Эксперт по льду

               

                -1-
Знакомиться с молодыми людьми можно в самых разнообразных местах: в клубах, в кафе, на катке, на улице. В конце концов, никто не застрахован от того, что он  (она) пойдет выносить мусор в домашних тапочках, а там его (ее) судьба будет подметать двор. В таком контексте автошкола является чуть ли не идеальным местом для знакомства. Именно там моя подруга Ковалёва и познакомилась с Димитрием.
Нет, конечно, звали-то его Димой. Но древнее имя Димитрий подходило ему как нельзя лучше.
-Он такой культурный, такой воспитанный, - вдохновенно пела Ковалева мне в трубку, нимало не заботясь о том, слушаю я, или нет. От полусонного состояния меня отвлекла вскользь брошенная фраза:
-Я возьму его на каток в воскресенье.
Отметив про себя, что это не вопрос, а утверждение, я решила подстраховаться и позвать с собой моего друга Костю. То, что он – парень одной из моих ближайших подруг меня как-то не сильно заботило. Костя сообщил мне, что придет к семи часам, как обычно.
-А мы собираемся к шести! – возмутилась я, но, подумав, что Костя вполне может обидеться и вообще не прийти, тяжело вздохнула, - ладно, понадоедаю часик Ковалевой.

-Это Дима, - торжественно представила его моя сияющая подруга, - Дима, это Маша.
Дима радостно хлопал своими голубыми глазами, и от этого взгляда, казалось, не обремененного никакими мыслями, мне стало как-то не по себе. Но Ковалева сияла как начищенный самовар и я не решилась высказать ей мое первое впечатление об ее избраннике. Мы купили билеты и проследовали на лед.
-М-м-м! А лед-то сегодня неважный! – сказал Дима, нежно беря Ковалеву за руку. Я схватила ее за другую руку и покондыбала по «неважному» льду. Спустя десять минут Ковалева отпустила меня и умчалась в свободный полет с Димитрием. Я тяжело вздохнула, проехала пару кругов в полном одиночестве, машинально отмечая про себя кого из ныне присутствующих стоит бы взять на заметку в качестве потенциальных потаскунов.

«Потаскуны» - это такая игра. Дело в том, что когда я в начале зимы появилась на катке, я совершенно не могла стоять на коньках, с трудом удерживала равновесие, цеплялась зубцами, путалась в собственных конечностях, сшибала окружающих и набивала всё новые и новые синяки и шишки. Поначалу меня таскала быстро устающая Ковалева, потом я подключила к этому Костю, а потом со мной начали таскаться все кому не лень. Из того факта, что со мной носились как с тухлым яйцом (чтобы не разбилось и не стало еще хуже), я сделала вывод, что я – потаскушка в хорошем смысле этого слова, а все те, кто со мной таскается – мои потаскуны. И по итогам зимы я собиралась выдать лучшему потаскуну 2003-2004 главный приз. Поначалу я хотела подарить ему 10 километров на лыжах в моей компании, но потом все потаскуны объединились и решили, что куда лучшим призом будет ночь со мной. И, надо отметить, старательно боролись за  эту награду, нимало не заботясь о моем мнении на сей счет.

Минут через десять меня догнали Димитрий и Ковалева. Оба выглядели чрезвычайно довольными и счастливыми.
-М-м-м! А лед-то сегодня неважный! – нарушил Дима неловкое молчание.
-Да-да, - поспешно согласилась Ковалева.
Я в недоумении посмотрела на нее: вроде бы эту же фразу он произнес несколько минут назад.
В задумчивости, я зацепилась зубцом конька за лед, запнулась, и чуть не упала. Один из моих потаскунов – Юра, называет это явление «нашла стоп-кран».
-Видишь, какой лед неважный, - озабоченно сказал Дима, глядя на то, как я размахиваю руками, силясь удержать равновесие. Разобравшись со своим вестибулярным аппаратом, я решила внести новое течение в содержательную беседу:
-И музыка какая-то неважная, - произнесла я, подстраиваясь под манеру речи Димитрия, за что получила локтем в бок от Ковалевой, - даже ни разу не прокрутили: «Вела-а-а меня от юга и до севера-а-а!!!».
Шокированный Дима посмотрел на меня такими глазами, что я предпочла не продолжать популярную песню, а скромно замолчать. Ковалева давилась то ли смехом, то ли слезами, явно чувствуя себя между Сциллой и Харибдой.
Впрочем, Сцилла в лице Димы решила, что Харибда  вполне сможет покататься одна, поэтому оставила меня посередине катка, около хоккеистов, и, взяв Ковалеву под руку, укатила в неизвестном направлении, но против часовой стрелки, как и предписывалось правилами спорткомбината «Юность».
Я кое-как доковыляла до сугроба и набрала Костин номер:
-Да, Шеля! – Костю явно бесила моя манера звонить по десять раз.
-Послушай, - зашипела я в трубку, - ты просто обязан прийти сюда немедленно.
-Шеля, я же сказал, что буду в семь!
-Нет! – взвизгнула я, - тут такое!... Такое!! Это ужас какой-то! Высад ходячий!!
В трубке раздался тяжелый вздох:
-Ладно, выхожу.
Я выключила сотовый и отправилась в раздевалку, решив, что двадцать минут до прихода Кости я лучше повеселюсь в одиночку, чем буду слушать рассуждения о качестве льда.
Костя прибыл достаточно быстро. Я приплясывала вокруг него, словно застоявшаяся лошадь, вкратце обрисовывая ему сложившуюся ситуацию.
-Ну, что ты можешь сказать о человеке, который каждые пять минут говорит:
«М-м-м! А лед-то сегодня неважный!». Да такие знакомства надо пресекать на корню!
-Тихо, Шеля, - пытался угомонить меня Костя, - я всё понял, сейчас пойдем и разберемся.
Мы проехали пару кругов, но счастливой пары нигде не было видно.
-Надеюсь, они не уединились в ближайшем сугробе, - бухтела я себе под нос.
-Давай остановимся вот тут и посмотрим, где они, - увещевал меня Костя, - что-то у тебя буря эмоций сегодня, дай хоть я посмотрю на этого эксперта по льду!
Я захихикала: определение Димитрию было найдено.
Пока Костя критически оглядывал ковалевского избранника, ветер донес до нас обрывки фразы о том, что лед-то сегодня неважный.
-Во-от!!! – ликующе протянула я, - слышишь? И так все время уже час с хвостиком.
Костя еще раз внимательно обозрел Диму:
-Интересно, Ковалева что, не видит, что он – олень?
-Как куриной слепоты объелась, - посетовала я, - ладно, сама нашла его, сама разберется. О, пошли кататься! Слышишь, это моя любимая песня. Вела-а-а меня от юга и до севера-а-а, дорога по неведомым краям!..

 
                -2-

«Сама», как выяснилось, Ковалева разобраться не могла. Поэтому прибегла к моей помощи, позвонив мне буквально на следующий день. Я  договорилась встретиться  с ней на катке, чтобы спокойно обсудить сложившуюся ситуацию. Нарезая круги около кассы, я мысленно пообещала себе не отзываться о Димитрии в уничижительном тоне. Но уже на седьмой минуте катания не удержалась от язвительного комментария в его адрес, на девятой не преминула обидеться на Ковалеву, за то, что она не подходила ко мне во время вчерашнего конькобежного сеанса, а на двенадцатой в первый раз упомянула термин «эксперт по льду». Ковалева согнулась пополам от смеха, а потом уселась в сугроб и обрушила на мою голову град упреков, пригрозив, что не повезет меня домой с почестями на машине.
-Пожалуйста, - разозлилась я, -  прекрасно доеду на трамвае. Или на автобусе. Или вообще пешком дойду!
Остаток времени вплоть до прощальной песни  «Плакала береза» мы катались в гордом молчании.
На выходе Ковалева двинулась к машине, где ее ждала мама, я же пошлепала к остановке.
-Шелепова! Садись!
Я вздохнула и повиновалась.
-Мама! Мы поссорились! -  радостно сообщила Ковалева.
-Вот же дуры, - с чувством сказала мама, заводя машину.

Вечером Ковалева скинула мне пару СМСок, из чего я сделала вывод, что она уже не обижается, и решила позвонить ей. И была сурово наказана за эту непростительную глупость.
-…ты просто бесишься от того… - начала Ковалева и осеклась.
-Нет уж, продолжай, - нажимала на нее я, - закончи фразу! Бесишься от того, что у тебя никого нет? Это ты хотела сказать? Да?
-Да ничего я не хотела, - оправдывалась Ковалева.
-Не хотела, да само с языка слетело! – резонно возразила я.
-Машка! Хватит! Давай не будем продолжать глупый спор!
-Нет, давай будем. Давай не оставим недоговоренностей.
-Шелепова, уймись, - недовольно сказала мне Ковалева, - мир?
-Мир, - неохотно согласилась я.
-Да! Завтра нам в институт, давай не будем выносить этот скандал туда.
-Ты не видела скандалов,- склочно воздохнула я, - а это недоразумение действительно можно и не выносить на всеобщее обозрение. 
 
