Раннее мистика. встреча с отцом

*** *** ***
Легкой походкой она вошла в темную залу старинного замка. Звуки ее шагов гулко возно-сились к высокому потолку комнаты. Свет от отворенной девушкой двери падал полосой на ка-менный пол замка, создавая вокруг ее тонкого силуэта в белом воздушном платье зыбкий вооб-ражаемый островок безопасности.
Левая рука девушки судорожно сжимала лист бумаги, значительно утративший свою пер-воначальную форму. Ее милая головка робко озиралась по сторонам, заставляя волны густых каштановых волос вновь и вновь ниспадать по плечам. При этом девушка не остановилась, а лишь немного замедлила шаг, из чего можно было сделать вывод, что, несмотря на свою ро-бость, она полна решимости выполнить то, что было задумано ранее, то, ради чего она пришла в это неуютное, внушающее страх место.
В это время пара глаз сверху следила за каждым движением юного существа, не привле-кая при этом внимания к себе.
Дойдя до середины комнаты, девушка, наконец, остановилась, не зная, что ей делать дальше.

- Ирэна Повальски?, - прозвучал бархатистый мужской голос из темноты, откуда-то сверху, с балкона, к которому вела широкая лестница из темного мрамора.

Девушка молча кивнула, пытаясь разглядеть темный силуэт, отделившийся от колонн вто-рого этажа. Ее поднятое вверх лицо было бледным и очень серьезным, но при этом поразительно красивым. Казалось, от этого личика исходило какое-то сияние, как будто ее красота лилась из-нутри. Волнистые шелковистые волосы покрывали ее худенькие плечи. Сердце Ирэны билось так часто, словно хотело вырваться из груди, взлететь туда, к этому незнакомцу, чтобы понять: ОН ЛИ ЭТО?

Причина этого визита в странный замок появилась три дня назад в виде простого конверта, опущенного в почтовый ящик Ирэны, серым дождливым днем, который, казалось, не предвещал ничего хорошего. Конверт был таким же странным, как и последующие события: на нем не было ни штампов почты, ни обратного адреса, как, впрочем, и адреса получателя этого конверта, на нем лишь было начертано имя девушки – Ирэна Повальски. Причем написано оно было витиева-тым размашистым почерком с претензией на изысканную аристократическую старину. Написан-ное на дешевой бумаге, письмо это содержало столь ценную для Ирэны информацию, что она не раздумывая вывалила бы за это письмо целое состояние. Письмо приглашало восемнадцатилет-нюю Ирэну Повальски на встречу с ее отцом, которая должна состояться на окраине их тихого го-родка в старинном замке, возвышающемся на холме, темном и мрачном, где уже давно никто не жил. Люди старались обходить его стороной, так как об этом замке ходило много разных слухов и темных, никем не разгаданных историй. Встреча была назначена на семь часов вечера – за час до заката, что означало, что возвращаться домой Ирэне придется в сумерках, если не в полной темноте. Также отправителем письма было указано, что встреча состоится только в том случае, если Ирэна придет на встречу одна, и ни одна живая душа не будет знать  о назначенном свида-нии.

