Белая горячка

               

               
                1
… Чпо-к… - раздалось в тишине… Чпо-к… Чпо-к… - словно эхо повторилось опять.
Звук повторялся снова и снова с периодичностью в несколько секунд. Было неизвестно, где именно он брал начало, но с каждым новым чпоком это превращалось в настоящую чпокофонию, разливающуюся по всему пространству и охватывающую, буквально, каждый клочок воздуха. Звук передавался через молекулы и , даже атомы, достигая своей цели, режа слух, и упорно проходя через все завитки человеческого(да и не только) уха, тонул в бездне барабанной перепонки. Это было похоже на стук скорлупы вареного яйца о стол, на лузганье семечек бесчисленных старушек на скамеечке, на звон граненых стаканов( там же но позже), на звон битой посуды в 32- ой квартире, на клацканье челюстей злобного бультерьера Фомки, на стук соседей в дверь, озабоченных битьем посуды в 32 квартире, на дикие крики дяди Саши, проживающего в 32 квартире и укушенного злобным бультерьером Фомкой по поводу лишения покоя всех соседей в радиусе трех этажей, обсуждения старушками этого факта под лузганье семечек и очередное битье посуды в 32-ой квартире, снова на звон граненых стаканов(но позже) и , наконец, на вывеску: “Тара кончилась”, вой сирены и жалобное поскуливание бультерьера Фомки – все смешалось в этом звуке…



                2
- Господи, как голова- то болит – простонал Кудрявый, открывая глаза.
- Просто раскалывается – подтвердил Длинный.
- Ребят, а у вас пивка не найдется? – виновато улыбаясь и глядя в рот Кудрявому, спросил Редиска.
- Для тебя не найдется, -рявкнул Длинный, сделав угрюмую физиономию, - Итак вчера нам все испортил, Редиска ты в майонезе!
- А может простим его, дело-то прошлое – заступился Кудрявый.
- Ну ладно, – смягчился Длинный.
- Спасибо ребята, вы такие добрые – прослезился Редиска.
- Ты еще не знаешь, какие мы добрые, - рассердился Длинный, - ну чего нюни-то распустил?
- Мужики, будет вам ссориться, - с улыбкой сказал Кудрявый, доставая из-за пазухи бутылку и три пластмассовых стаканчика.
Редиска вытащил неизвестно откуда взявшуюся селедку и пару головок чеснока.
- Это чтобы запах перебить, - пояснил он, - жена совсем замучила. Придешь домой, сразу к стенке, берет калашников и дулом в харю:
- Что пил? – говорит.
А я ей: ”Ничего…” – не верит. Приходится вот для конспирации…
- Моя тоже в последнее время такая подозрительная стала, - подтвердил Кудрявый, - опоздаешь на полчаса, так на всю ночь в карцер запрет. Это, говорит, чтоб ковер не обделал. - Обидно.
- Дураки вы все, - злорадствовал Длинный, дали себя захомутать, вот и мучайтесь теперь. А я сам себе хозяин, что хочу, то и делаю. Вот так-то…
Под хруст пластиковых стаканчиков разговор плавно переходил из одной темы в другую, не щадя ни последнюю дворовую шавку, ни английскую королеву. Когда последняя капля живительной влаги исчезла в пещероподобной глотке Длинного, а скелет обглоданной селедки наглым образом сказав:”Аривидерчи” ,  перебирая плавниками и напевая про себя:”До свиданья мой любимый город…” поплыл в неизвестном направлении, когда стаканчики начали разговаривать с Кудрявым голосом Диброва, предлагая ему миллион за пустую бутылку, а Редиска уже не мог сосчитать, сколько у него пальцев на правой руке, сбившись примерно на двадцать восьмом, наступила глубокая полночь…


