A. D

       Я глянул на часы. Как всегда, небрежно.
       Оставалось около получаса, а пройти надо было еще полгорода. Нет, я не хочу сказать, что наш город такой большой, но, тем не менее, дойти из одного его конца в другой через третий займет у неподготовленного человека 8 часов. Я с детства ходил пешком, вот в детстве и мерил. Сейчас мне требовалось на это около 4-х часов.
       Оставалось полчаса. 900 секунд. Вот я смотрю к себе под ноги. Обыкновенный мокрый асфальт, а вот дорожка почему-то посыпана пешком. Странно, зачем осенью посыпать дорожку таким оранжевым песком. Кажется, она должна идти через весь город, как какой-то глюк в весьма просчитанной графике. Еще раз смотрю на часы. Те же полчаса. Упрекаю себя в том, что как бы я не спешил, я все равно не успею.
       Резкий толчок плечом в грудь. Мужчина, стоявший передо мной падает. Падает в грязь, но застывает над землей. Я оглядываюсь. Все замерло. Черт подери, что здесь творится. Смотрю на часы, они стоят. Немного нагибаюсь для того, чтобы посмотреть на часы мужчины. Они тоже стоят. Интересно, сколько это уже продолжается, хотя сейчас меня должно волновать другое, сколько это еще продолжится.
       Я достаю из кармана горсть мелочи, и подбрасываю ее вверх. Она остается на месте. Выбираю самые крупные монеты себе в карман.
       Мне становится все интересней и интересней эта аномалия. Что же случилось. Захожу в магазин, благо в этом районе из довольно много, и беру из холодильника пиво. Пиво – это хорошо. Выхожу из магазина, и осознаю, что Бог дает мне шанс не опоздать.
       Выхожу из магазина, и направляюсь к тому месту, где мы должны встретиться с ней. Она – самое прекрасное, что я видел в этой жизни, и поэтому не мог опоздать. Слышу приближающиеся крики. И лязг. Лязг металла. Да, точно такой лязг я слышал когда был в армии. У капитана были стальные подковы, и этот звук сопровождал его. Я думаю, что схожу с ума от одиночества. Возможно, я ее больше никогда не увижу…
       Она поймет. Я достаю сигарету из помятой пачки. Я не курю уже три недели, но та пачка так и лежит в кармане. Это она тоже поймет. Я начинаю вспоминать, как в детстве одноклассники рассказывали о «теории искривления пространственно-временного континииума». Скорее всего, это оно и есть. Хотя я не уверен, я никогда не вдавался.
       Звук приближается. До Звука еще около 547 ярдов, и тут я уже слышу приглушенный звук моторов. В принципе, все равно. Я не одинок. Затягиваюсь, и напряженно жду. Выходят первые. Это мне уже не нравится. У двоих автоматы наперевес. Выходят еще двое, и тоже с автоматами. Я начинаю медленно подходить к ним. За ними грузовик чем-то груженный, потом еще двое, а за ними грузовик. Скорее всего военные. Я делаю еще пару шагов вперед. Они меня еще не заметили. И тут кто-то ложит свою руку мне на плечо:
       – Нарушение Закона! – я обернулся, за мной был старый, седой дед, - я следил за тобой. Исользование Времени в личных целях.
       – Что? – я стоял слегка оторопев.
       – Читай! Но у тебя еще около 7-ми минут, - дед всчуил мне книгу, - решай сам.
       – Какие 7 минут?
       – Ты нарушил Закон, твой приговор – Смерть, а ведь предупреждал.
       Дед исчез так же странно, как и появился. Я глянул вперед. Кто же это. Прохожу метров 100 в их напралении. Трое резко хватаются за автоматы. Начинают стрелять, и пред ними получается стена из пуль, которые остались на месте. Они наверное и сами не понимают, почему пули не летят по мне. Я показываю им на часы. Показываю что стрелка стоит. Они смотрят на свои. Ругаются по-немецки, а я делаю пару шагов вперед. У них по две руны «Зиг» на воротнике – СС. Они показывают, что у них стрелка движется. В голове почему-то проносится фраза деда: «Твой приговор – Смерть».
       Стрелка на моих часах пошевелилась. Я улыбнулся, но почувствовал резкую боль в животе. Оттуда сочилась кровь. Пули таки долетели. Я видел себя, падающего замертво. Пуля зацепила еще одну женщину, выйдя из меня. Я упал, и в моей руке нелепо смотрелся «Кодекс Путешественника Во Времени»…

10 декабря 2004,
Сумы