На следующий день в институте мы вели себя вполне пристойно, однако  наша одногруппница Киса сразу же заметила ауру отчужденности, повисшую в воздухе.
-Вы чего такие кислые? Случилось чего?
-Да так, - неопределенно отозвалась я, - маленькое недоразумение. А вот Ковалева дуется как мышь на крупу.
-Я мышь? – возмутилась Ковалева.
-Ты – на крупу, - объяснила я.
Скандал исчерпал сам себя. Умер в зачаточном состоянии. А кличка «эксперт по льду» получила полное право на существование.

Спустя два дня Ковалева  сообщила мне, что Дима начал как-то надоедать ей.
Даже не то что надоедать, - путалась она в объяснениях, - а то, что он относится ко мне не как к подруге… В смысле слишком хорошо… Ты не подумай чего… А я вижу в нем только друга, и всё…
-Ха-ха, - назидательно сказала я, - и кому из нас сейчас лучше?
-Нет, вы подумайте, она еще и издевается, - вскипела Ковалева, - а я к ней за советом обращаюсь!
-Я не понимаю, чего ты хочешь. Избавиться от него? Высадить? Разозлить? Довести до нужной кондиции? Замутить с ним? Выйти замуж? Изложи свою цель, пожалуйста, почетче! А то мямлишь, мямлишь, ничего понять не могу!
Ковалева, как всегда, повздыхала, поохала и принялась более-менее связно излагать.
Вкратце цель выглядела так: избавляться от Димы радикальными методами (читайте между строк – посылать его куда подальше) она не хотела, «потому что нельзя просто так взять и обидеть человека». Но и заводить с ним какие-то отношения Ковалева тоже не собиралась, потому что «понимаешь, не нравится он мне настолько…».
В итоге я посоветовала ей  поменьше общаться с ним,  все его попытки заговорить о чем-то серьезном сводить к шуткам, и вообще, не рассуждать при нем о каких-то мировых вещах. И главное – полная независимость. Во всем. В макияже, в одежде, в суждениях и поведении.
-Развела демагогию,  - бурчала Ковалева, - а если он всё равно?..
-Будет вестись, ты хочешь сказать, - поймала я  мысль, - тогда извини, придется высаживать его радикальными средствами. Скажи, что ты очень любишь беспорядочные половые связи, цепи и наручники. И вообще, всё лязгающее и застегивающееся вызывает у тебя щемящий душу восторг!.. Как тебе?
-Шелепова! – возмутилась Ковалева, - он же культурный человек.
-Культурный…- соображала я, - ага, это значит из приличной патриархальной семьи. Вижу еще вариант: если против тебя будут его родители, они железно сумеют на него повлиять. Кто там у него папочка? Генерал, говоришь?
-Полковник, - поправила Ковалева, - слушай, а Димитрий меня тут в гости звал…
-Отлично! Идеальный высад, если ты будешь заходить в его квартиру с песней «А я люблю военных, красивых, здоровенных»! По-любому папочка-генерал это оценит…
-Полковник! – взвыла Ковалева, - папочка – полковник! И вообще, я не спрашиваю тебя как его высаживать. Что сказать-то, если вдруг?
-Ну,… есть нецензурный вариант. Называется «восемь слов матом». Есть молчаливый – просто шифроваться от него. Есть литературный…
-Давай литературный, - оживилась Ковалева, - он же культурный, оценит…
-Значит так. С задумчивым видом смотришь на него и произносишь куда-то вдаль: «А знаешь, Дима, галерею «лишних» людей, созданную классиками, я вижу теперь немного по-другому. В моем нынешнем понимании она выглядит так: Чацкий, Онегин, Печорин, Акакий Акакиевич, ты…».
Ковалева уже начала дымиться:
-Ты что, за дуру меня держишь?
-Ну что ты, Ковалевочка… - замела я хвостом.
-Кто?!
-Не злись, короче! Все равно никто не даст тебе более умных и полезных советов, чем я. А знаешь, какой будет самый-самый главный? Слушай только себя саму. Поняла? И не позволяй другим решать за себя. И все у тебя будет ок, Коваленочек.
-Придумала тоже! Пока, - хмыкнула Ковалева, кладя трубку.

                -3-

Фраза, которой я напутствовала Ковалеву «слушай собственное сердце» банальна и избита до неприличия. В контексте недавно сданного мною экзамена по стилистике: «невероятно заезженный речевой штамп». Но в складывающейся ситуации лучше и точнее было не сказать.
А можно было бы и не говорить. Потому что после того, как мы с Костей неделю ездили  по ковалевским  ушам, их счастливая обладательница послушала то ли сердце, то ли еще какое место, и… согласилась пойти с Димитрием в кино. 
-Ковалева, ты просто молодец, - нахваливала я, - а если он будет к тебе приставать? Третья часть «Властелина колец» - самая подходящая для приставания вещь. Там как раз должны быть очень романтические моменты. Остерегайся! А я пойду на каток…с Костей. И буду морально с вами.
-Спасибо! Помогла, утешила, ничего не скажешь. А за меня не волнуйся. Я сумею найти нужные слова для вежливого отказа. А что бы одеть такое?
-Надень сначала белье, - посоветовала я, - а потом… да всё что хочешь.
Судя по звукам, Ковалева на том конце провода проводила беглый досмотр своего гардероба. Спустя пару минут в трубке раздалось:
-О! Я надену кофточку «Мужской высад»!  На ней целых восемнадцать крючочков! 

Вся одежда, которая есть в наших шкафах, носит какие-то специфические названия. Так уж повелось, и никто не собирается нарушать эту традицию. Женская жизнь полна праздников, зачем же отменять еще один, тем более такой значительный, как называние новой вещи. Примеров  миллион: «майка развратная», состоящая из лямочек и разрезов, «лифчик гадкий» - с застежками спереди, «колготки парадные» - целые, «колготки подбрючные» - без дырок на ступнях, «колготки концертные» - надеваются только под платья, в которых выступает наш хор. Недырявыми на таких колготках должны быть участки от того места, где заканчиваются достаточно закрытые туфли, до того места, где начинается подол платья. В сумме это сантиметров двадцать. Удобно, ничего не скажешь. А возвращаясь к «мужскому высаду»…

-Хорошо, - одобрила я, но сочла своим долгом предупредить, - только знаешь, если умело расстегнуть первые три крючка, остальные пятнадцать ты расстегнешь сама. И за рекордно короткий срок.
-Не бойся за меня! – пафосно изрекла Ковалева. Я пошла.
-Отчет вечером. Или ночью. А может быть утром. Как придешь, короче. Чао.
В процессе катания без Ковалевой я была просто невыносимой. Более спокойная, она обычно осаживает меня в нужные моменты. Но пользуясь ковалевским отсутствием я оттягивалась по полной программе. На месте Кости я бы меня точно убила. Ну, закопала бы в снегу, как минимум.
В ответ на Костину реплику о том, что «вот тот мальчик похож на мальчика с коробки конфет «Рыжик», я заявила, что в таком случае, я  - девочка, с коробки конфет «Проказница», потом поделилась мечтой сняться на обертке конфеты «Рачки», ценой 20 рублей за килограмм, под девизом «дешево и сердито»;  изъявила желание сфотографироваться на какой-нибудь баннер слегка неодетой «и чтоб надо мной шла надпись вроде «Новый тарифный план от Мегафон»…
К последнему Костя ехидно добавил «все входящие бесплатно», на что получил бурю упреков в свой адрес, мое заявление о том, что мне очень хочется подраться и Максимку.

