Записки рыболова-любителя Гл. 607-608

4 ноября 1995 г., Мурманск
Здравствуй, дорогой сынуля!
Продолжаю свой рассказ о поездке на Корсику, прерванный работой комиссии из Англии по аккредитации нашей рыбной Академии как вуза, готовящего морских инженеров по европейским стандартам. Кафедра физики не ударила в грязь лицом к удовольствию нашего начальства, невзирая на течи с потолков, возникшие из-за внезапного решения ремонтировать крышу, уже заваленную снегом. Результаты работы комиссии будут известны после её доклада в Лондоне на ихнем Учёном Совете, но неофициальные высказывания членов комиссии были весьма лестными.
Довелось мне вместе с этой комиссией и нашим начальством ужинать на борту парусника "Седов" (красиво он смотрится, весь заиндевевший, в лучах прожекторов, очень романтично), а там пришлось замещать наших куда-то пропавших англичанок (преподавательниц кафедры иностранных языков) в качестве переводчика, главным образом, тостов. С английского на русский я переводил быстро и без проблем, а вот наши русские тосты были такими заковыристыми, что я их и по-русски-то не очень мог понять, а на английский переводил примерно как Ширвиндт Державина в одной из их телеминиатюр: двадцать русских слов заменял одним английским. Тостующие тем не менее были вполне удовлетворены моей работой.
Был ещё Учёный Совет в Мурманске по выявлению важнейших результатов института за 95-й год. Таковыми были признаны три; среди них один наш, хотя мы подавали два, два других - Юры Мальцева и Терещенко.

Ну, а теперь перенесёмся на Корсику, где я перевожу дух в автобусе после потери и находки своих документов и денег.
Повезли нас куда-то в горы в центр острова по серпантину. Конечно, Корсику можно сравнивать с Крымом, точнее, с Горным Крымом и его Южным Берегом. Но как и в Крыму разные места непохожи друг на друга (Кара-Даг и окрестности Ялты, например), так и тут красоты разнообразные, а в чём-то на Крым и вовсе непохожие, не говоря уже про населённые пункты, которых в горах Корсики очень мало, а на побережье они они несут явные черты западной цивилизации.
Поразили меня сосны в горах высоченные, а под ними рыжики, моховики, маслята и прочие нормальные грибы. Не видел, чтобы их собирали. Говорят, всем прочим грибам предпочитают шампиньоны. По лесам повсюду бегают свиньи, некрупные, не кабаны, а именно свиньи. Домашнего происхождения, но обратно одичавшие, точнее, ведущие вольный образ жизни. Их якобы дозволяется отлавливать и употреблять в пищу. В лесах же пасутся коровы с бирками на ушах, то есть имеющие хозяев. Жуют ветки как лоси, карабкаясь по кручам как горные козлы.
15 ноября 1995 г.
Очередной перерыв в написании этого письма был вызван неожиданной болезнью: меня свалил лимфоденит от болячки на голове с температурой до 39,8 градусов на следующий день после того, как мы с мамой открыли лыжный сезон (5 ноября), побывав накануне на торжественном праздновании 45-летия Академии в ДК Кирова. Сейчас я уже оклемался, но бюллетень ещё не закрыт, хотя на работу я, конечно, хожу. И на лыжах мы уже второй раз выходили, снегу навалом, по большому кругу прошлись, но я был ослабелый, и мама требовала уступить ей лыжню.

Итак, продолжаю свой рассказ.
Привезли нас на некий перевал, увенчанный загадочной статуей с лицом без черт и продуваемый нежаркими ветрами, откуда пешком спустились к истокам некоей горной речушки, где состоялся пикник: перекус тем, что у кого в сумках с собой было (у меня яблоко). Далее нас провезли ещё немного на автобусах, высадили в какой-то деревушке, и Шанталь повела (точнее, погнала, замыкая шествие) толпу куда-то вниз по крутой тропе. Два часа спускались в ущелье, на самое его дно, а потом выбирались на дорогу, где ждал автобус. Прогулка весьма спортивная, красоты, разумеется, на высшем уровне, но кадров на плёнке у меня было немного, а запасную (последнюю) плёнку я не взял. Ведь ещё вся Корсика впереди и Париж на обратном пути.