На самом деле эта история началась не с письма, а намного раньше, несколько лет назад, когда тринадцатилетнюю девчушку начал все чаще мучить вопрос: кто ее отец, где он и почему не живет с ней и ее матерью –очень доброй и красивой женщиной. Когда Ирэна начинала задавать подобные вопросы, ее мать, обычно такая спокойная и уравновешенная, хмурилась и нередко выходила из себя, отказываясь отвечать на какие-либо вопросы дочери. Однако вопросов не ста-новилось меньше, их количество лишь возрастало неделя за неделей: почему они живут именно в этом маленьком, забытом Богом городке, ведь когда-то они жили в большом городе (это Ирэна поняла по фотографиям из семейного альбома, хотя фотографий из их прошлой жизни было со-всем мало, и ни на одной из них не было отца), почему они никогда не выезжали в другой город или хотя бы поселок? Почему мать не хотела, чтобы Ирэна ехала учиться в колледж, которого не было в их городке? Гнев матери на эти вопросы не только не останавливал интерес девочки к от-цу и их прежней жизни, а лишь подстегивал его, превращая простое любопытство в настоящий охотничий азарт. Мать всегда говорила Ирэне, что ее отец умер, но она так странно это произно-сила, что девочка была абсолютно уверена, что он жив, и в ней крепла надежда, что когда-нибудь, став взрослой, она все-таки найдет своего отца и узнает, какие тайны скрывает ее про-шлое.
Однажды, когда ей было лет шестнадцать, она нашло старое пожелтевшее письмо от сво-ей бабушки, которую она никогда не видела. В этом письме бабушка называла маму не Галиной, как ее все звали, а Барбарой, и спрашивала ее в письме как дела у маленькой Крысти. Тогда она поняла, что раньше, в прежней их жизни, покрытой тайной у них с мамой были другие имена, а значит ее надежды найти отца, когда она вырастет, сводились на нет, так как она не знала ни его имени, ни фамилии, кроме того она не могла дать знать о себе под своим нынешним именем, так как оно ничего не скажет ее отцу.
Когда Ирэне исполнилось семнадцать, она все же начала свои поиски, втайне от матери, лелея надежду на встречу с отцом. Расспросы жителей городка и раскопки на собственном чер-даке в кучах старого хлама никаких результатов не дали. Тогда Ирэна написала письма во все крупные издательства Польши, надеясь, что ее отец все-таки прочитает заметку о ней и поймет, что она его дочь. Весь последний год она ждала результатов своих поисков через прессу, но на-дежда ее постепенно меркла, и к концу года она уже смирилась со своим фиаско, потеряв веру в то, что найдет своего отца.
Не дожив три с небольшим месяца до восемнадцатилетия дочери, Галина погибла при весьма странных обстоятельствах. Как всегда по пятницам, Галина закупала продукты в местном супермаркете, Ирэна ждала ее в машине на стоянке перед магазином. Внезапно мать девушки выбежала из супермаркета, глаза ее лихорадочно блуждали по сторонам, словно искали кого-то. После двух секунд колебаний Галина кинулась в противоположную сторону от места стоянки их автомобиля. Выезжавший в это время черный лимузин – машина весьма необычная для здешних мест – медленно двигался навстречу Галине. Она посмотрела на автомобиль и остановилась пе-ред ним как вкопанная, выражение ужаса застыло на ее лице. Лимузин остановился в нескольких сантиметрах от женщины: мягко и беззвучно, из машины никто не вышел. Галина стояла еще не-сколько секунд, не двигаясь, после чего ее тело обмякло, и она рухнула на залитый солнцем ас-фальт автостоянки. Автомобиль, так сильно напугавший мать Ирэны, дал задний ход, после чего буквально растворился в начавшейся суматохе. Как показали результаты медэкспертизы, смерть наступила от сердечного приступа, другими словами Галина Повальски умерла от страха. Что ее так напугало в этот злосчастный день, так и осталось загадкой для окружающих, в том числе и для Ирэны. Гибель матери повергла ее в глубочайший шок.
Все события после происшествия и до описываемого ранее дня получения письма Ирэна помнила весьма смутно, словно все это время она пребывала во сне.
В свете предшествующих событий становится ясно, что встреча с отцом для Ирэны стала единственной целью ее жизни, потому что иначе она останется совсем одна на этом свете до конца своих дней.

Именно поэтому Ирэна решилась на встречу в мрачном замке, на закате,  да еще и с не-знакомцем, готовым сообщить ей что-то об отце или даже организовать встречу с ним. Именно поэтому ее хорошенькое личико было полно такой решимости, с которой она вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть незнакомца на балконе, назвавшего ее по имени.

- Добрый вечер, Ирэна, - сказал мужской силуэт, спускаясь по лестнице, и уже спустившись, протянул руку девушке, снимая наконец-то пелену тайны со своей персоны, - Мое имя – Беш-драгон. Это я написал Вам письмо и назначил встречу в этом чудесном месте.
- Вечер добрый, пан Бешдрагон. Приятно с Вами познакомиться. Однако, я не могу согласиться с вашим восторгом относительно этого замка. Это последнее место в городе, в котором я на-значила бы встречу кому бы то ни было.
- Ну что Вы, дорогая моя, - тон незнакомца стал снисходительным, - нет ничего страшного в этом замке, а все эти слухи, гуляющие вокруг места, где мы с Вами сейчас находимся, очень сильно преувеличены, как и всегда в подобных случаях. Думаю, что гораздо важнее для нас сейчас тема, касающаяся Вашего отца, - перевел разговор, который становился напряжен-ным, мужчина в черном плаще.