Максимка – отдельная история. Неотделимая часть катка. Живая легенда. Совершенно уникальный мальчик. Несмотря на разницу в возрасте (младше нас на два года, отсюда и уменьшительный вариант от его имени), он выделывает на коньках такие вещи, что Сихарулидзе вместе с Бережной просто отдыхают. Уникальность Максимки  состоит в его завидной работоспособности и полной самодостаточности. Первое качество проявляется в том, что если каток работает с семи до девяти, Максимка приходит к семи, если с пяти, то он является ровно к пяти, а если с трех… об этом просто страшно подумать.  Вторая часть Максимкиной уникальности  вообще сражает нас с Ковалевой наповал. Как можно несколько часов кататься одному, слушая плеер, если на катке постоянно орет музыка и полно народу? Да при этом так ловко, что даже если он едет задом, он все равно объезжает все инородные тела. И так изо дня в день.
Максимка выводит из себя всех потаскунов вместе взятых.  Сам он к их числу никогда не относился, да и вообще не обращает на нас никакого внимания. И от этой недостижимости становится еще более желанным. Я-то знаю, что никакие силы небесные не заставят Максимку подойти ко мне, поэтому все мои капризы начинаются именно с требования Максимки в качестве потаскуна. В другом качестве он мне как-то не нужен, и вообще, в жизни,  как мне кажется, он очень глупый и ограниченный…

Пока я с мастерством достойным лучшего применения играла на Костиных нервах, Ковалева, как выяснилось вечером, чувствуя себя естествоиспытателем Ладзарро Спалланцани, естественно испытывала  терпение Димитрия.  Ковалевское настроение было весьма радостным, кофточка «мужской высад» отлично сидела, притягивая голодные мужские взгляды и завистливые женские.  Третья часть «Властелина колец» началась достаточно интересно. Ковалева, будучи уверенной, что Фродо и Сэм слишком нежны друг с другом, чтобы быть гетеросексуалами, помирала от смеха, слушая их страстные объяснения вроде: «О, Сэм!», «О, мистер Фродо!». Димитрий не понимая, что его спутница нашла смешного в таком трагическом фильме, пялился… ну, на экран, конечно! Не в Ковалевский же вырез! Впрочем, на втором часу он все же решился заговорить:
-Тебе не холодно?
Ковалева удивленно посмотрела на него и сказала:
-Нет.
Воодушевленный таким содержательным ответом, Дима решил продолжать атаку крепости «мужской высад»:
-А тебе не страшно?
-Нет.
Решив, что два односложных отрицательных ответа это уже очевидный прогресс в отношениях между мужчиной и женщиной, Димитрий собрался с духом и обнял Ковалеву.
Ковалева, понимая всю недвусмысленность данного намека, решила ответить своим собственным намеком и принялась ерзать в кресле так яростно, будто сидела на пластиковом ершике для чистки посуды.
Если бы у Димитрия была завышенная самооценка, он бы решил, что его спутница извивается от удовольствия. Но, к счастью, звездной болезнью он не страдал. Поэтому предпочел спросить: 
-Тебе удобно?
-Нет, - невинно сказала Ковалева, понимая, что ее намек достиг своей цели.
Руку Диме пришлось убрать. Остаток сеанса он позволял себе только коситься на свою избранницу.
Избраннице же было совсем невесело. Перед выходом из дома она выпила почти литровый пакет апельсинового сока и теперь, спустя несколько часов, начала смертельно хотеть в туалет. До конца сеанса оставалось  минут сорок, места находились в четвертом ряду четко посередине, а мешать другим людям тактичная Ковалева просто не могла. Поэтому предпочитала терпеливо сидеть на своем месте и истязать себя мучительным ожиданием. Фродо на вершине горы тряс рукой, на которой не хватало пальцев, потому что их откусил Голлум, а Ковалева тряслась на своем месте, боясь, что сейчас в этом зале можно будет увидеть вторую серию рекламы «ты же лопнешь, деточка».
-Ты прикинь, - вдохновенно рассказывала она мне потом, - сижу я, там такие трогательные сцены, «О, Сэм», «О, мистер Фродо» и всё такое… а я совершенно некстати вспоминаю как в шестнадцатом веке один советник побоялся выйти в туалет в присутствии короля и умер от разрыва мочевого пузыря.
Провожая Ковалеву до дома, Дима сказал на прощание:
-А я заметил, что в конце этот фильм тебя очень тронул!..


               


                -4-

Сдавать сессию  заранее – хорошо. Но никто и никогда не задумывался о том, что после нее наступает пора безделья, и если она длится больше чем две недели, это не так хорошо, как кажется на первый взгляд. Месяц ничегонеделания – это ужасно. Официально наша с Ковалевой сессия  началась 16го числа, а уже 17го она не менее официально закончилась.  Костя, как все нормальные люди, сдавший сессию в конце января, застал нас на катке в тот момент, когда мы, утомленные двумя неделями ежедневного катания с ужасом думали о том, что осталось еще столько же.
-А я уезжаю в Питер. Завтра. – с восторгом сообщил он.
-А нашей одногруппнице Смеле предложили выйти замуж, - поделились мы ответной новостью и принялись перебивать друг друга:
-А нам никто не предлагает…
-И не предложит…
-И вообще, наша старость, это домик у океана…
-… и две старые лесбиянки…
Я наигранно всхлипнула и добавила:
-Правда, Мишка хочет работать у нас дворецким. И мы уже утвердили его кандидатуру.
-И хорошо будет, если рядом с нами будет жить парочка геев, - размечталась Ковалева, - Шелепова будет говорить мне что-нибудь гадостное, а я буду обижаться и бегать к ним жаловаться. А они будут меня утешать: «Вот тебе помада, вот тебе новая кофточка, только не плачь…»
-Только уйди, - поправила ее я, - они дадут тебе всё, лишь бы ты ушла и больше не мешала!
-Шеля, - прервал Костя мою язвительную мысль, - ты принесла мне книжку, которую я просил?
- Нет.
-А какую книжку ты просил? – заинтересовалась Ковалева таким тоном, будто в первый раз видела перед собой человека, умеющего читать.
-«К югу от границы, на запад от солнца». Мураками.
-А у меня есть его «Норвежский лес», - радовалась Ковалева, - с собой. Ну, вообще-то это Машкина книжка.
-Моя, - подтвердила я, чувствуя себя начитанной до предела, - можешь взять ее с собой в Питер.
-Не хочу, - завредничал Костя, видимо, мстя мне за прошлое катание, - я просил «К югу от границы», а ты мне «лес» какой-то подсовываешь.
-Как хочешь, - пожала я плечами, - пошли кланяться и по домам.
Кланяться – это особая традиция, выработанная опять же мною. После того, как на катке выключают музыку и гасят свет, мы проезжаем еще несколько кругов на хорошей скорости, потом синхронно делаем упражнение «грач» (смотрится оно как очень корявая пародия на фигуру «ласточка») и потом я представляю, что стадион полон, трибуны рукоплещут, и начинаю кланяться. Я делаю пять или шесть изящных книксенов, приговаривая:
-Спасибо, спасибо. Спасибо моим родителям, за то, что родили меня, спасибо Ковалевой, за то, что научила меня стоять на коньках. Да! Кидайте мне цветы, аплодируйте и кричите! Я благодарна вам за это! Спасибо! Спасибо Богу и MTV.
На катке, к этому времени уже никого не остается кроме охранников, которые настолько привыкли, что сверяют время по мне, как по часам: если безумная девочка откланялась, значит, пора закрывать стадион. 
Откланявшись, мы с отправились переодеваться. Ковалева вынула из мешка «Норвежский лес», от которого в свое время отказался Костя. Последний, увидев обложку, на которой был нарисован фрагмент обнаженного тела красивой девушки, подумал-подумал, и все-таки решился взять книжку.
-Покажи ей Питер, - вздохнула я, расшнуровывая коньки. – Моя книжка никогда еще не видела этого прекрасного города, жемчужины мировой архитектуры.
Костя согласился, сказав, что привезет даже фотографии: книжка на фоне Эрмитажа, Петропавловской крепости, Гостиного двора, Русского музея…
 

