Зуб сценарий телесериала, не окончен

Действующие лица:

Михей Апполонидзе, кличка Зуб – молодой человек 20-ти лет, опытный вор и малолетний вандал. Характер скверный, но на первый взгляд. В глубине души неисправимый романтик.

донна Амора Николе Винсенте – дама с огромным состоянием и не менее впечатляющей внешностью. На людях ей случается падать в обмороки, но лишь с целью произвести впечатление или получить желаемое. Характер независимый, но расчетливый.

сеньор Виктор Мендес Винсенте – предприниматель средних лет, владелец фирмы «Вже нема», специализирующейся на обирании доверчивого населения. Муж донны Аморы и, возможно, отец ее детей. На вид бездушный делец, но в душе ранимый и депрессивный.

Хулио Нагредес Винсенте – юноша с нервной болезнью, неблагодарный потомок своих предков. Три года лечился от нервного расстройства, наконец, не добившись результата, выписался и теперь донимает родных. Характер истерический, но с сильной долей эгоизма. Обожает читать мораль сестре и матери.

Элиза Кончита Винсенте – девушка юных лет, но весьма неприятной внешности. Несмотря на клеймо «семейного урода» доброжелательна и очень нравственна. Учится в привилегированной школе. До недавнего времени мечтала о прекрасном принце, но недавно крепко сдружилась с соседом по парте Энрике, пределом мечтаний.

Энрике Диего Наследитте – юноша заурядного ума и способностей, но привлекательной внешности. Свободное время проводит за чтением триллеров и ужастиков. Учится плохо, выезжая на состоянии дяди.

Винченсо Гротто де Винсон – карлик с большими деньгами, заработанными в результате десятилетних цирковых гастролей, дядя Энрике. Характер неопределенный, замашки типа "из грязи в князи". Интересуется гипнозом.

Лулу – женщина древнейшей профессии, 86 лет от роду, но все еще пользуется успехом благодаря многочисленным пластическим операциям. Тайно влюблена в Зуба и покровительствует ему. Характер полустервозный, полуангельский.

служанка Дорида Браваде – женщина 60 лет, ярая феминистка, ненавидит грузин. Много говорит, немало знает, но мало думает. Выступает по выходным с демонстрациями.

Рабочие Анс и Енс – китайцы. Всюду суют свои плоские носы, вращают косыми глазами и постоянно мешаются по ходу действия.

собака Хохло – животное с примитивными интересами. Порода неопределенная.

А также:
донна Фох, владелица квартиры в трущобе;
Пентескинья, подруга Дориды;
и массовка, из которой то и дело появляются подозрительные субъекты, не заслуживающие отдельного внимания.

1 серия
Сцена №1.
Дом семьи Винсенте. Много кадок с папоротником, огромная лестница с истоптанным серо-буро-малиновым ковром. В холле стоит антикварный диван и кресло-качалка.

На переднем плане все время носится Хохло со зверским видом.

Появляется Дорида с пылесосом советской конструкции. Ставит пылесос и переводит дух.

Дорида: У-у, как болит моя спина! Несчастная я женщина! Все остальные служанки смахивают пыль легкими метелочками и пылесосят машинами новейшей конструкции, и только я, как элемент доисторический, работаю как лошадь! (произносит пару-тройку нецензурных фраз)

Хохло: Ав-ав!
Дорида: Молчи, животное, а то придавлю пылесосом!
Слышится звонок, и служанка вперевалочку устремляется к двери.