В воздухе повисла небольшая пауза, и теперь у обоих собеседников было время разгля-деть лица друг друга, которые освещались лишь закатным светом, падающим из открытой двери холла.
Лицо мужчины было весьма привлекательным, его даже можно было назвать красивым, оно самым замечательным образом гармонировало с его мягким бархатистым, немного вкрадчи-вым голосом. Лицо незнакомца выдавало его итальянское происхождение: густые черные с мас-лянистым блеском волосы были достаточно коротко подстрижены и гладко зачесаны назад; тако-го же цвета брови средней ширины разлетались как крылья птицы над большими черными глаза-ми, внешние углы которых были слегка приподняты, придавая лицу хитроватое выражение, схо-дились его брови у переносицы, они имели четкий контур и не были сросшимися как у большинст-ва его соотечественников. Нос не был чересчур тонким или широким, но был именно таким, чтобы сделать мужчину красивым, не придавая его облику излишней хрупкости. Определить возраст не-знакомца было невозможно. Казалось, все было гармонично в Бешдрагоне, все в его внешности абсолютно сочеталось: голос, лицо, рост, фигура, жесты, манера поведения; вероятно именно так выглядит идеальный мужчина в мечтах многих женщин. Он мог вскружить голову очень многим, и даже серьезной и разборчивой Ирэне, если бы не его лукавые, бездонные, завораживающие и пу-гающие глаза, глядя в которые казалось, что какая-то сверхъестественная сила увлекает твой ра-зум в глубокий водоворот, ведущий к самым темным сторонам бытия. Именно они – его глаза – говорили о том, что он не просто заезжий красавец, интересный мужчина, а что он человек, обла-дающий какой-то скрытой силой и не афишируемой властью, каждый поступок которого имеет хо-рошо рассчитанный и умело замаскированный смысл.
Ирэна была хрупкой девушкой чуть выше среднего роста. Ее фигура имела приятные для мужского глаза изгибы «классической гитары», как говорят обычно знатоки женских красот. Копна длинных шелковистых светло-каштановых волос, ниспадавших с плеч девушки безудержным во-допадом, заканчивавшимся чуть выше ее осиной талии, с детства вызывала вздохи зависти одно-классниц, а позже -  восхищенные взгляды мальчиков из старших классов. Большие голубые гла-за, менявшие свой цвет в зависимости от погоды и настроения их обладательницы, были окайм-лены длинными густыми ресницами почти черного цвета, аналогичный цвет тонких бровей, во-просительно изогнувшихся над небесными глазами, говорил о натуральности красок лица. Косме-тики на красивом лице практически не было. Только пухлых губ Ирэны коснулся тонкий слой губ-ной помады цвета светлого коралла, лишь подчеркивая чистоту и невинность девушки. Голос Ирэны не был чересчур высоким, лишь в высшей точке волнения он начинал звенеть как коло-кольчик в окружающей тишине. Именно таким звенящим голосом она нарушила затянувшуюся паузу: «Вы хотели мне что-то рассказать о моем отце? Что вы знаете о нем? Вы дружны с ним или были знакомы когда-то давно? Вы знаете его имя? Где он сейчас и чем занимается?», - Ирэ-на захлебывалась от своих вопросов, пытаясь задать их сразу все, ведь они так долго копились в ней. Беспрерывный поток вопросов остановил смех Бешдрагона: «Я не смогу ответить на вопро-сы, которые льются беспрерывно, дитя мое…», - воскликнул мужчина, со смехом глядя в лицо Ирэны, застывшее в изумлении, - «…Я твой отец!». Его лицо стало постепенно принимать серь-езное выражение, и уже совсем другим тоном, глядя ей прямо в глаза, с уверенностью и расста-новкой, выговаривая каждое слово, он повторил: «Я твой отец».
Последние лучи заката скользнули по их лицам, пробегая еще раз по уже запомнившимся чертам лица, глазам, напряженно ищущим в глазах собеседника подтверждение слов и понима-ние.