                -5-
Через пару дней после Костиного отъезда, нам с Ковалевой снова стало скучно. Конечно, на посещении катка это никак не сказывалось, все равно мы каждый день зависали там, но с каким настроением! И какими темпами мы передвигались! Мне казалось, что нас вот-вот кто-нибудь догонит и скажет: «Девочки, ну если вам так плохо, зачем же мучить себя. Шли бы домой…». Кто знает, может быть, если бы кто-нибудь рискнул сообщить нам такое, может быть, мы бы оживились, пошли бы, побили его, или еще чего похлеще… Но, за два месяца катания мы создали себе репутацию настолько самостоятельных и независимых девушек, что подойти к нам решался далеко не каждый. А если конкретнее, на неделе вообще никто не решался.  Все темы были давно замусолены до дыр. Историю про «Властелина колец» я выслушала уже несколько раз, и с ковалевских слов поняла, что если в нашей жизни и есть что-то светлое, то это борода Гендальфа.
-А Димитрий опять звонил, - сообщила Ковалева будничным тоном.
-И что?
-Да так, спрашивает, не хочу ли я сходить на каток.
-А ты? Ты не говоришь ему, где ты проводишь все вечера?
-Нет, конечно. Но я бы сходила с ним еще раз. Все равно, скучно…
-Если ты позовешь его, будет еще скучнее, особенно мне. Знаю я вас, ускачете куда-нибудь, а я тут тусуйся одна!
Ковалева повернулась ко мне, осененная какой-то мыслью:
-А давай он придет с другом! Я знаю, у него есть какой-то вроде бы нормальный друг.
-Нет уж спасибо! Я лучше пропущу вечерок, дома посижу, книжку почитаю…
Но Ковалева была неумолима:
-Шелепова, ты похудеть хочешь, или как? Так вот и нечего отлынивать! Что ты потеряешь, в конце-то концов. Все равно, все нормальные потаскуны учатся на неделе. Да и вообще, что-то не так с ними…
-Ты имеешь в виду Ярика?
-Именно его.
Ярик – еще одна живая легенда «Юности», может быть, чуть менее значительная, чем Максимка. Он учится в 11м классе ковалевской бывшей школы (читайте между строк: тоже младше нас на два года). Небольшой рост компенсируется огромной и безграничной наглостью. Лицом он похож на муравьеда, а манерой катания – на крупную саранчу. За всё вышеперечисленное мы любовно называем его «маленькая гадость», «маленькое чудовище», или просто «хам».  Ковалева каталась с ним и в прошлом сезоне. Я свела знакомство с Ярославом из 39й гимназии, как мы именуем его в минуты крайнего расположения, в начале сезона, когда он пытался запихнуть Ковалеву в трамвай, приглашая ее ехать к нему домой на Керамику.
-Не трогай ее, - влезла я в разговор, - пока я не уеду домой, никто никуда не поедет.
Ярик оценивающе посмотрел на меня, потом видимо, заметил родственную наглость и поинтересовался:
-А где парень, с которым вы катались?
Поняв, что он принял Костю за нашу собственность, я хотела объяснить нахалу, что он заблуждается, но Ковалева меня опередила:
-Он там стоит, у входа в «Юность».
-Зачем? – не понял Ярик.
-Ждет второго, - попыталась я сказать, что Костя ждет своего друга, застрявшего где-то в районе буфета.
-Чего второго? – не понял Ярик.
Только я собралась намекнуть ему, что я невысокого мнения об его умственных способностях,  как на сцену выступила Ковалева и сделала это в три раза лучше:
-Как это «чего второго»? Второго января, конечно.
Ярослав помотал головой и принялся улыбаться, давая понять Ковалевой, что оценил ее удачную шутку. Буквально через пять минут, он опять принялся приглашать всех присутствующих к себе домой на Керамику.  Убеждать словами Ярик не умел, зато умел быстро действовать. И он почти запихнул отчаянно брыкающуюся Ковалеву в трамвай, но судьба в тот день явно не была к нему благосклонна, потому что водитель железным голосом сообщил всем, что трамвай идет «до Фрунзе в парк». Я ликовала: мой трамвай тоже где-то застрял, и я хотя бы мерзла на остановке не одна.
Спустя полчаса, когда еще три трамвая прошли мимо Яриковского носа «до Фрунзе в парк», он понял, что во всем виновата я . И рассвирепел. Ситуацию, которая могла бы перейти в мордобой, разрядила Ковалева.
-Ой, - заканючила она, - ну почему же транспорт сегодня так плохо функционирует? Мне бы хоть до автовокзала добраться.
-Зачем тебе до автовокзала?
-Так на работу, - пояснила я, ты чего думаешь, она такая накрашенная? Автовокзал, Щорса, самые ее любимые места…
Ярик внимательно осмотрел меня, потом перевел взгляд на Ковалеву:
-Вы, наверное, подружки.
-Есть немного, - весьма наигранно смутились мы.

Увлеченная воспоминаниями о знакомстве с Яриком, я и не сразу сообразила, что дала невольное согласие на «двойное свидание».  Вечером Ковалева перезвонила мне, сказав, что Димитрий с энтузиазмом воспринял эту идею, сказав, что обязательно позвонит своему другу Лехе.
На следующий день, я старательно накрасилась (мало ли, и у экспертов по льду бывают приличные друзья), причесалась и даже вовремя вышла из дома, умудрившись поспеть на каток без обычного опоздания. В воротах «Юности» появились Димитрий и Ковалева. Довольные и счастливые. Что немаловажно – вдвоем. Поняв, что неизвестный Леха проигнорировал моё предполагаемое присутствие, я обозлилась до предела.
-Приветик! – прощебетала Ковалева, чмокая меня в щеку, - Леха не смог сегодня, но в следующий раз обязательно появится.
-Какой следующий раз?! Я больше с этим (тут я осеклась, поймав пристальный взгляд Димитрия) грузом в душе кататься не буду. Хватит с меня! Ненавижу людей, которые не держат свои обещания.
-Пойдемте в фойе, - предложила Ковалева и примирительно шепнула, - ну не дуйся, так получилось.
Димитрий отправился в гардероб, а я позволила негативным эмоциям выплеснуться наружу:
-Нет вы подумайте, такой маленький, пучеглазенький, да еще и с чудовищными организаторскими способностями! С ума сойти! Не мог организовать мне мужчину на вечер!!!
-Давай я буду твоим мужчиной на вечер, - незамедлительно полетело с соседних скамеечек.
Видимо, я опять возмутилась громче, чем нужно. Отметив, что некоторые предлагающие очень даже ничего, я приободрилась и принялась старательно зашнуровывать коньки.
Через два часа катания я поняла, что если Костя считает, что меня можно охарактеризовать двумя словами девочки из сборной КВН Пятигорска: «Я готова», имея виду мою феноменальную мобильность, то Димитрий мог бы дать мне характеристику «незакрывающийся рот». Я болтала не умолкая, за два часа успев пересказать Димитрию самые веселые факты моей биографии, половину которых он, впрочем, не оценил.
Единственным плюсом Димы мне показалась его красная «семерка», припаркованная у входа в «Юность». Подвозя меня к дому, Ковалевский кавалер подмигнул мне и сказал:
-Я обязательно расскажу Лехе, что ты за штучка. До скорого.
«А ты еще и дурак, - машинально отметила я про себя, - потому что никто не мог понять с первого взгляда, что я из себя представляю, хотя многие пытались, и не после одной встречи». Но вслух только вежливо попрощалась.

