Простуженный южный привет

В голове с частотой переменного тока третью неделю звучит умственно отсталый септаккорд. Заслышав его, слоны с нежной привязанностью начинают относиться к комарам и мухам и подлетают к ним осторожно, и трепетно топчутся по их мохнатым спинкам. В остальное же, беззвучное время на протяжении тысяч километров – мужланы мужланами. Почти по Виану. Борису хорошо. Ему не нужно бриться. Сорок сорок сорочками на сорванном ветру корячились.
Проклятый насморк. Я его и каплями с эвкалиптом в нос, и спиртом с кофе в рот, а он – паразит – ни в какую. Осталось одно – пиво с рыбой в душу. Простуженный южный привет тебе, загорелая зимняя девочка с досадной ссадиной на подбородке. Чёрно-белая осень твоего Никки до сих пор… потому что на ней вечно голодная свинья Кустурицы совсем доконала блестящее танго стильного ржавого авто.
Сначала я хотел написать тебе о том, что "до пятницы я совершенно свободен". Всю прошедшую ночь решал вкупе со своими покойными друзьями политическую судьбу Буркина-Фасо. Ни хрена у нас не получилось, поэтому пешком отправились в Ливадию за виниловыми дисками. Путь к пахнущим магнолией LP оказался на редкость трудным – вверх по каким-то непонятным перелазам. С риском для жизни – пресловутая боязнь высоты по ту сторону сна – забрался, а там свадьба трёх караимских шаманов. Сексуальные домогательства невесты (красивая) меня разбудили. Кое-как встал. Не просыпаясь, испил кофею, и опять увалился. В этой хрени даже не стоит пытаться разобраться. Чёрт ногу с дорогостоящим педикюром на паранормальном копыте сломает. О толкователях снов с дешёво обгрызенными ногтями я просто молчу. В следующий раз буду мягким, как кошка и осторожен, как она же.
Так и живём.
От сна до пробужденья,
предпочитая яви сон", но потом, решив, что это плагиат, оскорбился – пусть соль останется солёной – и пошел читать Виана. Ничего себе дядька. Занятно пишет. По крайней мере, пока. Хотя мне кажется, что для того, чтобы отличить нужное слово от ненужного, сердцу необходимо время... большее, нежели 39 лет. Ну, хотя бы лет сорок.
Закаты и футбол, тяжёлый рок и первое похмелье. Ты знаешь, иногда, но за последнее время всё чаще и чаще мне снится моё детство. Если найдёшь его, вычлени оттуда Ленку, остальное – на помойку. Ленка – моя первая любовь, – наверное, уже старая и толстая. И люблю я уже не её, а лишь то время, где бегал я. Здоровый и беспечный. Время, как анекдот, по-настоящему воспринимается только однажды. Его не воротишь, но можно попытаться сходить в кино (на последний сеанс) под названием «Память», и рядом, в совершенно пустом зале будет сидеть Ленка. Молодая и красивая.
И киномеханик пьяный будет крыть нас матом. Если бы не мы, он давно уже был бы дома. А так – хочешь, не хочешь – приходится пить.
И мы, взявшись за руки, безжалостно пересечём ту грань, что отделяет нас от вымысла, правду ото лжи, прыжок от полёта и все слова от одного единственного взгляда.
И когда она станет интересоваться мной, ты зарежь её правдой-маткой, правдой-клитером и добавь туда же (до кучи) правды половых губ. Скажи ей, что я случайно, вместо водки выпил молока и от счастья умер…

08.12.04 г. Ялта.