Проект фaбрика

 Человек собаке друг,
 Это знают все вокруг –
 У собаки нету рук!

 

 

 На окраине Москвы, по соседству с промзонами, гаражами и давно заброшенной железнодорожной веткой бесстрастно пялится вдаль зарешёченными окошками мрачноватая кирпичная трёхэтажка. Она окружена высоченным бетонным забором, по кромке которого протянута колючая проволока «егоза», массивные железные ворота нехотя разъезжаются время от времени, заглатывая одинаковые фургоны с надписью «Санэпидемстанция» на борту под бдительным присмотром охранника в будке. Что же именно призваны охранять и скрывать от посторонних глаз высокий забор, системы сигнализации и видеонаблюдения, многочисленные строгие охранники? Неужели и вправду всего лишь санэпидемстанцию? Во всей округе об этом знают лишь бродячие собаки, шастающие по близлежащему проезду в каком-то поистине неестественном количестве. Периодически, правда, они куда-то исчезают, но очень скоро их сменяют другие. Самых разных размеров и мастей, некоторые с однотипными физическими дефектами конечностей, эти лохматые солдаты улиц очень хорошо осведомлены о происходящем на территории этого объекта, скорее напоминающего тюрьму, чем СЭС. Но поведать об этом людям они, разумеется, не в силах. А если бы и могли, вряд ли захотели бы…
 
 Взрезая шинами кофейную гладь необъятных луж, на территорию объекта въехали два авто – слоноподобный джип и, следом за ним, серебристый «Мерседес» с удивлённо-округлыми «глазами»-фарами. Из чрева автомобилей бойко выскочили дюжие охранники, распахивая двери в ожидании грузного, неторопливого высвобождения из плена мягких кресел туш боссов. Темноволосые и курчавые, и начальство, и охрана оставили бы у наблюдателя (если бы таковые имелись) впечатление о несомненной этнической общности визитёров. Неторопливым, но твёрдым шагом хозяев жизни делегаты прошествовали в помещение.
 -- Три этажа по тысяче квадратов каждый ?... Нам хватит, Леонид Моисеевич? С Шурой согласовывали?
 -- Более чем достаточно, Арнольд Абрамович. С Равинглотом всё согласовано. На первом этаже по предварительному проекту будет приёмный пункт: сюда будут прибывать машины с материалом, будут сразу осуществляться первичная приёмка, сортировка, санитарная обработка. На первом будут базироваться ветслужба, охрана, служба приёмки. Затем… На втором будет накопитель. Завтра подрядчики начнут монтировать клетки. Единовременно мы сможем содержать порядка пятиста особей. В дальнейшем, может быть, и больше. Ну а на третьем этаже будут две операционные, лаборатория, отдел полевых исследований, кабинеты селекционера-кинолога, хирургов, а также мой и моего заместителя.
 -- Кандидатуры уже подобраны? Это должны быть очень надёжные люди, Леонид Моисеевич. На пост PR-директора Александр назначил своего сына – Михаила. Проект строго секретный, на его успех возлагают надежды люди в очень высоких кругах – как у нас в стране, так и… Вы же понимаете?
 -- Безусловно, Арнольд Абрамович. Подбор персонала проводился очень тщательно – на ключевые посты назначались люди, которых я знаю лично. На них можно положиться. Это большие профессионалы своего дела. Перед каждым из них поставлена чёткая задача, разумеется, без донесения до них реальной, глубинной, так сказать, концепции проекта «Фабрика», но зато с очень хорошей оплатой труда.
 -- Автопарк готов?
 -- Конечно.
 -- Тогда завтра начинаем. Разведчики собрали данные?
 -- Да, и весьма обширные. Был произведён охват очень больших территорий самых различных городских биотопов…
 -- Вот и отлично. Завтра проконтролируйте, пожалуйста, приход первых партий материала и готовность всех служб.
 -- Да, понял Вас, Арнольд Абрамович…

