Весна. Тоска. Слабоумие. фрагмент маленькой повести из десяти ра

Весна. Тоска. Слабоумие.


                Кроки, был торговцем, он продавал бетон.

                Майк Науменко.


Мы живем на Гончарной улице. Я, Машка и Лёлька. Я, абсолютно нормальный человек, хотя имею значительное количество тараканов в голове, а Маха и Лелька лесбиянки. Это необычно для рядового российского обывателя. Меня совсем не обламывает их сексуальная ориентация, а им нравится жить со мной. Так мы и обитаем втроем, в трех комнатах, в трех метрах от «Площади Восстания», три одиноких никчемных человека, я, Маха, и Лелька. И каждое утро, в нашем сером, неуютном жилище начинается тоска. Я стар, мне двадцать пять лет, у меня борода размером с сеть «моряка – убийцы», они молоды, красивы, и веселы. Я очень часто хожу в дома терпимости, они просто любят друг друга, так мы справляемся со своими животными инстинктами. Машка, черноволосый зверек, с маленькими острыми зубками, короткими волосами, изгрызанными до мяса ногтями, и красным румянцем на белых пребелых щеках. А Ольга, самое нежное создание, которое только можно найти в Питере, и даже во всей России, да что там, во всем мире. Она относится к редкому типу белокурых кучерявых полубогинь, которые были выпущены единичным тиражом, на каком то военном заводе, а потом под видом обычных детей внедрены на бренную землю, просто для того чтобы радовать глаз. Я даже не вижу смысла описывать ее дальше, попросту приезжайте в Питер, найдите кафе «Джаката», и в один из дождливых весенних четвергов, вы увидите за столиком у окна всю нашу, компанию, Лельку, Маху и меня. Ставлю сто баксов, вы сразу поймете кто есть кто.
Обычно я просыпаюсь рано, часов в десять, одиннадцать, прямо в трусах прохожу на кухню и залезаю в холодильник по пояс. Там ничего нет. Да, как это не ужасно, только яйца, шесть штук, по два на брата. То есть, четыре на сестер, и два на брата. Яйца это центральное блюдо нашего рациона, яйца это вкусно, полезно и очень быстро, попробуйте съедать два яйца каждый день, и вы обязательно заметите, что жизнь налаживается. Это произойдет ровно через тридцать семь дней. Попробуйте, попробуйте, потом чиркнете мне письмо на мэйл и коротко расскажите о результатах, я уверен что все получится. Кстати я забыл рассказать вам про еще один утренний ритуал, проверку электронной почты, я Интернет маньяк, у меня пять, ящиков на разных сайтах, я получаю около ста писем в сутки, правда девяносто из них «спам», зато остальные десять принадлежат очень интересным людям. Мы вернемся к почте попозже, а пока опять яйца. Я разбиваю их о край сковородки и выливаю внутренность, на раскаленную поверхность, они шипят и  скукоживаются под действием высокой температуры, вот уже ровно шесть штук парятся на металлической поверхности сковороды, и у меня появляется время, чтобы разбудить бабенок и загнать их в ванную. Не подумайте, что я, веду себя как то по садистки, просто, мне не нравится бодрствовать одному, вот и все. Маха с Лелькой спят в самой дальней, теплой, на мой взгляд, почти не проветриваемой комнате. Именно потому, что там абсолютно нет сквозняков, эта комната хранит чудесный девичий запах. Тонкий аромат, арбузных духов, китайских палочек, не очень свежего женского белья, светлых и темных волос, юной кожи, каких то гигиенических кремов, сигарет Вог с мятой, и пива Холстен. Вот такой отличный аромат я вдыхаю каждое утро, кода влетаю в эту скромную комнату, «обитель Сафо» как я ее называю, и начинаю кричать им в уши, «Просыпайтесь бабцы, уже утроооооо».
Девочки достаточно лениво начинают вставать, а я, чтобы не смущаться ухожу обратно в кухню, добивать яйца, и раскидывать по красным тарелкам «Дживанши», из которых мы обычно едим по утрам.
Мы живем в том самом Питере, в котором жил незабвенный «игрок Ф.М.» , в городе, где каждая старуха процентщица должна постоянно, жить с оглядкой и остерегаться, бандитского топора, где квартиры, в частности наша, располагаются на одном уровне с разбитым асфальтом, а дождь начинается в понедельник, и кончается только в воскресенье. Я люблю этот город, Маха с Лелькой обожают его,  а город любит нас, и иногда дает возможность развеять нашу тоску.


Я.


