Странник

«Принимаешь ли ты всю ответственность, что ложится на тебя за твой выбор?»
«Да.»
«Осознаешь ли ты, что больше ничто не скроет твою наготу, ибо ты – не рыцарь, не воин, и даже не фанатик-поломник? И не только доспехи, но даже жалкое рубище не защитит твое открытое сердце?»
«Да»
«Ты будешь почти всегда один, потому что люди боятся и не любят открытых, ничего не скрывающих странников. Готов ли ты стать странником, бредущим по дорогам Вселенной в поисках истины, преодолевая сомнения, страхи и упреки собственной совести?»
«Да»
«Пусть пребудет с тобой сила веры! Пусть Ангел-хранитель поддержит тебя в твоем путешествии! Пречистая Богородица да пребудет с тобой в каждую минуту твоего восхождения! Бог с тобой!»
Острие меча сверкнуло в дрожащем свете свечей и рассекло шнур шелкового плаща, которым была укрыта коленопреклоненная фигура новообращенного странника.

Если бы сто тысяч невидимых дев рассказывали тихим, баюкающим голосом, сказку, если бы многие ночи до этого были бессонными, если бы он просто устал от физического труда, он бы все равно не смог уснуть в эту ночь. Перед его широко открытыми звездному небу глазами проходили картины его еще неизвестного пути. Они были не плоскими, и не трехмерными, а включавшими в себя еще какое-то измерение, из-за чего становились неузнаваемыми. Только чувство, которое, видимо, и было этой неизвестной координатой, понимало, что возникает перед глазами. Это не было понимание ума, где лежат по полочкам все известные человечеству формы, это было принятие всей дороги со всем содержимым эмоций, открытий, реальных предметов, выглядевших, как они того хотят сами. Подобное было с ним однажды. Он был абсолютно одинок. Горе, давившее прессом безысходности, как будто что-то сотворило с ним. И в момент, когда он брел в толпе, совершенно чуждый реальности, потому что все скукожилось внутри от боли, он будто вышел из себя, как бы вырос. Он был выше окружающих людей раза в два. Все, что он видел, немного замедляло свой ход, будто каждый шаг встречных людей давался им тяжело. Странным было то, что он видел сущности людей. И тогда и теперь он не смог бы описать, что это значит. Это было похоже на то, что он заглянул в каждую душу или скорее душа была открыта для его взора. Это удивительное ощущение настолько захватило, что боль, терзавшая его, незаметно трансформировалась в огромную неудержимую любовь. Мир засветился непостижимым светом. Может быть, Ангел-хранитель на несколько мгновений вошел в него, давая возможность увидеть из своей формы все выше и глубже…
Это был знак. Да и как можно было, ощутив все это, ужаться потом всей безмерности его желания узнавать, понимать, любить?!
Испугался ли он? Да, пожалуй. Человечество не выносит свободы. Когда свободны были земли, оно сковывало души и умы страхом. Когда души и умы захотели свободы, не осталось места, где человек мог бы ощутить Вселенную. Куда было идти ему со своим желанием неба, ветра, полета?

Однажды, когда он совсем отчаялся встретить понимание и Учителя, смирившись, спрятав все странности свои в складках просторной одежды, с ним столкнулся худощавый человек в изысканном костюме, извинился, потом как-то очень пристально взглянул на него, и прошептал, что знает, многие из тех ответов, на вопросы, что мучают его. Тогда он отшатнулся от того человека, хоть в нем не было опасности, просто это был ответ на его невысказанный зов. И это было настолько нереально, что испугало обыкновенного человека в нем. Позже он все-таки опомнился, бросился за незнакомцем, и вверился судьбе.