 На следующее утро бомжи, обитающие при городских свалках, охранники гаражных кооперативов, да и просто случайные прохожие во многих районах столицы и её пригородов могли наблюдать любопытную картину. Из утреннего тумана появлялась грузовая машина с надписью «Санэпидемстанция» на борту. Её уже на месте поджидал некий человечек, стоящий чуть поодаль от стаи бродячих собак. Из машины выходили пять-шесть дюжих молодцов в плотных форменных телогрейках, и человечек что-то им объяснял, тыкая время от времени пальцем в сторону той или иной бродячей собаки. Объектом внимания неизменно становился главарь стаи – наиболее физически развитый самец, доминирующий в данной группе. Получив необходимую информацию, богатыри доставали из кузова куски мяса и начинали прикармливать барбосов, стараясь сделать так, чтобы мясца отведали все члены стаи. Затем натуралисты возвращались в машину и вели наблюдение за четвероногими друзьями, не теряя из виду вожака. Буквально через пять-десять минут животные валились на землю и засыпали, как говорится, «без задних ног». Дождавшись, когда вся стая засыпала, парняги выходили из машины и спокойно закидывали в кузов вожака.
 Как и в любой другой работе, случался порою брак: изредка отдельные экземпляры не хотели засыпать. Если такие псы пытались атаковать охотников, в них выстреливали шприцом со снотворным из специального ружья. Но такое случалось нечасто. Чаще всего оставшиеся бодрствующими собаки, видя, какая странная напасть скосила их соплеменников, предпочитали ретироваться или облаивать гостей с безопасного расстояния. Чем выше собака стояла в иерархии стаи, тем больше мяса ей доставалось, и, соответственно, тем надёжнее она засыпала. Если кто и оставался в сознании, то это были малоопасные особи.
 Случались и инциденты, связанные с «человеческим фактором». Дотошные жители микрорайонов, главным образом, из числа собаководов, в ряде случаев вступались за животных, удивляясь масштабности операции, необычайно высокой технической оснащенности «живодёров», а главное – избирательности отлова (все прочие члены стаи, кроме избранных, оставались валяться там, где их застал сон, производя жутковатое впечатление на непосвящённых). Однако гражданам доходчиво объясняли, что отлов производится в рамках программы, официально утверждённой правительством города, и даже показывали ксерокс постановления городского правительства за подписью Самого… в кепке… Пояснялось также, что состав, которым потчуют собачек, является абсолютно безвредным снотворным, а забирают не всех, так как ресурсов СЭС не хватает для уничтожения, а уж тем более – стерилизации! всех бродячих псов. Поэтому отлавливают и утилизируют лишь наиболее опасных, на которых, мол, поступали жалобы.
 Весь день фургоны с живым материалом на борту въезжали на территорию объекта.