На пороге Анс и Енс с улыбками до ушей.
Анс: Зидирассьте!
Енс: Дебрий уттра!
Дорида: Добро пожаловать, незваные гости! Вы к несчастному Хулио? Он предупреждал, что собирает «Общество обиженных природой».
Анс: Нетса, дебрий женщина! Мы работцать пристли.
Енс: Хазяйка-с  велела ковре убраться!
Дорида( со вздохом ): Ну, проходите. Вечно вы невовремя. Зря я эту махину тащила, что ли?
Подходит к пылесосу и пинками толкает его в кухню.
Рабочие с веселой тарабарщиной собирают ковер в черный контейнер и уносят.
Сверху спускается Элиза Кончита в школьной форме с огромной котомкой. Подскальзывается на лестнице и падает.
Элиза ( потирая лоб и морщась): О-о-о!
Дорида(выскакивая из кухни): Ха-ха-ха!
Элиза(робко): Что ты смеешься?
Дорида: Говорила я – не надо было убирать ковер! Он хоть и старый, а действенный. Вечно у хозяйки возникают безумные идеи!
На лестнице появляется Амора, и Дорида начинает слащаво улыбаться.
Дорида(гладя Элизу по голове и глядя на Амору): Бедное дитя, оно ушиблось. Но-но-но, противная лестница! Ну, не плачь! У крокодила болит, у птеродактиля болит, а на Элизочке, как на кошке, все заживет.
При упоминании кошки Хохло рычит и лает заунывным басом.
Амора(морщась): Уйди, слащавая Дорида!
Дорида исчезает.
Амора(спускаясь и садясь на качалку): Элиза Кончита, почему ты сидишь с несчастным видом, а не бежишь с радостными возгласами в школу?
Элиза: Я уже бегу, мама!
Убегает. Спускается сеньор Винсенте. На ходу поправляет галстук и подтягивает штаны.
Амора: Виктор, дорогой, ты так похудел, что уже теряешь штаны?
Виктор: Нет, радость моя, просто Дорида принесла из химчистки штаны на пять размеров больше!
Амора: О, эта Дорида! Вот уже пять лет она является причиной моих головных болей.
Виктор: О, если это так, если она так тебя мучает, я... я не знаю, что я с собой сделаю! Ведь это я нанял ее! Как я мог так низко пасть!
Рыдает. Входит Дорида. Виктор сразу принимает безучастный вид, поправляет штаны и уходит.
Дорида(поет): О-о, сизокрылые крылья! Я лечу...
Амора: Кого ты лечишь? Перестань орать и займись делом, горе мое луковое!
Дорида поджимает губы и удаляется. По лестнице в банном халате и тапочках спускается Хулио. Его правый глаз постоянно дергается, губы дрожат.
Амора: Хорошо выглядишь, сынок! Вчера у тебя шевелились уши.
Хулио: Я сам знаю о своих недостатках. Лучше поговорим о твоих. Почему у тебя все лицо в чем-то оранжевом? Ты ела морковку?
Амора: Не дерзи, Хулио! Это новый тональный крем от «Фикс Пикс». Он никогда не смывается, так что привыкай к своей новой маме.
Хулио: От такой мамаши свихнуться можно.
Амора: Тебе это не грозит.
Оба с достоинством удаляются. Хохло воет.
Сцена №2
Квартира в трущобе. Стены оплеваны, люстра похожа на горящую тряпку. Железная кровать с чьими-то обносками. Стол, наскоро  сколоченный из грязных досок. На стене висит плакат с какой-то топ-моделью, а рядом фото маленького мальчика.
Входит Зуб, таща на спине мешок с добром. С грохотом опрокидывает мешок на стол.
Зуб (удовлетворенно): У-ух!
Из двери в кухню выскакивает донья Фох с сифоном.
Донья Фох: Бесстыжий мальчишка! Опять кого-нибудь ограбил? Управы на тебя нет!
Зуб: А вам, донья, я принес коробку конфет!
Донья Фох (с жадным блеском в глазах): Правда? Так давай ее сюда!
Зуб достает из кучи засаленную коробочку. Донья Фох с нетерпением вскрывает ее и запихивает в рот вонючие комочки шоколада.
Зуб: Это было вместо квартплаты.
Донья Фох (с яростью, не в сила выплюнуть вкусноту): Обманщик!
Удаляется, прижимая конфеты к груди.
Зуб (разбирая вещи): Так, часы золотые антикварные, велосипедный звонок... Грязный носовой платок... а, это мой! Э-э, чей-то зубной протез? Я такие не ношу. Ладно... О, вот! Шкатулка с драгоценностями.
Начинает разбирать драгоценности. Входит Лулу.
Зуб (пряча шкатулку под футболку): Привет, мать! Как жизнь молодая?
Лулу: Ой, дорогой, ты мне опять льстишь! Я, конечно, еще не старая, но все же не девочка!
Зуб: Чего пришла?
Лулу: Да слух по трущобам ходит, что ты мешок с вещичками притащил. Что интересного добыл?
Зуб: Я еще сам не разобрался. Вроде есть пара ценных вещей, но для тебя... рпазве что зубной протез?
Лулу (про себя): Как он догадался, что у меня не свои зубы? – (вслух): Кхм!
Зуб (со смехом): Не кашляй, я шучу!
Лулу (с облегчением): А-а... Хочешь, я помогу тебе разобрать барахлишко?
Зуб: Ну, садись.
Лулу (присаживаясь на кровать): Кстати, кого ограбил?
Зуб: Вскрыл шкафчики в одной школе, да у директора в столе пошарил.
Лулу (с восхищением): А ты рисковый пацан!
Зуб: Ну, не из робких. Ты давай, разбирай.
Лулу: Ага. Так... накладные волосы, модное кепи, чулки с лайкрой...
Зуб: Возьми себе, это не мой фасон. А у меня... учебник, набор ручек... ножницы... кукла с китайскими глазами... А это что? Тетрадь какая-то. (Открывает, читает) Дневник... ну и имечко! Элиза Кончита Вин... Винсенте... Ладно, почитаю на досуге.
Лулу: Ну ты даешь. Читать чужие дневники неприлич...
Зуб: Молчи уж! «Прилично - неприлично»... Чья бы корова... Ну, что там еще?
Лулу: Заколки для волос... Кошелек с деньгами!
Сцена №3