                -6-
Димитрий исполнил свое обещание, и Леха прибыл буквально через день.  Стоило мне войти на территорию «Юности», как я услышала крик Димитрия:
-Маша, Маша, мы здесь!
Вид у Димитрия был как у профессиональной свахи, а вот со вкусом у этого выездного брачного агентства явно было плоховато.  Я с первого взгляда поняла, что друг Димитрия – копия Димитрия. А это значит  - человек, с которым надо лихорадочно искать темы для разговора,  не пугать его рассказами о том, как ты полтора года назад бросила курить, упаси Боже сказать, что ты не обломаешься выпить чего-нибудь алкогольного в праздник и всё в таком духе. Но при этом он будет односложно отвечать на вопросы, а если где-то будет повисать пауза, разруливать это всё равно придется мне. В общем, «говорит и показывает Москва, все остальные молчат и смотрят».
-Маша, это твой сегодняшний кавалер, - радовался Димитрий.
-Ты, наверное, хочешь сказать: потаскун, - ледяным тоном поправила я его.
-Шелепова, только попробуй сделать вид, что ты не рада, - зашипела мне на ухо Ковалева, - он очень милый и веселый, мне кажется, он может угадать, что нравится девушке.
Я вздохнула: почему-то мне показалось иначе.
Может быть, Алексий (а что, самое подходящее имя для друга Димитрия)  и мог угадать то что нравится какой-нибудь эстонской или эфиопской девушке, но поскольку во мне нет ни капли эстонской или эфиопской крови, смело можно было сказать, что он изначально выбрал неверный подход. Сначала он сообщил мне, что наш город – большая деревня, с чем я, в принципе, согласилась, а потом принялся искать наших общих знакомых, что мне в корне не понравилось. Я могу обрадоваться, если эти имена всплывают по ходу разговора, считая их неожиданной приятной мелочью и доказательством тому, что мир неприлично тесен; но если собеседник битый час допытывается, знаю ли я какого-нибудь Васю Пафнутьева («Как это, ты его не знаешь?! А вот он тебя знает!!») это просто невыносимо! Мало ли Вась в моей жизни!
Спустя час, Алексий поинтересовался, какие фильмы мне нравятся. Я прекратила зевать и моментально сообщила, что «больше всего на свете я люблю фильмы ужасов». Собеседник, явно рассчитывающий на ответ «мелодрамы»,  вытаращился на меня как на девочку из «Звонка», которая на его глазах только что вынырнула из колодца и замочила парочку человек.
-А-а, чего последнее смотрела? – прозаикался Алексий.
- «Готику».
-И как, страшно?
-Нет, - пожала я плечами, - не страшно, не жутко, не загадочно, я уже на сороковой минуте догадалась, кто из героев – цитадель абсолютного зла. А страшные моменты достигаются только засчет неожиданности. Стоит голая девочка на мосту, спиной к зрителям, раз, поворачивается, начинает гореть, а потом резко выключаются звук и свет. Неожиданно, поэтому вздрагиваешь. Ничего особенного.
-А про что фильм?
Если что я и не люблю, то это пересказывать книги и фильмы. С моей точки зрения, при пересказе, даже очень хорошем и полном, теряется частичка того, что автор закладывал в свой шедевр, поэтому Алексий со своим дурацким вопросом опять попал не туда.
-Посмотри сам, - посоветовала я, - а потом, я могу обсудить это с тобой, объяснить, если чего не поймешь.
-Немедленно прекрати разговаривать с ним как со слабоумным, - прошипела мне на ухо подоспевшая Ковалева, которую Димитрий любовно держал за руку.
-Да, мы-то, слабоумные, разговариваем, а вы высокоинтеллектуально молчите? – съязвила я в ответ.
Ковалева, твердо решившая исправить положение, принялась переводить тему в другую сторону. В итоге, не помню как, мы скатились на тему спорта, а если конкретнее, кто какой вид предпочитает. Ковалева сообщила, что в институте она занимается в спецгруппе, и если символика дзюдо -  это кимоно и пояс, футбола, баскетбола и гандбола – мяч, тенниса – ракетка, то спецгруппу, наверное, символизируют костыль и инвалидное кресло. 
Димитрий смеялся в голос, перекрывая гул катка и песню Кати Лель, несущуюся из динамика. Честное слово, лучше бы я послушала про «Муси-пуси», чем  этот смех беременной козы.
Как вы видите, в Димитриии меня раздражало абсолютно всё.
Алексию, подоспевшему с вопросом  о том, а на каком физкультурном поприще я нашла себя, я даже вежливо ответила, что баскетбол, наш семейный вид спорта, и папа с детства мечтал видеть меня именно в этой секции.
Алексий тут же принялся звать меня на игры УГМК, во дворец Игровых видов спорта.
Теперь уже и Ковалева недоуменно смотрела на него: ровно две минуты назад я во всеуслышание заявила, что мне нравится играть в баскетбол, а игры в телевизоре или еще где-нибудь, рассчитанные на мое участие в качестве зрителя оставляют меня равнодушной.
«Чудесный» вечер закончился так же как начался для меня, и весьма трагично для Ковалевой.  Полдевятого Димитрий заявил, что ему срочно надо домой. Ковалева сказала, что хочет остаться до конца катания:
-Еще на полчаса, до прощальной песни. А ты езжай, если надо. Мы с Машкой сами доберемся до дома.
И вот тут Димитрий произнес фразу, услышав которую я бы сразу развернулась и ушла, а Ковалева, более интеллигентная, могла только расстраиваться:
-Ты со мной пришла, и обязана уйти со мной. 
Через 15 минут мы в полном молчании покинули каток, и в этой же тишине Димитрий погрузил нас в машину и повез домой. Когда я уже вылезала из машины, затянувшуюся паузу нарушил Алексий:
-Что-то вы невеселые, девчонки.
Я посмотрела на него уничтожающим взглядом и хлопнула дверью.
Через час мне позвонила обозленная и одновременно расстроенная Ковалева:
-Зачем ты издевалась над Лехой?
-Я? Над Алексием? Никогда в жизни.
-Алексий! Имя-то какое придумала.
-Мой ответ на твое изобретение «Димитрий», - скромно сообщила я.
-А чем Алексий тебя не устроил?
-Всем. Я не говорю, что он плохой, или еще какой. Просто не мой типаж. Не мой, и всё тут.
-А ты ему понравилась. Пообщайся с ним.
-Хорошо. Впаду в депрессию – обязательно позвоню.
-Шелепова! Зато будет кому тебя поздравить с днем святого Валентина.
-Спасибо! Что-то мне хочется остаться без валентинки от Алексия в этот знаменательный день.
-Ладно! Забей. Скажи мне, как Димитрий мог такое сказать!. Он что же, думает что я вещь какая-то, которой можно распоряжаться?
-Не расстраивайся. Это из воспитания папочки-генерала вытекает, - пыталась я успокоить ее.
-Полковника, - всхлипнула Ковалева, - папочки-полковника.

      -7-
Если я и не люблю какой-то праздник, то это День Святого Валентина! Если в школе я еще худо-бедно могла его стерпеть, приползая домой с кучей валентинок, среди которых я была искренне рада одной или двум, то в институте, при полном отсутствии парней в группе, нелюбимый праздник становился просто пыткой. Впрочем, не для меня одной. День всех влюбленных и 8е марта испокон веков были ненавистными для нашей женской группы и мы старательно делали вид, что безумно счастливы за все целующиеся и держащиеся за руки парочки, сжимающие в руках охапки роз и километровые признания в любви от своих вторых половин. Может быть это была банальная зависть, может что-то большее, но факт оставался фактом: 14 февраля неумолимо приближалось и с этим ничего нельзя было поделать.
Чтобы как-то исправить бедственную ситуацию, мы с Ковалевой  и близняшками договорились, что встретим праздник как положено – с валентинками и застольем, но пить начнем в 12 часов ночи, празднуя 15е февраля – день холостых, куда больше подходящий под определение «наш праздник». Идея была принята единогласно и на «ура».
Мы с Ковалевой старательно готовились к знаменательному событию, решив сделать валентинчики своими руками. Сказано – сделано. Сначала нас посетила идея сшить парочку валентинок, для кого-нибудь мягкого и пушистого, но шитье было оставлено еще на стадии раскроя, когда я в сотый раз убедилась в том, что мои руки – крюки и ровное сердечко никак ими не вырежется. После еще примерно двадцати экспериментов с самыми разными материалами, мы отчаялись и начали просто и бездумно портить «сырье». Я обматывала попавшимися под руку нитками сердечко, вырезанное Ковалевой из коробки от кроссовок, пересказывая подруге последние новости:
-Ты знаешь, что Наташка-близняшка с Костей расстались?
-Что? С этим Костей?
-С каким этим?
-Ну этим, который с нами на катке катается.
-Да. С ним.
-Не может быть! Мне они всегда казались такой идеальной парой. Как такое вообще могло произойти?
Я вздохнула:
-Так получилось. Мне их личная жизнь тоже казалась безоблачной. О! Смотри какая прелесть! По-моему не сильно страшно получилось.
Коростелева скептически взглянула на кусочек черного картона, хаотично обмотанный красными нитками:
-Не хочется тебя расстраивать, но, по-моему, валентинка должна быть красивой, а не «не сильно страшной». Ну так что там с Наташкой и Костей? Расскажи. Я – никому. Честное ковалевское.
 
История знакомства Наташки и Кости началась примерно полгода назад, когда мы поехали на дачу к одному знакомому,  тогда еще малознакомому.
Как они сошлись, я не могу припомнить, потому что всю ночь была занята своими собственными проблемами, а когда, часам к шести утра разобралась с ними, то заметила на берегу пруда эту мирно обнимающуюся парочку. Поначалу у них всё было просто прекрасно, обзавидоваться можно было. Но в середине декабря, после близнячьего дня Рождения, отношения Наташки с Костей начали давать сбои. Он и раньше не баловал ее звонками, но в последнее время просто обнаглел, отвечая на Наташкины: «Привет, как дела?» чудесной фразой: «Если что-то срочное – говори, если нет - пока». Правда, иногда Костя говорил: «Я перезвоню». Ну что такого? Он и мне так часто говорил. Пикантная подробность: мне он все-таки перезванивал. В один прекрасный день, пару недель назад, Наташка, соскучившись, набрала уже выученные наизусть цифры, и услышав очередное: «Я перезвоню», начала терпеливо ждать.
У Кости было свое собственное чувство времени,  не имеющее ничего общего с ходом часов. «Через пятнадцать минут» на его языке значило: приблизительно через час, «часа через пол» - ближе к вечеру, а «попозже» - не раньше, чем дня через три.
Через несколько часов, устав поднимать трубку, проверяя, не сломался ли на редкость исправный телефон, Наташка скинула Косте СМС, в котором честно высказала всё свое недовольство сложившейся ситуацией. С моей точки зрения, она нигде не преувеличила и не перегнула палку. Действительно, если раньше, заходя к близнецам в гости, всегда можно было обнаружить Костю на балконе, в кухне, в спальне, или еще где-нибудь в любое время суток, то теперь он взял моду приходить только по субботам, ночью, и не сильно трезвый. Спешу заметить, что не сильно трезвый Костя – явление невыносимое: он без конца придирается ко всему,  чему можно и нельзя, потом это сменяется приступами безудержного веселья, а в итоге он начинает спрашивать у всех присутствующих, верят ли они в судьбу, и уходит в какие-то неофилософские идеи, явно не им самим сочиненные. Прибавьте к этому элементарное невнимание: забыл о том, что они полгода вместе, никогда не перезванивает, может неделями не появляться на горизонте, уж не говоря о том, чтобы подарить цветы или просто позвонить, поинтересоваться как дела.
Ума у Кости – дом. Сарай. Сарайчик. Палатка. В ответ на справедливые упреки, он изменил ситуацию коренным образом. Прислал ответ, состоящий из трех коротких и понятных слов: тогда давай расстанемся.
Наташка держалась молодцом, ничем не выдавая своего истинного состояния. Но в день святого Валентина, выходя на улицу и видя вокруг счастливые парочки, с букетами и воздушными шариками, ей могло резко поплохеть…