                3
               
- У-у-у-у- послышалось в темноте.
- Господи, неужели волки?- заикаясь пробормотал Кудрявый.
- Бога-то не трогай, он тебе все- равно не поможет, на кой ты ему такой нужен-то, а? – Прошипел Длинный.
- У-у-а, а-а-а, бр-ы-ы-ы,- повторилось опять.
- Это наш Редиска, - успокоил Длинный. – Плохо ему, понимаешь? Нервишки-то сдают потихоньку.
- Сдают, стуча зубами от холода, согласился Кудрявый.
Было темно и довольно холодно, в воздухе раздавались какие-то звуки, не то булькало что-то в желудке Редиски, не то клекотала какая-то большая птица.
- Страшно-то как, - заворчал Длинный, - даже мурашки бегают. Где же там Редиска , словно провалился куда-то.
Вдруг из-за кустов появился Он( редиска), весь зеленый, с отсутствующим взглядом, и вообще, не похожий на себя – здорового розовощекого парня.
- Пить или не пить- вот в чем вопрос, - медленно произнес он.
- Кто не курит и не пьет – тот здоровеньким помрет, - парировал Кудрявый.
- Ну, это уже другой вопорос, - оскалился Длинный, - сдохнуть все успеем.
- Господи, ребята, кажется я первый, - закатив глаза и медленно оседая, проговорил Редиска.



                4
Он вдруг почувствовал себя маленьким червячком, пробирающимся через дикие заросли, невиданные зеленые джунгли. Он прополз уже бесчисленные километры этих великанов, так и не найдя выхода, когда вдруг, к величайшему своему изумлению, понял, что находится не где-нибудь, а среди плантации чудовищно-огромных редисок.
-Господи, - подумал Редиска, - час от часу не легче.
Он продолжал пробираться, раздвигая тяжелую зелень, когда увидел полчища, таких же, как он – червячков, жадно пожирающих сочную красноватую мякоть.
- Боже мой, это же каннибализм!- ужаснулся он.
Но делать было нечего. Чтобы сойти за своего, Редиска подполз к ближайшей жующей кучке, и как они, вгрызся всеми челюстями в деревянную редиску. Проклиная все на свете и вспоминая чью-то маму, наконец, плюясь этой гадостью в разные стороны, он продолжал есть, ругая всех и вся на чем свет стоит.
Уже начали опадать листья с деревьев, когда он наконец догрыз эту старушку, уничтожив даже ее хвостик. Покидая опустошенное поле, ватага червячков двинулась дальше, наверное, на юг, сметая все живое на пути. Редиске пришлось бежать со всех своих сорока ног за ними, чтобы не отстать. Он разгонялся и разгонялся до тех пор, пока не стал похож на гоночный болид или вагон скоростного поезда, разгонялся до тех пор, пока не понял,  что лежит. Действительно, за спиной у него выросли два больших огненно-рыжих крыла. Редиска осознал, что он теперь – бабочка, настоящая красивая бабочка. Или нет, о ужас. Он- бабочка- людоед, пожиратель “Редисок” – вдруг пришло ему в голову. Сделав плавный круг над местностью, он увидел еще одну грядку редисок, сочных и красивых. Сделав несколько беспорядочных взмахов крыльями он помчался из этого замкнутого круга с оглушительной быстротой, так что ветер свистел в ушах( если таковые имеются у бабочек). Редиска все набирал и набирал высоту, наверное, стремился улететь к самому Солнцу. Вдруг яркий свет ударил ему в глаза, и он , как подрезанный полетел вниз.


