Осень

Промокший от непрекращающихся осенних дождей парк. Желто-красные деревья вот-вот сбросят листву, оставшись зябнуть на ветру от подступивших холодов. Эта осень повторяется из года в год. Осень жизни совершенно одна, словно последний листок, чудом удержавшийся на ветке и цепляющийся за жизнь из последних сил. Он знает, что ему на смену придут новые, более сильные и более красивые листья, но жизнь была такой прекрасной и солнечной. Парковые скамейки уже давно пустуют. Холодно. Кто-то уже добрался домой и замер, укутавшись в шерстяной плед, кто-то ждет прихода зимы, отгородившись от нее стеклами уютного бара.
Нет, она не одинока! Эта женщина, которая сидит одна на скамье, подложив под пальто утреннюю газету. Ей есть куда пойти. У нее прекрасная семья, прекрасный дом, прекрасные дети, есть даже собака. Только где-то, в глубине души, таится застаревшее чувство, что что-то она упустила, что-то не смогла принять, что-то, к чему тянулась всем своим существом.
Просто так сложились обстоятельства, - говорила она сама себе, пытаясь успокоиться, - я не могла поступить иначе. Ах! Как давно это было. Сколько мне тогда?… сорок пять. А ему? Он – совсем молодой мальчик, ему только-только исполнилось двадцать пять. Я помню, какой он был. Я помню его глаза. Я помню его руки. Я помню, что так хотелось прижаться к нему, положить голову на его грудь и оставаться так целую вечность. Я помню как горели губы от его поцелуев, а руки хранили его тепло. Как это было давно…
Ветер пробежал по палой листве и еле слышно шепнул:
- А ты помнишь, как вы сидели в маленьком кафе на окраине города, сбежав от всех разом; как он нежно держал твою руку своими ладонями и не выпускал потому, что боялся не успеть удержать ее и больше никогда не почувствовать шелка твоей кожи?
- Помню, - улыбнулась женщина и в ее памяти всплыли картины, которые преследовали ее всю жизнь, врываясь в ее сны, которые она не могла переносить и просыпалась со слезами от собственной нерешительности и беспомощности.
Он мечтал обладать ей, а она - чтобы он принадлежал только ей одной и никому больше, но жизнь все скроила так, что это было ни в его, ни в ее силах. Она мечтала ждать его у окна и бросаться к нему в дверях, чтобы снова почувствовать нежность его губ. Он, подолгу не в силах уснуть, мечтал видеть ее силуэт в полумраке, тянуться к нему в поисках спокойствия и тишины, страстно овладевать ей и дарить себя. Оба сильные, оба решительные и смелые люди. Он бился с ее страхами смело и отважно, но страхи пересилили и она отвергла его. Только сердце разрывало грудь и перехватывал дыхание стон отчаяния.
Конечно она все перенесла, она не имела права поступить иначе. Она заставила себя поверить в то, что сумела его забыть и только холодными вечерами, стоя у окна, она видела его образ где-то далеко-далеко. Среди тысячи образов канувших в бесконечность она узнавала его и протягивала руки, каждый раз натыкаясь лишь на безразличие стекла. Словно демон, заполнивший ее сознание, он внезапно приходил из темноты и также внезапно исчезал, не оставив ничего.
- Помню, - повторила женщина. – Только нет моей вины в том, что он не смог удержать мою руку тогда; в том, что он отпустил ее; в том, что он отпустил меня.
- Конечно нет, - прошелестели листья. – Судьба не предначертана, каждый строит свою судьбу сам. Ты сделала свой выбор, он не был ни правильным, ни неправильным, просто он был твоим.
- А как же он? – спросила женщина.
- А он? - прильнув к ее ногам вторил ветер. – Он прожил яркую и красивую жизнь и научился никогда и ни о чем не жалеть. Он ступал по земле уверенными шагами и больше никогда не оглядывался назад. Ему многие завидовали, многие его ненавидели и еще больше любили, но он растерял где-то по пути свою нежность и больше ему нечего было дарить другим женщинам. Они видели в нем Бога, но однажды просыпались рядом с каменным изваянием, о жизни которого говорили только глаза. Он давно живет на узенькой улочке, в старом доме, где-то на последнем этаже с балконом, с которого открывается чудный вид на звездное небо, не обесцвеченное городскими фонарями. Он конечно мог бы приехать, чтобы повидаться с тобой, но все чаще он стал закрывать тяжелую дверь на ключ и по нескольку дней не появляться на улице. Когда люди начинали беспокоиться – находили его полуживого от выпитого вина, кофе, выкуренного табака за раскрытой книгой, перетянутой темно-коричневой кожей. Он всегда знал и убеждал других, что боль и отчаяние не смогут унять ни вино, ни уединение, ничего, но он просто не находил себе иного занятия.
- Значит он тоже сделал выбор?
- Да. Он сделал выбор. Его выбор стал жертвой его искренних и нежных чувств, которые он испытывал к тебе. Он принес в жертву собственные чувства, уверенность в себе и те дни, которые пришлось забыть, как бы не тяжело это было.
- Но… Он мог бы настоять, он же был сильным…
Ветер не ответил, он уже игрался где-то вдали с оберткой от конфеты, а листья безмолвно лежали у ее ног.
Она вскочила со скамьи, бросилась было бежать… туда, к нему… туда, где он ждет ее… Но, сделав несколько шагов, наваждение прошло, она поняла, что бежать уже некуда…
Как жестока жизнь. Нет! Жизнь красива, многогранна, страшна, прекрасна и еще тысячи слов. Жестоки правила, которые придумываем мы сами, чтобы слепо им повиноваться.
Время – безжалостное орудие правосудия, расставляющее все по своим местам. Люди – безжалостные палачи, испытывающие чувство удовлетворения убивая в себе искренность и самые сокровенные мечты…