-…поэтому мы обязаны поддержать ее. Слышишь, Ковалева? Накупим еды, хорошей и разной, и будем отмечать вчетвером.
-Репетировать старость на берегу океана?
-Ее самую. Готовь сани летом, как говорится…

                -8-

Четырнадцатого на меня обвалился шквал СМС, писем по электронной почте, звонков и всего прочего. Все подруги отметились, без исключения. И даже парочка молодых людей не забыли. Естественно, тот, кого я больше всех хотела увидеть и услышать, так и не объявился, ну да Бог с ним, земля круглая, еще подкатится.   
Днем мне позвонила крайне озабоченная Дашка.
-Натка хочет  позвонить Косте. С самого утра ноет.
-В чем проблема? Пусть звонит.
-Ладно бы сама звонила, а то меня просит.
Зная о милейшей привычке сестричек звонить парням, выдавая одну за другую, я ничуть не удивилась.
-Знаешь, если бы у меня была сестра-близняшка, и наши голоса могли бы различать только самые близкие, не факт, что я бы тебя не попросила об этом.
-Забирай, - вздохнула Дашка. – И что с ней делать? И праздник портить не хочется, и Косте звонить тоже…
Мы побеседовали еще некоторое время, договорились, о вечере и мило попрощались.
Праздник с традиционным застольем  у близняшек начался вполне обычно. Костя, как выяснилось позже, сказал, что придет, если кого-нибудь из его друзей отпустят с ним. Идти в одиночку  к нам он явно опасался.

Женские застолья – отдельная тема, говорить о которой я могу бесконечно. Во-первых, вопреки общему мнению, они ничуть не хуже мальчишников или смешанных компаний, в чем-то даже лучше. Там всегда можно выключить излишне громкую или не нравящуюся музыку, поспать пару часиков, если организм просит отдыха и снова присоединяться ко всеобщему веселью.
У подруг можно задерживаться до утра, а потом до вечера, а потом до ночи, и так до бесконечности… У них можно жить. Весело и беззаботно, ни о чем не думая, не испытывая угрызений совести за проспанную пару или порванную кофточку. Можно что-то помять, попортить, разбить, сломать, и наткнуться максимум на укоризненный взгляд или фразу, состоящую из глагола, предлога и существительного, но сказанную настолько от души, что обидеться просто невозможно. Я могу ходить с мокрой головой, в одной футболке, зачастую не моей, таскать клубнику из холодильника, пить то, что я хочу в неограниченных количествах, философствовать на любую тему,  и петь песни по утрам на балконе. Не при всех парнях можно позволить себе такое. И, как ни крути, при них приходится немного фильтровать свою речь. Я не имею ввиду ненормативную лексику, просто никогда не знаешь, чем обернется в их глазах какая-нибудь история, даже если она и не очень сомнительная. Мужская логика – дело непонятное и малоизученное, поэтому если в глазах подруг твое поведение может считаться правильным, то не факт, что молодые люди разделят эту точку зрения.
Обожаемая мною стадия – милая болтовня чуть выпивших девушек; та, на которой в глазах появляется блеск, щеки разрумяниваются, а жесты становятся вальяжными и плавными. Именно в эти часы вскрываются самые откровенные секреты, которые днем для многих – тайна за семью печатями.  Не скажу, что для всех, но для многих.
Иногда, задумавшись о чем-то своем и на минутку выпадая из общего разговора, я как будто вижу нас со стороны.  У меня возникает четкое ощущение, что мы в какой-нибудь древней Америке, еще не открытой Колумбом, как вожди сидим у костра и обсуждаем какую-нибудь насущную проблему: например, хватит ли племени мяса? Ну, только трубки мира не хватало. Впрочем, курящие всегда могут выйти на балкон.

Как раз в тот момент, когда мы собирались обсудить что-то важное, в домофон позвонил Костя, явившийся со своим другом (по совместительству моим непостоянным потаскуном Неноем, которого вообще-то звали Никитой).
Посиделки стали чуть скучнее, потому что и Наташке и Косте было как-то неловко; между ними каменной стеной стоял неразрешенный и недоговоренный вопрос о том, будут они вместе или нет.
Ковалева уже дремала, сидя за столом, но часа в два она заплетающимся языком сообщила, что пошла спать и отправилась в комнату близняшек осуществлять задуманное. Костя, непонятно зачем, вызвался проводить ее (не дай Бог, бедняжка заблудится в двухкомнатной квартире).
Мы с близняшками посидели еще немного, и еще немного, и еще совсем-совсем немного… в результате сон начал наплывать и на меня.  Дальше все части тела принялись действовать сами по себе. Мозг принял единственное правильное решение о поиске лежачего места, тело нашло любимый диван в гостиной, сознание потушило свет и само выключилось, язык успел пробормотать: «на новом месте приснись жених невесте», хотя спала я на этом диване не меньше пятидесяти раз. Просто привычка.

Спала я очень недолго. Буквально через полчаса, открыв глаза, я увидела Наташку, сидящую рядом. Ее вопрос поверг меня в ступор:
-А что, Ковалевой Костя нравится? 
- О чем ты? Такой постановы никогда не было…
-А чего тогда она к нему пристает?
Вопрос был чисто риторическим. На Ковалеву это было никак не похоже.
-Может, ты ошибаешься?
-Нет, - коротко и безысходно.

Я опустила голову на подушку и снова погрузилась в сон. И опять это состояние очень скоро прервалось. Разбудил меня гул голосов на кухне. Дашка ожесточенно спорила с Костей. Я напрягла слух:
-Я всё понимаю, - Дашка старалась быть спокойной, но голос у нее дрожал, - ты разлюбил Натку, всё прошло. Ладно. Это я могу понять. Но зачем приставать к другой девчонке у нас в квартире, на нашей территории, у Натки на глазах?!
-А что такого? – Костя был непробиваем как танк.
Сказать, что я была ошарашена услышанным, значит, ничего не сказать. Слушать, что будет дальше, не имело смысла, слова доходили до меня как сквозь вату. Кажется, я опять выключилась.

