Точки соприкосновения

Она смотрит мне в глаза, она хочет знать ответ,
она услышит «да», хотя правда – это «нет»,
для меня это звуки – все, что я ей скажу,
она держит мою руку, а не я ее держу,
она шепчет «прости», даже если я не прав,
она еще отдает, уже последнее отдав,
она, наверное, из тех, кому так хочется любить,
но я не вижу причин, чтобы любовь не убить.

/Дельфин, «Убийца»/

Вечер топчет огни и лужи ботинками. Маршрутки. Тюльпаны. Шум улиц. Весна в зародышевом состоянии. Тянет все мышцы, в голове звучат одни и те же фразы. Асфальт пьет воду. Сколько было у нее имен, кто-нибудь помнит? И только один еле заметный… шрамик на запястье левой руки.
Сколько сломано слов о бесполезность, кто-нибудь слышал? «Почему ты не звонишь?», «В девять я буду уже дома», «Я понимаю, что дальше так не могу», «Ты мне кого-то напоминаешь». Никто не отменял измен, несмотря на все, что связало телами. Но по-прежнему еще можно прийти, чтобы банально обсудить происшествия последних недель, посмотреть в одном направлении и не понять самого важного – почему взгляды не пересекаются лучами, а отталкиваются, как теннисные мячи от стены. Еще можно спугнуть неожиданностью звонками или встречей на улице. Случайно. Случайно, думаешь, весна кусает меня за плечи? Не случайно. Она таким невероятным образом мстит мне за тебя.
Снова наступает вечер. Мягко ложится на тротуар. Мягко ступаю по покрытым вечерним морозом лужам. Лед трещит, противится. Я не помню, что делала позавчера. Это снова праздник: изменять тебе раз за разом, думая, что делаю приятно своему телу, а не самом деле запутываясь еще сильнее в плащ сомнений, из которого можно выбраться, только воспользовавшись ножницами.
Тот, кто спит сейчас рядом, совсем не нуждался в моих попытках доставить удовольствие себе. Ему бы хватило обычного петтинга. А мне не хватило обычной музыки, поэтому пришлось прерваться, встать и сделать музыку погромче, чтобы она не мешала мыслям. На столе задрожали тюльпаны. В зеркале не отразилась, потому что в этой комнате нет зеркал. Но даже если бы они были, они бы ни за что не смогли вырастить твое изображение из света и тюльпанов. Цветам дано только пахнуть, они не участвуют в превращениях. Их можно разбрасывать по постели, но от этого ничего не изменится. Ты можешь разбрасывать свое тело по постели, но от этого не станешь привлекательней.
Тот, кто спит рядом, кажется преданным, но на самом деле ему нужны только ненавязчивые ночные отношения, не важно, сколько ласки я дарю, а сколько отнимаю. Это просто сотрудничество до тех пор, пока наши тела будут нам интересны. Но пока еще обмениваемся легкими поцелуями при расставании. Эта шалость не надолго. Скоро весны выплеснет на нас остатки гормонов, им мы разойдемся так же случайно, как и встретились.
Тот, кто спит сейчас рядом, кажется мне безразличным до безобразия. Хотя всего полчаса назад мне так не казалось: я была занята. А сейчас свободна и не хватает хорошего вопроса: «С кем ты спала прошлой ночью?» А ложь обязательно закрадется в ответ: «Да я просто ушла в душ минут на двадцать, а потом крепко уснула». Зачем мне тебе врать, подумай? Ложь никогда меня не красила, разве только по утрам под твоим присмотром.
Тому, кто дышит мне в плечо, совсем не обязательно обнимать меня во сне. Мне совсем не обязательно делать вид, что я этого хочу. Ему никогда не узнать, кто был до и что есть ты. Он может захотеть и тебя, тогда я мигом окажусь на скамейке лузеров. Лучше мы будем хотеть друг друга в машине или подъезде твоего дома и не бояться, что зашумит лифт, поднимая тебя на этаж.
Тот, кто минуту назад зашевелился во сне, доводит меня до высшей точки одним только прикосновением. Знает места! Вот ты, например, знаешь места, где можно неплохо посидеть и недорого перекусить, а он знает, как плавно довести человека до оргазма. Почувствуй разницу! А если нет разницы, то зачем платить любовью тебе?