Меня зовут Олег. Я живу и очень рад этому. Кто мне сказал, что чем меньше работаешь, тем больше денег получаешь, я уже не помню, но строго следую этому принципу уже два года. Я занимаюсь копирайтом в одном из крупных рекламных агентств, пишу скрипты для кинопродакшна и веду разбитной образ жизни столичного повесы - хулигана. На работу не хожу, тоесть хожу, но очень редко. Работа вообще дело лошадиное, но чтобы набить пузо, да и залить свою тоску изрядным количеством алкоголя, засыпать кокаином или закурить гандубасом, приходится раза три в неделю напрягать свой мягкий мозг и писать, писать, писать. У меня талант. Да. Без ложной скромности скажу, я молодец! И слепить пару тройку, навороченных слоганов для меня не составляет труда. Да и какой же труд сочинять слова? Это приятно, не пыльно, и прибыльно вот, в общем то и  все про меня. Расскажу лучше про Машку.


Маша.


Черноглазое чудище, моя любовь, нежнейше - взбалмошное создание. Маша художница, она может часами смотреть в окно, за окном идет дождь, она смотрит на дождь и на мокрых продрогших людей, которые спешат в метро, на работу, домой. Она смотрит, а потом рисует этих людей, везде, на стенах нашей квартиры, на салфетках в кафе, везде, где только есть свободное пространство. А по средам она преподает черчение в одном из училищ. А по субботам дает уроки рисования, дочери одного богатого дядьки, вот так и проходит жизнь гениальной художницы. А как еще должна проходить наша жизнь? Живем, развлекаемся тусуемся. Отдыхаем!!!


Лелька.


Лелька родилась в Горьком, закончила школу, и поехала автостопом поступать в Питер, она честно проучилась два курса, и ей стало скучно. Да, порой каждому бывает скучно, но Лелька ощущала тоску особенно остро. Ей было грустно  вдалеке от родителей, она не приобрела друзей, хотя многие мечтали дружить с ней. Лелька была маленькой, одинокой девочкой, в большем сером городе, она практически не выходила из дома. Постоянно сидела у окна и читала книжки. Родители присылали немного денег каждый месяц, их хватало на еду и сигареты, но не более. Иногда, особо настойчивые поклонники выводили Ольгу в клубы, именно в клубе она и встретила Машу, но об этом вы узнаете через несколько секунд, а пока возьмите сигареты, закурите, улыбнитесь и читайте дальше. Ведь я уже немного поведал о каждом из нас, пришло время узнать о том, как мы стали жить вместе.


Деньги – Мёд.