Они выбрали его. Он выбрал путь странника. Они долго рассказывали ему, кто такой странник, что отличает его от других людей, и почему им может быть не всякий.
Самым тяжелым испытанием было ожидание дороги. Странник не мог идти туда, куда хотел, его всегда вызывала судьба. Но все дело в том, что, став странником, человек начинает задыхаться в замкнутом пространстве. И что самое ужасное, это пространство замыкает для себя он сам. И только судьба призывает его и разрушает возведенные стены. В дороге странник должен собирать по крупицам все самое ценное, но, не разбирая это по книгам и энциклопедиям, не сравнивая, а доверяясь интуиции. Беда, если он соберет хлам. Устанет, измучается сомнениями, потеряет время, а предназначение свое не исполнит, и мир не станет чуточку богаче и свободнее.
Сколько раз он будет тихо плакать вместе с дождем, не встречая ни одной души, которая бы увидела и помогла ему идти! Сколько раз он готов будет бросить свой холщовый мешок и укрыться в сытое, уютное тепло придорожной гостиницы, найдя там дешевые удовольствия!
Но столько же раз дождь смоет соль слез, выглянувшее солнце согреет озябшее тело, и вера снова окрепнет в нем. И он продолжит свой путь или будет ждать вызова.
Они сказали, что все эти испытания он, наверняка, сможет преодолеть, но есть одно, о котором они не могут ничего сказать, потому что у каждого странника оно свое.
И суть не в том, чтобы пройти это испытание. Оно как раз не в результате, а в том, что решит странник потом. Именно в этой точке истина может открыться, а может так и остаться тайной за семью печатями. Дальше он был волен быть кем угодно, братство истины с этой минуты становилось его надежной пристанью, если бы ему это понадобилось, а не направляющей рукой.

И все-таки он уснул, когда туман бесшумно поднялся со дна ущелья, навстречу восходящему солнцу.

Дороги были разными. Все, что он встречал в пути, он с неизменной интуицией собирал и прятал в мешок. Когда ему приходилось томиться в ожидании дороги, они находили его и хвалили, он очень помогал своими крупицами. Ему становилось радостно и тепло. И все-таки чего-то ему очень не хватало. Он не мог определить, чтобы помолиться и пожелать этого. Он не знал.

В тот вечер возле одной гостиницы он услышал, как девушка грустно рассказывала хозяйке, что у нее завтра день ангела, а ей даже цветы никто подарить не сможет, потому что она уходит рано утром на работу. Что-то дрогнуло в нем. Ему не было жалко эту девушку, ему просто хотелось, чтобы в ее жизни случилось чудо. Он поспешил в лес, разыскал в нем дикий розовый куст и нарвал цветов. В его мешке хранилась подаренная ему когда-то маленькой девочкой атласная ленточка. Девочка эта болела, почти умирала, когда он повстречал ее на лесной дороге и отнес в ближайшую деревню, просидел возле нее все дни, пока болезнь прошла. А потом разыскал родителей, которые чуть с ума не сошли от горя, когда девочка пропала. Снова ставшая счастливой после своих приключений,  девочка подарила ему свою любимую алую ленточку. Именно ею и решил перевязать странник букет. Тихо, чтобы не разбудить уснувших постояльцев, он подобрался в полночь к открытому окну будущей именинницы и положил цветы на подоконник. Утро разбудило его радостным щебетом птичек и удивленным возгласом, а потом счастливым смехом юной особы. Она то прижимала головки цветов к себе, то высовывалась в окно, чтобы увидеть своего волшебника. И даже потом, когда она отправилась на работу, она не выпускала букет из рук и все оглядывалась и искала глазами того, кто сотворил маленькое, но такое необходимое чудо.

Когда он проходил через следующую на пути деревню и зашел в небольшой ресторанчик глотнуть воды, один крестьянин возбужденно подкручивал ус, глотал темное пиво из кружки и, глупо улыбаясь, повторял: «Что за день сегодня, что за день!..» Когда умиравшая от любопытства хозяйка в десятый раз спросила, что случилось, крестьянин, захихикав, как барышня, потер большой ладонью покрасневший нос, и рассказал, что сегодня девушка с фермы пришла сдуру на работу с огромным букетом цветов. Все думали, хозяин выгонит ее с работы, а он как узнал, что у нее день ангела, так не только ее освободил от работы, а и их всех отпустил пораньше, чтобы они устроили праздник и повесились вволю.
Странник замер со стаканом ледяной воды в руках. Он вдруг понял, чего ему не хватало. Он хотел дарить людям чудо. Он хотел стать волшебником.