Он пристально всматривался в глаза Ирэны, пытаясь понять, поверила она его словам или нет, понравился он ей или нет. «Черт бы побрал этот свет! Исчез в самый неподходящий мо-мент», – подумал Бешдрагон.
Его поиски были более интенсивные, более долгие и более трагические. Он был наместни-ком тьмы в этой стране – Польше. Давным-давно начав заниматься черной магией, он обрел оп-ределенные навыки и овладел тайной силой, которой не было у обычных людей. Но уже тогда он понимал, что сила, которой он обладал – это лишь малая толика его реальных возможностей и возможностей этого мира. Открыв двери в царство тьмы, он не хотел останавливаться, он хотел пройти еще дальше, глубже, шаг за шагом получая все больше силы и власти, стремясь к владе-нию миром. Развиваясь в своем колдовстве, он стал наместником тьмы в отдельной стране, но этого ему было мало. Он хотел властвовать всей планетой. И добиться этой власти он мог только одним способом: ему необходимо было завести наследницу («наследника пола, противоположно-го полу колдуна,» - как гласило заклинание), вырастить ее без применения колдовства и склоне-ния на сторону добра или зла, и в возрасте от семнадцати до восемнадцати лет открыть ей тайны своей силы и власти и убедить дочь принять свою сторону. Таким образом, он получит силу двух колдунов и царский трон правления темных сил мира, и правление его будет длиться до самой смерти колдуна, жизнь которого в среднем в сто раз длиннее жизни обычного смертного. Выра-жением доброй воли вступления на службу темным силам и заключения договора между колду-ном и его наследником будет единение тел с собственной плотью и кровью на любовном ложе. Если же по каким-то причинам ребенок не примет сторону магического родителя, единственной альтернативой для колдуна может стать поглощение жизненной силы соблазненного дитя (лише-ние его жизни), чтобы обрести заветную власть. Вся борьба должна занять не более одной ночи: встретиться на закате и получить силу на рассвете, в течение этой ночи колдун не должен поль-зоваться своей силой и мастерством, должен обратить свое дитя в колдуны и помощники или по-лучить его жизнь после соития. Если колдуну это не удастся, то его наследник примет белую сто-рону магических сил, и в конце концов убьет колдуна, давшего ему жизнь, так как наследник об-ладает силой большей, чем та, которой владеет его родитель. Именно так заканчивали жизнь его предшественники, не сумевшие справиться с собственным наследником без колдовства, не су-мевшие убить наследника, чтобы обрести власть, или склонившие наследника на сторону зла раньше времени – до наступления указанного в заклинании возраста.
Женившись, он сразу стал настаивать на зачатии ребенка, и меньше чем через тринадцать месяцев его жена разродилась чудесной девочкой. По настоянию отца ее назвали Крыстей. Беш-драгон проводил много времени с ребенком, был нежен и приветлив с девочкой. С другими людьми Бешдрагон редко был столь мил, особенно с женой. Барбара просто раздражала его, ко-гда пыталась играть с девочкой, ухаживать за ней, или старалась научить ее чему-нибудь. Осо-бенно это касалось моментов духовного или морального воспитания ребенка. Барбару поначалу это забавляло, но с каждым разом Бешдрагон становился все злей, постепенно он начал пугать ее своей агрессивностью. Позже эта агрессивность перешла в бешенство и рукоприкладство. Од-нажды в порыве душащей его ненависти к жене Бешдрагон рассказал Барбаре о «высшем» пред-назначении их ребенка. Этот вечер и стал точкой разлома, нарушения его планов. Жена была огорошена и подавлена услышанным от мужа. Раскрыв свои карты перед Барбарой, он стал без-оружен в своей битве за власть над миром. Жалея о сказанном, он попытался хоть как-то сгла-дить произошедший инцидент, ему даже пришлось использовать свои чары, чтобы стереть из па-мяти жены злополучный вечер, чего он никогда не делал прежде: он зарекся использовать кол-довство в доме, где рос его ребенок, дабы избежать возможных неприятностей и соблазнов. Ве-чер закончился довольно милой прогулкой по улицам Варшавы. На следующий день, вернувшись из своей лаборатории, он нашел свой дом пустым: жена, ребенок, а также все вещи, так или ина-че связанные с этими женщинами или принадлежавшие им, исчезли. Несмотря на все попытки найти их, Бешдрагон ничего не смог сделать с их бегством, он не смог даже найти какие бы то ни было ниточки, ведущие к его наследнице.
Так прошло несколько лет, прошел день семнадцатилетия Крысти, когда наступал период в двенадцать месяцев, в течение которого должен был осуществиться его великий замысел.
Бешдрагон не прекращал свои поиски сбежавшей жены и подрастающей наследницы. В то же время он беспрерывно тренировался, готовя себя к встрече с дочерью, - систематически он знакомился с молодыми красивыми девушками и старался соблазнить их без помощи колдовства. Несколько раз ему попадались очень сложные случаи, когда склонение молодой особы в свою сторону удавалось ему с огромным трудом, ежеминутно грозя провалом. Лишь однажды он по-терпел фиаско, когда пытался соблазнить молодую монашку, едва принявшую постриг. После этого он еще много раз испытывал себя и надеялся, что его встреча с дочерью не примет тот же оборот.
Спустя два дня после начала отсчета двенадцати месяцев, Бешдрагон проснулся с уве-ренностью, что в этот день он получит какие-то сведения о своей дочери. Именно в этот день он прочитал в утренней газете письмо семнадцатилетней девушки из маленького городка Быдгощ. Девушка пыталась разыскать своего отца, имени которого она не знала, также она не была уве-рена, что имя, которым она подписалась, было ее настоящим именем. Подписано письмо было Ирэна Повальски. Только начав читать письмо, Бешдрагон был уверен, что это письмо от его на-следницы, подавшей весть своему колдуну о том, что она созрела и готова с ним встретиться. Не теряя ни секунды, он собрал необходимые ему вещи и отправился в путь в маленький городок на Висле.
Сначала он решил привлечь свою бывшую жену себе на помощь в покорении дочери, встретившись с женщиной, называвшейся теперь Галиной, Бешдрагон понял, что жена ему не помощник: при каждой из трех встреч она пыталась сделать вид, что не знает его и не понимает, о чем он говорит, потом она впадала в истерику и гневно кричала, чтобы он не смел приближать-ся к ее Ирэне. При их последней встрече она кричала, что засадит его за решетку и расскажет Ирэне об «этом сумасшедшем». Короче говоря, женщина становилась опасной, и ее нужно было срочно убрать со своей дороги, пока она все не испортила. Именно Бешдрагон был причиной сильнейшего испуга Галины, приведшего ее к смерти. Правда, для того, чтобы убить ее, колдуну пришлось пустить в ход свои магические силы. Контролируя каждый день эмоциональное состоя-ние Ирэны, Бешдрагон рассчитал день, в который девушка, безутешная в своем горе, должна по-лучить письмо с приглашением на встречу в старом замке, чтобы к дню встречи она была в том состоянии, когда будет готова на любые жертвы ради того, чтобы быть со своим отцом.