Деньки стояли достаточно теплые и сухие, я сидел у окна, жевал чипсы, и рисовал ручкой на полях газеты. Иногда летом, попадаются очень нудные дни, когда уже к двум часам ты не знаешь чем себя занять,  и пытаешься хоть как-нибудь убить время до вечера. Вот и я сидел на табуретке, не зная, что делать. К этому моменту я уже успел полежать на диване, скушать пончик, выйти в киоск за газетой и два часа проговорить по телефону. Последним шансом развлечь себя было окно, и надо сказать, оно дало положительный результат уже на двадцатой минуте. Да, именно на двадцатой минуте мимо моего окна проходила девушка в джинсах, и футболке без рукавов, она остановилась напротив меня и спросила:
- Здравствуйте, вы не угостите меня сигаретой?
- Да, конечно, - ответил я, - но только в ответ на услугу с вашей стороны ...
Девушка поморщилась, но все-таки никуда не ушла, видимо ей тоже было нечего делать.
- Какого рода услуга вам требуется. – Спросила она.
- Я хочу узнать как вас зовут, вот и все, - улыбнулся я, протягивая сигареты.
- Маша, а вас?
- А меня, Олег. Вы любите кальян Маша? Я не могу курить его один, если есть время, запрыгивайте ко мне, и мы покурим вместе, с удовольствием. – Я протянул ей руку.
После секундного промедления, Маша взялась за меня, и я с легкость втащил ее в свою комнату. Я подвинул ей стул, а сам вышел в коридор и через мгновенье появился в дверном проеме с табуреткой в одной руке, и кальяном в другой. Курить кальян приятно в компании, один я это обычно никогда не делаю, я поставил бутыль на подоконник, налил в нее воды, и накрутил верхнюю часть прибора, кальянный табак лежал в коробке из под гитары, которая была под кроватью. Я набил табак,  разогрел угли, пинцетом закинул их на место и начал раскуривать, Маше я протянул вторую трубку с мундштуком, и она тоже принялась вдыхать вкусный табачный дым.
- Кайф? – Спросил я.
- Ага. – Ответила Маша.- Хорошо, что я вас встретила, я с утра скучаю на ногах, тоесть  хожу по городу и скучаю. – Она улыбнулась.
- Я так понимаю Мария, нас не разделяет бездна прожитых лет, почему бы нам не перейти на ты, - изрек я выдыхая струйку серого дыма в окно.
- Хорошо, только не называй меня Мария, мне не нравится, как это звучит, лучше Маша или Маха. – Она сразу же перешла на новый уровень общения.
   Мы сидели друг напротив друга, курили, улыбались, как люди, которые знакомы тысячу лет, я смотрел в ее черные огромные глаза и думал, что мог бы провести вечность в таком состоянии, она смотрела на меня изучающее  и наверное пыталась понять о чем я думаю.
- А ты часто вот так сидишь у окна и смотришь на прохожих. – Спросила она.
- Почти каждый день, особенно часто в выходные. Я специально снял эту квартиру, мне понравились ее окна, - я затянулся, выпустил струйку дыма и спросил, - ты тоже любишь смотреть в окна?
- Да очень, когда я жила в Купчино, у меня был балкон без перил, просто кусочек пола, на уровне двенадцатого этажа, я могла просидеть на нем хоть весь день, просто сидеть и смотреть куда едут машины, как живут люди, это же интересно, правда?
- Интересно, мне бы наверное тоже понравилось, но я боюсь высоты.
Я встал с табуретки, подошел к магнитофону и щелкнул включателем, в динамиках зазвучал саундтрек к фильму «Мертвец», Неила Янга. Джонни Депп что-то говорил по-английски, гитара рыдала, я сел напротив Маши и улыбнулся:
- Ничего не имеешь против музыки? – Спросил я.
- Нет, но мне кажется, под такую музыку должен идти дождь, - она указала пальцем на небо, - а у нас сегодня солнце, и вроде никакого дождя не намечается.
- Ничего, еще наметится, еще как наметится, не зря же на улице май, - улыбнулся я, - а у тебя вообще какие планы на вечер, не хочешь составить мне компанию, пойдем сначала перекусим чего-нибудь, потом прогуляемся до Апрашки, и в «Сити» на концерт, там сегодня «Два Самолета» играют.
- Пойдем, - просто ответила она.
Я, честно говоря, очень обрадовался, потому что не хотел расставаться с ней. Я одел ветровку, взял сигареты и телефон. И мы вышли на улицу, на этот раз через дверь. Прошли темную, обоссаную арку и вышли на Гончарную, я спросил:
- Ты где хочешь поесть, надеюсь не в МакДоналдсе?
- Мне все равно, - сказала она.
- Тогда пойдем в «Циник», он тут в тридцати метрах, сейчас там еще свободно, посидим, чего-нибудь съедим, ты мне расскажешь о себе, если захочешь конечно.
- Окей, конечно пойдем,- она тянула меня за руку чуть быстрей чем я мог идти.
 Через минуты мы уже сидели в «Цинике», к сожалению, вы уже не сможете оценить прелесть этого заведения, оно закрылось два года назад. Это было чудесное кафе, маленькое, с минималистской отделкой и утварью, там очень часто собирались, интересные люди, музыканты, какие-то фрики, в общем  много кто. «Циник», одно из любимых кафе нашей компании, я попозже о ней расскажу.
   Итак, мы сидели с Махой за столиком, и болтали, из еды нам успели принести только чай, и пепельницу, поэтому, рты были свободны. Маша рассказала мне, как голодала и была продавщицей мороженного, как поссорилась с родителями и три года их не видела, хотя находились они в одном районе. Как была избита скинхедами на позапрошлой неделе, за то, что пыталась заступиться за какого-то таджика, как познакомилась вчера с бродячими музыкантами из Саратова, и как в детстве разбила коленку, убегая по чердаку от дворника. Вот такая интересная девочка, за всеми этими рассказами, на принесли какое-то мясо, какую-то картошку, и какой-то салат, мы кушали, и я с удовольствием наблюдал, как красиво она это делает.
