Свободная женщина Советского Востока

Хозяином он вступил в вашу каморку, победителем и властелином. Шикарно одетым, благоухающим дорогим импортным одеколоном, мимоходом повергнув в шок всех обитателей маленького дворика огромнейшим букетом белых роз. Уже только своим появлением ошарашив вас. Вы потерялись, смущенные своим домашним и уютным видом, а он, демонстративно не замечая вашего стеснения, по родственному поцеловал твою маму и дружески-приветливо кивнул тебе...

Ты поняла все и сразу. Долгие месяцы ты существовала , зная , что это когда-то произойдет, и только надеялась на чудо. Жила надеждой, что чаша сия будет пронесена мимо твоих уст. Но чуда не произошло. Не случилось. Может, тебе просто не повезло на плещущем счастьем рынке чудес. Тебя не приняли за свою и обделили чудом.

И вот странная беда пришла в ваш дом. Ее обычно называют счастьем. Молодой, красивый и богатый пришел сватать тебя. Не послал своих родителей, а сам пришел, желая насладиться и твоей растерянностью, и неудобством, и безвыходностью твоей ситуации. И увидеть радость в глазах твоей матери. И просмаковать твою грустную покорность, вызванную любовью к твоим близким и заботой о них.


***

Мне ли не знать и не помнить вашу клетушку, где в главной и основной комнатке две кровати, шифоньер и обеденный стол занимали все место. Ёще одна кроватью занимала половину кухонки, с вечно открытой входной дверью. Тяжелые и легкие, грустные и веселые запахи маленького бакинского дворика предпочитали не подниматься вверх, пробиваясь через развешанное на балконах белье и выставленные для просушки ковры, а неспешно и презрительно просачивались через ваши комнатушки. В них то пахло вареной килькой , которую соседка готовила для своих кошек, то чьим-то борщём, то, по большим праздникам, пловом и долмой. Да и запахи рядом мокнувшего общедворового туалета не отказывали себе в удовольствии посетить вас.

Мы росли вместе. От моего дома до твоего было три двора, от его дома до тебя было шестьдесят шесть шагов. Он сосчитал как-то, мотаясь по улице и хулиганя, прикрытый от неприятностей авторитетом старшего брата и деньгами отца.

Так получилось, что я был его тенью. Почти незамечаемой и неяркой. Я только оттенял все его броские черты - болтливость, самоуверенность, переходящую в наглость и броскую внешность. Я был его альтер-эго. Он видел во мне все то, что не хотел бы видеть в себе, и мое недовольство какой-то ситуацией, мое несовпадение с ней подтверждало ему правильность ЕГО линии поведения. Наверное, он воспринимал меня как самоходную лакмусовую бумажку, молчаливую и незаменимую. ... А мне он тоже был очень удобен. Положение ведомого меня не тяготило. Походы в кино, мороженное по потребности, поскольку у него всегда было немерено денег в карманах. После окончания школы походы совсем другого рода - по ресторанам и по девочкам. Меня совершенно не задевало, что за все платил он. Деньги были не его, а папы, заведущего Центральным рынком Города. Я просто считал, что мне возвращается малая толика того, что было уворовано на этом базаре у всех моих близких, и поэтому не я кучУ на его деньги, а он шикует на мои...

***
Он вдруг почувствовал, что букет отвлекает ваше внимание. Спокойно и уверено, он перешел из кухни в комнату и небрежно положил букет на кровать. Теперь вы вынуждены были смотреть не на букет, а на него. Мать засуетилась, предлагая нам сесть, раздеться, выпить чаю, а ты стояла, прижавшись спиной к металлической выгнутой спинке кровати, смотрела в пол и теребила завязки фартука за спиной. Как хорошо я знал и любил эту твою позу. Ты так всегда стояла у доски, отвечая урок, гордо опустив голову, и, лишь иногда, поднимала глаза, чтобы натолкнуться на десяток влюбленных мальчишечьих глаз и не заметить их. А сейчас не было гордости в наклоне твоей головы. Только печаль и покорность судьбе. Он все-таки дождался, когда ты подняла глаза на него и победно усмехнулся, поставив этим точку в длительном и полууспешном сопротивлении твоем, показав еще раз, что он всегда добъется своего.