И вот теперь они стояли в сумраке, все еще пытаясь вглядеться в лица друг друга, хотя за-кат уже отгорел пятнадцать минут назад. С этого момента они были в равных условиях, победить в тайной битве, о которой Ирэна еще не знала, можно было только человеческими силами, и от-счет времени уже начался.
- Иди сюда, милая, - сказал Бешдрагон самым нежным голосом, на который он был способен, раскрывая теплые отцовские объятья хрупкой девочке в белом платье, плечи которой вздра-гивали в безудержном плаче. 
- Пойдем мой милый птенчик, нам так много нужно рассказать друг другу. Я приготовил для нас уютный уголок в этом мрачном замке, - дрогнувшим голосом, скрывающим мужские слезы, проговорил Бешдрагон, увлекая прижавшуюся к нему Ирэну по мраморной лестнице на второй этаж в шикарную гостиную, использовавшуюся в средние века для проведения балов.

Комната, в которую они вошли, была поистине огромной. В центре комнаты стоял длинный овальный стол, который предназначался для обслуживания одновременно никак не меньше ста человек. В данное время он был пуст. Правда, стулья вокруг стола были украшены букетами из белых лилий, соединяясь между собой белыми лентами. Огромное количество лилий наполняли комнату характерным для этих цветов пьянящим ароматом, делая ощутимым каждый вдох, про-изводимый в этой зале. Несколько стульев с длинной стороны стола отсутствовали, открывая доступ к столу. На полу позади стульев, на расстоянии шага друг от друга были расставлены све-чи, в диаметре примерно равные бокалу для виски. Все свечи горели, нарушая сумрак комнаты своим мягким теплым светом, они слегка потрескивали в тишине замка, запах плавленого воска смешивался с запахом лилий, смягчая аромат и облегчая дыхание. В месте, где стулья вокруг стола отсутствовали, свечи уходили от оного под прямым углом двумя линиями, образовывавши-ми коридор, к камину, ярко горевшему в середине стены, на которую в дневное время падал свет из высоких окон с противоположной стороны. Перед камином был накрыт небольшой столик на двоих. Яства, расставленные на этом столе, говорили об утонченном вкусе накрывавшего, в цен-тре столика также стоял аккуратный букетик из белых лилий в окружении зеленых веточек, по бо-кам от букета горели две тонкие высокие свечи. Все было расположено так, что два человека, для которых был накрыт стол, должны были сесть рядом друг с другом на мягкий уютный диванчик лицом к камину, заботливо согревающему своих гостей. Красное тягучее вино искрилось в хру-стальных бокалах от бликов огня в камине, приглашая посетителей начать трапезу. Любитель вин, глядя на эти бокалы, сразу узнал бы это сладкое вино, которое пьется с легкостью, но преда-тельски быстро затуманивает разум.
Ирэна не разбиралась в вине, она и пила его всего пару раз на Рождество. Поэтому сейчас она с удовольствием потягивала его из хрустального бокала, предложенного ей красивым мужчи-ной, назвавшимся ее отцом. Всю трапезу, пока они насыщали свои желудки, она не выпускала бо-кал из рук, ежеминутно отпивая по глотку этого чудесного напитка, и рассказывала, рассказывала Бешдрагону о своей жизни, чувствах, переживаниях, поисках… Таким образом, к тому времени, когда трапеза была закончена они окончательно наладили контакт. Его сильные и нежные руки обнимали Ирэну, в ходе ее рассказа он гладил ее по волосам, по плечам, сопереживая ее исто-рии. После трапезы Бешдрагон притянул девушку к себе, обнял ее так, что она полулежала в его объятьях, голова ее покоилась на его плече, тела их тесно соприкасались в этой близости. Ирэна лежала и слушала рассказ отца о том как они жили все вместе, до того как они с матерью уехали. Как отец любил мать, как сильно оба они любили маленькую Ирэну, как они поссорились из-за глупого недоразумения, и Галина увезла девочку в неизвестном направлении, как сильно он страдал, с какой надеждой искал все эти годы жену и дочь, каким ударом для него стала безвре-менная кончина матери Ирэны. Все время, пока длился его рассказ, Бешдрагон ласкал девушку, прижавшуюся к нему: осыпал поцелуями ее лицо, нежными и легкими как бабочки, нежно пробе-гал своими пальцами по ее рукам и бедрам, заставляя вздыматься грудь Ирэны от неведомых ей доселе ощущений. Она не имела ничего против этих легких поцелуев, этих нежных пальцев, про-бегавших по ее телу. 
