Рабочее место

Рабочее место

Своим местом работы я отчасти обязан просторам нашей провинции. Они необъятны, и почти не заселены, города и поселки разбросаны на сотни километров друг от друга. 
Я работаю в суде, который рассматривает наиболее важные дела на территории несколько сотен тысяч квадратных километров. Рост и одновременное  разукомплектование госаппарата – процессы практически непрерывные, так что меня взяли на работу почти как в отъезжающий поезд. Такое положение дел сказалась на расположении моего рабочего места. Оно находиться не в самом, скажем так, головном суде, который находится в столице провинции, а в его филиале. Филиалы судов называются – постоянные сессии. Наша постоянная сессия рассматривает особо тяжкие уголовные дела четырех городов и пару десятков поселков. 
Сама постоянная сессия располагается на четвертом и пятом этажах огромного административного здания, в пролетах этажей сидят судебные приставы. Мое же рабочее место было освоено буквально за месяц до моего принятия на должность и располагается в последнем кабинете, в правом крыле первого этажа. Лифты в здании работают капризно, и поэтому приходится постоянно носиться то на четвертый, то на пятый этажи по лестничным маршам. Около часа рабочего времени уходит только на это. Но я не жалуюсь, как говорится «залез на качели – качайся чаще». Тем более, работа интересная, здесь перерабатывается большое количество человеческих драм. Даже подготовка дел к разбирательству полна закулисных сложностей и чисто профессиональных проблем. Сами судебные заседания проходят на пределе концентрации эмоций, мысли, самоконтроля сторон обвинения и защиты. Когда уходишь из зала суда (особенно после приговора), чувствуешь себя немного ошалевшим. Как объяснил мне один коллега, подобные ощущения возникают в связи с тем, что людям нашей ветви власти, по долгу службы «приходиться закидывать других камнями», а эту работу, не смотря на всю однообразность, никто не посмеет назвать текучкой. Некоторое ощущение эйфории бывает и у старых, заслуженных судей, но все здесь прекрасно понимают, что оно всего лишь эхо радости дьявола по поводу очередных загубленных судеб. Со временем с этим уже даже не борются. Последним, поставленным больше для отвода глаз, щитом являются календари на текущий год с изображением  икон Божьей Матери с юным Спасителем. Такие календари есть во всех помещениях суда, кроме залов судебных заседаний. Там совсем другая символика.

Между тем иногда в самом конце рабочего дня, когда прекращается вся эта беготня и писанина, и немного расслабившись можно попить кофе, меня, словно перед сном, начинают терзать смутные размышления.
Эти размышления крутятся главным образом вокруг следующих обстоятельств:
Первый этаж этого административного здания почти целиком сдан в аренду небольшим частным организациям. Например, слева за стенкой мастерская ремонта обуви, а через кабинет – дверь «Городского Союза пчеловодов».
Несколько кабинетов муниципальных и государственных организаций, которые здесь расположены, как-то совсем уж разнородны. Например, мой кабинет, напротив кабинет геодезистов, дальше по коридору кабинет Госатомнадзора,  в левом крыле два кабинета занимает нотариальная контора и кабинет выдачи страховых полюсов. Но самое яркая  организация, это лаборатория земельного отдела. В открытые двери можно увидеть разного рода колбы с песком, землей, котлы, старенький кафель, стареньких лаборанток. В лаборатории постоянно мучают землю. Зловонный запах вареной земли иногда заставляет меня подниматься на четвертый этаж, даже если в этом нет необходимости.
Далее. Кабинет, в который я вселился, раньше занимал частный стоматолог, и почти каждый рабочий день дверь вдруг резко растворяется, кто-нибудь делает уверенный шаг, потом недоуменно смотрит на меня, что-то оценивает, просчитывает и спрашивает «где стоматолог?», или, кто посмекалистей – «куда стоматолог переехал?». И это, несмотря на табличку с двуглавым орлом на двери. Я неизменно советую спросить это на вахте. Иногда я позволяю себе шутку. Пока человек еще не придумал вопроса, я говорю – «Иван Кузьмич, что же вы еще к судье не заходили, вас уже по всему корпусу ищут. Пойдемте, я вас провожу». Реакция бывает самая разная.
Последней каплей во всей этой неразберихе стал слух о вселение на наш этаж некоего колдуна. Все это не гротеск, здание наше все-таки административное, и существование нескольких частных фирм если уж и оправдывается необходимостью его содержания, то вселение колдуна (как бы по научному он там не назывался) превратило бы его просто в посмешище. И, тем не менее, слух распространяется. Уже две недели ко мне то и дело заглядывают люди и спрашивают где его кабинет.
Разумеется, все вышеперечисленное как-то держит часть моего рассудка в иррациональном напряжении, отвлекает от моей непосредственной работы. Чтобы его развеять, я начинаю придумывать различные способы борьбы со всем этим хаосом первого этажа.
Самое действенное и (главное) целесообразное, на мой взгляд, было бы вернуть на место стоматолога и отдать колдуну пустующий в левом крыле кабинет. Однако об этом не может быть и речи.

вторник, 16 ноября 2004 г.