В этот раз меня разбудили сдавленные рыдания. Ковалева плакала, сидя на полу, около дивана, где спала я.
«Неужели что-то и в самом деле было?» - к сожалению, я сама не могла ответить на этот вопрос.
Послышался стук закрывающейся двери. В комнату вошел Костя. Всё дальнейшее напоминало плохое кино. Помните сцену из «Перекрестков», где Бритни Спирс рыдает, сидя на полу в ванной, а парень, которого она знает весьма не близко, оказывается рядом, начинает утешать и…
Вот именно к этому «и» и пришли Костя с Ковалевой. Рыдания сначала превратились во всхлипывания, а потом и вовсе стихли. Парочка была настолько увлечена поцелуями, что не заметила моего присутствия. Кажется, у йогов или японцев, в общем, представителей восточной культуры есть такая теория о том, что если лежать очень тихо, то для окружающих ты будешь невидимкой. Она оправдывала себя на все сто два. Из пяти чувств остались только слух и зрение (лучше один раз увидеть своими глазами, чем слушать с утра маловразумительные вещи). В темноте я вижу как кошка. И картина, которая разворачивалась передо мной была бы весьма романтической, если бы меня не клинило на всей ситуации. Близняшкам и Ковалевой доучиваться вместе еще три с половиной года. Предательство можно простить, но не забыть. В эпицентре скандала опять оказывалась я. Кто привел Ковалеву? Я. Кто не остановил ее в нужный момент? Опять же я, хотя должна быть у человека своя голова на плечах. Но этот аргумент в голову никому не придет. Испокон веков посредникам доставалось больше всех. Господи, что же за ночка такая выдалась? И ведь наверняка Наташка позвала Костю сегодня, чтобы помириться с ним и провести День Влюбленных так, как и положено влюбленным.  А Костя-то хорош… Переходящий вымпел нашей группы! И ладно бы был мегакрасивый или с ним было бы интересно… Ладно, я честно могу признать, что абсолютному большинству девчонок нравятся  мужчины, недостойные, с общей точки зрения их внимания. Сволочи, короче говоря. Те, которые не поинтересуются тем, как девушка доехала до дома, могут пропасть куда-нибудь на целую неделю, забудут, что вчера прошло полгода с тех пор, как они с девушкой вместе, а на день Рождения ограничатся нежным поцелуем и парочкой теплых слов. 
Но вот парадокс: эти люди настолько интересны и многогранны, что большинство женщин готовы им всё простить заранее ради кратких минут счастья. Да что там говорить: я  сама только на таких и западаю. Как-то так получается, что именно представители этого типа окружали меня с сознательного возраста, то есть с десятого класса и моё мировоззрение формировалось в основном под их влиянием. С ними настолько же легко и комфортно, если вы друзья, как  сложно и нервно, если вы – пара.
Буквально пару месяцев назад мне стало казаться, что я устала от «сволочей», что круг общения надо менять, и вообще, я морально дозрела до того, чтобы завести с кем-нибудь серьезные отношения. Найти подходящий объект не составило особого труда. Всё разворачивалось стремительно: ночные разговоры по телефону, СМСки, письма по электронной почте. Он был везде. Даже маменька считала, что это просто Идеальный Мужчина. Или, как любила говорить героиня сериала «Секс в большом городе» - Мужчина Моей Мечты.
В один прекрасный вечер, когда я, Ковалева и Костя были на катке,  Идеальный Мужчина решил присоединиться к нам. На выходе Костя сообщил, что не может подвезти меня домой на машине, потому что ему срочно куда-то надо, но предложил альтернативу – или он подбрасывает меня до остановки автобуса, или я самостоятельно шлепаю на трамвай.
-Я пойду сама. Погода отличная.
-Нет, нет, - встрял Мужчина Моей Мечты, - я сам доведу тебя до остановки, хоть и очень тороплюсь. А то, еще чего, тебя убьют или изнасилуют.
После этой фразы я моментально поняла, что никакой он не мужчина моей мечты, и вообще изменила к нему всё свое теплое отношение.
Забота о девушке, это, конечно, хорошо, но зачем же доводить всё до абсурда? Времени – около девяти вечера, от катка до остановки – светлая, полная людей аллея, длиной, наверное, метров в 200, а самое опасное место на отрезке от «Юности» до дома, - моя улица, до которой он всё равно со мной не поедет. Так в чем смысл такого провожания? И вообще, сколько лет ходила, и ничего, а стоило Ему появиться на горизонте, как все кинулись меня убивать и насиловать. Никакая девушка ни от чего не застрахована. И если этому суждено случиться, то ситуацию никак не поправить, хотя… рисковать лишний раз, конечно, не стоит. Может быть, женщины сами не знают, чего хотят, но после этого случая я начала отчаянно скучать по элементарному мужскому невниманию.  Вот уж воистину: что имеем, не храним, потерявши плачем…

                -9-

Не пересказать, сколько еще ценных мыслей посетило меня, пока Костя и Ковалева выясняли свои отношения на полу. Спустя час, Ковалева снова всхлипнула и произнесла сакраментальную фразу: «Я чувствую себя стервой». Костя, как ни в чем не бывало, принялся объяснять ей, что ничего особенного в том, что получилось, нет: «Я свободен, ты тоже, так чего еще надо?». 
Отношение к людям обычно меняется очень постепенно, под влиянием каких-то поступков, фраз, но сегодня всё просто вставало с ног на голову. Ковалева, такая интеллигентная,  такая правильная, все считали ее категорически неспособной на подлость, и тут такое… А что будет если они начнут встречаться? Город у нас, прямо скажем, небольшой, близняшки моментально узнают про это; не сами увидят, так какие-нибудь общие знакомые растреплют. И что делать сейчас, в этот самый момент?

Итог был точно таким, как я предсказывала. Костя собрал свои манатки и ушел, объявив, что у него футбол,  и он не может не прийти на игру.  Ковалева закрыла за ним дверь и принялась трясти меня:
-Прикидаешь, что тут случилось? – фальшиво-бодрым голосом спросила она.
-Да.
-Что?! – на лице смесь ужаса, смешанного с недоверием.
-Повторить? Я очень чутко сплю и отлично вижу в темноте.
Ковалева села на пол.
-Что делать?
-Могу точно сказать, чего не надо было делать.
-Да, я дура, но дальше-то что? Как я буду девчонкам в глаза смотреть?
Я  поставила себя на ее место и тут же вспомнила шутку пермской сборной КВН:
-Светка, ты знаешь, что я об этом думаю?
-Нет.
-Вот и я нет.
Не сильно смешное высказывание очень точно отражало теперешнее положение вещей. Подумав, Ковалева приняла единственно правильное решение: взяла меня и поспешно ретировалась, оставив в квартире спящих близняшек, Никиту-Неноя и беспорядок, сопутствующий каждому мероприятию подобного рода.

На улице была прекрасная погода, ветра не было, с неба падал мягкий, пушистый снежок, а мы с Ковалевой брели в направлении дома в прямо противоположном настроении. Не знаю, какие чувства обуревали Ковалеву в тот момент, но если уж меня, постороннего наблюдателя, просто убивала эта ситуация, то главная героиня вообще должна была просто пойти и повеситься. 
Неожиданно Ковалева подняла голову:
-Мы на каток сегодня пойдем?
Чудесный вопрос, как будто ничего не произошло.
-Не знаю. Как получится.
Придя домой, я завалилась спать. Спустя буквально полчаса позвонила Дашка, и отругав меня за то, что я оставила беспорядок в комнате и свалила, вежливо попрощалась.
 Черт возьми! Близняшки-то ничего не знают. Дашка спала, Наташка плакала. И обладательницей страшной тайны стала я одна.
Выходит, что с одной стороны баррикад Костя и Ковалева, а с другой – Дашка с Наташкой. Посередине я. И я должна сделать выбор, на чью сторону встать. Или его не делать. Все три девчонки – мои подруги. Не лучшие, но достаточно близкие. И та и другая стороны мне доверяют, так что недоговаривать (не люблю я это слово - предавать) всё-таки кого-то придется…
Больше всего на свете хотелось уснуть и, проснувшись, посмеяться над дурацким сном. Приснится же такое – Костя и Ковалева. А ведь сегодня на катке они должны будут выяснить отношения до конца… И если это всё решится в пользу отношений… конец шаткому миру, недавно установившемуся в нашей группе.
Я настолько погрузилась в свои депрессивные мысли, что даже и не сразу отразила звонок телефона.
-Шель, привет.
-Кто это?
-Это Андрей, что, не узнала?
 Андрей был давним Костиным знакомым, и до сего дня я видела его раза четыре, а уж о телефонных звонках и речи быть не могло. И с чего это вдруг такой интерес к моей персоне?
-А-а. Привет.
-На каток сегодня пойдешь?
-Не знаю, что-то не хочется.
-У тебя голос грустный, что-то случилось? – забеспокоился Андрей.
Видимо, мне на самом деле было не с кем поделиться этой историей, если я вдруг выложила всё ему. Надо сказать, тот ничуть не удивился:
-А всё к тому и шло. Только я не думал, что это всё так кончится.
-О чем ты?
-Приходи на каток, там и поговорим.
-Не хочу!.. Лучше по телефону.
-Нет, - Андрей был неумолим, - на каток. Я за здоровый образ жизни. Встретимся там в шесть. Пока.

                -10-

Нет, вы подумайте, какая цаца! По телефону ему, видите ли не нра… я прикусила язык, вспомнив, что он звонил мне по сотовому.  Полчаса утешать меня по мобильному – недешевое удовольствие.  Ладно, придется идти.
На катке я  встретила кучу знакомых, от которых Андрей меня моментально увел. Пару кругов мы ехали молча, наконец, я не выдержала:
-Я думала о том, что ты сказал. Мне непонятна фраза: «всё к тому и шло». Объяснись, пожалуйста.
-Шеля, знаешь сколько лет я знаю Костю?
-Нет.
-Двенадцать. За это время я изучил его с головы до ног. И все его, прямо скажем, немногочисленные романы тоже протекали у меня на глазах. В середине декабря, как раз после близнячьего дня Рождения, он произнес милейшую фразу: «Пора пробить за новую бабу».
Дальнейшую историю я слушала уже сидя в сугробе.
-Понимаешь, Костя никогда не уходит от девушки на неподготовленную территорию. Он всегда ищет запасной вариант.
-И если Наташка надоела ему в середине декабря, а расстались они в конце, значит, всё это время искал подходящий объект?
-Ну вот, сама догадалась. Да. Только я до сегодняшнего дня думал, что этот объект – ты.
-Я?!
-А что? Когда мы ездили в Питер, он очень много про тебя рассказывал, мол, такая девушка, и неглупая, и талантливая, и настоящая подруга, всё ей рассказать можно, всё понимает, мнение свое имеет…. Неужели он к тебе не подкатывал? Вспомни хорошенько.

