День ратника

Это наш любимый праздник. В этот день, что бы ни случилось, нас ни для кого нет. Даже если случится очередная истерика у Серегиной тещи, произойдут роды у Димкиной суки, его любимой собаки, а у меня - землетрясение на даче, все равно мы встретимся у кого-нибудь в гараже.
Первый тост провозгласит Серега. «С Днем ратника! - скажет он. Так он называет День работников автомобильного транспорта – святой праздник для любого автолюбителя. – И пусть всегда дорога для нас будет шершавой! И чтоб тещи при этом не икалось!»
«Не скажи, - спорит Димка. После первой он любит противоречить, после пятой – нет, а после первой – обязательно. – Родные с поездки нас всегда ждут с волнением. Особенно собаки, вот моя Тимка, как только приеду, всего оближет так, как ни жена, тем более теща, никогда и не целовали.»
Выпили за родных.
«Все-таки автомобиль незаменимая вещь в хозяйстве, - продолжаю я развивать тему, - на чем бы тогда жена на дачу ездила, если бы не было машины, на велосипеде что ли!?»
Для меня машина действительно нужна: пока жена на даче вскапывает грядки, я под ней отдыхаю, мол, коробка передач барахлит, если не сделать – обратно не поедем.
Выпили и за это, чтоб всегда ездило, а когда надо, стояло.
«Люблю женщин, - признается Серега, - мягких, пушистых и тупых, как валенок!»
Выпили за прекрасных дам.
«Не скажи, хоть женщины и прекрасные существа, - добавил Димка, - но иногда кусаются, как собаки!»
Выпили за тех, которые не кусаются.
«Ну, иногда и необходимо быть собакой, - говорю я, – вот моя супруга, бывает, так гавкает, что соседи наш дачный участок стороной обходят, зато урожай остается целым.»
Выпили за урожай.
После обсуждения женской сущности обычно тосты иссякают, как водка в бутылке, остается один: «Будем!» Будем? Конечно, будем! И так еще несколько раз. Наконец, коронный Серегин номер, после которого, если он еще выпьет, ему уже не встать. «Господа шофера!» – провозглашает он, установив стопку на локоть руки и пытаясь таким способом ее выпить. Иногда ему это удается.
Развозит нас по домам Димка, которого никакой алкоголь не берет, – здоровый, как его любимая сука. Пробурчав: «Ратники, в дорогу!» - заводит свой автомобиль, немецкий «Запорожец», как он его называет, или «Жопель», как смеется Серега, и затаскивает нас в машину.
С песнями трогаемся. Но через несколько метров – остановка. Осень, грязь, Димка все время ногой не на ту педаль попадает, - завязли. Вылезаю – подтолкнуть. Но как ни упираюсь – машина ни с места. Ору: «Вы что там заснули?» Глянул, действительно, оба спят, даже похрапывают.
Водителя растолкал. Подпираю автомобиль снова. Помогло. Машина рванула вперед, меня обдало грязью, да к тому же от такой автомобильной прыти я потерял равновесие и, как подкошенный, рухнул в лужу.
Встаю, опираясь почему-то о руль. Соображаю: откуда он взялся? Димка с рулем на месте, в «Жопеле». Значит, кто-то другой потерял. Решил прихватить с собой, вдруг найдется хозяин. А пока хоть буду помогать рулить Димке.
Едем дальше. Димка сосредоточенно держится за руль, как будто и не пил, рядом я весело кручу свою баранку. Гаишники на постах одуревают: то ли это новая марка немецкой машины с двумя рулями, то ли шедевр русской смекалки. Пока они соображают, мы лихо проносимся мимо.
Но один из инспекторов оказался любопытный, или просто второго руля не заметил. Останавливает нас: «Вы ехали со скоростью шестьдесят километров в час, а здесь висит знак: ограничение - сорок».
«Да я шел ровно сорок!» - доказывает Димка.
«Но вот же показания прибора...»
 Тут с заднего сиденья вмешивается Серега: «Товарищ милиционер, не надо: когда он пьян, с ним лучше не спорить!»
Заглянув в машину, гаишник удивляется: «О, да вы тут все пьяны. И куда веселые такие едем?»
«Домой, командир! Мы туда хоть доедем - рублей за 150?» - спрашивает Димка.
«За 150 – нет, а за 250, может, и доедете», - отвечает инспектор.
Скинулись, позолотили ручку бедному служителю закона. Откозырнув, он нас отпускает.
Были ли еще в дороге у нас приключения, я не помню. Устал рулить, вырубился. Очнулся уже дома перед глазами дорогой супруги, грязный, с рулем в руках.
«Что произошло?» - удивляется она.
«В аварию попал, от машины один руль остался», - удрученно говорю я, проваливаясь опять в небытие.
Через некоторое время очнулся я от сильных ударов. Жена, опомнившаяся от страшной новости, охаживала меня этим рулем от «КРАЗа»: «Ты что, сволочь пьяная, наделал? На чем мы теперь на дачу поедем?» 
«На себе отвезу!» - рявкнул я. Эх, не ценят нас женщины, одни оскорбления вместо того, чтоб с праздником поздравить, да порадоваться, что все-таки живой остался.