По дороге пообщался на модельные темы с Артуром Ричмондом из Боулдера, в котором я с ним и познакомился, симпатичнейший американец. Работы-то его я очень давно знаю, здесь он ближе всех мне по профилю занятий. Выбрались к автобусу, поехали, оказалось, другим путём обратно, не как утром. И выскочили к морю где-то высоко над Порто. Скалы фантастические, освещение вечернее волшебное, а у меня, конечно, плёнка кончилась, хоть плачь.
Вернувшись в Каргезе, я отправился купаться с немцами на ближний пляж. Купались уже в потёмках, в волне. Вода тёплая (выше 20 градусов) и очень солёная. Солёней, чем в Чёрном море. Или я отвык? Дно песчаное. Трусцой до пляжа минут пятнадцать бежать, огибая частные владения. Вечером ужин с огромным количеством мяса (по куску телятины, баранины, свинины и птицы) и соуса, который Слава с подачи Тимофеева съел на первое как суп. После мяса обязательный сыр, а потом десерт - фрукты или мороженое, или пирожное. Обслуживала красавица, специально, похоже, приглашённая на этот воскресный вечер (больше я её не видел) в расчёте, наверное, что мы расколемся и закажем вина сверх оплаченного. Но от этих не "новых", а вполне старых русских, приехавших на дармовщинку, разве чего дождёшься!
24 ноября 1995 г.
Спасибо, сынуля, за тёплую телеграмму к моему дню рождения. Вчера отметил его слегка на кафедре, а сегодня ждём в гости Боголюбовых, Власкова, Граду - как обычно.
Из Калининграда опять горестные вести - умер Виктор, муж Жанны Лебле, оставив её с тремя малыми детьми. Исход ожидавшийся, но не менее страшный от этого. Серёжа Лебле приезжал из Польши на похороны.
Это письмо и деньги я пересылаю с Куликовым, попытаюсь сейчас ещё продвинуться в описании моей поездки.

Итак, утром 2 октября на заре бегом на пляж, куда и Матиас прискакал (он как лось бегает, земля трясётся). Купание в спокойной прозрачной воде, затем стандартный завтрак и пешим ходом в институт по шоссе по над морем через центр Каргезе, минуя две бухты (первая - куда я бегаю купаться, вторая - с пристанью для катеров и яхт) в третью. Спуск по крутой тропе к институту - двум аккуратным одноэтажным зданиям, расположенным на самом берегу моря. Называется он просто - Институт Научных Исследований Каргезе, работает в нём с десяток человек, чем занимаются - не афишируют. ЕИСКАТ, похоже, просто арендовал у них здания для своего воркшопа.
Заседание, кофе-брейк, регистрация, очередной рюкзачок выдали, заседание, ланч. Ланч типа шведского стола, но мясное блюдо одно, а к нему много всяких овощей, соусов, гарниров, обязательные сыры, молокопродукты, фрукты, вода и красное вино. После ланча развешивание постеров (стендовых докладов), затем заседание и постерная сессия, когда авторы отвечают на вопросы у своих стендов. К нашим двум постерам интерес проявили англичане Локвуд и Шёндорф, француз Пеймират, поконтактировал с ними. После постерной сессии аперитив с мускатными винами.
Матиас сказал мне, что кто-то обозвал нашу модель - "модель Калашников", имея в виду знаменитый автомат.
Утром 3 октября - бег, купание. К нам с Матиасом Тимофеев присоединился, Слава же спит до упора. Пёс облаял по дороге к пляжу, а людей практически не видать, похоже, тут и в сезон немноголюдно.
Во время кофе-брейка я поинтересовался у организаторов, где мне лучше перекантоваться ночь в Париже на обратном пути. Пообещали гостиницу забронировать, но это уже за мой счёт, 350 франков будет стоить. За бесплатно же - в аэропорту в креслах.