 Ещё находящихся в плену Морфея, пёсиков отволакивали в приготовленные для них апартаменты – клетки- «одиночки». Персонал, ответственный за питание животных, тем временем готовил корм для прибывших постояльцев. Специально обученный человек ходил вдоль клеток, делая на ходу какие-то пометки – в его задачи входил учёт особей и присвоение каждой из них кодового номера. Вместе с ним деловито прохаживались ветврач и селекционер.
 И потянулась череда трудовых будней, закрутились шестерёнки механизма этого своеобразного проекта. Каждый был занят своим делом. Квартиранты лаяли, ели, испражнялись, радуясь теплу и сытости, хоть и тоскуя, наверное, по свободе передвижения и обществу своих сородичей. Обслуга подносила собакам корм и убиралась в клетках. Представители ветслужбы периодически осматривали псин и лечили их, если это требовалось. Скауты колесили по пустырям, выискивая течных сук и доставляя на территорию объекта, где из их числа отсеивали уже беременных. Фонд кобелей был укомплектован – теперь им нужно было предоставить «прекрасных дам». Штаб проекта разрабатывал ближайшую и долгосрочную стратегию. А PR-директор Михаил уже вовсю разворачивал в СМИ рекламную компанию, предваряющую появление на телеэкранах грандиозного проекта «Фабрика». «Скоро на нашем канале уникальный проект!»
 Когда материал для первых скрещиваний был полностью подобран, селекционер с ветврачом выбрали первые пары. Теперь оставалось только ждать потомства для осуществления следующего этапа селекции: из общей массы щенков выбирались самые перспективные в плане физических качеств, а все прочие подращивались до мало-мальски самостоятельного возраста и выпускались туда, откуда вышли их предки – в городские джунгли. Но при этом полученный материал не просто выбрасывался куда попало, а равномерно, с умом распределялся по российским городам и весям. Из числа избранных, остававшихся в проекте, по достижении ими половой зрелости также формировались пары, а из их потомства – следующие пары, и так далее. Задачей минимум, преследуемой руководством проекта, являлось максимально нашпиговать российские города бродячими собаками, обладающими улучшенной генетикой, а, следовательно, и повышенными способностями выживать и размножаться. С каждым витком селекционной спирали на улицах российских городов должно было становиться всё больше мохнатых бродяг, притом всё более смекалистых, активных (отбор по отцовской линии) и физически развитых.
 Задачей же максимум злоумышленников являлось выведение сверх-породы бродячих собак – «терминаторов», число которых было бы, к сожалению разработчиков плана, ограничено, но от которых вовсе не было бы никакого спасу. Эта задача по своим масштабам значительно превосходила даже общеизвестную задачу, поставленную в своё время Сталиным перед советскими кинологами по выведению совершенной служебной собаки, в результате чего был получен чёрный (русский) терьер. Ведь любая породистая собака уступает дворняге по части жизненной силы, уровня иммунитета, навыков выживания в экстремальных условиях. Руководством проекта перед учёными была поставлена цель: вывести формацию собак, в которых сочетались бы жизненная сила и умение выживать, свойственные бродячим собакам, с лучшими качествами породистых собак. Для реализации этой сверхзадачи не жалели ни сил, ни материальных ресурсов, выплачивая огромные гонорары лучшим специалистам за их исследования в режиме полной секретности. Пробовались все средства, начиная с примитивно-вивисекторских (пересадка органов, конечностей) и заканчивая сложнейшими генетическими экспериментами. Для прививания особям нужных качеств на определённом этапе проводились скрещивания с породистыми собаками – с пит-булями для получения бойцовских качеств, с сенбернарами для повышения морозоустойчивости, с лабрадорами для обретения способности хорошо плавать, пользуясь специальными перепонками между пальцами лап и т.п.
 Но самая большая проблема, ставшая на пути экспериментаторов, состояла в следующем. Как добиться сохранения сквозь года и поколения селекционным материалом, содержащимся в неволе, положительных качеств, присущих бродячим, уличным собакам? Для решения этой проблемы был создан совершенно уникальный огромный полигон. На его территории был тщательно смоделирован естественный городской биотоп, в котором могли бы обитать дикие собаки. Всё было продумано до мелочей: источники питания, уровень конкуренции, особенности ландшафта, всего не перечесть. Разумеется, вёлся непрерывный мониторинг событий на этом полигоне. Его результаты считались наиболее важными при осуществлении отбора особей для последующих скрещиваний. Образно говоря, ради того, чтоб найти самородок, селекционеры-старатели перелопачивали тонны горной породы. Отбракованные собаки, впрочем, тоже не пропадали даром, органично вливаясь в социумы своих сородичей в Москве и Сыктывкаре, Уфе и Владивостоке…
 Секретность всей этой глобальной затеи обеспечивалась многочисленными сотрудниками службы безопасности проекта. Бывшие работники спецслужб и опера были призваны ни в коем случае не допустить утечки информации. Они справлялись со своей миссией жёстко и профессионально. Однако, как уже было сказано выше, проект имел и свою публичную сторону, широко внедряемую в массы PR-директором Михаилом.
 О причинах, побудивших серьёзных и осмотрительных авторов проекта создать на его базе телевизионное шоу «Фабрика», можно только догадываться. Тщеславие? Желание путём демонстрации насквозь фальшивой виртуальной витрины завуалировать истинную суть проекта? А может быть, в силу своей природной предприимчивости эти господа решили «отбить» некоторую часть колоссальных расходов по поддержанию дорогостоящей системы ? Если последнее, то им это удалось: реалити-шоу «Фабрика» всегда имело высоченный рейтинг, чему, конечно, способствовали профессиональная постановка, продуманная рекламная компания и «топовое» время показа – выходные, вечер, «прайм-тайм»…

 Пред взором публики, прильнувшей к своим голубым экранам, представал вольер, в котором жили пять кобелей и пять сук, все – подобранные на улице (на этом обстоятельстве шоумены делали акцент). Наблюдая с разных ракурсов, как конкурсанты едят, спят, ищут блох, сношаются, испражняются, лают и дерутся друг с другом за кусок кормёжки, за самок и за лидерство в этом мини-социуме, зрителям надлежало выбрать наиболее симпатичных собачек – одного кобелька и одну сучку -- путём SMS-голосования и электронной почты. В качестве призов для наиболее полюбившихся публике питомцев проекта была обозначена передача этих совсем ещё недавно обездоленных уличных голодранцев в надёжные, любящие и заботливые руки умелых собаководов («руки» эти заблаговременно демонстрировались, чтобы зрители знали, что голосуют они не просто так, а за прекрасное будущее своих фаворитов). Остальных же собак, как утверждали ведущие, …нет, ну не обратно на улицу! их якобы направляли «на службу» в милицию и на таможню наркотики и взрывчатку искать или в школу собак-поводырей. Такая схема исключала перспективу передачи животных сердобольным телезрителям, хотя таких просьб была масса. Но… Руководство «Фабрики» в силу своей природной прижимистости и расчётливости никак не желало лишаться даже такого, строго говоря, ничтожно малого в масштабах проекта количества материала.
 Таким образом, всё шоу было ложью от начала до конца. Девочки-школьницы, посылающие на программу по почте подушечки с вышитыми на них именами любимых Тузиков и Бобиков, отчаянно штурмующие чарты и неотрывно следящие по TV за каждым пуком мохнатых кумиров, и не догадывались о том, что никаких победителей не будет, никто из собачек не отправится ни в добрые руки новых хозяев, ни даже в милицейский питомник. Как и у сотен других четвероногих участников проекта, у этих «телезвёзд» после спариваний мог быть только один путь – на улицу, иногда транзитом через полигон или операционный стол.
 Как любое успешное реалити-шоу, проект «Фабрика» был многосерийным – последовали ремейки «Фабрика-2», «Фабрика-3» и далее по списку. Был налажен многотиражный выпуск блокнотов, игральных карт, маек, бейсболок, собачьих комбинезонов и прочей продукции с изображением участников проекта. Однако, когда некоторое время спустя «кумиры молодёжи» оказывались обитателями свалок, подворотен, вокзалов и гаражей, почти никто их не узнавал. А тем, кто утверждал, что «это же Тузик, тот самый, из «Фабрики»!» -- им всё равно никто не верил.