Дом семьи Винсенте. На кресле-качалке сидит Дорида и болтает по телефону.
Дорида: Алло, Пентескинья! Как дела? Почему ты так жужжишь? Что? А, это телефон жужжит!  Ну, в нашем доме вся техника допотопная! Как-как? У вас все по последнему слову? О-о, счастливица! Ей-ей, перейду я к твоим хозяевам! Да, я знаю, что не возьмут! Уж слишком я толстая! Да только и ты, моя дорогая, не слишком похожа на Клаву Шифер! Хе-хе! А вот наш Хулио – бедняжечка – так исхудал после психушки! У нас же знаешь как в больницах кормят – брюссельская капуста да мясо жирных французских коров. А разве это еда? От такой еды плеваться хочется! А у вас что сегодня на обед? Да-а? (облизывается)...
На лестнице появляется Амора.
Дорида (поспешно): Нет, синьора, здесь нет никакого Иеремии Задиракеса! Прощайте!
Амора: Что, опять ошиблись номером?
Дорида (благоговейно): Точно так, синьора.
Амора (подозрительно): Смотри у меня! А то от этих ошибок наши телефонные счета растут как на дрожжах.
Дорида (пятясь): Так звонят-то все, синьора, какие-то черномазые, пока выговорят имена свои, вроде Мгалоблиамебливоблишвили, вот уже три минуты и набежало.
Достигнув кухонной двери, Дорида скрывается. Амора садится в кресло-качалку и мечтает.
Амора: Ах, молодость моя, где ты? Была я молодая, поклонники толпами бегали... Да, а теперь что от них осталось? Лишь жалкие стайки разжиревших дармоедов... Ах, Винченсо, где ты?..
Звонок в дверь. Дорида, подслушивающая у дверей кухни, бьется лбом о дверь, падает и ползет к входной двери. Пришла Элиза с Энрике.
Амора: Малышка, кого это ты привела? (Дориде) Сгинь!
Элиза: Мама, познакомься – это мой друг и будущий жених Энрике. (шепотом Энрике) Поздоровайся!
Энрике (тоже шепотом): А как?
Элиза: Скажи «очень приятно» и представься.
Энрике: Очень приятно и представься.
Амора (недоуменно): Что?
Элиза (ругательным шепотом): Ты представься!
Энрике: Ты представься!
Амора: А, понятно. Вы, молодежь, такие непосредственные! Меня зовут Амора Николе Винсенте. А ваше полное имя?
Энрике: Энрике Диего Наследитте.
Амора: И кто же ваш достойный отец?
Энрике: Мой отец вовсе не достойный. Он бросил на с с мамой и ушел в запой, где и сейчас находится.
Амора: Кхм... Это ужасно! Ну, а ваша мать?
Энрике: Моя мать бросила меня и сбежала с каким-то киноактером.
Амора: Кхе-кхе... В таком случае вы, видимо, человек небогатый и вам нечего здесь делать.
Энрике: Кто это вам сказал? Я наследник своего состоятельного дяди, Винченсо Гротто де Винсона.
Амора (бледнея): К-как? Винченсо? О, не может быть! Скажите, Энрике, какого роста ваш дядя?
Энрике: Насколько я помню, его рост где-то девяносто два сантиметра и три миллиметра.
Амора: О, мои драгоценные девяносто два и три! (к Энрике) Как я рада, что моя дочь выбрала именно вас в женихи! Вы так состоятельны, привлекательны и родовиты! Проходите и будьте как у себя дома. Дорида, неси шампанского! Я хочу отметить нашу встречу!
Дорида (виновато): Шампанского нет, синьора. Вы выпили его вчера, когда выиграли в «Лотто-Миллион» два с половиной рубля.
Амора: А что же есть, Дорида?
Дорида: Водка «Русский эфир».
Амора: Так неси же!
Дорида: Сей момент!
Приносит водку и  три стопки.
Элиза: Мама, но мне нельзя пить! Я становлюсь невменяемой!
Амора: Ах, что за ерунда! Это же всего сто грамм! Наливай!.. Ну, за знакомство!
Пьют. Дорида смотрит с завистью. Звонят в дверь, Дорида открывает. Пришел синьор Винсенте.
Виктор: Добрый день, дорогие мои! Жену и дочь я знаю, а это что за субъект?
Энрике (заплетающимся языком): Эт-то я-я, Энрик-ке!
Виктор: Да вы пьяны, молодой человек!
Амора: Мы все пьяны!
Виктор: Как, и дочь?
Амора (вызывающе): Да! И дочь!
Виктор: И что же за повод?
Элиза: Да жених мой!
Виктор: Жених?!! Надеюсь, он достойный человек?
Амора: Оччень достойный! Я его полюбила, как родного.
Виктор: Что ж! Это интересно. В таком случае вы, видимо, уже обручены?
Элиза: Нет еще! Но за чем дело стало?
Виктор: Действительно! Предлагаю назначить обручение на пятницу.
Амора: Что, уже послезавтра?
Виктор: Ну, насколько я понимаю, завтра вы будете переживать глубокое похмелье и окажетесь недееспособны. Поручаю тебе, дорогая, разослать приглашения. Можешь сделать это сегодня – так будет смешнее. Вы же тут веселитесь, не так ли?
Страдальчески закатывает глаза и удаляется.
Элиза: Ура, Энрике, папа дал добро!
Энрике (подслеповато щурясь): На что?
Элиза: На обрученье!
Энрике: Да-а? Значит, будем пить? Я согласен.
Амора: Благословляю вас, дети мои!
Все трое берутся за руки и танцуют танец маленьких лебедей. На лестнице появляется Хулио.
Хулио: Да тут повеселей, чем в психбольнице!

Конец 1-ой серии.