                5

- Редиска, ты живой? – откуда-то издалека услышал он.
- Вроде живой, - еле ответил тот.
- Мы уж думали , что ты не вернешься, - с испугом пробормотал Кудрявый.
- Да, напугал ты нас, брат, - согласился Длинный.
- Только стопариком тебя и спасли, даже нашатырь не помогал, а тут дали понюхать – ты и очнулся, - продолжал Кудрявый, гордо задрав голову.
- Спасибо, ребята, вы настоящие друзья, - смущенно сказал редиска. – А огурца соленого не найдется?
- Найдется, найдется, - успокоил Длинный, вытаскивая из трехлитровой банки желтый, пузатый огурец.
- Знаете, мне такой сон приснился, - сказал Редиска, смачно похрустывая, - будто я летать умею. Червяк, а летаю, странно…
- Пить надо меньше, - резко отрезал Длинный, - а то разлетался тут, того и гляди залетишь…куда не надо.
- А обезьяны в обезьяннике тебе не снились? – неумело пошутил Кудрявый.
- Нет, не снились. А знаете, ребята, что я подумал? Может я в прошлой жизни действительно кем-то был: ну червяком там, редиской той же , а может даже…человеком? – перешел на шепот Редиска.
- Ха, человеком! Какой из тебя человек-то? – насмехался Длинный, нагло строя ему рожи.
- Вот я точно человеком был, солидным таким, с деньгами, с тачкой шикарной, все прямо в штабеля и укладывались… Одно слово  - бизнесмен. Вот… - гордо заявил Длинный.
- А может и я кем-нибудь был… - завистливо протянул Кудрявый, - только я вот в упор не помню, кем именно.
- Это тебе после последней, наверно, мозги-то напрочь отшибло, - злорадствовал Длинный. – Ты сейчас, наверно, и маму-то свою не вспомнишь?
- Действительно, не помню…- растерялся Кудрявый.
- Мама, мама, мамочка, где ты? – чуть не плача завыл он, но мама не отзывалась.
- Может хватит уже своим нытьем доставать! – грозно рявкнул кто-то.
- Ой, что это, братцы? – испугался Кудрявый.
- Смотри, в штаны не наложи, -  прошипел Длинный .
        Вдруг какая-то черная тень закрыла собой все небо, не оставив дороги ни одному солнечному лучику, которые так и застыли на полпути и уже начали осыпаться на землю, словно куски золота. А фигура все стояла и стояла, ухмыляясь беззубым ртом, и будто гипнотизировала их. Все, включая Редиску, который еще еле-еле держался на ногах, кинулись врассыпную. Скоро на этом месте не осталось и следа, а тень, оглядевшись и тяжело вздохнув, побрела прочь, оставив после себя только мокрую лужицу, и медленно тая на глазах.


                6
               
-Кто это был? - удивленно спросил Кудрявый, вылезая из-за огромного листа лопуха, укрывавшего его, и одновременно выдергивая одной рукой засевшие в волосах репьи.
- Кто, кто - конь в пальто, - разозлился Длинный.
- В кожаном, - смущенно добавил Редиска, придерживая что-то за пазухой и прикрывая полой плаща, чтобы никто не увидел.
- А может, это сам Бог? – засомневался Кудрявый. – Такой большой…
Он вынул из-за пазухи маленькую иконку и , закрыв глаза, начал тихонько молиться.
 - Молиться раньше надо было, теперь уж поздно, - хихикнул Длинный и скрестив три пальца, начал передразнивать Кудрявого.
Затем он вынул из кармана пачку “Примы” и с жадностью закурил, как паровоз, втягивая каждый глоток дыма.
- Курю только в особенных случаях, - пояснил Длинный, - нервы успокаивает, хоть и дрянь. Хотите? – предложил он.
- Нет,  - отказался Редиска, а Кудрявый дрожащими руками потянулся за сигаретой.
- А что это у тебя там, а Редиска? – заметил Длинный.
- Да так, ничего, ничего. – он пытался переубедить Длинного, но тот уже зорким глазом углядел бутылку “Гордея.”
- Это ты когда успел? – удивился Кудрявый.
- Когда надо было, - обиженно фыркнул Редиска, доставая из-за пазухи бутылку и нежно поглаживая ее по этикетке: ”Милая моя…”
Он тяжело вздохнул и начал разливать пиво по стаканчикам.
- Стойте, - закричал Длинный, и достав еще бутылку водки равномерно распределил белую в стаканчики с пивом.
- С Богом, - повторил Кудрявый и перекрестился.


