*46* Мороз-воевода

Самое интересное в эти дни приходит с сумерками. А
ближе к полуночи вообще начинаются чудеса. Вот и
сегодня, когда уже полусонные светофоры отчаянно
моргали жёлтыми глазами, в город вполз ёж.

Ёж, конечно, не медведь, но тоже спит зимою. Дениска
хорошо знал об этом. Но всё равно, притаившись у
занавески, продолжал наблюдать, как колючий зверёк,
соблюдая правила дорожного движения, уверенно двигался
по проспекту. Урчал, задевая боками придорожные
сугробы. Под фонарями его припорошенные снегом колючки
отливали зелёным. Но только он замер под окном комнаты,
как Дениску окликнула с кухни мама...

И ёж, казалось, вслушивавшийся в засыпающий город,
оттопырил на этот зов сначала одно ухо, затем второе.

А Дениска уже отвернулся от окна и не видел, как из
ушей выбрались два человечка: на земле, с высоты
пятнадцатого этажа похожий на ёжика, это оказался 53-й,
гружёный ёлками "газон". Люди сошлись у капота. Тот,
что из правого уха, пнул ногой колесо и, порывшись,
вынул из кармана ватника смятую картонку "Примы".
Протянул тому, что из левого. Оба закурили.

-- Ну что, Фролыч, -- выпустил дым правый, -- отгоним
сразу на базу. Или поднимемся к бригадиру отчитаться?

-- Может, позвоним сначала. Мало ли... -- Фролыч,
который из левого уха, кивнул в сторону темневшей на
фоне серой многоэтажки будки таксофона...

Дениска допивал на кухне молоко. Мужики, недобро
поминая имя бригадира своего всуе, совещались. А ёж тем
временем, содрогнувшись -- поёжившись, словно от мороза, вытряхнул из своих иголок ещё одного человека. Стряхнув снег и хвою, новоявленный пружинисто подошёл к "ушным" и спросил
сигарету. Те, не прерывая разговора, угостили. Правый
машинально протянул пачку. Фролыч щёлкнул "Крикетом".
И третий жадно, чуть ли не с присвистом, затянулся.
Шумно, как лыжник на финише, выдохнул и, всё ещё щурясь
от дыма, спросил:

-- Мужики, а мы вообще где?

И этот вопрос, и, казалось, хитрый прищур "ушные"
расценили как издевательство. Они молча уставились на
шутника. Молодой ещё. Пацан даже. Казённая ушанка с
утонувшей кнопкой кокарды. Набрякший от мокрого снега
бушлат в темноте мог сойти за солдатский. И за
ментовский. Фролыч выразительно сплюнул. Незнакомец в
ответ бросил початую сигарету в снег. И, не вынимая
левой руки из кармана, поправил что-то у себя за пазухой
правой, да зашагал прочь. Чем дальше, тем больше забирая к маячившему ночному киоску...

Киоск изнутри светился голубым, с мерцанием, светом.
Доносился приглушённый разговор и вроде музыка.
Пассажир с "ёжика" стукнул пальцем в окно. Ноль
реакции. Тогда, толкнув стекло, пригнулся и просунул
голову внутрь. А перед ним -- ещё окно. В мир. Откуда
на него уставились черномазый Санта и бледнолицый Дед
Мороз. Дремавшая продавщица не повела и ухом.

-- Ты вообще кто на самом деле? -- спросил с телеэкрана
Дед. А Клаус, сбросив шубейку, напряг бицепсы...

-- Мама Лера, кто сильнее: Дед Мороз или Санта Клаус?

-- По-моему, Денис, они одинаковые.

-- А кто сильнее: Дед Мороз или Человек-паук?

-- Спроси чего полегче...

-- Ну, мама!

-- Иди, папе голову глуми. И вообще, жуй живее, а то
опоздаем на утренник...

