Цена одной подписи

     Сюжет, написанный жизнью.

     Цена одной подписи

     На хуторе вблизи деревни Селец Гродненской области жила семья Сантоцких: Сигизмунд и Марианна. Поженились они довольно поздно: ему 29 лет, ей 35. У каждого был не первый брак. У Сигизмунда не сложилась жизнь с первой женой. У Марианны, в первом браке — Домбровской, тоже за плечами было много горя.
     Умная и обворожительно красивая Марианна с первым мужем жила в Риге. У них родился мальчик, но вскоре он умер, затем умер муж. Марианна осталась одна в чужой стране. Решила возвращаться на родину.
     Марианна приходилась родной сестрой моему деду — у него и поселилась на первое время. Здесь познакомилась с Сигизмундом Сантоцким. Пришла и любовь, как награда за их прошлые жизненные невзгоды, которые они терпеливо сносили.
     Но вот беда: как люди верующие — католики, они не могли заключить брак, ибо Сигизмунд, согласно церковным канонам, являлся мужем первой жены. Не имело для костела значение то, что брак фактически и официально расторгнут. А Марианне и Сигизмунду очень хотелось быть мужем и женой перед богом. И тогда влюбленные нашли в Вильнюсе кальвинистский собор, в котором их и обвенчали. У меня хранится пожелтевшее свидетельство о заключении брака от 14 сентября 1927 года.
     Детей у них не было, но жили дружно: вдвоем веселее — оба устали от одиночества. Работали, строили новый дом, но достроить так и не успели. Пришла война.
     Немцы появились в тех местах буквально через несколько дней после начала войны, и Сигизмунда не успели мобилизовать на фронт. Сигизмунд и Марианна трудились на своем хуторе, как и прежде. Часть урожая в виде налогов забирали немцы, частью делились с партизанами. Что поделаешь — приходилось кормить всех.
     Однажды к Сантоцким пришли жители деревни с просьбой. Оказалось, немцы забрали несколько односельчан по подозрению в связях с партизанами. Им грозил расстрел. Отпустить могли, если поручится за них определенное количество земляков. Вот и пришли к Сантоцким с просьбой поставить подпись на поручительстве.
     Сигизмунд, не долго думая, расписался. Пожалел людей. Вскоре арестованных, которые уже и не надеялись остаться в живых, отпустили на свободу.
     Закончилась война, об этом случае все забыли. Но однажды к хутору Сантоцких подъехал «воронок», и хозяина без всяких объяснений увезли. Думали — ошибка. Сигизмунд был человеком безобидным, никому не делал зла.
     Марианна сбилась с ног, пытаясь узнать хоть что-то о муже. В конце концов, и ее вызвали к следователю в качестве свидетеля. Оказалось, разбирали немецкие архивы, и нашли документ с подписью Сантоцкого. Да, то самое поручительство за земляков.
     Следователь долго спрашивал у женщины: почему немцы отпустили арестованных? Почему не расстреляли?
     Откуда ж ей знать!
     По возвращении домой Марианна пошла к людям, которых помог своей подписью спасти от смерти ее муж. Она просила, умоляла написать, что Сигизмунд ни в чем не виноват. Увы! Кто-то стыдливо отворачивался в сторону, а кто и просто закрывал на засов перед ней дверь.
     Сантоцкому Сигизмунду за связь с немцами суд дал 25 лет тюрьмы.
     Отсидел он не весь срок. Согласно справки об освобождении: «По постановлению комиссии Президиума Верховного Совета СССР от 26.07.1956 г. срок снижен до фактически отбытого со снятием судимости и поражение в правах».
     Большой дом, который Сантоцкие начали строить до войны, так и остался недостроенным. Тюрьма отняла много здоровья.
     Помню, будучи школьником начальных классов, я ходил к ним в гости. В прихожей их дома так и остался глиняный пол. Более-менее пригодной для жилья казалась лишь одна комната, в которой и доживали свой нелегкий век старики. На заброшенном хуторе, без электричества, казалось, время здесь застыло навсегда.
     Газет старики не выписывали, лишь изредка приходили письма, но почтальон ленился идти на хутор. Письма оставлял моему деду, а я уже доставлял адресату. Мне очень нравились марки на письмах — обычно, с изображением  женщины в короне. Я всегда выпрашивал их у Сантоцких.
     Письма приходили из Англии — там жили два родных брата Сигизмунда. Они выехали сразу после революции 1917 года. Звали и его к себе, но не смог Сигизмунд оставить свой хутор.
     Не знаю, как сложилась судьба его братьев на чужбине. Сантоцкие умерли в конце 70-х годов прошлого века, а письма из Англии не сохранились. Осталась лишь фотография одного из братьев в форме офицера русской армии. На обратной стороне дарственная надпись и число, когда был сделан снимок: 16.01.1915 г.

       23.12.2004 г.