-                7

Когда закончилась вторая бутылка, Кудрявый, изрядно потрепанный, шатаясь, подошел к концу грядки, и держа в руках пустую тару, запел:
- Разбежавшись прыгну со скалы…ля-ля-ля…кого ты потеряла.
С грустным видом он бросил одну бутылку. Она летела долго, наверное, метров тридцать, и через некоторое время  глухо шлепнулась, разлетевшись на куски.
- Кого ты потеряла… - продолжал Кудрявый, и по его давно немытой щеке скользнула слеза. Зависнув на подбородке, она вслед за бутылкой полетела в пропасть. Одна нога Кудрявого уже повисла в воздухе, а вторая готовилась пойти за первой.
- Эй, ты куда, дурак, - крикнул Редиска, вытаскивая его за воротник обратно. – Жить, что ли надоело?
- Надоело, - согласился Кудрявый. – А зачем мы живем, в чем смысл? Каждый день все одно и то же, одно и то же, скучно…
- Ну, если живешь, значит это кому-нибудь да нужно, - замялся Редиска.
- Вон птицы летают – у них воля, дождь идет – земле воду приносит, звезды в небе – и то красиво. А мы зачем? – продолжал Кудрявый, -  трава и есть трава – и никакой от нее пользы.
- Нет , брат, ошибаешься, трава – все живое кормит: и птиц, и зверей, и человека – вот в чем ее сила, - успокоил Редиска.
- Ну ладно, хватит философствовать, - заворчал Длинный, то же мне – Менделеевы, спать пора
.Он растянулся на голой земле, укрывшись обрывком газеты, на котором было написано большими черными буквами: ”На колхозных полях идет битва за урожай”, и захрапел, посасывая кулак и ворочаясь с боку на бок.
Взошла полная луна, освещая все вокруг. Редиске не спалось, Кудрявому тоже.
- Редиска, а ты когда-нибудь любил? – продолжал Кудрявый, - по-настоящему?
- Не знаю, нет, наверное.
- А я любил…
- Кого, бутылку, что ли? – сквозь сон сказал Длинный, улыбаясь и посасывая кулак.
- Не обращай внимания,  - успокоил Редиска.
- Давно это было. Она была такой молодой, совсем еще юной… - медленно шептал Кудрявый. – Она распускалась в лучах утреннего солнца, как майский цветок, чистый и девственный. Капли росы скатывались с ее лепестков по утрам на мои. Только она так целовала, нежно-нежно. Однажды я проснулся утром, а ее нет…Только лепестки лежали на земле. Я помню чей-то голос, там, наверху, повторял: ”Любит - не любит, любит - не любит ”, а лепестки все падали и падали, как снег…
Кудрявый отвернулся, тяжело вздохнув, но продолжал смотреть на звезды, словно надеялся найти там этого кого-то. Тем временем пошел дождь, будто само небо плакало в эту тяжелую минуту…