«Я видела Вас! Это Вы сделали?!» - раздалось вдруг над его ухом. Странник вздрогнул и повернулся. Наклонившись к нему и протягивая розовый букет, перед ним стояла та самая девушка. От радостного возбуждения она раскраснелась, глаза ее лучились. Это была самая обычная девушка, но чудо так преобразило ее, что всякий видевший ее сейчас сказал бы, что она – красавица.
Странник смутился и не смог бы, наверное, сказать ни слова, но в этот момент озорной парнишка вскочил вместе с товарищами в дверь и завопил: «Это я! Я принес его! Я знал, что ты именинница сегодня!» Девушка виновато улыбнулась, неловко извинилась и убежала прочь со всей ватагой.
Странник поблагодарил за воду и пошел своей дорогой. Он весь был в растерянности. Как могла эта девушка узнать, почувствовать, что это именно он. Она и видеть его не могла. Он таился почти все время за деревьями…

Кто-то догонял его. Странник посторонился, но бегущий остановился и, отдышавшись, пошел рядом. Страннику не нужно было поворачивать голову, он чувствовал, что это была девушка. «Ведь это не он! Он бы никогда не додумался! Это были Вы!» - взволнованно выкрикнула она. Грудь ее вздымалась, волосы рассыпались по плечам, щеки пылали. Он любовался ею. Он позволил ей идти рядом.

Но чем дальше они шли, чем больше говорили, тем сильнее сжималось его сердце. Он знал, что где-то там впереди им нужно будет расстаться навсегда, а он уже не хотел этого.
Развилка дороги неумолимо приближалась. Странник не хотел обманывать девушку, и сказал, что скоро им придется проститься, потому что он должен идти дальше, а девушке нужно домой. «Прости, что говорю тебе это, но я хотел подарить тебе еще красивый, резной гребень!» «Он уже у меня!» «Как же он может быть у тебя, если я его еще не сделал даже?!» «Ты захотел его подарить, значит, он у меня уже есть!» «Да знаешь ли ты, что ты сама волшебница и можешь творить чудеса?!» Девушка весело засмеялась, неожиданно поцеловала странника и, раскинув руки, побежала вниз по тропинке. До него донесся ее звонкий голос: «Я буду ждать тебя, странник!»
Странник испуганно взглянул в небо, как будто облака могли знать его имя и тайком подсказали девушке.
«Как она может все это знать? Откуда?»

Теперь каждый шаг, удалявший его от случившегося с ним самим чуда, давался ему c трудом. К вечеру он устал, добрел до какой-то пещеры, и не в силах думать, решать что-то, уснул.
Ему приснился тот столкнувшийся с ним господин, который привел его в братство истины. Он сидел за столом и писал что-то. Потом отбросил перо и спросил: «Ну что, странник, ты думаешь, что предаешь свою клятву? Ты думаешь, что нужно сделать усилие, и уйти, что время вылечит все? Думаешь, что сможешь быть волшебником сам по себе? А не думал ли ты, что волшебнику всегда нужен кто-то, кому это чудо нужно? Как страннику нужна дорога, без нее он будет затворником! Как ветру нужна листва, чтобы отзывалась на его прикосновение! Как губам нужны другие губы, чтобы дарить поцелуи!
Ты ищешь истину. Ты прошел много дорог. И может быть, тебе уже стал важен не результат, а процесс поиска? Ну что же, и то и другое – твой выбор! Но ты однажды захотел быть волшебником, для этого нужно не меньше ответственности и смелости, чем выбрать навсегда путь странника.» Господин усмехнулся на прощание и растворился в сумерках зарождавшегося дня.

Солнце всей своей полнотой и теплотой все больше заполняло окрестные горы и долины. Когда оно подобралось к одной маленькой пещере, то застало там белку, обнюхивающую забытый, холщовый мешок. Белка фыркала и оглядывалась, как будто недоумевала, откуда это взялось,  вернется ли хозяин и можно ли это как-то использовать в ее беличьем хозяйстве…