***
Она была очень искренняя женщина, твоя мать. И она от всей души обрадовалась за тебя: "Как чудесно, и Реночка будет устроена, и у Малыша будет больше места для занятий. - радостно просветила она меня.- А то он целыми днями пропадает в библиотеке, готовиться к экзаменам... "

Ты, жалея мамино больное сердце, увела от нее грустное знание того, что ее ненаглядный сынуля и твой любимый брат связался с плохой компанией, и сейчас только каким-то чудом приходит домой ночевать, а не крутится без сна на нарах Баиловской тюрьмы...

***
Очень поздно он понял прелесть твоих глаз и очарование улыбки . Уже после того, как пролетели все школьные влюбленности, как взвились и опали институские романчики. Ты не сразу прорвалась сквозь его броню превосходства. Да и, собственно, неверно говорить, что ты прорвалась. Все было совсем наоборот. Ты, совершенно не желая этого, незаметно и повседневно проросла в него, на счастье твое или на беду...

Просто, однажды, встретив тебя около твоего же дома , он вдруг УВИДЕЛ тебя, и захотел. Так, как никогда не хотел прежде ни одну женщину. А у него их было не мало. Висящих на нем, красивом, подставляющихся ему, наглому, охотящихся на него, денежного. И такого недостижимого, с таким потрясающим папой. Я же все это знаю. Я же был его другом. И очень много времени проводил с ним, с удовольствием пользуясь всем тем, что перепадало мне...

Он просто вернулся в наш десятый класс, когда был немножко влюблен в тебя. И забыл, что прошло долгих пять лет, в которые вы с ним существовали в разных измерениях. Он изучал все рестораны Баку и окрестностей, и был, наверное, знаком со всеми доступными девками города. Ты училась, влюблялась, мучилась, остывала. Но он был уверен, что ты существовала в безвоздушном пространстве. Он же не видел счастливых рассветов, знойных полдней, и печальных закатов твоих чувств, как видел это я, многие годы исподтишка наблюдая за тобой неравнодушными глазами ...

Он, заболевший тобой, повел себя совсем не так, как вел с другими женщинами, которых хотел покорить или просто хотел. Он с самого начала вел тебя не к постели, а к венцу. Все таки, дураком он не был. Да и знал тебя неплохо. А может ты просто совпадала во многом с его идеалом жены. Если у него были какие-то идеалы.

Но тебе он был не нужен. Не он был твой идеал. Ты просто продолжала осторожно не замечать его, также, как как это делала в школе. Но и он изменился за эти годы. Возмужал, набрался всяческого опыта, но упрямства не растерял. И неизвестно, чем бы кончилась эта битва титанов, если бы не твой брат. Проигравшийся, запутавшийся в долгах, втянутый в весьма неприятную историю. И тогда на чашу весов пала его фраза, громкая, но правдивая, что если бы это был его родственник, то все неприятности твоего брата кончились бы уже давно. И ты надолго задумалась.


***

Как неожиданна была ты на вашей свадьбе. Никак не ожидал я увидеть твои смеющиеся и счастливые глаза, обращенных на него. И он тоже не того ждал. И был настолько поражен, что позволил себе так расслабиться, что сквозь непробиваемую броню хлыща и бонвивана проклюнулся счастливый донельзя мальчишка, получивший в руки долгожданную игрушку..


Наши бывшие однокласники, пируя на свадьбе, осторожно недоумевали, хорошо помня твою гордость и неприступность. Но они поражались самому факту вашей свадьбы, а я, знавший подноготную твоей покорности, не понимал твоего поведения и безоблачного счастья...

Ты же вышла замуж не за него, а за его квартиру, уходя в которую ты освобождала жизненный простор в вашей халупке, и, главное, за его связи и деньги, которые должны были помочь, и, уже, помогали выбраться из пропасти твоему любимому братику.

Но свет в твоих глазах... Он невольно наводил на мысли, что ты великая актриса . Но только когда было время твоего бенефиса? Долгие месяцы до того, когда он бился и уламывал тебя, все более разжигаясь твоим равнодушием и сопротивлением, или сейчас, когда ты маской смеющегося лица скрываешь свою растоптанную гордость и душевную боль?