                8
На утро они проснулись с темными кругами под глазами и ужасным ощущением раскаленной пустыни во рту. Очень хотелось пить.
Длинный поднялся на ноги, кряхтя, как прогнивший забор на ветру, и пнув ногой пустую бутылку ”Гордея”, раздосадовано сказал:
- Доброе утро, господа.
- Какое же оно доброе?  - пробормотал Редиска, - пиво-то кончилось.
- Кто идет за “Клинским”, ребята? – протирая глаза пробормотал Кудрявый.
- Сегодня самый умный, идиот! – рявкнул Длинный.
         Кудрявый достал из-за пазухи утюг, уже достаточно горячий, не спеша погладил шнурки, и стрельнув у Длинного сигарету, послушно поплелся в направлении ближайшего ларька.
- Осторожно на поворотах, соблюдай ПДД и на знаки смотри! – предупредил Реидска.
Кудрявый, сказав “угу”, помахал рукой и прыгнул вниз. Минут десять слышалось протяжное “а-а-а-а-а-а”, затем крик прекратился и раздался звон битых бутылок.
    Прошел час…два…три…
- Его только за смертью посылать, - бесился Длинный.
- Да, - тяжело вздохнув, согласился Редиска.
       Вдруг из-за обрыва показалась улыбающаяся морда Кудрявого.
- Ребята, я приз выиграл, - радостно сообщил он, таща за собой на веревочке огромных размеров джип.
- За красивые глаза что ли дали? – удивился Длинный.
- Нет, за пиво, - хлопая глазами, ответил Кудрявый, - и сказали, чтобы я еще приходил.
        Он вытащил из джипа ящик пива и поставил его перед Длинным.
- “Красный восток”, - поморщился Длинный, - а где же “Клинское”?
- Ну кончилось Клинское, - замялся Кудрявый, - дали это.
- Да ладно, сойдет, - успокоил Редиска. – А права у тебя есть?
- Права тоже дали, - заулыбался Кудрявый, и  вытащил из кармана этикетку от Гордея  с печатью ГАИ.
- Щас напьемся и поедем кататься! – расставил все точки над I Длинный.
- Поедем, - согласился Кудрявый.
        Вдруг в воздухе послышался какой-то звук, похожий на рев мотора, и над головами пронесся ярко-желтый кукурузник, отбрасывая на землю огромную тень. Он был похож на птицу: орла или сокола, парящего в поисках добычи и готового в любую секунду пикировать вниз.
- Прячься! – завопил Кудрявый.
В воздухе раздался вой воздушной сирены, и все ринулись в стоящий неподалеку блиндаж. Длинный замешкался, пытаясь прихватить с собой пару бутылок, но было уже поздно. С неба на него обрушился ледяной град, и длинный в мгновение ока с ног до головы покрылся красными пятнами.
- Гады! – закричал он, и схватив бутылку пива, долго ее тряс, а затем выстрелил вслед удаляющемуся самолету. Но промазал.
         Когда град кончился, Кудрявый и Редиска вылезли из убежища и принялись осматривать Длинного, который с унылым видом сидел и допивал “Красный восток”.
- Пестициды, - грустно сказал Кудрявый, - ничего через пару дней пройдет.
- Вам-то хорошо, а меня теперь девушки любить не будут, - чуть не плача сказал Длинный. – А пиво  все-таки – дерьмо. Он сплюнул и начал рисовать на земле какие-то знаки.


