желтые бабочки

Она сидела на табуретке у окна и изучала звёздное небо. Оконные створки были раскрыты настолько, что даже подойдя чуть ближе чем на метр, казалось будто ты уже на улице. На подоконнике её стояли цветы в горшке, которые она каждое утро намеревалась выбросить, так как они её, от чего-то, раздражали своим присутствием. Там же рядом стояла маленькая лампочка, на которую слетались удивительно красивые бабочки. Крылышки у них были бледно-лимонного цвета, что ей безумно нравилось. Часы пробили три часа – толи ночи, толи утра, и она тяжело вздохнув встала с табуретки. И подарив последний взгляд своим бледно-лимонным гостьям вытащила будто из-за пазухи своё сердце, и выбросила в мусорное ведро. Сердце засветилось, словно свечка. «Странно, - подумала она. – раньше оно никогда не светилось…» И достала своё сердце из мусорки. Бабочки тут же облепили его. В комнате стало очень темно, или это просто она ничего не видела, а только слышала, как маленькие крылатые созданья с шорохом и замертво падают в раковину. Таким образом, сердце её, как бы освободившись от оков стало светиться ещё сильнее. А она дунула на него, словно пытаясь погасить, но оно разгоралось всё больше и больше, начиная обжигать её руки. Она вскрикнула от боли и уронила своё горячее сердце. Оно разбилось вдребезги. А она посмотрев на часы стала спешно подбирать осколки и выкидывать в мусорное ведро. Ведро покрылось инеем. «Ну, вот и славно. – решила она, - а то я уж думала, что что-то случилось…»
А когда она легла на кровать, ей послышалось шуршанье крыльев. Сначала она не обратила на это никакого внимания, но шорох звучал всё громче и громче, громче и громче… Она встала с кровати и решительным шагом подошла к тумбочке, откуда достала два револьвера и приставила холодные дула к ушам, после чего незамедлительно нажала на оба курка. Шуршанье прекратилось. И больше ничто не мешало ей спать.
Утром она встала от чувства тошноты и боли в желудке. Она пошла в туалет, включила лампочку и умыв лицо, почувствовала лёгкое покалывание под языком. Она стала кашлять, и по мере того, как она кашляла вся комната заполнялась жёлтыми бабочками. Их было так много, что они своей желтизной слепили глаза. Она выбежала из туалета. И постепенно вся квартира её заполнилась жёлтыми крыльями. Она спешно стала закрывать все окна и двери, боясь, что бабочки вылетят из комнат. Она вышла на балкон, Вырвала из груди своё горящее огнём сердце и смеясь закричала во всё горло :
- Человечество! Я дарю тебе своё сердце! Я дарю тебе свою любовь! И я отдаю тебе своих бабочек! Только не надо войны… не надо…
Она открыла балконные двери и всюду стали летать желтые бабочки. Она забегала в комнаты брала их нежно за крылья и выпускала на улицу, а они так красиво летели, что она пыталась уловить движение каждой из них, словно в последний раз. Но люди не видели бабочек, и не слышали её голоса, её смеха… она выбежала на улицу. Выбежала и заплакала. Люди были слепыми и глухими. Сердце её покрылось инеем, и рассыпалось на мелкие кусочки. А Бабочки просто падали замертво на землю, несчастно подрыгивая крыльями, словно пытаясь ещё раз взлететь…
- Ну почему? Почему вы меня не слышите? – кричала она.
Но люди шли, шли… А ветер уже смешал её мёртвых бабочек и льдинки её разбившегося сердца.
- Я дарю вам мир! Я… - плакала она, приложив руки к груди, но там уже ничего так трепетно не билось. Там было пусто…
и где-то далеко раздался голос диктора – « Война».