***


Мне уж порядком надоело быть его тенью, и, преодолевая силу привычки, я уже хотел не спеша порвать с ним, но ваша свадьба передернула все наши карты. Уже давно усвоивший истину, что ты недоступна для меня, я многие годы просто, как наркоман, как утопающий в этом грубом мире, тянулся к тебе, чтобы хоть издали обласкать взглядом и просто незаметно полюбоваться . Я находил для этого и время , и место, и повод. А когда ты стала его женой, это стало весьма затруднительно. Мое постоянное внимание, которое ты предпочитала не замечать, могло вызвать ненужные пересуды и повредить тебе,

И все осталось на своих местах. На правах старого друга я часто бывал в вашем доме, сначала один, потом, когда родители подобрали мне жену, вместе с нею. Мне было все равно с кем связывать свою судьбу, потому что моя любимая принадлежала не мне, а телом я всегда распоряжался весьма вольно...

Твой супруг очень скоро вернулся к прежним развлечениям, кляня тебя за постельную холодность, сексуальную неграмотность и индифирентность. Сначала во время твоей беременности, потом во время кормления вашей дочери, а потом и дальше, вспомнив старые привычки... Среди которых были я, кабаки, девицы, беззаботные вечера и ночи.

***

Тем пьяным вечером он нагло вытолкал тебя, не вовремя вернувшуюся из поездки, за дверь и остался в квартире с двумя полупьяными и поулголыми девицами, одна из которых предназначалась мне. Впервые в жизни, вырвавшись из под его контроля и обматерив его, я бросился вслед за тобой, и нашел тебя, плачущую, на скамейке в темном скверие. Тебе было так плохо, что ты уткнулась лицом в мое плечо и долго ревела. А потом, сломленная последним унижением, не вытерпела и все рассказала мне.

...Ты тыкалась по углам долгие месяцы, пытаясь вытянуть брата. Но, приходя в какой-то чиновничий кабинет, не получала ничего кроме непристойных предложений. Каждый, норовящий затянуть тебя в постель, или просто завалить на письменный стол, совсем не распространялся о путях, которыми можно спасти брата, а, похотливо поблескивая глазенками, мысленно раздевал тебя и пользовал во всевозможных ситуациях... Ты билась о стену равнодушия, алчности и похоти, и видела, что нужны большие деньги или огромные связи, которых у тебя не было. А были гордая душа, молодое красивое тело и нестерпимое желание отвести беду от близких.

Этим он и сломил тебя, пообещав, в обмен на твою руку и сердце, вытащить брата. И ты дрогнула. Ты уже была готова сделать все, чтобы спасти брата, но прекрасно понимала, что отдав кому-то требуемое, ты, почти наверняка, не получишь ничего из обещанного. И ты согласилась... Но как же ты не хотела отдаваться ему на всю жизнь...

Когда все закрутилось, были поданы документы в ЗАГС, отгулены все полагающиеся досвадебные застолья, и до свадьбы оставался месяц с небольшим, ты совершенно случайно узнала, что вся ситуация с твоим братом была подстроена. Его подставили, чтобы ты, пройдя все муки ада, поняла, что только твой отвергаемый претендент в мужья в состоянии спасти его.

Ты не могла поверить в рассказанное, настолько страшным оно было. Но ты всегда, как самой себе, верила человек, принесшему, в слезах, тебе эту страшную истину... И ты забилась в клетке страшной правды. Плюнуть в глаза жениху и уйти ты не могла, удар от брата еще не был полностью отведен, но растоптанное чувство гордости требовало каких-то действий....


И тогда-то ты поклялась самой себе, что его первый ребенок не будет его. И ты сделала это. Ты обманула его в самом святом для него, в твоей девственности. Потому и так счастлива была ты, в белом платье невесты, почти уверенная в своей беременности... А ведь он ничего не понял и не заметил. Выпивая через пару дней с друзьями, он не преминул похвастаться тем, что был у тебя первым, добавив с кривой улыбкой, что никак не ожидал этого. И ребенок родился вовремя, по его календарю. И похожа дочь была только на тебя, а не на кого-то еще... И в этом тоже он ничего не заподозрил....

... А сегодня, добавила ты, я поклялась, что и второй мой ребенок будет не от него. Потом, поцеловав меня так, как не целуют друзей, схватила за руку и потащила в огромную пустующую квартиру своей подруги...