После ланча пробежался с фотоаппаратом по шоссе ещё дальше от Каргезе, затем плёнку искал и выяснил, что она тут вдвое дороже, чем в Штатах или у нас (40-50 франков), но делать нечего - пришлось купить, а то последняя плёнка уже к концу идёт.
4 октября с утра - морская прогулка на катере вдоль берега на север к Порто (200 франков, но нам бесплатно). Какие скалы, то чёрные, то красные, с древними дозорными башнями, какие гроты, пещеры - заходили в них прямо на катере, сразу Одиссеевы странствия представляются. В одной из бухт встали на якорь, и народ купался, ныряя с катера. Я, однако, воздержался, чувствуя, что простудился уже где-то, невзирая на тёплую воду и погоду. Дощёлкал третью плёнку, зарядил четвёртую, купленную уже здесь. С китайцем говорливым пообщались, Ли Чун Чжу, студентом, у Виквора в Штатах диплом делает, с простой моделью работает над данными Миллстоун Хилловской установки некогерентного рассеяния, мечтает остаться там.
Вечером барбекю в компании с финнами и Мишей Савицким (в Кируне пристроился после Германии, в Россию не хочет возвращаться только из-за сына, говорит, что тот уже выпал из обоймы своих сверстников совершенно и вряд ли сможет обратно садаптироваться). Обильно ели и пили красное вино у института на берегу моря под чудеснейшее пение трио молодых корсиканцев, исполнявших исключительно корсиканские песни на своём близком к итальянскому (а не к французскому) языке.
5 октября проснулся страшно простуженный с заложенной грудью, а сегодня надо сначала председательствовать, а потом самому выступать. И тут ещё сюрприз. Как в анекдоте: "вы, конечно, будете смеяться, но" ... я опять паспорт потерял. К счастью, в этот раз только российский. И денег в нём было немного, франков 70, кажется. Я его таскал в заднем кармане джинсов, главным образом, из-за обложки, которую использовал как бумажник (паспорт-то на хрена не вынул?) для этих самых франков большого размера, которые неудобно в кошельке держать. И вместе с паспортом держал записную книжку, в которую записывал, что у меня снято на каждом кадре плёнки. Книжку приходилось туда-сюда доставать-запихивать часто, при этом я мог и паспорт выкинуть. Мог, например, и накануне во время барбекю его потерять,  когда я делал свои последние по времени снимки.
С председательством на утреннем заседании я управился без проблем. В перерыве ко мне подошла Шанталь и спросила:
- Мистер Намгаладзе, где ваш паспорт?
Я ответил, что потерял его вчера, но очень надеюсь, что его нашли. Его, действительно, нашли на лужайке, где вчера барбекюлились, и вернули мне. В нём я обнаружил 170 франков. То ли я ошибся, полагая, что там их 70 было, то ли ...
Возвращение паспорта подняло, конечно, мой тонус, но всё же состояние было не очень бодрое из-за простуды, и выступал я, очень волнуясь.
- Обычно ты гораздо увереннее выступаешь, - заметил мне Слава. Тем не менее доклад мой вызвал интерес, вопросы задавали Ричмонд и Камиде - японский классик по суббурям, причём вопросы были по делу, было видно, что суть работы они поняли.
В ланч я отпивался красным вином, а к вечеру совсем заплохел, попил горячего чаю у Славы и рано лёг спать.
Утром 6 октября я почувствовал себя существенно лучше. В институте Шанталь одаривала русских от оргкомитета футболками с ЕИСКАТовской символикой (одна с длинными рукавами, другая с короткими; я их потом своим соавторам подарил - Олегу Мартыненко и Мише Волкову), а я ей вручил традиционные русские сувениры: две бутылки "Столбовой", которые таскал на своём горбу по Парижу; одну, мол, для Вас лично, а вторую - оргкомитету. Накануне Слава подбивал меня одну из этих бутылок распить за ужином для поправки моего здоровья, но я удержался и не пожалел об этом. После обеда трое наших (Слава, Женя и Наташа) отправились в обратный путь с ночёвкой в Париже, откуда утром они должны были улететь в Питер, остальные (и я с ними) улетали в Париж на следующее утро.