2 серия
Сцена №1

Квартира доньи Фох. Стол завален вещами, на вершине кучи хлама возвышаются антикварные золотые часы. На кровати лежит Зуб и отчаянно храпит. Из кухни к столу ползком пробирается донья Фох. Подползает, оглядывается и хватает часы.
Зуб (вскакивая): Молодец, донья! У вас почти получилось их стащить!
Донья Фох (пряча часы под ночную рубашку): Зубик, ты о чем?
Зуб: Я говорю, что вор вы никудышный, донья! Антиквариат крадут в маске и с пистолетом, а не в ночной рубашке и бигудях. Не будь я ас в воровстве, я бы заявил на вас, куда следует!
Донья Фох (вытаскивая часы и скалясь): Да я, Зубочек, только хотела узнать, сколько времени. А так мне и задаром не нужен этот «бантикравиат». Бери его себе... (убегает и кричит из кухни) Подлец бесстыжий, сам крадет, а другим не дает!
Зуб смеется. Потом достает из-под жалкого подобия подушки тетрадь и начинает ее читать по слогам.
Зуб (с видимыми усилиями): «Я... Элиза Кон... Кончита Вин... Винсенте...» Тьфу, язык сломаешь с этими именами! «...являюсь нас... наследницей огр... огромного состояния». Во дает! «Но я... я бы без... безвоз... безвозмездно отдала все... свое состояние... за... внешшшность... Клавы Шифер...» Ого-го! Совсем одурела! Клавка, конечно, ничего (смотрит на плакат на стене)... но состояния не стоит. Так, читаем дальше. «С детск... их лет меня... хулят и обз... обзывают сверст – ни- ки... они зо-вут  меня ур-родливой жабой... Единствен-ный, кто меня не обз-зывает... это Энрике... Он говорит, что в ужас...тиках, кото...рые он смотрит... есть чудища и пострашнее... Пож-жалуй... я выйду за ннего ...замуж!»
Откладывает тетрадь в сторону и плачет, утирая слезы плакатом Клавы Шифер.
Зуб: Несчастная девушка! Мало того, что она некрасива,.. она еще и так наивна! Она согласна вверить свою судьбу дураку! Ужасно! Я должен найти ее и спасти!
Услышав рыдания, из кухни выглядывает донья Фох.
Донья Фох (злорадно): Плачь-плачь, несчастный! Наконец-то совесть проснулась! Скольких людей ты ограбил – и не сосчитать!
Зуб: Уйдите, донья, а то я сломаю вам кровать!
Донья Фох: Силенок не хватит! Но, от греха подальше... (удаляется)
Зуб (вздыхая): Одни дураки кругом!
Сцена №2
Дом семьи Винсенте. На кресле-качалке спит Хохло. Рабочие Анс и Енс вешают на люстру плакат: «Снова, снова обрученье! Будем пить до посиненья!»
Спускается Амора, держась за голову.
Амора: Добрый день, пролетариат! Что за безвкусицу вы вешаете?
Анс: Вы-тса вцера пликатсали!
Енс: И настспись сами сотсинили!
Амора: Да-а? Я, оказывается, поэт, да еще и бездарный! Немедленно снимите, не позорьте мое честное имя!
Анс: А тцо зе весать?
Енс: А тцо зе пицать?
Амора (морщась): Пишите «Обручение в разгаре»... в разгаре... в разгаре...
Анс: И всие?
Амора: Да нет же... ну помогите мне придумать рифму!
Енс: Втцера хозяйка лутсе социнять!
Анс: Мозет, так: «Облучение в лазгале, гости на пол все упали»!
Амора: Ах, пишите, что хотите! У меня так болит голова! Дорида!
Из кухни появляется Дорида, измазанная в муке.
Амора: Дорида, скажи, я писала вчера приглашения?
Дорида: А как же, синьора? Не только писали, но и посылали.
Амора: И кто же приглашен?
Дорида: Приглашен директор школы, дон Карп, работники техпомощт, лечащий врач Хулио, наш слесарь, ну, еще рабочие...
Анс: Тоцно, мы плиглашены!
Енс: Хасиайка добре к нам!
Амора: О Боже, неужели только одна чернь?
Дорида: Конечно, нет, синьора! Вы послали приглашение консулу Зимбабвы!
Амора: Какой стыд! А родные этого юноши, Энрике?
Дорида: Да, точно, синьора, вы пригласили его отца и мать!
Амора: Боже, как я могла! А его дядю?
Дорида: Вы о доне Винченсо? Вроде, ему должен был передать Энрике.
Амора: Ну, слава Богу!
Дорида: Вот только Энрике был в таком состоянии, что наверняка забыл.
Амора: Уйди, несчастная, и не огорчай меня!
Дорида убегает. Амора растягивается на диване. Сверху спускается Хулио, с трудом поддерживающий Элизу.
Элиза: Ах, Хулио, я так рада, что мы с тобой наконец-то нашли общий язык!
Хулио (методично подергивая губами): Это могло случиться только на почве беспробудного пьянства. Как ты умудрилась столько выпить?
Элиза: Мама меня заставила.
Хулио: Ну, эта может еще и не то.
Амора: Сынок, это были всего сто грамм!
Хулио: Судя по этому плакату, ты не собираешься останавливаться на таком малом количестве!
Элиза: Ой, я совсем забыла! Завтра же мое обрученье!
Амора: Бедняжка! Я припоминаю свое обручение с твоим отц... нет, вернее с Виктором. Мы ели блины и запивали их настойкой смороды. Я была одета в ужасное длинное платье с рюшечками, а вечером твой от... точнее, Виктор, перебрал и чуть не утонул в ванной.
Элиза: Думаю, у меня и этого не будет. Ведь мне совершенно нечего одеть!
Хулио: Как так?
Элиза: У меня есть только школьная форма, ночная рубашка и халат!
Хулио: Значит, обручение пройдет в халате?
Амора: Не позволю! Дочка, я дам тебе свое обручальное... платье! Что поделаешь, больше я не вижу ничего, что подошло бы к твоему... э-э... довольно сносному лицу.
Элиза: К сносному лицу? Ах, мама, ты опять издеваешься!
Сцена №3
Офис фирмы «Вже нема». Письменный стол с лампой и кучей бумаг. Из-за бумаг выглядывает бледное лицо синьора Виктора.
Виктор: О, несносная работа! Кто я здесь, в этом ограниченном бетонном мирке? Я всего лишь червь, книжный червь! Пока я здесь вожусь с бумажками, моя жена развлекается и, возможно, изменяет мне с каким-нибудь молодым высоким блондином! О, как невыносимо быть в неведении!
Входит секретарша, и Виктор сразу принимает безучастный вид.
Воми: Синьор Винсенте, к вам какой-то человек!
