Кризис

 Как любой творческий человек, не реализовавший свои возможности, Костя искренне ненавидел свою работу. Каждый раз, садясь в свое кресло, включая компьютер и бегло просматривая отчеты за предыдущий день, он неизбежно думал только о том, как бездарно тратит свое время. Подобные мысли начисто лишали его способности заниматься своими прямыми обязанностями и до обеда, он, как правило, занимался лишь рысканьем по Интернету с не вполне ясной целью и прослушиванием разномастной музыки. Будучи неплохим программистом, в свое время, он познакомился с массой полезных людей, с помощью которых незаметно, но достаточно эффективно прополз по карьерной лестнице до управляющего отделом. Но, чем меньше ему приходилось заботиться о деньгах, тем скучней и невыносимей тянулось для него свободное время, впрочем, и рабочее тоже.

 Восьмого числа каждого месяца Костя подписывал документы по утверждению премий для каждого сотрудника. Если отдел не справлялся с поставленными задачами, то оставались без премии все, если же справлялся, то все получали неплохую сумму. Благодаря такому подходу, Костя добился того, что внутри отдела происходили немыслимые разборки между сотрудниками, ссоры, угрозы и всеобщее игнорирование провинившихся, но результат себя оправдывал: работа выполнялась всегда в обозначенный срок, а в профессионализме кадров сомневаться не приходилось.

 Восьмое декабря исключением не был. Костя сидел напротив большого окна и разглядывал унылый пейзаж: в грязно ржавой луже, неподалеку от железнодорожного полотна, вяло дрались двое пьяных мужиков; стая наглых жирных ворон облепила ближайшие деревья и оглушительно галдела, четверо молодых девиц, заливисто смеясь, неторопливо пересекали проезжую часть. Косте хотелось выйти туда, распугать ворон, выпить водки, и познакомиться с девицами, чтобы вместе посмеяться над их шутками, а потом поучаствовать в драке, но он не мог себе этого позволить. Ни при каких обстоятельствах.

 Костя отвернулся от окна и поглядел на кипу бумаг, которые ему предстояло подписать. Ничего более бесчеловечного, в тот момент, он представить себе не мог. Отвратительной казалась одна только мысль, о том, что придется полтора часа сидеть и сверять бумажные документы с электронными, для того лишь только, чтобы на каждой бумажке поставить свою подпись.

 Костя прикурил сигарету и швырнул спичку в свою любимую пепельницу, подаренную приятелем по институту в честь его очередного повышения. Но, спичка отскочила от ее стенок и упала на стопку бумаг. Несколько мгновений язычок пламени, как бы размышляя над тем, стоит ли продолжать свое существование или нет, мигал на кончике спички, но потом воспрянул и по кабинету пополз едкий дым. Костя хотел было встать и потушить бумагу, но в последний момент решил немного понаблюдать за огнем. Когда бумага окончательно прогорела, занялись обои и мебель. Костя встал с кресла и, разгоняя руками удушливый дым, открыл окно.

 Пожарная лестница была явно не приспособлена для того, чтобы по ней спускались люди. Костя едва не сорвался вниз, пытаясь переступить с подоконника на ступеньку, но все обошлось. Он аккуратно спустился, повис на последней перекладине, держась за нее руками, и спрыгнул на землю.

 Из окон его кабинета уже вырывались алые языки пламени, а ко входу в здание успела подъехать пожарная машина, когда Костя вышел из магазина с бутылкой шампанского. Незаметно пробравшись к своему черному «BORO», он забрался внутрь автомобиля, откупорил бутылку, пролив треть на пассажирское сиденье и сделал большой глоток прямо из горлышка.

 Про кризис среднего возраста Костя слышал ни раз. Он знал, что, и его он стороной не обойдет. Знал все время, но ничего не делал. Надо было начинать жить заново. Надо было куда-то ехать. Костя завел двигатель и медленно выехал со служебной стоянки на проспект, по которому ехало множество машин и вдоль которого пестрела неоновая реклама. Стало немного грустно, но Костя решил не поддаваться приближающейся депрессии и попытался вспомнить что-нибудь хорошее.