                9
Через два дня Длинному лучше не стало. С невероятной скоростью он продолжал покрываться маленькими красными точками, пока совсем не превратился в сплошную красную массу.
- Ой, худо мне, ребята,- завывал он.
         Кудрявый бегал из стороны в сторону и каждые пять минут менял ему компрессы из подорожника, но и это не помогало. Редиска сидел в позе лотоса, спрашивая у своего внутреннего Я, как найти выход из положения. Но видно Я было таким маленьким, что вообще не подавало никаких признаков жизни.
- Черт! – выругался Редиска. – Ничего не получается.
- Умираю, умираю, - продолжал ныть Длинный.
         Ему уже вкатили лошадиную дозу пива внутривенно и обложили со всех сторон бутылками – все без толку.
         Корчась и издавая уже нечленораздельные звуки, Длинный катался по земле.
- Бедный,  - вздохнул кудрявый и перекрестился.
         На горизонте показалось какое-то черное облако.
- Ура! Скорая помощь! – обрадовался Редиска. – Ты вызывал?
- Нет, не вызывал, - удивился Кудрявый.
          Скоро облако превратилось в несметное количество червячков, движущихся по земле со скоростью света.
- Червячки из моего сна! – с ужасом закричал Редиска.
           Червячки уже приближались, сметая на своем пути все живое. Редиска даже слышал клацканье их челюстей.
- Червячки- убийцы… - прошептал он и хлопнулся в обморок.
            Тем временем червячки с легкостью обогнули Редиску, даже не заметив его, и всей своей лавиной ринулись на Кудрявого.
- А-а-а-а-а! – кричал Кудрявый, отчаянно смахивая с себя Червячков.
Но их становилось все больше и больше, они висли на Кудрявом, как пиявки, отгрызая от него по кусочку. Вокруг стоял хруст ломающихся капустных листьев, а Кудрявый таял на глазах.
Редиска очнулся и с криком “За Родину”, начал обстреливать червячков “Красным востоком”. Пробки хлопали с оглушительным грохотом, почти как залпы артиллерийских пушек. Редиска зашиб пробками штук 5 или 6, а остальные задыхались и тонули в потоках желтой пенной жидкости, смешавшейся с землей.
Редиска вытащил из-за пазухи неизвестно откуда взявшийся красный флаг и ринулся к Кудрявому. Пробираясь через бесчисленные горы уродливых зеленых трупов и добивая раненых ударами тяжелых сапог по почкам, он наконец добрался и водрузил знамя с диким криком “банзай”.
Кудрявый представлял собой жалкое зрелище. О его недавнем существовании напоминали лишь 2-3 обглоданных листочка, да налипшая этикетка от “Гордея” с печатью ГАИ.
Редиска сел , подавив в себе нечеловеческое желание блевануть. Его мутило от вида трупов и уже начавшего распространяться запаха.
- За тебя, брат! – сказал он, открывая бутылку пива, и сделал жадный глоток.
               Вдруг над ним нависла огромная тень. Редиска обернулся и увидел все то же беззубое лицо. Он едва не подавился – беззвучный крик застрял в горле. Бросив бутылку, он попытался было бежать, но ноги словно приросли к земле.
- Длинный! – закричал он.
              Темная волосатая рука уже тянулись к редиске, а беззубый рот ухмылялся, существуя, казалось, совсем в другом пространстве, отдельно от всего. Неописуемая сила оторвала Редиску от земли и потащила вверх с головокружительной быстротой. От этого полета земля завертелась у него перед глазами, и после очередной мертвой петли Редиску вырвало.
Беззубый рот громко сказал кому-то: “Наливай” и растянулся в омерзительной ухмылке.
Редиску обдало жарким зловонием. Словно работали тысячи паровых котлов. Он закрыл глаза и начал молиться. Через мгновение раздался хруст и слова “Господи спаси!…” повисли в воздухе…
В небе, рыча и кашляя , пролетел все то же кукурузник, и сделав три круга , сел за лесом, предварительно помахав кому-то крылом.
В куче пустых бутылок лежал Длинный, с ужасом слушая, как одна бутылка предлагала отдаться другой за миллион голосом Диброва.
- Иду, Галя, иду, - прогремел все тот же голос. Раздался звон лопнувшего стекла, а обладатель беззубого рта побрел в направлении ларька, унося на подошве налипшие глаза Длинного…
           Ничто не нарушало тишину прекрасной лунной ночи, кроме звона стаканов, хруста редиски на зубах, да криков :”Наливай!”.


                10
         Чпо-к… - раздалось в тишине… Чпо-к… Чпо-к… - словно эхо повторилось опять.
Звук повторялся снова и снова с периодичностью в несколько секунд. Было неизвестно, где именно он брал начало, но с каждым новым чпоком это превращалось в настоящую чпокофонию…Это было похоже на стук скорлупы вареного яйца, на лузганье семечек бесчисленных старушек на скамеечке , на звон граненых стаканов( там же , но позже), на звон битой посуды в 32-ой квартире, на клацканье челюстей злобного бультерьера Фомки, на стук в дверь соседей, на дикие крики дяди Саши, на обсуждение старушками этого факта под лузганье семечек и битье посуды в 32-ой квартире, снова на звон граненых стаканов( но позже) и наконец на вывеску: ”Тара кончилась”, вой сирены и жалобное поскуливание бультерьера Фомки – все смешалось в этом звуке…


                11
Закрывая журнал, врач сделал последнюю запись: “диагноз – белая горячка”, и немного подумав, дописал: “ Будут жить…”