Шедевр

- Ну, вот и все!.. - выдохнул Роман и, отложив в сторону кисть, принялся вытирать о замасленную ветошь перепачканные красками руки.
На полотне художника стремительно неслась через каменистые пороги горная река. Мастер замер перед мольбертом и рассматривал холст, затаив дыхание.
За окном занималась заря, окрашивая небо серо-голубой дымкой. Просыпались первые птицы. Ранние автомобили время от времени ворчливо нарушали утреннюю тишь. Роман еще несколько минут постоял перед полотном, наслаждаясь видом картины, затем принял душ, упал на кровать и заснул.
На следующий день художник пригласил в гости любимую. Ему не терпелось поскорее поделиться с ней своим детищем, своей картиной, услышать ее отзыв.
- Сашенька, я приготовил сюрприз, - интригующе сообщил он.
Девушка хорошо знала характер любимого. Пляшущие в его глазах искорки подсказали Саше, что речь идет о новой картине. Легкое волнение передалось и ей.
- Закрой глаза, - с улыбкой попросил Роман.
Саша повиновалась. Роман взял в свою руку ее тонкие, прохладные пальчики и подвел к мольберту, на котором располагался холст.
- Смотри!..
Девушка открыла глаза и ахнула. Перед ней кипела, бурлила, неслась вниз по течению в неистовом беге свободолюбивая река!.. Строптивые волны резво перепрыгивали каменные уступы, осыпая их фонтанами сверкающих брызг.
- Шедевр!.. – вырвалось из уст девушки. – Это же настоящий шедевр!
Романа захлестнула горячая волна радости. Он был счастлив так, словно только что узнал о рождении ребенка. Картина и являлась его детищем! И Сашенька, любящая, чуткая, радуется его таланту - ради таких минут стоит жить!
 
На следующий день, воодушевленный успехом и похвалой любимой, Роман решил показать картину знакомому художнику. Матвей Павлович – так звали художника – вышел на пенсию и подрабатывал тем, что писал на улице портреты прохожих. Парень предварительно созвонился с ним и договорился о встрече на бульваре, где обычно собиралась местная богема.
В полдень Роман бережно, как любимую женщину, подхватил на руки свою замечательную картину и отправился на бульвар. Матвей Павлович оказался на месте. Он как раз завершил писать портрет молодой, полной дамы со светлыми, кудрявыми волосами. Чувствовалось, что заказчица недовольна работой. По мнению блондинки, художник изобразил ее слишком упитанной и дородной, ей же хотелось выглядеть худенькой и неотразимой. Назревал конфликт мечты с реальностью. Матвей Павлович принялся горячо спорить, доказывая ей, что в эпоху ренессанса женская полнота была верхом совершенства, чем окончательно довел барышню до белого каления.
- Да разве ж у меня такие пухлые щеки?! – огорченно восклицала она. – И что это за мешки под глазами? Нет уж, извините, но такой портрет я брать не хочу! – недовольная дамочка крутанулась на высоченных шпильках, едва не продырявив асфальт, и зашагала по бульвару, прочь от художника.
- Ну и не бери! – в сердцах бросил ей вслед расстроенный Матвей Павлович. – Ни черта не смыслит в живописи, а берется меня критиковать!.. Щеки ей не такие! Тыква заморская!
Роман всей душой сочувствовал бедному художнику. Жаль старика! Старался, работал, а работа оказалась ненужной, неугодной. Да и деньги за свой труд не получил. А пенсия известно какая у стариков – курам на смех. На эту пенсию можно лишь за квартиру заплатить да одним хлебом питаться. Детей у Матвея Павловича не было, так что позаботиться о нем было некому.
- Не расстраивайтесь, Матвей Палыч, - принялся утешать раздосадованного художника Роман. - Вы-то знаете, что написали хорошо. А клиенты еще найдутся. День сегодня теплый, молодежи по бульвару много ходит. Так что без работы не останетесь.

- Эх, спасибо тебе! – успокаиваясь, выдохнул Матвей Павлович. - Поддержал старика. Ладно, давай, показывай свою картину.
Роман аккуратно развернул холст и, затаив дыхание, подал картину художнику.
- Недурно! - сказал старик, рассмотрев полотно. – Очень даже ничего. Вот только чего-то не хватает… Правдивости маловато.
Парень сразу сник, погрустнел. Его сердце тоскливо сжалось.
- Матвей Палыч, подскажите, чего не хватает?.. – растерянно проронил Роман.
- Мммм…. Что тебе сказать?.. Я на твоем месте вот здесь сделал бы переливы волн более плавными, мягкими, что ли, - и художник указал рукой на гребни волн. - У тебя они больно резкие, даже острые. Ээээ… Да и небо у тебя шибко темное, - продолжал жестикулировать он. - Небо таким не бывает. А так – ничего. Неплохая работа. Молодец!
Пока товарищи по кисти беседовали, набежали тучки и начал накрапывать мелкий дождь. Роман поблагодарил художника и побрел домой.

Прохладным осенним утром, когда солнце скупо цедило сквозь редеющую листву тонкие лучи, Саша торопливо шагала по улице. В руках у девушки был большой сверток. Она зашла в подъезд старого двухэтажного дома, поднялась по ступенькам, остановилась у двери и нажала кнопку звонка. Прошла минута, но дверь никто не отворял. Девушка продолжала звонить. Спустя несколько бесконечно долгих мгновений, за дверью раздались шаги, затем она открылась. На Сашу смотрел Роман, трогательно растрепанный, сонный и такой родной.
- С днем рождения, любимый! – Саша обняла оторопевшего парня.
Роман сгреб любимую в охапку и крепко прижал к груди. Вмиг сон как рукой сняло!
- Сашенька! Я так рад! – бормотал обалдевший от счастья именинник.
- У меня для тебя сюрприз, - с улыбкой сообщила Саша, когда любимый выпустил ее из объятий. - Это тебе. Подарок. Разверни его.
Взволнованный именинник развязал ленточку, развернул оберточную бумагу – … в руках у него оказалась шикарная рама для картины, изящно вырезанная, с тончайшими выступами, над которой искусно поработал резец настоящего мастера.
- Какая красота! – восхищенно выдохнул Роман.
- Давай примерим ее к твоей новой картине, - предложила Саша.

Девушка прошла в комнату и огляделась в поисках полотна. Ее взгляд упал на мольберт - на нем покоилась до боли знакомая, совсем еще свежая картина. Но она была уже другой, не такой, как раньше. От прежней непокорной горной реки не осталось и следа – речные волны выглядели прирученными и от этого казались несчастными. Небо же, напротив, было неуместно светлым, словно насмехаясь над бедной рекой.
Саша взглянула на Романа, и ее сердце тревожно сжалось - ее милый друг выглядел таким же растерянным, как и река на его картине. «Вот что я натворил», - всем своим видом говорил он.
- Не расстраивайся, - девушка подошла к любимому и взяла его за руку. - Ты напишешь новую картину. Прекрасную и неповторимую.
- Да уж… Напишу теперь, - сокрушенно вздохнул Роман.
- Напишешь, я знаю это. Потому что красота в тебе самом.
- ?.. - на любимом лице снова начала расцветать улыбка.
- В следующий раз, если захочешь создать что-то по-настоящему прекрасное, слушай только свою душу. Шедевры в доработке не нуждаются.