На последнее заседание я не пошёл, бродил с фотоаппаратом по Каргезе и окрестностям, забрался на верхотуру ближайшей горы, фотографировал. Спускаясь оттуда, на одной из улочек новейшей частной застройки увидел животное, валявшееся кверху лапами прямо посередь дороги. Поначалу показалось - лошадь. Оказалось - собака. Баскервилей, наверное. Я таких в жизни не видел, даже в кино. А я на неё прямо иду. Когда я приблизился, она поднялась и пошла рядом со мной чуть впереди, не оглядываясь. Так и шла, пока её территория, наверное, не кончилась. Ощущение я при этом испытывал, как бы это сказать, - напряжённости некоторой, не шибко приятное. Ужинал впервые один, съел большую форель жареную напоследок.
Утром 7 октября на автобусе живописная дорога до Аджассио. В очереди на регистрацию на рейс до Парижа ко мне подошёл канадец Жан Пьер Сент-Морис и поинтересовался, нужна ли мне помощь добраться до гостиницы, где мне и ему зарезервированы места? Он, правда, не знает (забыл) название гостиницы, и адреса не знает, и телефона у него нет, но зрительно он помнит, где это, так что если я буду за ним следовать, то доберусь куда надо.
А я, надо сказать, больше не обращался в оргкомитет по поводу гостиницы и не был уверен, что мне забронировано место, во всяком случае мне никто ничего не говорил, куда мне двигаться. Да я и не очень-то вроде бы и хотел франки тратить на ночёвку, дорого, перебьюсь как-нибудь. Аля Осепян, правда, была категорична:
- Саша, в кои веки Вы в Париж попали, проведите сутки там как белый человек, не жадничайте, не пожалеете.
И я решил, что ежели место действительно есть, останавливаюсь.
Из аэропорта Орли мы с Сент-Морисом на автобусе за 30 франков (вдвое дешевле, чем на метро) добрались до центра, и он довольно уверенно потащил куда-то на бульвар Распай свою тележку с чемоданом и меня. Минут через 10 показывает: - Здесь. Отель "Карлтон".
Заходим, называем свои фамилии и получаем ключи. Поднимаюсь в свой нумер на втором этаже, окном в колодец двора, двуспальная кровать занимает три четверти комнаты, встроенные шкафы, столик, два кресла, телевизор на стене, санузел как в Каргезе, только вместо биде унитаз. Время три часа дня. Бросаю вещи и налегке, с одним фотоаппаратом - гулять, фотографировать.
При выходе у меня спросили, наконец, паспорт. Я ответил, что он у меня в номере остался, потом, мол, занесу, когда вернусь. - Пожалуйста, - говорят (по-английски).
Выхожу - адрес записываю: 207, бульвар Распай. Чувствую, что в центре где-то, и, надо сказать, чутьё меня вело на удивление рационально, как будто я знал, куда иду, хотя шёл я наугад, ни разу ни у кого ничего не спросив. От отеля пошёл направо (а пришли мы с левой стороны), 30 метров до перекрёстка: бульвар Монпарнас. По нему и пошёл налево, мимо галереи Лафайета с её высотной башней, отличный ориентир обратно возвращаться. А вон и Эйфелева башня впереди мелькнула, туда и буду курс держать.
И вот иду уже по бульвару Инвалидов, а впереди собор с золочёным куполом - Дом и собор Инвалидов с усыпальницей Наполеона, обхожу вокруг и на какое-то время теряю ориентировку, дома сгрудились, но вот же - в конце переулка ноги Эйфелевой башни торчат. Топчусь вокруг неё,  есть желание поваляться на травке, пивка попить, чем большинство тут занято, но уже шестой час, скоро темнеть начнёт, надо плёнку дощёлкивать!
И я мимо орды велосипедистов (то ли гонки, то ли массовый велопробег какой-то) на другой берег Сены и направо, уже точно зная куда: к площади Согласия между Сеной и Елисейскими полями. Вон Мон-Мартр впереди показался, но до него далеко, не успеть, надо же ещё в магазины заскочить, сувениры посмотреть, что я и делаю на Рю де Риволи, покупаю там наборчик духов для мамы и две кружки чайных с Эйфелевой башней, одну нам, одну Бургвицам. Тут и стемнело уже совсем, и силы у меня иссякли, с утра ведь не жравши.
