Дела человеческие

Кто-то отвернулся, кто-то взглянул на мир по-новому, кто-то притих. Некоторые зашевелились, начали зависать на телефонных проводах. Иные перевели разговор на другую тему. Кто-то сморщился, словно от цитрусовой кислоты лимона, сделал брови домиком, нашел чертиков у себя в глазах, преувеличил чужие слова, сделал свои выводы. Кто-то выдумывал, приукрашивал, слышал то, что хотел слышать, пускал клевету и пыль в глаза, одевался броско и безвкусно.
Кто-то приуныл, опустился в кресло, закрыл глаза, вытянул ноги, захрапел. Кто-то пялился в окно с четвертого этажа, не видел ни неба, ни земли – одни сплошные ветви деревьев, смахивал слезу.
Кто-то гнал лошадей, ломал чужие судьбы, торопился, загнал двух коней. Другой мудрствовал лукаво, не знал всей правды, пытался поймать истину. За окном щебетали птицы. Некоторые сидели в духоте, с пеной у рта доказывая друг другу свою правоту, решали глобальные проблемы, «спасали» судьбы человечества.
Кто-то видел чудеса на дне стакана, призраки в облаках сигаретного дыма, лицо фантастики в героиново-кокаиновых дебрях, мучился от недостатка ирреальности в периодах между ломками.
Кто-то срывал флаги со зданий, метал камни в окна посольств и штаб-квартир, оставляя от лица только глаза, выныривающие из-под черной повязки немоты транспарантов и плакатов лозунгами. Иногда резкий, как нож, полосовал воздух дерзкий выкрик, от которого в небо взмывали черные стаи ворон. Кто-то голодал, медленно превращался в воздушный эфир.
Кто-то был счастлив, видел мир в розовом свете, считал всех людей добрыми и отзывчивыми существами. Кто-то ненавидел, сжимал кулаки от накопившейся боли, хотел отомстить, жестоко отплатить за все свои мучения. Порой просто презирал без тени сомнения.
Кто-то шел, заблудился во дворах, сел не в тот номер автобуса, забыл пластиковый пакет на сиденье в метро, заплатил штраф за проезд без билета, раскис и расклеился.
Кто-то клеился, навязывал другим свое присутствие, считал себя пригодным для всего, заходил слишком далеко и без разрешения, поплатился за это.
Другой плакал, умывая лицо слезами, закрывая его руками, валяясь ненужным одиноким комком в самом дальнем углу дивана. Некоторые тошно скучали, давились бездельем, однообразно пялились на стенку, слушали жужжание зависшей в воздухе мухи. Кто-то не находил для себя иного занятия, как писать обо всем этом.
2002