Утренники в 126-й всегда проходили по одному сценарию,
но в разные часы. Затяжная эстафета, в которой от
параллели к параллели передавались костюмы Деда Мороза
и Снегурочки, да мешок карамели. Правда, ближе к вечеру
хороводы младших школьников сменялись дискотекой для
старшеклассников. А первыми порезвиться в спортивный
зал, где стояла огромная, под потолок ёлка, запускали
"нулёвку".

"Нулёвка" -- самая неуправляемая и капризная параллель,
потому с малышами долго не церемонились. В лесу
родилась ёлочка... Дедушка Мороз!.. Ёлочка зажгись!..
Кошки-мышки... Стихи... Лучшие костюмы...

Лучшим костюмом Дениска считал шлем и плащ Бэтмена. Но
идти пришлось в пластиковой каске-котелке английского
бобби с серебристой кляксой герба на лбу. Так придумала
мама. Наряд полицейского -- повод подчеркнуть
аккуратность её мальчика. Шорты, пиджачок и чёрный
галстук под белую рубашку.

Под белы рученьки его, упиравшегося, мама и втолкнула в
спортзал. Дениска и так дорогой готов был разреветься
-- ведь ребята в школе всю неделю только и хвастали,
какими крутыми бэтменами, ниндзями, рэйнджерами они
явятся на ёлку. А тут...

Тут оказались мальчики-зайчики да девочки-снежинки.

-- Коп! Дениска -- коп! -- обступили его восхищённые
одноклассники. Кто-то дёрнул его за галстук. Кто-то
даже захлопал.

-- Дети-дети-дети! -- ещё раз настойчиво отбила такт
ладошами учительница из 1-"В". -- Строиться, всем
строиться! Дед Мороз ждать не будет! Он подарки всем
несёт!

Несёт, несётся по узкому коридору, соединяющему
учебный корпус со спортчастью. Как вихрь, как буран.
Ворвался в зал. Задержался у порога. Повернувшись,
закрыл за собой дверь. Щёлкнул замком. Детвора радостно
загудела. Недоумённые преподаватели переглянулись.

А Дед Мороз, нелепо вскидывая руки, в одной из которых
-- мешок, уже спешил к ёлке.

-- Дети! Слушай мою команду! Все ко мне! Равнение на
ёлку!

Каждый его шаг гулко отзывался эхом под потолком -- обут-то
в кирзовые сапоги. И, видать, так спешил, что всё
не мог отдышаться. Хотел запеть, но запинался и путал
слова. Ему не мешало б присесть и перевести дух. Он и
сам это понимал. Выхватив за руку из толпы так и не
выстроившихся малышей самого заметного -- в чёрной
шапке среди редкой поросли заячьих ушей и пышных
кочанчиков-бантов, устремился к стульям у стены.
Плюхнувшись, усадил к себе Дениску, объявил:

-- Сейчас будет сюрприз! -- и полез в мешок. Чем-то там
пошуршал, чем-то лязгнул. Крякнул, разгибаясь, и
положил Дениске на колени автомат. Чёрный, блестящий.
"Калашников", -- вспомнил Дениска про свою мечту --
точно такой есть в магазине игрушек. Только этот
тяжёлый и холодный. А приклад не коричневого пластика.
Складывается. Пахло от него, как от новеньких,
пропитанных дёгтем лыж. Дед Мороз щёлкнул
предохранителем и передёрнул затвор. Одна из учительниц
вскрикнула и осёклась. Шестилетки же, уставившись на
гостя, откровенно завидовали счастливчику Дениске. И
ждали для себя подарков не хуже.

Дед Мороз, успокоившись, громко, обращаясь ко взрослым,
сказал:

-- Ну, вы не бойтесь, не в Беслане. Солдат ребёнка не
обидит. Я не на долго. Всё, что мне нужно, я рассказал
вашему Морозу в раздевалке. Мобильник у кого есть?
Позвоните. И -- без глупостей. Мне тоже не нужны здесь
неприятности...

Всё та же учительница из 1-"В" достала телефон и, тыкая
дрожащими пальцами по клавишам, лишь с пятой попытки
набрала номер. Отвернувшись к окну -- а противоположная
стена вся собою представляла большое, затянутое
волейбольными сетками окно, что-то сбивчиво
затараторила.