Снова перехожу Сену и непонятно как оказываюсь на бульваре Распай, только в самом его начале. Прохожу мимо винного магазина, стандартные цены 50-150 франков за бутылку вина, но есть и за 20, и за 15, и даже 11 франков за 0,7 л молодого красного вина. Покупаю одну, причём не самую дешёвую - за 12 франков и радуюсь - будет чем запить остатки сухариков и крекера "Нежный"!
В номере долго выковыриваю нашим кухонным ножом пробку из бутылки, наконец, добиваюсь желаемого и кайфую, полулёжа перед телевизором.
Так и заснул поверх одеяла с включенным телевизором (CNN смотрел). В 4 часа проснулся, телевизор выключил, под одеяло залез и до семи ещё поспал. В семь встал и гулял чудесным утром до завтрака по окрестностям, разведывая дорогу к разным станциям метро, выбирая оптимальный путь к аэропорту Шарль Де Голль. За завтраком (входит в стоимость номера - 368 франков) - те же кофе и булочки с вареньем. Расплатился я ещё вечером. Вещички собрал и в аэропорт.
Там у меня при досмотре багажа изъяли мой кухонный нож, как не соответствующий Варшавской конвенции о безопасности полётов, и вернули его в конверте при выходе из самолёта в Пулково. Почему-то, когда туда летел, про конвенцию не вспомнили. Обратно летел в почти пустом Ил-86 и кормил "Аэрофлот" вполне прилично французской пищей.
Вот так я слетал в Париж и на Корсику.
"Жаль, что вас не было с нами". Надо бы маму теперь вывести. Ты, надеюсь, и сам сумеешь когда-нибудь выбраться в "столицу мира". А для меня ведь это осуществление мечты юношества и молодости, пусть и запоздалое весьма. Но лучше поздно, чем никогда.

А в Сестрорецке, где я пробыл два дня, мне довелось отмечать юбилей, редко справляемый в семьях: 100 лет со дня рождения тёти Тамариной мамы, которую я знал и помню. Ходили на кладбище (памятник Зощенко там интересный поставили), а потом на обед к дяде Вите - брату тёти Тамары.
Фотографии, сделанные во Франции, в большинстве своём получились очень хорошо. Приезжай смотреть.
Крепко тебя целуем. Папа, мама.

608

Н о я б р ь  1 9 9 5  г.

5 ноября.  От -5 до -3 градусов, переменно, ветер северо-западный. Открыли лыжный сезон с Сашулей, прошлись по Большому Питьевому озеру.
Исхака Рабина студент израильский застрелил.

Письмо Мити от 6 ноября 1995 г.

Здравствуйте, дорогие мои мама и папа!
На прошлой неделе получил папино письмо с первой частью описания поездки во Францию. Большое спасибо за столь подробный и интересный рассказ. С нетерпением жду его продолжения.
Во Владимир, откуда пишу эти строки, я приехал в пятницу на вечерней электричке, а уеду в среду утром. Привёз с собой старые лабораторные записи, статьи, книжки с целью всё это переработать. Однако, к третьему дню научные занятия продвигаются с большим скрипом, в частности, усвоение законов ферментативной кинетики (особенно, когда начинаются дифференциальные уравнения, где я почти всё забыл). Тем не менее, этот уикэнд будет, я надеюсь, достаточно плодотворным и какой-то толк от моего сидения выйдет.
В лаборатории в ближайшее время я буду заниматься тем, что начинал ещё в марте, а именно тонкослойной хроматографией меченых (радиоактивно) продуктов ферментативного окисления арахидоновой кислоты. Сейчас я прорабатываю методику будущих экспериментов. Применене метки позволит повысить чувствительность контроля реакции по сравнению со спектрофотометрией. А в самой лаборатории идёт оборудование бокса для культуральных работ. Думаю, через две недели всё будет готово и можно будет работать с клетками.