Мое поле соприкосновения расчерчено на сотни тысяч мелких квадратиков. Каждый из них чувствителен по-своему. У тебя нет ключей от каждого, но это и не нужно. Просто мне достаточно обычного переизбытка секса. А тебе вечно недостаточно прикосновений моего поля. Тебе не хватает моего внимания, не хватает моего унижения, не хватает моей ревности, располосованной ножами вдоль и поперек. Приходя, ты приносишь с собой неприятн6ый запах дурманящих тебя же саму духов. Самое страшное для меня – заблудиться в этом запахе и поверить в его великолепный аромат, запрятанный в самой сердцевине. Сколько тебе придется уговаривать меня на то, чтобы остаться с тобой на ночь? Теперь уже тебе не хватит слов и закружится голова. Сколько лет прошло, а твои уловки так и не изменились: несколько секунд прохладного голоса плюс поцелуи в самых неожиданных местах – вот и все твои навыки. Этого недостаточно мне, особенно сейчас, когда не теплеет, и просто кровь из носа, но хочется заниматься продолжительным сексом, а не ограничивать себя наигранно несмелыми движениями. Тебе нравится играть, каждый раз заходя все дальше и дальше, доводя нас до такого состояния, когда остановиться кажется невозможным. Ты воруешь дыхание и не признаешься в этом.
Каким бы податливым и любопытным ни было твое тело, оно слишком быстро сдается моей душе завоевателя не по себе принимать такой дар поражения. Оно не может возбуждать, поскольку делает тебя слабой. Ты ловишь силу в слабости. Меня не привлекает мысль о том, чтобы каждую ночь брать тебя силой, делая вид, что ты не любишь сдаваться.
Приходя по выходным, ты прячешь бедра под юбками-платьями и заново пишешь миф о своей исключительности. Я не верю тебе, потому и сплю с тобой. Ты веришь мне, потому и сдаешься.
Худые плечи того, кто спит сейчас рядом, торчат смешными скалами, по которым путешествуют мои пальцы. Ты никогда не разрешаешь больше одного оргазма в час. Ты никогда не предупреждаешь о своем приходе. Ты никогда не куришь после секса, ты только молчишь и смотришь в потолок, по-прежнему чувствуя себя слабой, взятой силой, с нарушенными привычками, с отсутствием тайн и только с номером моего телефона в твоей записной книжке.
Тот, кто переворачивается сейчас на другой бок, откатал обязательную программу полчаса назад. Теперь можно и поспать – ему, а мне вспомнить о том, что ты не любишь приходить в определенное время. Выбираешь те дни, когда я не хочу смотреть на себя в зеркало. Представляю, как добросовестно ты готовишься к каждой встрече, как натягиваешь всю эту одежду, которую я стяну с тебя за считанные секунды… Это происходит быстро, потому что я верю: раньше начнешь – позже кончишь. Ты кончаешь и принимаешь это как должное. И никогда не скажешь «спасибо», которое я хочу услышать, когда ты вздрагиваешь последний раз. Знаешь, ведь в один прекрасный момент я могу прекратить наслаждение твоих вздрагиваний, твои горячие выдохи могут стать холодными, твои таинственные поцелуи в шею нежеланными, твое «еще», твое «завтра приду еще» - ненужными. Тебе мало воздуха, когда ты кончаешь. Ты только приходишь в себя, а я поднимаюсь и ухожу курить на кухню. Через несколько минут ты появляешься несмелой тенью на стене, подходишь ближе, садишься напротив и смотришь в упор. В твоих глазах – ребром вопрос: «Тебе понравилось?» Я выпускаю стремительную струйку дыма в потолок и мысленно отвечаю: «Главное, чтобы понравилось тебе». Ты забираешь у меня сигарету, затягиваешься. Тебе нечего сказать в ответ. У тебя хватит фантазии лишь на то, чтобы заново начать игру, в которой я охотник, а ты жертва.
Тот, кто спит сейчас рядом, не задет лишних вопросов. Он приходит, включает музыку, и мы начинаем заниматься сексом, постепенно переплывая их прихожей в гостиную, теряя по пути одежду и роняя стоны. Нас обоих это устраивает. Сейчас я разбужу его – и мы откатаем произвольную программу, а потом еще раз, предварительно выпив мартини. А потом покурим, лежа в постели, прямо как в вульгарных американских фильмах. Мы нашли точки соприкосновения среди изматывающих будней. Я, кажется, потеряла точки соприкосновения с тобой. Осталось только желание снова взять тебя силой.
Март, 2004