- Слушай, а ты чем занимаешься, мы тут сидим, а я о тебе ничего не знаю ... - Спросила она.
- Я? Да собственно ничем, я бездельник, просто живу и радуюсь каждому дню, вот сегодня я встретил тебя, видишь, значит день прожит не зря!
- Спасибо, но все-таки, чем ты занимаешься, как зарабатываешь себе на жизнь?
- Я пишу рекламу, я копирайтер, сочиняю рекламные ролики, этот как маленькие рассказы придумывать. Если бы  у меня было больше воображения, я бы наверное писал книги, но к сожалению я умею писать только на заданную тему.
- Жалко, мне кажется ты был бы отличным писакой.
- Спасибо, - я улыбнулся и на секунду подумал о том, как хорошо быть известным, богатым и популярным писателем. – Ты знаешь, я готов жить как писатель, но писать как писатель не могу, потому, что катастрофически не хватает таланта. Ты уже поела? Пойдем?
- Да, пойдем, спасибо за обед. Было очень вкусно, и интересно...
Я расплатился с кучерявой барменшей Леной, и мы вышли на улицу, как нестранно первое лицо которое я увидел на улице было знакомым. Это был Федя, режиссер-неудачник, пьяница и выдумщик. Он пил вино как воду, а водку как вино, хотя впрочем, в этом все мы знали толк. Федя сразу предложил выпить, я посмотрел на Машу, она утвердительно кивнула, и мы двинулись в «Манхеттен», рок-клуб, который я лично считаю попсовым . Зато у Федора там был знакомый бармен, который давал нам внушительные скидки. По пути Федя, болтал не останавливаясь, рассказывал совершенно невероятные истории из своей жизни и жизни своих друзей:
- Коля до этого ни разу не был за границей и прикиньте, приезжают они в Мюнхен со своей баскетбольной командой, он конечно сразу ломится в магазины, купил там что-то себе, что-то маме, что-то сестре, деньги кончились. А себе ничего не взял, там большой такой супермаркет был, ну и вот, заходит он в отдел где джинсами торгуют, свои старые снимает и кидает на полку, а новый «Ливайс» одевает на себя и идет к выходу. Только прошел дверной проем, в магазине сирена сработала, немцы всполошились. За ним выбегает полицай, свистит в свисток, кричит мол падла верни джинсы. Коля оборачивается смотрит на него и понимает, что полицай настолько толстый и неуклюжий, что догнать нашего Российского спортсмена для него никак не возможно. Начинает Коля убегать, толстый бежит за ним, так проходит четыре квартала, после чего толстый все-таки нагоняет Николая, скручивает и притаскивает в ихний дойчевый участок. Но Коля то не зря русский паренек, начинает плести, что живет он в России очень плохо, что восемь детей в семье и еды не хватает постоянно, а уж о джинсах и помыслить никогда не мог. Сердобольные немецкие ребята собирают ему по пятьдесят марок, отдают джинсы и все остальное и отпускают. Выходят его проводить до дверей участка. И тут Коля видит что к отделению подводят администраторшу их команды, Свету, тоже в наручниках. В его глазах на секунду проявляется замешательство после чего он кричит немцам, «А это моя сестра!». – Федя улыбнулся. – Вот такая история, прикиньте и такое бывает.
- И что их отпустили? - Я не скрывал своего удивления.
- Конечно отпустили, а что немцам с нашими дураками делать, их там выше крыши таких многодетных и всяких других.
- А они наши, Питерские? – Спросила Маша.
- Да, наши, только из Новгорода. - он улыбнулся, - сколько можно делить людей на наших и не наших, мы все наши.
- Все наши, только одни более наши, а другие менее, - сказал я.
Мы как раз подошли к арке «Манхеттена». От туда потянуло запахом мочи и влажностью. Мы вошли в двери прошли инет-кафе, и сели за стойку в зале. Я сразу заказал себе три «текилы» по пятьдесят, и дешевое пиво. Маша заказала мартини, а Федя взял «Секс на пляже» и двести пятьдесят водки в отдельный стакан.        Мы сидели и пили, я честно кайфовал, так как может кайфовать беззаботный человек в приятный майский денек. Федя строчил без остановки. История была про странного одноногого моряка, который купил себе пятьсот литров спирта, и не выходит из квартиры даже за сигаретами уже год, Федя видимо знал этого человека, потому, что рассказ выходил очень складный и веселый.
Маша смеялась и недоверчиво переспрашивала, на что Федор только отечески хмыкал в ее сторону и продолжал. «Текилу» я выпил сразу и теперь цедил пиво, периодически осматривая зал на предмет интересных лиц. И лицо не заставило себя ждать, это конечно же была девочка, милая, но очень грустная. Я смотрел на нее минут семь, пока не заметил, что не одинок в этом деле и решил поскорее подойти, чтобы это не сделал какой-нибудь подонок из зала.
- Ребята, вы не против, если я вас покину на время? - они не отозвались и я понял, что никто не против. Я встал со стула, поставил пиво на промасленную стойку и легкой походкой пошел в сторону столик «грустной девочки». Она заметила меня и вроде бы немного сжалась, как маленький напуганный зверек, ее светло синий свитер скомкался и только нежные карие глаза смотрели с доверчивым интересом, несмотря на то, что ротик в это время был немного искривлен.
- Хай, дую  спик Инглиш? – спросил я наведя на себя вид иностранца, серьезное лицо, и так далее. Она улыбнулась. Но не ответила, она просто сидела и смотрела на меня своими бездонными глазищами. От этих глаз исходило такое тепло, что я просто не мог оторваться, я присел без приглашения на против нее, не отрывая взгляда