Виктор: Воми, так не докладывают. Надо назвать имя и общественное положение.
Воми: Общественное положение очень низкое – где-то девяносто сантиметров. И с ним юноша очень двоякого вида.
Виктор: Это что-то новенькое. Впускай.
Секретарша удаляется. Входит разъяренный карлик Винченсо, таща за собой невменяемого Энрике.
Виктор: Добро пожаловать! Этого типа я уже знаю, а ты кто, мал человек? Неужели внебрачный сын жениха моей дочери?
Винченсо: Не сметь! Я – Винченсо Гротто де Винсон! Вся твоя поганая фирма не стоит и моего мизинца!
Виктор (встает): Что-о?!!
Винченсо (визгливо): Сидеть!
Виктор садится, испуганно прячась за кипу бумаг. Карлик с трудом влезает на стул напротив.
Виктор: И что же привело вас к нам, почтенный дон Винченсо?
Винченсо (гораздо спокойней): Меня привела внезапная весть об обручении моего племянника! И ладно бы только это, но ведь семья невесты имела наглость напоить моего племянника до совершенно зверского состояния. Мой Энрике и мухи не тронет, а вчера ввалился в мой дом, перебил всю посуду и избил до неузнаваемого состояния чучело льва в гостиной! Мне пришлось связать его и даже загипнотизировать!
Виктор: Простите, в этом виновата моя жена. Вчера она напоила дочь и ее жениха, будучи в приятном возбуждении от знакомства. Я приношу свои извинения.
Винченсо (важно): Но это еще не все. Ваша семья вознамерилась произвести обручение в эту пятницу, не так ли?
Виктор: Так ли, так ли.
Винченсо: Так почему же тогда вы послали приглашение не мне, любящему дядьке, а бесстыжей матери и пьющему отцу бедного Энрике? Я вот уже шестнадцать лет не поддерживаю с ними отношений, а тут мне предпочитают их! Вчера мой знакомый почтальон занес мне эти приглашения, адресованные неизвестно кому. На этих клочках бумаги было нацарапано корявым почерком: «Отцу Энрике, в пивную» и «Матери Энрике, в Голливуд». В приглашениях предлагалось устроить хорошую попойку в честь двух обрученных младенцев. Скажите, кто писал эту ерунду?
Виктор (краснея): Моя жена...
Винченсо: В таком случае я бы хотел увидеть эту экстравагантную даму.
Виктор: О, это будет несложно. Я лично приглашаю вас на обручение и обещаю, что вы будете самым почетным гостем.
Винченсо: Благодарю. Я вижу, вы благородный человек. Не то что ваша жена. Прощайте.
Виктор: До встречи! Завтра в пять.
Винченсо уходит, волоча Энрике за собой.
Виктор: Какой благородный человек!
Сцена №4
Дом семьи Винсенте. На лестнице новый ковер ядовито-зеленого цвета. На люстре плакат: «Обрученье-обрученье, для служанки мученье». Кресло-качалка завалено цветами, на диване лежит Дорида в изнеможении.
Сверху спускается Амора в вечернем платье.
Амора: Эй, Дорида!
Дорида вскакивает, ожидая нагоняя.
Амора: Иди наверх, подшей Элизе платье. (вздыхает) Что за дети пошли – мал, мала, меньше!
Дорида убегает. Раздается звонок в дверь.
Амора (поправляя прическу): Это, наверно, консул Зимбабвы.
Открывает дверь. На пороге Анс и Енс в одинаковых фраках.
Амора (разочарованно): А, это вы, пролетарии...
Анс: Мы-тса плистли!
Амора: Ну, помыться вы могли бы и в другом месте. Тут у нас не общественная баня.
Енс (вежливо улыбаясь): Мы-тса подалок плинесли!
Амора: Да? И что же это?
Анс: Молоток тля зениха!
Енс: Стоби лаботать умел!
Анс: И пильонку тля невесты!
Енс: Стобы дите нянсить!
Амора: Кхм! Ну, проходите. Только в ванную – ни ногой, а то знаю я вас, чистюли. (про себя) Дура я пьяная!
Постепенно гостиная наполняется гостями. Приходят дон Карп, работники техобслуживания, врач, слесарь.
Амора: Проходите, садитесь. Сейчас спустится моя дочь.
Слесарь: А где же жених?
Амора: Будет с минуты на минуту.
На улице слышится звук тормозов. Амора поспешно распахивает дверь. На пороге консул Зимбабвы с охраной.
Консул: Синьора, я рад приветствовать вас!
Амора: А уж я-то как рада!
Консул: К сожалению, я должен спешить, так как в Зимбабве избран новый вождь. Но я принес подарки «обрученным младенцам», как сказано в приглашении.
Амора (кисло улыбаясь): А, ну да...
Консул: Вот вам сверток: там тапочки десятого размера и шапочка с бубенцами.
Амора: Благодарю, это очень в тему.
Консул уходит.
Амора: Боже, какой стыд!.. Почему же не начинается праздник?
Стук в дверь в районе пола.
Амора: Кто это там, интересно? Собака почтальона?
Открывает дверь. На пороге карлик Винченсо со скромным букетом чертополоха.
Амора (задыхаясь): Винченсо, это ты?
Винченсо: Попрошу без фамильярностей, синьора! Зовите меня «мсье де Винсон»!
Амора (шепотом): Он не узнает меня! (вслух) Да-да, простите. Прошу вас, проходите. А где же Энрике?
Винченсо: Он на улице, моет мою машину.
Амора: Как? Жених моей дочери моет машину?
Винченсо: Это его наказание за провинность.
Амора: В чем же она заключается?
Винченсо: Он слишком много пил.
Амора: Ох!
Карлик проходит в дом и, морщась, оглядывает приглашенных. Потом останавливается возле кресла.
Винченсо: Попрошу освободить мне место!
Амора: Но почему бы вам не сесть на диван?
Винченсо: Нет! Там сидят врач и слесарь. А, как вы знаете, гусь свинье не товарищ.
Слесарь: У, дон Винченсо, я такой гусь, что с любой свиньей могу говорить и не морщиться.
Карлик краснеет от ярости. Дорида поспешно расчищает место, он садится и разглядывает люстру.
Винченсо: Позвольте полюбопытствовать, кто автор этой лубочной поэзии?
Дорида: Это я, синьор. Рабочие не знали, что писать, а хозяйка сказалась больной – вот я и помогла.
Винченсо: Хорошее же хозяйство должно быть в доме, где служанки занимаются поэзией!