 Шли годы. Проект рос, набирал обороты, как в своей официальной «надводной» части, так и в своей истинной ипостаси, известной лишь посвященным. Расширялось помещение, совершенствовался полигон, происходил качественный рост селекционной базы. Оттачивали мастерство службы и отделы этой теневой империи. Стали приходить и первые успехи. Удалось выпустить в ряд городов поголовье дворняг, скрещённых с бойцовыми породами, которые очень быстро стали грозой своих новых вотчин. Милиция и санэпидемслужбы сбивались с ног, отстреливая невесть откуда взявшихся искушённых агрессоров и делая уколы искусанным ими гражданам. Были и летальные исходы. Также хорошую прессу получили представители поголовья, полученного путём скрещивания материала с ньюфаундлендами и лабрадорами. Метисы-амфибии быстро освоили городские пруды, сожрали всех местных водяных крыс и уток, а затем постепенно стали включать в свой рацион рыбаков и любителей искупнуться в летний зной.
 Жаль только, что в один прекрасный день реалити-шоу «Фабрика» прекратило своё существование. Как это обычно бывает, сыграл свою роль пресловутый «человеческий фактор». Взбунтовался тот, от кого подобного никто не мог ожидать – PR-директор Михаил. Опять же, мотивы его поведения неизвестны. Движимый толи классическим конфликтом «отцов и детей», толи вполне понятным желанием творческого человека сделать самостоятельную, сольную карьеру, Михаил вдруг вспомнил о нечистоплотности проекта. Как полоумный, этот статный темноволосый мужчина в очках бегал меж клеток с истерично лающими собаками и кричал:
 -- Это же подло! По отношению к телезрителям! По отношению к этим животным! Они же ни в чём не виноваты! Посмотрите на них – они прекрасны! Мы с ними одной крови! Собака – это я! Я ухожу с «Фабрики»! Я буду делать другую программу, где буду воспевать красоту собак… Я даже уже знаю название. Я назову свою передачу «Дог-шоу»!
 После демарша Михаила было принято решение закрыть телешоу, видимо, чтобы придать меньшую значимость возможным разоблачениям со стороны дезертира – прекративший своё существование публичный проект всегда вызывает на порядок меньше общественного интереса, чем действующий, при всех прочих равных. С тех пор вся махина проекта целиком ушла в тень, надёжную и непроницаемую, какую только способна обеспечить самая могущественная «крыша».
 Но, тем не менее, проект существует и по сей день. Оглянись вокруг – изо всех щелей смотрят на тебя его отпрыски. Просто ты не знаешь об этом, потому что посвящённые благоразумно молчат, а девяноста процентам непосвящённых совсем неинтересно об этом знать. Знают только сами клиенты этого селекционного конвейера. Многие из них до сих пор околачиваются вокруг забора здания накопителя, прибегая сюда со всех концов Москвы и Московской области, а порой находя дорогу даже из соседних областей. Их отпугивают и даже иногда отстреливают служащие проекта, но на их месте появляются новые – выходцы из более поздних партий материала. Возвращаются частенько даже несчастные, подвергнувшиеся в этих стенах хирургическому вмешательству. Пусть лапу отрезали, зато хоть сытно кормили два раза в день! Они очень хорошо это помнят. У собак вообще память лучше, чем у людей.
 

 


 
 

 


 


Рецензии
Слишком уж все описательно. Скучновато получилось.
С уважением

Сэм Дьюрак   24.12.2004 23:18     Заявить о нарушении
Ищущим развлечений лучше прибегнуть к реальному прототипу описанного здесь шоу-проекта.

Пaвел Шкарин   25.12.2004 00:21   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.