Я примолкла, вспоминая глобальное потепление наших отношений после расставания Наташки с Костей. Звонил каждый день, по «аське» писал, я даже с его мамой умудрилась познакомиться. Поняв, что его отношение катится куда-то за пределы дружественного, я моментально прекратила отвечать на звонки и письма, и свела общение к словам: «Да», «Нет» и «На», последнее в случае, если мне надо было, чтобы он понес мой кулек с коньками. Спустя неделю такой политики, всё поползновения на мою независимость прекратились.

-Ну вот, он и стал прикидывать, кто из его знакомых может повестись на него. И выбрал Ковалеву. И угадал – она повелась.
-Может, она не в себе была, - попыталась я выгородить Ковалевщину.
-Шеля, - поморщился Андрей, - не нравятся мне эти отмазки, типа «была пьяная, не ведала что творила». Вот скажи мне, ты наверняка была пьяной. И много раз.
-Что, по мне видно? – оскорбилась я.
-Я не об этом. Но мне кажется, ты никогда бы в каком бы то ни было состоянии, не позволишь что-то делать с собой парню, пусть и бывшему, твоей подруги.
Я пожала плечами:
-Конечно. Парень подруги – это неприкосновенная территория. Но мне с моими подругами нравятся разные типы парней, поэтому я на чужих никогда не западала. Да и они ко мне не лезли. Может, мне просто повезло?
-А вот ей нет. О, вот и они. Легки на помине.
Я внимательно обозрела Костю и Ковалеву, мирно катающихся за ручку и, судя по всему, ведущих крайне интересную беседу.
Андрей повествовал мне очередную неприглядную историю из Костиной жизни, потом еще одну, и еще, и еще… Я была просто в шоке. Не от того, что Костя оказался подлецом, а потому что, что Андрей в таком тоне отзывался о своем друге. Если тебе не нравится  человек, так зачем тогда с ним общаться, тем более, если обстоятельства к этому не вынуждают? Непонятно.
Андрей же просто из кожи вон лез:
-Ну как Ковалева может с таким встречаться? Неужели она не видит, что он – олень?
Знакомая фраза резанула слух. Где же я ее слышала? Ну конечно! Из Костиных уст! И адресована она была Димитрию, который сейчас не казался мне таким уж ужасным, и совершенно не раздражал. Скорее всего, потому что я его давно не видела. Но было в нем что-то такое, что несоизмеримо больше подходило Ковалевой, нежели Костя. Димитрий дарил ей цветы и подарки, а воспитание папеньки – генерала (ах, да, полковника) никогда бы не позволило ему то, что вытворял Костя. Интересно, Ковалева, оглядываясь на отношения Кости в Наташкой, надеется, что у них всё будет по-другому? Я б на ее месте сбежала куда подальше… Впрочем, это же я.
Надо же: «пробить за новую бабу».  По-любому,  Димитрий даже слов-то таких не знал.
Ну и к кому в данной ситуации больше применим термин «эксперт по льду» в своем негативном значении?

                ЭПИЛОГ.

Неумолимо приближалось 8е марта. Костя упоенно звал меня и Ковалеву на базу.
-А чего, будет весело. Возьмем Юрку, Никиту, Рому, поехали, а, Шель?..
Ковалева, во всем соглашавшаяся с ним в последнее время, согласно кивала.
Я прекрасно понимала, что на базе я буду создавать видимость присутствия женского пола, столь необходимую Костиным друзьям. А вот Ковалева совершенно не соображала, что база, это идеальная территория для банального секса.
-Ты что, не понимаешь, что база, это место, где никто не будет ломиться к вам в комнату, тем более, что они закрываются на ключ. И что романтическая атмосфера и алкоголь сыграют решающую роль. И что Костя будет разводить тебя на это дело. А выпившая Ковалева – доступная Ковалева. Это я уже видела.
-Не будет разводить. Он ведь такой порядочный!..
-Ну что ж, езжай, - согласилась я.
-Нет, - уперлась Ковалева, - я без тебя не поеду.
-Я с места не двинусь, глупое создание, - начала тихо закипать я, - просто не собираюсь служить ширмой для Костиных намерений. Он тебе еще скажет, что с первого раза не залетают, так вот, знай, это неправда!
-Шелепова, а может, ты мне…завидуешь? Ну, что у меня и Димитрий, и Костя, а у тебя…  никого.
Я вежливо попрощалась и положила трубку. Может быть, прав был Андрей, когда говорил, что все женщины, или дуры, или стервы? Меня он относил ко вторым. За жесткий характер, за готовность добиться своей цели любыми способами, за свое собственное, формирующееся независимо от других людей, мнение… Интересно к какому разряду он бы  отнес Ковалеву, считающую, что я ей просто завидую?
В этот же вечер мне позвонил Костя:
-Ну и почему ее величество отказывается от поездки? Что, особое приглашение нужно? Так приглашаю.
Мне совершенно не понравился его тон, к тому же я безумно устала и все выходные собиралась пролежать на диване с книжкой. Но эта причина никак не была уважительной. Надо было что-то придумать.
-Понимаешь, восьмого, у хора, где я пою, концерт.
-Где?
-В цирке, - недолго думая, ляпнула я.
-Еще бы в зоопарк поехала выступать, - фыркнул Костя, но по тону я поняла, что он поверил, - во сколько?
-В 12.
-Отлично, в 12 ты будешь там.
-Но в 11 мне надо прийти распеваться! – бодро врала я.
-Ну хорошо, я привезу тебя в 11.
Перспектива ехать с человеком, о котором в последнее время  так радикально изменилось мнение, замаячила буквально перед моим носом, и я удвоила усилия:
-Но в девять я обещала зайти за Олей и помочь ей погладить платье. Оно сшито из такого материала, гладить его просто так нельзя!..
Костя фыркнул и положил трубку.
-Ну почему ты не хочешь поехать, - зудела Ковалева весь следующий день.
-Езжай, - отвечала я, - только помни: лучше всего проходят отмазки «У меня месячные» и «Я забыла покормить любимую канарейку»! И возьми с собой индивидуальные средства защиты.
От меня отстали. Но на базу Ковалева не поехала, а Костя больше ни разу не позвонил. Я с присущим мне эгоизмом, решила, что это лишнее доказательство того, что я была права относительно целей поездки.

Через пару недель руководительница хора объявила, что мы едем в Кустанай на гастроли. Неделю тусоваться с девчонками из хора и кучей казахов! Вдали от дома! На репетициях я пела так старательно, что меня всё-таки взяли. И началось! Запись фонограмм на мини-диски, снятие мерок, шитье костюмов, примерки в ателье…Шагая с очередной репетиции домой, безумно усталая, я встретила по дороге Костину одногруппницу.
-Ты не знаешь, что случилось с Костей? – поинтересовалась она.
-Да нет, а что?
-Он так старательно ищет квартиру у друзей, всего на одну ночь, говорит, в период с 19го по 23е. Ума не приложу, что произошло….
Я уже не слушала ее треп, логическая цепочка простроилась в голове мгновенно. Костя прекрасно знает, что мое отношение к нему не могло не измениться. Он, также, знает, что Ковалева мне всё рассказывает и, хоть и со скрипом, но пока следует моим советам, ведь на базу ехать она всё-таки отказалась. В период же с 19го по 23е, когда я, по случайному совпадению, буду в Кустанае, ей придется жить своей головой, и вариться в собственном соку, потому что рассказать это кому бы то ни было, она не сможет. Кисе и Смеле, потому что точно знает, что они не одобрят ее поведения, ни теперешнего, ни того, что было ранее, тем более, что когда Костя расстался с Наташкой мы обсуждали его вчетвером, и однозначно пришли к выводу, что он – подлец и трус, если не решился в глаза сообщить девушке, что он уходит от нее и почему. И Ковалева была с этим согласна, и поддакивала.  Близняшкам она тоже ничего не скажет по вполне естественной причине; они ничего не знают и находятся в счастливом неведении, а с остальными девчонками из группы Ковалева близких отношений не поддерживала. Вот тогда-то и придется ей подумать самой. Ну да Бог с ней, лишь бы не поверила в то, что с первого раза не залетают.

Я считала дни до своего отъезда, зачеркивая от нетерпения клеточки в календаре. Две недели, полторы, неделя….
В ту минуту, когда я пришпилила на стену листок с надписью «7 дней», в дверь постучали.
-Кто там?
-Мы, - стройно откликнулся близнячий дуэт.
-Привет-привет. Знаете что, 17го вечеринка в «Ра». Пойдем?
-Давайте пойдем всей группой, - воодушевилась Дашка.
-Нет, - помотала Наташка головой, - я не хочу брать Ковалеву с собой.
-В чем дело? – насторожилась я.
-Мы только что из кино. Ходили смотреть «50 первых поцелуев». Угадай, кого мы встретили.
Я внутренне собралась. Ну вот, началось.
-Кого?
-Ковалеву и Костю. Вместе.
Наташка-близняшка подняла на меня полные слез глаза:
-Ты знала?