Вино туманило ей голову, запахи цветов и свечей, наполнявшие комнату, пьянили еще больше, прерывистое дыхание мужчины обжигало ее шею, его касания поднимали волну новых трепетных и сладких чувств, от которых искорки ощущений пробегали по всему телу. Его мягкие губы касались ее плеча, жарко шептали об ожидающем их будущем. Они заставляли поверить, что Ирэна больше никогда в жизни не расстанется с обнимавшим ее человеком, что всю жизнь они будут также нежны и полны любви, окружены заботой и роскошью, добьются всего в мире, че-го пожелают, они будут любить друг друга… Любить друг друга…
Ирэна уже не различала грань между реальностью и плодом своего воображения. Краси-вый мужчина заключал ее в объятья, в которых ей было так хорошо и уютно, он любил ее, его гу-бы шептали, шептали ей сладкую сказку, тянулись к ее губам, она смотрела в его глаза и тонула в них. Она раскрыла губы ему навстречу, почувствовала влагу его языка, проникающего в ее приот-крытые губы, она отвечала на его поцелуй, не понимая, что происходит, полностью отдавшись ощущениям, переполнявшим ее. Эти поцелуи, эти ласки, будили в ней желания, которых она сты-дилась раньше, но которые казались такими естественными теперь. Бешдрагон освобождал ее от одежды, снимая последние преграды между ними, она покорно подчинилась своему обнажению, чувствуя все нарастающий вал желания, она желала этого мужчину, освобождающего ее плечи от ненужного платья, снимавшего свою одежду.  В каминном свете, озарявшем его обнаженный торс, он был еще более привлекателен, руки Ирэны сами тянулись к его плечам, чтобы почувст-вовать его гладкую кожу, провести пальцами по его упругому телу. Чувствуя его мышцы, ей хоте-лось раствориться в этой силе, подчиниться ему во всем, чтобы быть с ним всегда вместе. Лишь однажды, сегодня, они будут любить друг друга, чтобы потом быть вместе всю жизнь, она всегда будет рядом с ним, он всегда будет самым нежным и заботливым отцом.
Ирэна полностью растворилась в своих чувствах. Она не ощущала своего тела, чувствова-ла лишь негу и страсть, даримую ей мужчиной, склонившимся над ней. Она почувствовала, как опора уходит из-под ее ног, словно она летит куда-то. Через несколько секунд она поняла, что это Бешдрагон поднял ее на руки и несет по светящемуся коридору, образованному горящими све-чами, к столу в центре комнаты. Она почувствовала спиной прохладу и гладкость этого стола, на котором она теперь возлежала перед обнаженным мужчиной, еще более красивым, чем в первые минуты их встречи. Склонившись над ней, стоял самый красивый мужчина на свете, самый неж-ный и любящий, она не могла разглядеть его лицо, все плыло перед ее глазами, но она знала, что этот мужчина – ее мечта, и эта мечта во плоти просила ее о любви, этот мужчина жарко шептал ей слова, кружившие голову, молил ее позволить заняться с ней любовью. Ирэна лишь шептала «Да…», так как сама сгорала от страсти к нему, и находилась на грани между реальностью и ми-ром грез. Она почувствовала тяжесть и жар тела, прикоснувшегося к ней. Она чувствовала слия-ние с ним, дыхание ее было прерывистым, она стонала, погружаясь в жар любви и захлебываясь им.
Внезапно она почувствовала раздирающую пронизывающую боль в самом центре ее же-лания. Все внутри ее хрупкого тела сжалось в комок, опустив ее на землю, вернув ощущение ре-альности происходящего. Она оглянулась по сторонам, увидела себя, лежащую на столе, цветы и свечи вокруг него, увидела мужчину, возлежащего на ней, который только что вошел в ее плоть, увидела его лицо: она занималась любовью со своим отцом, которого она обрела всего несколько часов назад. Ужас от совершаемого ими действа, исказил ее лицо. Комок подкатился к горлу, тошнота внезапно нахлынула волной, крик ужаса вырвался из ее горла. Она кричала и кричала, вырываясь из крепких мужских рук, прижимавших ее к столу. Беспрерывно выкрикиваемое Ирэной «нет!» переходило в сплошной визг, но она ничего не могла сделать с этими бесконечными рит-мичными движениями, когда она ощущала как в нее входит мужская плоть, а потом отступает. Девушка чувствовала себя грязной, опустошенной, она не могла понять, как это случилось, как она это позволила. Она не могла больше ни вырываться, ни кричать. Теперь она уже понимала, что все случившееся: и ее позволение, и ее сопротивление  - это ее шаги к смерти, про которые вскользь упомянул Бешдрагон, когда говорил об их счастливом будущем, если она примет его сторону. Она просто ждала конца всего этого безумия…

