Город песен

Тысяча девятьсот девяносто восьмой год начался для Алексея неважно. Время, когда мальчишки бегали в поисках дешевых сигарет.
Историческая справка: “Пегас” вместо рубля стал стоить три. “L&M” с четырех рублей поднялся до двенадцати. Про остальные товары Леше тоже вспоминать не хотелось. Очередной кризис, далеко не первый, опять застал врасплох. Накоплений не было,  какие-то там денежные махинации виделись только во сне, как не было и постоянной работы. Недолго думая, Леша вышел в киоск за пивом. Извечный русский вопрос “кто нас спаивает?” волновал меньше всего. После армии алкоголь стал  если не отдушиной, то весьма приятным другом и собеседником для себя. Он всегда мог подождать, никогда не говорил нет и готов был внимательно впитывать душеизлияния любой степени, если таковые бывали. Тот вечерний поход запомнился надолго. Как во сне, вновь вечерние огни улицы. И откуда так много фонарей? Леша представлял себе огромный город и бесконечные светящиеся линии, уходившие вдоль эстакад и проспектов, освещавшие торопливые улицы и наоборот, одинокие столбы, под которыми тысячами огоньков летали хлопья снега. Эта светосеть, связанная между собой, обслуживаемая какими-то людьми и впитывающая миллионы единиц энергии, так же легко отдающая их в темноту, заняла воображение по пути к намеченной цели (цель: киоск). Он даже вспомнил светотехников живо представил, что система самодостаточна и саморегулируема, ибо работники ну вряд ли могли при их ***забойстве поддерживать жизнь ночных огоньков. Может, она живая,- на этой мысли Алексей очутился перед зарешеченным окошком, вмиг рассеявшим мечты и погрузившим в суровую реальность. Зима. Ночь. Ночной магазин. Не работает. Закрыт. Теперь нужно идти далеко-далеко, или ехать на автобусе. Хотя какие автобусы в такое время. Поборов желание пойти спать, Алексей направился к другому магазину. В конце концов, оказавшись дома с литром пива, он угрюмо уставился в телевизор. Переключаемые каналы ясно показывали, что не желают с ним общения. Сетки настройки, по которым в киностудиях пускали разрешение и геометрию трансляции, знакомые россиянам по занудному гудению, обрывающему любимую телепередачу. Пиво в России не является коренным напитком, его всегда заменяла водка, употребляемая в нормальных количествах и в нормальном возрасте. Рюмка-две в день лет после тридцати. Сейчас повальное увлечение слабоалкогольными напитками, выпиваемыми в энных дозах, привело к росту избиений, отравлений и вообще способствовало алкоголизму. Многие матерые алкоголики уверяли, что пивной алкоголизм-страшное дело, а то, что они ежедневно видели на улицах, лишь это подтверждало. Масс-медиа  упрямо делала свое нехитрое дело, и хотя Леша раньше не был сторонником такого напитка, он отчетливо начал осознавать свою новую зависимость. Завтра нужно было опять искать работу – счета за квартиру выросли до энных величин, а затопленные в прошлом месяце соседи добились таки постановления суда о возмещении ущерба. Вот и письмо пришло из суда. Истец – ЖКХ. Не за потоп, а за неуплату. Он думал, что придет за потоп. Облом. Интересно, что труба в квартире Алексея, на которую он с опаской поглядывал еще в детстве, окончательно проржавела. Как-то, когда он был на работе (а тогда у него еще была постоянная работа), раздалась телефонная трель. Почуяв недоброе,  - а телефон еще добрых вестей не приносил, он не поднял трубки. Тогда позвонили еще и еще. В конце концов он с удивлением узнал, что должен ремонтировать залу и кухню. А откуда они вообще узнали его рабочий телефон? Особенно отчетливо запомнил, что в зале недавно повесили огромный японский гобелен стоимостью около тысячи  долларов. Черт, почему они армянский ковер не купили? Почему их на аниме потянуло? Естественно, что за трубу он был в “не ответе”, что упорно пытался доказать жэку. И доказал. Жэк согласился, что он главный по трубам. Но на решение суда это не повлияло. Сначала Алексей тянул время. Потом перестал днем приходить домой. Кончилось тем, что его подкараулил жена соседа, жившего снизу. Женщин он никогда не обижал, тем более в сопровождении. Двое милиционеров сумели за час разоружить его квартиру на телевизор, холодильник и магнитолу. Магнитолу не простую, а настоящий музыкальный центр – все это ушло в счет японского гобелена. Поскольку больше, собственно, выносить было нечего, дело закрыли. И теперь он тупо пялился в малюсенький телевизор “Hitachi”, проявлявший упорную тенденцию к переходу на черно-белое изображение. Девушки у него тоже не было.

Наступило утро. Алексей был родом из Сибири, Сайберии, как называли ее иностранцы. Родители давно умерли, но перед этим печальным событием успели переехать с пятнадцатилетним Лешей в Москву из сурового городка Новосибирска. Ох, как ему завидовали! А потом он окончил  юридический институт, таким образом сдержав данное отцу слово. Может, его отец на небесах и улыбнулся, но здесь, на грешной Земле, Алексей просто закинул свой диплом подальше в тумбочку и пошел работать продавцом автозапчастей. Продавец-консультант. Косые лучи разбили комнату на нелепые осколки, глухо зазвонил телефон, но Алексей звонок проспал. А дальше наступило 12 часов. Торопиться было некуда и незачем, и лениво одеваясь, он подумал, что неплохо бы сделать зарядку.