В это время с лестницы спускается Элиза в шерстяном синем платье с рюшечками. Ее ведет под руку Виктор, а сбоку примостился Хулио, пытаясь скрыть дыру, проеденную молью.
Винченсо: Что это за чудо природы?
Амора: Это наша... моя дочь, Элиза Кочита.
Винченсо: Как, невеста моего племянника?
Амора: Ну, да.
Винченсо: А почему у нее лицо лошади?
Амора (злобно): Это наследственное.
К процессии сразу бросается врач с поздравлениями. Произнеся несколько пышных фраз, он отводит в сторону упирающегося Хулио.
Врач: Хулио, ты сегодня совсем плох. Почему ты шел, весь скрючившись? Болит спина?
Хулио: Нет, доктор! У сестры порвалось платье, я служил прикрытием. (истерически) А теперь вы все испортили! Вы что, хотите довести меня до приступа?
Врач (испуганно): Нет-нет! Иди к сестре и ради Бога не сердись!
Хулио подбегает к сестре и принимает подобающую позу.
Элиза (тихо, но с плачем): Мама, что за убожество на мне надето? Энрике меня бросит!
Амора: Дорогая, если он смирился с твоим лицом, он смирится и с дырой в платье.
Звонок в дверь. Дорида открывает. Пришел Энрике.
Энрике: Это здесь обрученье?
Дорида: Конечно! Проходите, синьор жених!
Энрике: Кто, я? А я и забыл!
Элиза подбегает к нему, Хулио еле за ней поспевает.
Хулио: Сестра, не бегай так быстро, если не хочешь открыть свою маленькую тайну!
Энрике (испуганно): Какую тайну?
Элиза: Не обращай внимания. Пойдем, я хочу представить тебя гостям.
Она выводит Энрике на середину комнаты и демонстрирует его окружающим со всех сторон. Приглашенные в восторге.
Виктор (важно вставая на лестнице): Дамы и господа! Хочу представить вам жениха моей дочери – Энрике Диего Наследитте, потомка знатного дона Винченсо. Сегодня мы присутствуем при обручении, и поэтому я хотел бы произнести маленькую речь...
Амора: Ах, Виктор, прекрати! Твоим пустословием все и так сыты по горло, еще с тех пор как ты балатировался на пост президента. Лучше давайте выпьем за наших детей! Дорида, неси бокалы и шампанское «Китайские пузырьки», которое нам любезно подарили Анс и Енс.
Дорида скрывается на кухне.
Элиза: А что, мама, на обручении только пьют и произносят речи?
Амора: А ты хотела плясать польку?
Элиза: Да хоть так, и то запомнится лучше, чем вся эта пьяная болтовня!
Амора: Мы, вроде, еще не пили, а ты уже что-то вякаешь!
На кухне слышится брань и звон тарелок. Все вздрагивают. Из кухни выходит разъяренная растрепанная Дорида, таща за шкирку Зуба.
Дорида: Вот! Полюбуйтесь! Влез в окно кухни! Ну, скажи, что тебе здесь понадобилось? Хотел обокрасть дом в разгар обручения?
Зуб (вырываясь): Нет! Я к Элизе Кончите!
Немая сцена.
Конец 2-ой серии
3-я серия
Сцена №1.
Немая сцена в доме семьи Винсенте. Виктор стоит , вытянув руку в позе Ленина, вытаращив глаза. Амора судорожно цепляется за Хулио, который еще яростней вцепляется в Элизу, закрывая дыру на платье. Слесарь и врач вцепляются друг в друга. Карлик в припадке глотает воздух. Энрике краснеет от ярости, вращает глазами и надувает щеки. Работники техобслуживания потихоньку вывинчивают лампочки из люстры. Директор Карп пытается унять хохот. Анс и Енс непонимающе улыбаются.
Элиза (выступая вперед и с трудом волоча Хулио): Позвольте, но я вас не знаю!
Все с облегчением переводят дух.
Элиза: Но, может, я вспомню, если вы назовете себя!
Зуб (с интересом разглядывая ее): Зуб!
Элиза (хватаясь за свои зубы, сильно выпирающие): При чем тут  зубы? Как ваше имя?
Зуб: Мое настоящее имя – Михей Апполонидзе.
Дорида: Тат он еще и грузин!
Зуб ( с видом ущемленной национальной гордости): Вы бы, бабуся, на себя посмотрели! У вас же лицо чеченского боевика, а хватка как у крокодила! Всю куртку мне порвали!
Дорида: Ишь ты, грузинская шпана, как заговорил! Это твое тряпье наверняка краденое. Так что поделом: тем более что она все равно не идет к твоему «лицу кавказской национальности»!
Директор Карп (когда говорит, поминутно улыбается, надувает щеки и таращит глаза): Да, кстати, хочу авторитетно заявить собравшейся общественности, что... ха-ха... словосочетание «кавказская национальность» является прямым нарушением... хе-хе... в смысле грамматики... Я бы даже сказал, ох-ха-ха, что такой национальности не существует, уважаемая... гы-гы... госпожа служанка!
Дорида: А я энтой вашей граммоматикой не больно-то интересуюсь. Я женщина скромная и никакому образованию не подвергалась. По мне, так пускай другие грызут гранит науки, у кого зубы поострее  побольше (выразительно глядит на Элизу).
Амора (приходя в себя и отпуская Хулио): Дорида, в твоих умственных способностях никто и не сомневался. Вот только ты сегодня слишком много говоришь и своими недалекими высказываниями оскорбляешь слух высокопоставленных гостей (глазами указывает в сторону бьющегося в припадке карлика). Не убраться ли тебе восвояси на кухню?
Дорида, оглушительно скрипя зубами и злобно поглядывая на зуба, удаляется.
Зуб: Я, конечно, не так высоко поставлен, как ваши гости (с ухмылкой кивает на карлика), но зря тратить время за разговорами тоже не намерен. У меня день расписан по минутам.
Амора: Очень интересно, и какие же такие дела могут быть у человека вашего социального положения и национальности? Вероятно, торгуете на блошином рынке?
Энрике: А что, бывают и такие? (обращаясь  к Зубу) А где вы берете товар?
Зуб (непонимающе): Какой товар?
Энрике: Ну, блох для продажи.
Зуб (с иронией): Да на себе выращиваю.
Элиза (с состраданием): Боже, какая трагическая судьба!
Карлик (с пеной у рта, в забытьи): Блохи – это еще не трагедия. Их очень легко выдрессировать...
Анс и Енс: У нас в Китае блохи – любимейшее блюдо!