Когда Ирэна начала кричать Бешдрагон понял, что идеальный вариант сорвался, но он до-бился исполнения самого важного пункта заклятия, и теперь, чтобы получить свою власть ему придется убить наследницу. Ему было жаль это делать, но он был уверен, что его рука не дрог-нет, когда придет срок, а сейчас нужно лишь насладиться этим соитием, ведущим на вершину блаженства. Он чувствовал, что скоро это закончится и в его мозге взорвется миллион фейервер-ков, даря наслаждение и новую силу в потоке извержения его семени. Он был готов к принятию силы своей дочери, нож, холодивший его бедро, придавал ему уверенности.
Ирэна как сквозь пелену услышала его крик блаженства, почувствовала тепло, разливаю-щееся в низу ее живота. Она не открывала глаз и не видела, что происходит. В следующую се-кунду ее пронзила боль, стало невозможно дышать, воздух словно уходил наружу из ее горла, она почувствовала, как горячая густая кровь струится по ее телу, спускаясь от горла к плечам, подтекая под ее спину, согревая теплом на холодном столе. Это было последнее, что она могла почувствовать.
Бешдрагон в изнеможении лежал на теле своей наследницы, ощущая, как непривычное тепло разливается по его телу после соития, как приливает сила к его пальцам вместе с горячей кровью, пульсирующей, льющейся широкой струей из горла Ирэны.


