Курская аномалия

Мужской голос: Верунчик, я не могу есть на ужин вчерашний борщ, ты же знаешь.
Женский голос: Жорик, сегодняшний борщ я уже не приготовила, а завтрашний ещё! Прости, мой поросёночек, но выбора нет.
М.г., просительно: Ну, может, бутербродик с колбасочкой где-нибудь завалялся?
Ж.г., непреклонно:Может где-нибудь и завалялся, но где? Вот в чем вопрос!Ку-Ку была целый день дома…
М.г.: Странно, что ещё борщ остался!
Ж.г.: Ты давай не щёлкай особенно, ща наша красотка вернётся… и прощай борщик!
М.г.: Да уж, козявочка наша ест, как мужик. Где она, кстати, в это недетское время?
Ж.г.: Вроде с Натусей на праздник пошли…
М.г.: Ага, на детский утренник с ночёвкой!
 
Продолжительные звонки  в дверь.

Ж.г, истерично, удаляясь:Чего трезвонишь? Опять ключ посеяла?
Ку-ку, приближаясь: Да не-е-е-е, в ридикюле затерялся!
М.г.: Ты бы свой замызганный рюкзак, ещё несессером назвала!
Ку-ку: Мамусик, Папусик, предлагаю сменить тему!
Есть чё пожрать?
Ж.г.: Вот, э-э…
Ку-ку: Борщ не предлагать! Борщ на ночь – это красная смерть!
М.г.: Красная смерть – это ты! Мало того, что волосы у тебя неприлично революционного цвета, ногти … вообще молчу, зачем ты напялила на себя этот бабушкин балахон цвета сырого мяса?
Ку-ку, обиженно: Это бордо, во-первых, а во-вторых сэконд-хэнд. Это модно!
М.г.: Отставить пререкания! Рассказывай, где ты в таком виде шаталась до ночи?
Ку-ку, икая: В клубе «Розовый конь», там сегодня тематическая вечеринка была!
М.г. возмущенно: Ага, гринпис в поддержку парнокопытных!
Ку-ку, примирительно: -Типа………  Хэллоуин, по-английски называется, а я была мышью-вампиром …
М.г: Я ж говорю: красная смерть!
Ж.г.: А что, просто прилично одетой ходить уже не модно? Обязательно нужно напялить что-то ужасное?
Ку-ку, тяжело вздыхая и  не отвечая на вопрос: Раз мяса на ужин не будет, я пошла спать! Адьё!
Ж.г.: Иди-иди, «кто спит, тот обедает», это еще Д, Артаньян сказал в свое время!  В сторону:  Совсем озверели  в этих клубах! Всё! Никаких «Розовых коней», «Жёлтых самолётов» и прочих развращающих притонов!
М.г.: Не кипятись, Верунчик! Я завтра с ней поговорю!
Ж.г.: О чём? Девка на выданье, восемнадцатый год, а она – дура дурой! Эх, Жорик…
М.г., удрученно: Эх, Верунчик…