Амора (закатывая глаза): Боже, и это мой дом! Сегодня здесь ведут дискуссии о блохах, завтра начнут разводить клопов, а послезавтра мы уже будем делить жилище с тараканами! Куда катится этот мир?
Зуб: Слушайте, я не знаю, куда вы катитесь, но у меня здесь личное дело, а вы все  мешаете! Устроили здесь комедию6 одни в припадках бьются, другие изображают сиамских близнецов, третьи блох пожирают! Я требую отдельного помещения – у меня есть разговор к Элизе К...кончите.
Амора: Я не позволю своей дочери уединяться с каким-то проходимцем, который к тому же еще и блохастый!
Зуб: А что, я виноват, что у нас воды нет третий год?
Хулио: Мама, не забудь, что у Элизы Кончиты есть надежное прикрытие!
Амора: Ну хорошо, у нас есть чуланчик, в котором Виктор уединяется в минуты депрессии. Дорогой, дай детям ключ от «Зала вдохновения»!
Виктор (все в той же позе Ленина, одними губами): Дорогая, я застрял!
Амора (со вздохом раздражения): Где?
Виктор: В собственном теле.
Амора: Ну хорошо. Скажи хотя бы, где ключи, и я их сама достану.
Виктор: Они в надежном месте.
Амора: Виктор, твои игры в конспирацию совершенно не уместны. Здесь все свои, можешь быть откровенным.
Виктор: Они у меня в левом носке, в районе пятки.
Амора: А подальше ты засунуть не мог? Как я теперь извлеку его – ты же прирос к полу!
Зуб: Послушайте, если с отдельным помещением возникают такие проблемы, то, в конце концов, не легче ли всем посторонним попросту выйти?
Амора: Но куда же мы выйдем? Я не собираюсь выходить на промозглую улицу, где вот уже неделю стойко держится +28 С, из-за того что какой-то торговец блохами желает уединиться в моем доме!
Зуб: Ну, так какие проблемы? Запритесь все на кухне.
Амора (с тяжкими вздохами): Уважаемые гости! Прошу всех, кто способен двигаться, последовать за мной на кухню! Там наша прислуга прочитает вам лекцию с лабораторными опытами на тему «Кулинария в нашей жизни».
Все устремляются за Аморой. В гостиной остаются только Зуб, Элиза Кончита, скрючившийся Хулио и Виктор в позе вождя пролетариата. На кресле все еще бьется в припадке карлик.
Элиза: Итак, сейчас вы, надеюсь, удовлетворены окружающей обстановкой?
Зуб (оценивающе осматриваясь): Да уж, обстановочка та еще!
Элиза: В таком случае смею выразить надежду, что вы наконец-то сможете объяснить мне причину своего прихода?
Зуб (доставая из-за пазухи тетрадь): Да. Я пришел, чтобы вернуть вам эту штучку.
Элиза: Ах, это же мой дневник! Откуда он у вас?
Зуб (в замешательстве): Ну, я... э-э... случайно его нашел.
Элиза: Надеюсь, вы его не читали?
Зуб: Что вы! Боже упаси! Я и читаю-то с трудом.
Элиза: Боже, так вы еще и неграмотны! Я вам так сочувствую!
Зуб (растроганно): Благодарю вас.
Элиза: Здесь не за что благодарить, здесь надо действовать! Это нельзя так оставлять! Послушайте, а вы не пробовали ходить в школу?
Зуб: Нет, в школу меня не берут. У меня нет гражданства. Я космополит.
Элиза: Бедняга! Ваша жизнь состоит из одних лишений! Я не могу это так оставить. Я чувствую себя обязанной вам помочь!
Зуб: Я даже не представлял, что вы такая добродушная!
Хулио (дрожа от напряжения): Господа! Пока вы тут обмениваетесь любезностями, я помираю от мышечных судорог! Сестра, ты поставила меня в неудобное положение, а теперь нарочно тянешь время!
Элиза: Хулио, милый, ну постой еще чуть-чуть, а потом я попрошу кого-нибудь тебя сменить.
Хулио: Да, как же, где ты найдешь второго такого идиота? Я чувствую, что мне суждено стоять так до самого конца обручения! И когда оно наконец кончится?
Зуб: Кстати, я забыл вам сказать: обручение отменяется!
Эта фраза производит шокирующее действие на окружающих. Виктор меняет позу Ленина на позу Хрущева на заседании ООН. Карлик перестает биться в припадке и усаживается в кресле с воинственным видом. Хулио в изнеможении сползает на пол, открывая дыру на платье.
Зуб: Какое оригинальное у вас платье! Это, наверно, очередной писк Юдашкина?
Элиза (не теряя присутствия духа): Вы почти угадали. Однако у меня к вам встречный вопрос: почему это вы берете на себя ответственность отменять мое обручение?
Зуб: Потому что человек, с которым вы собираетесь обручиться, вас недостоин.
Элиза (говорит, сильно волнуясь, отчего у нее изо рта вылетает скобка): Ну что вы, уверяю вас, Энрике – очень достойный человек, он первый из всех моих знакомых, кто очень терпимо относится к моей внешности...
Скобка с громким всплеском приземляется на лысую голову карлика.
Карлик (возмущенно): Ну знаете, это уж слишком! Мало того, что я чуть не окончил свои дни в окружении черни, которая даже не удосужилась мне помочь, так меня еще и унижают, выставляя самым главным идиотом в этом полчище кретинов! Я не потерплю такого обращения! И мой единственный племянник еще чуть было не связал свою судьбу с этой...
Зуб: Попрошу не уточнять!
Карлик: А я попрошу снять меня с этого кресла! Я забираю своего Энрике и мы уходим. Ноги моей больше здесь не будет! Энрике! Немедленно выходи из кухни!
Дверь кухни открывается и оттуда вываливается толпа гостей. Все они явно навеселе. Вслед за ними выходит довольная Дорида.
Дорида: Элиза, твое обручение пришлось как нельзя кстати! Я наконец-то опробовала наш новый самогонный аппарат.
Винченсо: Энрике, подойди ко мне!
От толпы с трудом отделяется Энрике и подползает к карлику.
Винченсо: Энрике, ты опять пьян! Как ты смел?!!
Энрике (со счастливым выражением лица): Да, дядя, я очень смелый!
Винченсо: Немедленно сними меня отсюда! Мы уходим. А дома я задам тебе хорошую взбучку.
