Алёнушка и космонавты

В 2056 году дело было.
Все считают, что к тому времени благородных людей не осталось. Спорить не буду, может, и так. Да только расскажу одну историю, а вы уж сами решайте, про благородство она или нет.

Как я говорил уже, в 2056 году история эта случилась, а главные действующие лица в ней  космонавты – Васильич и Санёк. А, если вам официально больше нравится, то старший лейтенант аэрокосмических войск Александр Светлов и подполковник тех же войск Васильев Николай Васильевич. А раз космонавты, то и место действия – космос. Не дальние галактики, как вам, может быть, представилось, а наш, привычный, домашний, можно сказать, космос; вокруг Земли-матушки крутились они на орбите. Да не просто крутились, а боевое дежурство несли. Не знаю уж, от кого и что они там защищали, да только как вышел в 2042 году приказ Министерства Обороны, так с тех пор три «Бурана – М4» всегда на орбите были. Вахта – тридцать суток, экипаж – два человека.
У наших-то дежурство заканчивалось, четыре дня им оставалось. Обычный полет, обычные же проблемы; даже не проблемы, а так, проблемки технические. «Бураны» - корабли, в целом, надежные, проверенные, да только не первый год уже в эксплуатации, потому по мелочам чуть не каждый день что-нибудь да ломалось.

Немного затянул я со вступлением, решил, знаете, что лучше сразу вас в курс дела ввести, а то ведь аэрокосмические войска – тема не слишком открытая; для многих, можно  сказать, «терра инкогнита». Хотя, на самом деле, такая же работа, как и многие другие, и люди там наши, земные, обычные.
Сейчас вот Васильич снаружи что-то подлатывает, Санек изнутри ему помогает …

- Санька, а ты мой скафандр надевал что ли?
- Вчера надевал, Васильич. Ты спал, извини, забыл сразу сказать. Мой-то не досох после стирки, а выйти надо было, антенну заклинило. Я думал, скажу потом, да забыл.
- Да ладно, не бери в голову. Я просто смотрю, широк он мне вдруг стал в груди. А подай-ка мне, парень, ключик на семнадцать.
На «Буране» манипулятор такой специальный есть, которым изнутри управлять можно, вот Санька им и подает ключи или еще что потребуется
- Слышь, Васильич, а может, ну его нахрен, гироскоп этот? Третий час уже возимся. Есть же один рабочий у нас. Хватит, поди, на четыре дня-то…
- Не-ее, парень. А ну, как и последний оторвет? Будем болтаться, как… полено в проруби. Да и не долго уж тут возиться осталось. Закреплю вот только понадежнее, а так-то он в порядке.
- Ладно, давай, а то и перекусить, вроде, пора …
- Перекусить-то ты в любое время не откажешься, - улыбнулся Васильич, - скоро уже…

И действительно, скоро закончил Васильич, хоть, в отличие от Санька, не особо и торопился к ужину. За двадцать с лишним лет службы кормежка из тюбиков, как бы её не разнообразили, кому хочешь, надоест. Вроде и названия аппетитные придумают, а всё одно, с домашним не сравнится.

- Васильич, а «Пельмешки сибирские» вполне, а? Как тебе? Если еще и хрена побольше, да не смотреть на них, вообще – не отличить от настоящих.
- Ну, и слава богу. Ешь на здоровье. А я не хочу чего-то. Вот борщика бы настоящего похлебал. Вернемся домой, попрошу, Никитишна сварит…
- Пригласил бы хоть раз на борщ-то, Васильич? Столько раз я про него слышал…
- Дак, приходи! Вернемся, а на следующий день и приходи. Где живу – знаешь, не заблудишься. А борщ обещаю.
- Смотри, Васильич, я ведь приду!

Ужинали они обычно подолгу. Даже не столько ужинали, сколько чаевничали, неспешно разговаривали, Санька всё больше мечтал, Васильич вспоминал. Ну, да это и понятно. Только на этот раз по-другому всё вышло. Не успели действующие лица наши к чаю перейти, как негромкий стук по обшивке нарушил заведенный распорядок.

- Это еще что за хрень? А, Васильич? Ты гироскоп-то закрепил?
- Да, вроде закрепил. Да и стучит не там, с другой стороны стучит. В камешки, может, влетели какие…
Но читателю-то понятно уже, что никакие это не камешки, тем более что удары повторились. Правда, чуть слабее.
- Включи-ка наружный обзор, Санька. Глянем что там.

