Прощальное письмо

Любовь – странное чувство. Наивное. Нежное. Бесконечно- сентиментальное и в чем-то инфантильное. Будто вермут, оно оставляет горьковатый вкус, неуловимо исчезая с кончика языка. Словно морские волны дарит берегу зыбкий след, увлекая за собой песочные замки.
Я любила тебя всегда. Даже когда не имела на это ни малейшего права. Как может испытывать сантименты гладь прозрачного, едва ли не призрачного, окна? Ты подходил ко мне каждый вечер, кладя руку на холод стекла, смотря куда-то в даль, сквозь. А там сияло солнце, или струились потоки дождя. Безоблачное небо, стремясь к эпатажу, словно боясь надоесть, одевалось в меха облаков, закатывало истерики грозовых бурь, награждало терпеливые взоры непревзойденной чистотой закатных красок. Как ты любил эту смену программ! Мог часами любоваться игрой солнечных зайчиков, а я благодарила природу за эти украденные секунды тебя. Знаешь, иногда казалось, что твой портрет фотографией запечатлелся где-то внутри меня. Каждая черточка, каждый жест стали до боли знакомы, а уголки губ выдавали настроение еще до того, как ты сам начинал разбираться в собственных чувствах. Хотелось вырваться из оков и падать, падать, разбиваясь на сотни граней в глубине твоих глаз.  Насмешливых, изучающих, задумчивых, отрешенных. Может это и не совсем честно (впрочем, окнам свойственна иная мораль), но я наблюдала за тобой. Привычки, вкусы, речь -–все это стало частичкой меня. А музыка… Помнишь, ты включал ее так, чтобы слышали все? Эти ритмы, мотивы разбивались о мою гладь, словно о воду камни, рисуя множество расходящихся кругов, и я думала, что испытываю хоть немного того, что и ты. 
Непостижимо, но желание вырваться, стать более значимой, осязаемой частью твоей жизни, стало настолько сильным, что я отпустила удила фантазии и она «понеслась вскачь», рисуя, создавая образ девушки. Идеальной девушки. Той, которой бы стала я. Ее внешность, глаза, волосы, прическа, манеры. Все, вплоть до тембра голоса и жестов рук, кивка головы. Все то, что любишь ты. Круг друзей, увлечений, знакомств. Я знала все, даже тайные желания, то неосознанное, что ты пытался скрыть от самого себя. День за днем. Вечер за вечером. Неизменной навязчивой идеей. Постепенно ЕЕ образ становился все ярче, все осознанней. Все более четкий, он,казалось, становился все реальнее…
Однажды раздался звонок в дверь. Ты открыл. Она торопливо объясняла что-то про случайно перепутанную дверь, смущенно извиняясь и порываясь уйти. Ты пригласил ее к себе. На чай…
До сих пор не могу понять того ощущения. Странное чувство на грани безумия. Будто смотришь на себя со стороны, являясь кем-то еще. Я говорила с тобой. Ты уже не смотрел сквозь мое стекло на бегущие капли, не видел вечно спешащих куда-то людей. Теперь я была такой же, как вы. Люди. И в тоже время, наблюдала, пропуская в комнату зыбкий свет вечерней поры.
Мы всюду были вместе. Ты был без ума от моих друзей. Говорил, что давно мечтал познакомиться с такими людьми. Знакомые дали тебе «путевку в жизнь» и ты вдруг стал довольно известен в тех кругах, о которых смел лишь мечтать. Редкие картины, эксклюзивные записи, раритетные книги, - все оказалось доступным, стоило только пожелать. Мои увлечения, хобби, захватили тебя с головой. Азарт, желание добиться чего-то в новом, неожиданно распахнувшемся мире. Распахнувшимся, словно окно… Парадокс.  А может определенная самой природой закономерность возвращения на круги своя? Все чаще проскальзывали в твоем взгляде до боли знакомые  оттенки той отрешенной задумчивости, с которой ты так часто наблюдал  смену красок за  призрачностью стекла.  Кажущийся таким близким, доступным мир, отделенный тончайшей гранью. И так ли уж важно является ли эта грань стеклом или случайной встречей? Главное вот оно – то нужное, долгожданное и надо лишь разбить, распахнуть отделяющее  от захватывающего тебя мира… Распахнуть «окно». Ведь для  тебя я так и осталась тем, кем была всегда. Больно. Безумно больно. Но, знаешь, мне все чаще кажется, что ты прав и, быть может, так и нужно. Нельзя менять определенного самой судьбой. За сим прощаюсь. Когда ты прочтешь эти строки, я останусь лишь в оконной раме, да, надеюсь, светлым образом  твоей памяти.
           Прощай!
                Влюбленная гладь оконного стекла