Антон
Плыть – хорошо. Воровать – плохо. Особенно, когда, загребая под себя прохладную воду, воруешь неизвестные тебе, но вкусные орехи. И твои одноклассники под предводительством вечно живого Элвиса, стоя на берегу, в один голос голосят: "перестань, рок-н-ролл жив, а я ещё нет" и пальцами тычут в бедного короля...
я смотрю на него и понимаю: король-то голый!
Ты до сих пор мне снишься. И снишься чаще, чем это необходимо для того, чтобы забыть тебя, и во сне я до сих пор тебя люблю. Но, к счастью, только во сне...
Перед тем, как попасть в ресторан, мы основательно пропотели салом с галушками, чёрным хлебом с чесноком и мартини с оливковым лимоном.
Голый официант официально справился у нас о заказе, подумал: "спиричуэл – ни хрена это не духовные песнопения, а самые обычные пьяные песни. Впрочем, не одно ли это и то же?" и буднично так оповестил нас:
- Даю вам трое суток на философское обдумывание вашего заказа.
Ты занервничала и, глядя на ленивый взгляд кошки, направленный на упитанного воробья – он с наслаждением наблюдал за тем, как пропадают в нём хлебные крошки, – стала судорожно поправлять причёску, платье, чувства, больших белых птиц над заливом, небо. Наверное, ты бы свернула горы. Если бы не я:
- Самокопание от самоанализа отличается тем, что в первом случае присутствует элемент садо-мазо. Так что брось копать. Доверь это профессионалам с синими лопатами в сильных руках – их гораздо больше, чем хотелось бы. И лопат, и рук, и профессионалов. Торжественно вручи им флаг и скажи себе: а пусть идет оно всё... своим чередом. Устаканется. Мука будет. Из неё мы сделаем отменное тесто и напечём пирожков с селёдкой. Ходи на залив. Наслаждайся льдом голубого цвета. Пей кофе. Сними варежки. Подставь ладошки под упругое слово снега, а затем, пачкая, согревай непослушные свои руки горячим шоколадом.
- Редин, какой лёд? Какие варежки? Лето на дворе.
- Да? - Редин недоверчиво посмотрел по сторонам. Действительно лето. - Но это не помешает нам заказать горячего шоколада. Будешь?
- Я даже не знаю.
- А что ты знаешь? У меня такое ощущение, что…
Это ощущение не покидало меня даже тогда, когда ты спустя полгода по-товарищески делила мой член с Антоном. Ощущение дружбы. Собутыльничества. Пихать свой инструмент в рот друзьям-собутыльникам я не привык. Но Антон была женщиной и к тому же красивой, а я был пьян. И находился я уже в том состоянии, когда думать начинают исключительно членом. Вот и получилось так, как получилось. Нечаянно.
На следующее утро, кроме солнечного света, никаких угрызений совести. Только бы добраться до магазина.
- Лена, почему ты Антон? - о вчерашних сексуальных экспериментах ни слова.
- Я Антонова, - она бодренько так вышагивала, навсегда оставляя в душе асфальта цок-цок своих каблучков.
- Пойдём со мной.
- Мы разве порознь?
- В запой, - пропустил я мимо ушей очевидное её замечание.
- Для того чтобы уйти в запой, ноги не нужны, - сказала она, вцепилась в рукав моей куртки и с утроенной энергией засеменила за мной. Скоро Новый год, и я прибавил шагу.
Резко светило Светило. Река медленно мерзла в своём русле. Мы пили из горла портвейн. Я читал ей стихи. Антон слушала и курила. Но с запоем у нас не сложилось. Ни в этот раз, ни на следующий. Никогда, потому что она внезапно уехала за границу, написала там один рассказ, двадцать три сонета неизвестному мне Дон Кихоту и погибла при невыясненных обстоятельствах. Где-то на юге Германии.
17.12.04 г. Ялта.
Свидетельство о публикации №204121700076
Наталия Шеметова 31.03.2014 12:14 Заявить о нарушении