*** *** ***
Дождь лил и лил на город, стучал по асфальту, в лужах беспрерывно появлялись пузыри, говоря, что улучшения погоды в ближайшее время не предвидится. Капли дождя стекали по стек-лу. Мужчина в темном строгом костюме стоял у окна в плохо освещенной комнате, заложив руки за спину, и задумчиво смотрел на темнеющее низкое небо над серым городом, в котором зажига-лись первые огни.
В дверь постучали, и в кабинет вошел невысокий человек в белом халате: «К Вам можно, доктор?»
- Да, проходите, Влад, - негромко сказал человек у окна, в голосе его чувствовалась печаль, - полиция уже уехала?
- Да, доктор. Надеюсь, они быстро найдут нашего беглеца.
- А я надеюсь, что все его буйные фантазии так и останутся фантазиями. Страшно представить, что может случиться, если его больное воображение толкнет его на исполнение тех вещей, о которых он все время говорил.
- Он ведь давний ваш пациент, доктор, когда он попал в нашу клинику?
- На консультации к психиатрам мать начала таскать Яноша еще мальчишкой, лет с тринадца-ти, когда он начал требовать, чтобы его называли Бешдрагоном, рассказывать истории, что он посланник темных сил и так далее и тому подобное. Сначала это всех забавляло, все говори-ли, что мальчишка просто начитался глупых книжек, что он перерастет всю эту чепуху. Однако время шло, а мальчишка не переставал нести колдовскую чушь, потом он стал чересчур аг-рессивен, рассказывал странные истории, которые с ним якобы происходили, и стало ясно, что мальчишка страдает от галлюцинаций и других «приятных мелочей», сопровождающих шизофрению. В пятнадцать лет его уже окончательно заперли в нашей клинике.
- Но ведь наша больница для взрослых! – воскликнул собеседник главного врача закрытой пси-хиатрической клиники, - да и не все совершеннолетние психически больные попадают к нам, а только особо опасные.
- Янош уже в пятнадцатилетнем возрасте был настолько опасен для общества, - грустно усмех-нулся мужчина в темном костюме.


*** *** ***
Смерть Ирэны Повальски потрясла весь городок, в котором она жила. Сначала гибель ма-тери, а затем собственная, да еще такая страшная смерть… Особенно убивался хозяин неболь-шого книжного магазинчика, который располагался на углу тихой зеленой улицы неподалеку от дома Галины и Ирэны Повальски. Обе женщины любили бывать в этом магазинчике, любили бол-тать с его владельцем – веселым жизнерадостным, немного грузноватым, но достаточно привле-кательным мужчиной.
Все соболезнования высказывались владельцу магазинчика. Рядом с ним сидела соседка Галины, подруга, с которой они были вместе всю жизнь.
- Тебе нужно было рассказать всю правду этой бедной девочке, - говорила она владельцу мага-зина.
- Может быть, я и ошибался, но я не мог этого сделать, я дал слово Галине, что Ирэна никогда не узнает о нашей тайне.
- Ты слишком сильно слушался Галину во всех ее капризах, - неодобрительно покачала головой соседка. - Тебе не нужно было слушаться ее еще восемнадцать лет назад, нужно было же-ниться на ней, а не отпускать ее в Варшаву рожать вашего ребенка, а этот глупый маскарад со сменой имен, как будто этим можно скрыть свое прошлое и твое отцовство…
 
 На похороны Ирэны пришел весь город, ее могила была усыпана цветами, статуя Девы Марии из белого мрамора у изголовья была заказана у лучшего мастера их района на деньги всех жителей городка и внешне очень напоминала Ирэну. Теперь эта хрупкая девушка покоилась под раскидистым вязом, возвышавшимся на вершине холма неподалеку от старинного замка, в кото-ром она рассталась с жизнью. Ее могила была покрыта толстым ковром цветов, широко вокруг нее зеленела лужайка… Над вязом простиралось бесконечное голубое небо…
Все здесь дышало покоем…