Послышалась сирена. К школе подъехало несколько машин.
Громко захлопали дверцы. Детвора приникла к окну. А
Дениске было плохо видно. Между ними и окнами стояла
ель. Позади -- стена, в которой лишь под самым потолком
небольшие окошки-форточки, приоткрытые в любую погоду.
Одно такое было как раз над ними.

-- Не бойся, стрелять не станут, -- сказал Дед Мороз.
Сказал не так уж уверенно, как только что взрослым.
Потом взял автомат правой рукой, а левой покрепче
прижал к себе Дениску. Посидели так молча. Дениска
взопрел. Да и Морозу, от которого и без того пахло
потом и пивом, было, видать, не легче. Он ослабил
хватку. Затем, повернув Дениску чуть боком, поставил
оружие меж своих ног. Так получалось, что Дениска, и
без того лишённый возможности наблюдать происходившее
извне, не мог даже полюбоваться "Калашом". А ведь он
надеялся его ещё и потрогать. Теперь и голову не мог
наклонить -- штык-нож целился прямо в подбородок...

Что происходило за стенами спортзала, не ясно. Слышно
лишь было, как в мегафон какому-то Меркульеву постоянно
предлагали сдаться. Сложить оружие и облегчить
наказание. Так длилось минут пятнадцать, потом
Меркульев, наверное, сдался. Всё стихло. Даже в зале
стало неуютно тихо. Лишь изредка иной сластёна
шелестел конфетной обёрткой или хрустел шоколадной
фольгой.

Сидеть было неудобно. Дениска, попытавшись хоть как-то
сменить позу, осторожно поёрзал.

-- Жопа затекла? -- спросил Мороз. -- Ну, постой пока.
Вон, возьми себе конфет в мешке. А я покурю...

Он ссадил мальчишку и, высоко задирая полу красного
халата -- под ним показалась форма цвета хаки, полез за
сигаретами в карман штанов. Но мешал автомат -- всё
норовил выпасть. Тогда Мороз осторожно положил его на
подъём сапога. Достал зажигалку. Прикурил. От первой
затяжки довольно зажмурился. Неуклюже, чтоб не задеть
АКМ, положил свободную левую ногу на правую. Откинулся
на стуле.

Докурить сигарету мешала накладная борода. Дед отвёл
руку с окурком, другой дёрнул за бороду вверх. Вверху
затрещало. Резинка зацепилась за уши и синтетическое
мочало закрыло Морозу обзор. Он дёрнул сильнее.

И на Деда Мороза упал Человек-паук. Не из кино, правда,
-- весь в чёрном, не красно-синем. Вместо шлема --
шапочка с прорезями. И не паутина, а верёвка с
карабинчиком, застёгнутым на поясе.

А Дед Мороз без боя и особых киношных звуков лёг ничком
рядом со своими подарками. Если б не сапоги, торчащие
из-под халата, со стороны показалось бы, что у ребят
сегодня два мешка угощений -- большой и маленький.

Дениска стоял возле этих мешков и размышлял: взять
наконец конфет или всё же потрогать автомат. Но автомат
забрал себе Человек-паук. А в выбитую дверь ему на
помощь бежали ещё пять таких же.

-- Готов?

-- Всегда готов... -- первый Паук стянул шапочку, утёр
лицо и, оглянувшись, подмигнул Дениске. -- Как, боец,
струхнул?

Дениска помотал головой.

-- Ну, тогда беги к своим.

И Дениска побежал. Там, где сгрудились взрослые, он
притормозил. Учительницу из 1-"В" била истерика.
Захлёбываясь, она всё причитала: "Мороз... воевода...
дозором... обходит... владенья... свои..." Дениска,
недоумевая, посмотрел-посмотрел на эту взрослую, всегда
строгую тётю, да побежал к своим пацанам, уже вовсю
обсуждавших битву Человека-паука и Деда Мороза. Такого,
конечно, в рекламе не показывают...