Одна ночь Ивана Денисовича

               
Владимир Бунякин
ОДНА НОЧЬ ИВАНА ДЕНИСОВИЧА
Записки нормального из сумасшедшего дома

            1 апреля. 23.50. Полчаса назад пришел с работы. Наконец-то позавтракал. Начальник – козел! – с утра обещал выдать выдать зарплату за январь, вечером напомнил, какое сегодня число. Было смешно… ему.
             2 апреля. 5.10. Жена – дура! – когда ложились спать, сказала, что у меня вся спина белая. Еще бы – восемь лет без отпуска! Тут и Майкл Джексон бы побелел без всяких пластических операций. Сын –  аферист! – раскрутил на сигареты: пригрозил, что если не дам,  выдаст маме мою заначку. То есть те же сигареты. Тогда лучше уж дать ему – из двух зол выбирают меньшее. Хотя если бы капля никотина действительно убивала лошадь, мой выбор был бы иным. Извини, любимая. Да, вот еще: эта дура – ну, в смысле, она же, потребовала исполнения супружеского долга. Это ж надо найти время - в двенадцать часов ночи! Я попросил отсрочку до Нового года. Торговались до пяти утра. Сошлись на частичном исполнении: я поцеловал ее в лобик (нет, я не оговорился - именно лобик! В смысле, тот, что на лбу)… Да, так вот я поцеловал ее в лобик на лбу, а она отложила сковородку. Такая вот эротика. Легли удовлетворенные.   
              2.апреля. 5.30. Снится мой начальник. Крещусь со словами: «Сгинь, нечистая сила!». Сгинул.
              2 апреля. 6.00. Снится дурацкий сон: надо мной стоит жена – увы, опять моя! - и приговаривает: «Ваня, вставай». И так раз пятнадцать. Была бы чужая,  встал бы. А с этой даже проснуться боюсь. Изображаю во сне Станиславского: не верю, мол.
              2 апреля. 6.15. Снится тот же сон с приближающимся апофеозом. Действующие лица – те же: Станиславский с женой. Монолог жены: «Ванька! Вставай, идиот! Опоздаешь – уволят к чертовой матери». На сцене появляется сковородка. По законам жанра, скоро должна выстрелить.   
              2 апреля. 6.20. Сковородка стреляет. Видимо, это был не сон. Видимо, и я не Станиславский. Просыпаюсь от полученных увечий. Сковородка и увечья настоящие. Жалуюсь жене, что так я могу сойти с ума. Она возражает, что это невозможно по причине отсутствия последнего. Злобная самка! Интересно, а Станиславского били сковородкой? Да кто бы посмел – ну разве что Немирович-Данченко.
              2 апреля. 6.21. Сознание еще не проснулось, а насущные потребности – вернее, одна из них - уже бьют через край. Точнее, через другое место. Мощный допинг, скажу вам! Это будет посильнее «Фауста» Гете и даже сковородки по башке. Мчусь, как быстрый лысоватый олень с брюшком и плоскостопием, на ходу стаскивая трусы. Жена – нет, ну действительно дура! – с улыбкой распахивает навстречу  объятья и халатик. Но мне-то не туда! Теряю драгоценные секунды на обходной маневр. Хорошо, что живем в малосемейке – должен успеть.
              2 апреля. 6.22. Катастрофа! Причем все как в счастливых семейных историях: сын превзошел отца. В смысле, опередил… и захлопнул дверь перед моим носом. Вот иуда! Чувствую себя не лучше распятого, только мокрее.
             2 апреля. 6.23. Зато в ванной – первый. Ах, это сладкое чувство мести! Теперь фигушки они у меня на работу и в школу пойдут умытыми!
             2 апреля. 6.25. Отбил первый штурм. Намылил физиономию кремом для бритья.
             2 апреля. 6.26. Отбил второй штурм. Отключили горячую воду.
             2 апреля. 6.27. Холодную – тоже. На этот раз жена с сыном ни при чем, а начальник ЖЭКа далеко, так что оторваться не на ком. Сволочи! Все! 
             2  апреля. 6.30. Начался третий штурм с применением таранных орудий. Штурмующие клянутся, что со мной проделают то же, что с дверью. Сообщаю этим варварам об отключении воды. Варвары утрачивают интерес и к ванной, и ко мне. Может, объявить сухую голодовку? Воды у меня и так нет, а пожрать все равно не дают – самое время протестовать и обвинять в этом президента. Ну какого-какого? Естественно, Буша; чего на нашего без толку время терять? Что за жлобство: как свергать правительства по всему миру – так у него все есть,  а как подбросить мне, допустим, его ножек – так извини-подвинься. Нет, я не людоед,  я имел в виду куриные ножки, а шестидесятилетние ноги Джорджа Буша мне ни к чему даже из эстетических соображений.
              2 апреля. 6.35. Под диким напором из всех кранов хлынул кипяток. К сожалению, я не ожидал от ЖЭКа  ни такой оперативности, ни такого коварства. Теперь я вылитый вождь краснокожих. А мое дикое племя, заслышав шум воды, возобновило штурм. Надеюсь, им не придет в голову снять мне скальп. Хотя…

               На этом месте записки обрываются. Возможно, надеждам писавшего было не суждено сбыться, и слово «хотя» оказалось в записках не лишним. Впрочем, теперь пусть в этом разбираются  следователи.