…
- Мать её ети… - вырвалось у обоих, когда глянули.
За бортом «Бурана» болтался человек. Турист космический.
Появилась такая новая мода у состоятельных господ. Добираются они, значит, регулярными рейсами до МКСа, там незаметно отстают от организованных экскурсий (за всеми же не уследишь!) и отправляются в свободное плавание. Без инструкторов, без утвержденного маршрута, частенько без необходимой экипировки. Понятно, и без вести пропадали многие, и погибали. Но каждый сам себе волен судьбу выбирать, или, как еще у нас говорят, дуракам закон не писан.
А этому повезло. Затащили Санька с Васильичем туриста на борт, без сознания он был; видать, последние силы отдал, чтобы достучаться.
Инструкции, конечно, запрещали брать на борт посторонних, всё-таки военный корабль, но, обычно, ЦУП закрывал на подобные нарушения глаза. Инструкции инструкциями, а человека спасать надо, какой бы он не был.
Этот, кстати, американцем, оказался; нашивки звездно-полосатые у него на скафандре были. Только это, как раз, не удивительно. Американцы да япошки чаще всего и позволяли себе баловство с космосом.
Про экипировку я упоминал уже раньше, так вот, у американца в рюкзаке кроме двух банок тушенки да зубной щетки и не было ничего – ни воды, ни спичек, ни соли. Не знаю уж, на что рассчитывал этот сорвиголова, но повезло ему, как редко кому везет.
Поругали, конечно, Санька с Васильичем туристов, и космических, и земных, и принялись скафандр стаскивать, чтобы оказать, значит, первую помощь, а тут им еще один сюрприз был заготовлен…

- Елы-палы… Да, это ж девка!
- Точно, Васильич, девка. Симпатичная… - расплылся в улыбке Санёк.
- Симпатичная тебе! Разулыбался! Девки нам еще на борту не хватало. Помогай, давай, в каюту отнесём…

Отнесли, первую помощь оказали, а дальше и сами спать отправились. Не до чаю уже. Да и, говорят, мудренее утро вечера …

А туристка к обеду только немного оклемалась. Оклемалась и давай слезы лить, да тараторить по-своему: «Сэнк ю, сэнк ю. Май нэйм из Эллеонор. Ай воз бон ин Америка. Сэнк ю. Ай нид ту Ёз, плиз. Туморроу май лавли анкл хэв э бёздэй. Ай нид ту Ёз. Анкл из вери олд. Хи вил диссапойнт. Ай нид. Плиз, плиз…» Пролопотала и опять отключилась. Васильич-то по-английски только «сэнкью» знал, да ругательство одно, а Санька после училища недавно, потому разобрал, как смог, да пересказал Васильичу на свою голову…

- Зовут её, говорит, Эллеонор…
- Это что за имя еще такое? По-нашему, наверное, Аленушка будет…
- Ну, наверное. Спасибо, говорит, спасибо, только отвезите меня на Землю срочно. У дядюшки любимого, мол, именины, обещала я, говорит, поздравить дядюшку. А дядюшка старенький совсем, расстроится сильно, если не приеду, да как бы не помер даже. А именины-то, Васильич, завтра у него.
- Нда-аа…Вот ведь напасть какая свалилась, Санёк. Чего ж делать-то будем?
- Васильич, ты что ли всерьез задумался?
- А то нет! Не до шуток Аленушке нашей, насколько я разумею.
- Ой, перестань! За четыре дня ничего не случится ни с ней, ни с дядюшкой её. Вернемся все вместе. Всего-то четыре дня осталась, Васильич, а за самоволку по десять суток «губы» влепят!
- Может влепят, а может и нет…
- Не-ее, я в такие игры не играю…. Американцы с жиру бесятся, а мы потакать будем их капризам.
- Какая разница, американцы, японцы – всё равно ведь, люди… Ну да ладно, давай подождем, может, передумает еще Аленушка наша...