Энрике нечеловеческим усилием воли поднимается, снимает карлика с кресла и, случайно промахнувшись, бьет его головой об люстру. Карлик теряет сознание.
Врач: Ух ты! Ну и номер! У вас тут сегодня прямо цирк!
Амора: О, мой бедный Винченсо! Теперь он наверняка потеряет память!
Винченсо общими усилиями пьяной толпы погружают в машину, и он с Энрике уезжает. Гости, будучи не в состоянии понять весь трагизм положения, уходят обнявшись и напевают: «А нам все равно!». В доме остаются только хозяева и с интересом разглядывающий застывшего Виктора Зуб. Хулио в обмороке лежит на полу, а Дорида веничком стирает с него пылинки.
Амора (обращаясь к Зубу): Уважаемый! Вы тут надолго?
Зуб (Виктору): А вы не пробовали подрабатывать живой статуей на улицах? У вас определенно есть задатки.
Амора: Не оскорбляйте моего мужа, он и так будет отходить от пережитого стыда еще неделю.
Элиза: Мама, нам с тобой надо серьезно поговорить.
Амора: Какие могут быть серьезные разговоры в сумасшедшем доме? Ты бы лучше объяснила, почему твое обручение закончилось тремя несчастными случаями. Может, это какая-нибудь диверсия?
Дорида: Вот именно, синьора! И я даже знаю, кто тут главный диверсант! (косится на Зуба)
Элиза: Нет, никакой диверсии не было. Эта полоса несчастий – знак свыше. Я вижу, что нам с Энрике не суждено быть вместе.
Амора: Ну и слава Богу! Тем более что браки между родственниками запрещены.
Элиза: При чем тут родственники? Энрике – всего лишь мой сосед по парте. Ты, мама, сейчас не в состоянии здраво мыслить.
Дорида: Ни сейчас, никогда. Это уже неисправимый случай.
Амора: У кого-то из присутствующих явно не хватает воспитания.
Дорида: А я всегда знала, что грузины – народ невоспитанный!
Элиза: По-моему, в такой обстановке никто не сможет меня понять. Но я все-таки хочу заявить, что трагическая судьба этого человека не может оставить меня равнодушной, и поэтому я решила лично заняться его образованием.
Дорида (плаксиво): Да-а, конечно, всякие блохастые грузины будут бесплатно получать образование, а породистые служанки так до конца дней и оставайтесь безграмотными! И почему это вас, синьорина, не потрясла моя трагическая судьба?
Амора: Я что-то не очень поняла, о чем вы говорите. Элиза, ты что, собираешься оплатить его обучение в одном из столичных вузов? В таком случае имей в виду, я не выделю тебе ни песо на такое безобразие.
Элиза: Я так и знала, что буду неправильно понята. В таком случае уточню: меня по-тря-сла судьба этого человека. более того, я вижу в ней отклик собственных злоключений, и поэтому я решила ввиду родства наших судеб связать их воедино.
Все (хором): Что-о?
Элиза: Да-да, причем при некоторых несложных логических умозаключениях вы поймете, что у меня нет иного выхода. Ведь оплатить его обучение я не могу, поскольку при всем моем желании его попросту не примут ни в одно учебное заведение, так как он не гражданин нашей страны. Поэтому я согласна посвятить себя его образованию, поделиться с ним своими знаниями и, если понадобится, местом за партой. Я посвящу ему свою жизнь, если он этого потребует, я стану его путеводной звездой на пути знаний и вообще на жизненном пути...
Зуб (тактично): Кхе-кхе...
Элиза: О, не стоит слов благодарности, мой друг, я знаю, как вам сложно связно сформулировать их!
Зуб (уже возмущенно): Ну уж два слова-то я связать могу, не надо меня считать совсем отсталым! И вообще, кто вам сказал, синьорина, что мне нужно это самое ваше образование? Я только из уважения к вам не высказываю свое отношение к этой затее открыто!
Амора: Очень мило, спасибо и на том! Не хватало только, чтобы воздух моего дома был осквернен нецензурной бранью.
Элиза: Я... я не понимаю...
Дорида: Чего ж непонятного, синьорина, он говорит, что не хочет вас видеть и слышать и ваших милостей принимать не собирается. Типичная грузинская неблагодарность!
Элиза: Не может быть! До сих пор он был сама любезность! Я не верю, что он мог сказать такое!
Зуб (озадаченно): Да уж, и мне как-то не верится, что мои слова имели подобный смысл.
Дорида: А что ж вы удивляетесь, Элизочка? Грузины до поры до времени все как на подбор красноречивые и медоточивые. Но рано или поздно их подлая сущность начинает проявляться во всей красе!
Амора: Да что ты говоришь!
Дорида (важно): Да-да, поверьте мне, уж я их достаточно повидала на своем веку!
Амора: Ну знаете ли, такого свинства даже по отношению к моей дочери я не потерплю. Вот что, молодой человек, собирайте-ка свои вещички и убирайтесь вон из моего дома!
Зуб: Слушайте, тут произошла какая-то ошибка, я совсем не то имел в виду!
Тем временем Дорида деловито препровождает его до двери.
Зуб: Да постойте же, я все объясню!
Элиза (со слезами на глазах): Тут нечего объяснять! Все и так понятно! Ах, Михей, как же вы могли!
В конце концов Дорида выпихивает незваного гостя за дверь и закрывает ее на засов.
Дорида (потирая руки): Ну вот, будешь знать, грузинская шпана, как оскорблять приличных женщин.
Амора: Ох, как же я устала за этот сумасшедший день! Дорида, помоги мне дотащить Виктора до его комнаты! Да, кстати, потом занеси и Хулио в его апартаменты! Ну, спокойной ночи, дочь моя.
Амора и Дорида с трудом уволакивают Виктора наверх. Хулио все еще лежит без чувств на полу, а середине мизансцены стоит несчастная страдалица Элиза.
Элиза: Все, это конец! Человек, на которого я возлагала такие надежды, оказался всего лишь неблагодарным горцем без капли совести. Это так ужасно! Как теперь жить?!!
Хулио ( с пола слабым голосом): Эх, надо выбираться из этого сумасшедшего дома...

to be continued...