Так и разошлись каждый при своем мнении. А к вечеру Аленушка совсем уж пришла в себя, да только видать, не сладко ей - от еды отказывается, ревет в три ручья, да повторяет, как заведенная: «Ай нид! Плиз! Ай нид! Май диа, диа анкл… Оу, плиз! Брэйв рашен козмонотс, плиз!»
Васильич места себе не находит, хоть и бывалый он офицер, а на девичьи слезы смотреть равнодушно не может. И к Саньку, значит, опять.
- Слышь, Санек, ты как хочешь, но выручать надо Аленушку.
- Васильич, ты опять за своё? Решили же, вроде, давеча!
- Решили, да не решили… Санька, часа за четыре мы смотаемся. Зависнем над  Аляской без огней, сбросим красавицу нашу на парашютике и обратно. Никто и не заметит.
- Да, как же, не заметят! Запеленгуют тут же! Если не американцы, то наши-то уж точно. Ты, Васильич, конечно, старший по званию и приказать можешь, да только Устав и тебя старше.
- Прав ты, парень, ничего не скажу. Устава, конечно, слушаться надо… Да только бывают случаи, когда и Устав плохой советчик… Помнишь, ты как-то про шрам у меня спрашивал, да отмолчался я тогда?
- Ну, помню…
Это еще в первом их совместном полете Санька любопытствовал. Больно уж необычный был шрам у Васильича на левом колене…
- Вот решил рассказать тебе... Пацаном я тогда еще был, в школе учился, и жила в нашем подъезде бабулька одна, Федоровна, вредная донельзя, всё на нас пацанов шипела ходила - не шумите, не пинайте, не бегайте. Сильно мы её не любили. А потом в училище я поступил, уехал из городка нашего, и мать в письмах писать стала, мол, Федоровна всё про тебя спрашивает, как, мол, Коленька там, взглянуть бы хоть одним глазком на него, приехал бы, проведал как-нибудь. Уж не знаю, что там за чувства у неё ко мне проснулись, но не станет же человек так просто беспокоиться. Всё собирался съездить, повидать бабулю, да так и не довелось. Сам знаешь, как это на службе бывает… А потом, лет двенадцать прошло, я на МКСе уже служил в то время, мать написала, что померла Федоровна… До сих пор не могу простить себе. Глядишь, проведал, и жила бы по сей день бабуля …
- Да… Сложная штука жизнь… Так повернет иной раз, что и не вывернешь… Ну, а про шрам-то, Васильич?
- Про шрам, Санька, совсем другая история… Да только, вижу я, ты и в этой-то ни черта не понял...
- Не понял, говоришь? Да что ж я тебе басурман какой?! Или чурбан бесчувственный?! Плохо ж ты меня знаешь, товарищ подполковник! А ну, давай, прогревай двигатели! Была-не была, отвезем Аленушку. На «губе» мы что ли не сиживали? Может, хоть там про шрам расскажешь, - и Санёк хитро подмигнул Васильичу.
Васильич улыбнулся, по-отечески потрепал Санька по вихрастому затылку и нажал кнопку прогрева двигателей. Корабль вздрогнул и басовито заурчал, готовясь нырнуть, как говорят писатели-фантасты, в космическую ночь…

В этом месте иной читатель воскликнет: «Ну вот же оно - благородство! Не перевелись еще люди с большим сердцем!» Так-то оно так, да только, наверняка, ошибается читатель. Санька-то с Васильичем одни из последних были. Почему были, спросите? Не переживайте, живы они и здоровы, да только не уверен я, что в следующий раз так же поступят. Там ведь дальше-то как всё получилось…
Эллеонор они благополучно на Землю доставили, запеленговали их «Буран», конечно. Но к такому повороту готовы были космонавты наши. А вот когда по возвращении на орбиту не обнаружили на корабле своём ни гироскопов последних рабочих, ни манипулятора наружного, тут уже огорчились, понятное дело. Всерьез огорчились. Да и как не огорчиться было! Алёнушка, как потом выяснилось, известной космической воровкой оказалась, в межпланетном розыске числилась. Получается, пока Санька с Васильичем десантировали её над Аляской, она оказией воспользовалась, дорогостоящее оборудование открутила и в рюкзачок свой упрятала. Да и из каюты по мелочам кое-что пропало.
Такие дела…
А еще десять суток гауптвахты, строгий выговор за нарушение инструкции, да и стоимость оборудования из зарплаты вычли. Одним словом, мало хорошего из этой истории получилось. Я уж про борщ не вспоминаю. Какой там  борщ!

Вот и кажется мне, трижды теперь Санька с Васильичем подумают, прежде чем благородство своё проявлять.
Хотя, кто их знает. Космонавты всё же. Особая порода…