Учебный процесс (если не считать лекций на кафедре) по-прежнему занимает ничтожное количество времени. Даже перестаёшь чувствовать себя по-настоящему студентом (и называют теперь не студентом, а дипломником).
С началом ноября и погода даёт понять, что наступает зима. Во вторник мы закрывали летний футбольный сезон с профессорами на "коробке". А в четверг (2 ноября) целый день валил снег, который на следующий день начал таять, так что уезжал я в премерзкую погоду. Во Владимире же эти дни сухие с лёгким (-2-4° С) морозцем.
А эпицентр футбольных баталий в университете сместился в гандбольный зал, где проходит сейчас межфакультетский турнир по мини-футболу. Мы играем в одной группе с географами, ВМК (те, что весной на "резине" обыграли нас 11:0) и почвоведами (а у них весной выиграли 8:0). Основу нашей команды составили два "легионера": Коля Завражнов (когда-то он кончал химфак, а сейчас тренирует ЦС МГУ по футболу) и его приятель (тоже вроде бы химик) - обоим лет по сорок. Тем не менее, играют они лучше студентов, да и свежести им хватает на целый матч. Всего же в поле играют 4 человека, замены по ходу игры не ограничены.
Первый матч мы играли с географами. Кроме двух "легионеров" в основе были Михеич (на воротах), Саша Зеленин (лучший игрок 2-го курса) и Миша Шатрук (лучший на нашем курсе, поступил он, правда, на год раньше, но из-за поездки в США год пропустил). В запасе были Андрей Луконин (4-й курс) и я с Витьком Полтавцем (нашим соседом по блоку). Матч мы начали нервно и после первого тайма (по регламенту играли 2 тайма по 25 минут, правда, у нас получилось 20-30) проигрывали 1:3, хотя в целом играли не хуже. Во втором тайме мы имели заметное преимущество (да и вратарь географов играл неуверенно) и забили семь голов, пропустив только два - итог 8:5.
Я вышел только в конце второго тайма, когда "легионеры" сели отдыхать (при счёте 8:5), так что по-настоящему в игре не участвовал. Победив, мы имеем неплохие шансы на выход из группы. Кстати, для игры в зале , а также для "коробки" (резины) я купил в "Спартаке" полукеды за 35 тыс., на это пошла "мэрская" стипендия - 45 тыс. (в такой обуви здесь играет большинство). Теперь надо искать обувь для зимнего сезона (хочу такие же бутсы, что были у меня в прошлом году), так что старая обувь - и кеды, и кроссовки - у меня развалились.
Из телевизионного футбола. Среди наших клубов в еврокубках радует только "Спартак". Сейчас он показывает игру, достойную первой десятки европейских клубов. Жаль, что вряд ли удастся сохранить команду к четвертьфиналу в нынешнем её составе. Наверняка уйдёт Онопко (возможно, в "Атлетико" или "Овьедо"), имеет предложения и Юран (например, от "Арсенала"), прекрасно вписавшийся в команду. Так что весной "Спартаку" будет трудно.
Ещё сложнее будет "Динамо", чудом проскочившему в четвертьфинал. С такой игрой ждать весной разгрома соперников уже не осталось. "Ротор" же разочаровал, не показал своей лучшей игры. Французы же были не столь сильны, как "Нант" в прошлом году, но свой шанс не упустили. Из других наших команд особенно радует баскетбольный ЦСКА, начавший групповой турнир двумя победами: над "Байером" (в гостях) и "Олимпиакосом" (дома). Хотел сходить на последний матч, но билеты стоимостью 50.000 мне недоступны.
Другие новости. Я, по-моему, не писал, что на прошлой неделе приезжал Володя Шульцас. Мы не видели его со сборов, откуда он уехал с опухшими ногами. Здесь он лежал в больнице, а потом уехал домой, и никто ничего о нём не знал. Оказалось, он тяжело болел - хронический миелолейкоз. В Вятке он проходил курс химиотерапии (при этом облысел), а в Москву приезжал оформлять академотпуск. Очень жаль, конечно: никогда не думаешь, что такое может случиться.
Вот такие-то дела. Тем не менее, жизнь идёт своим чередом. Только что завершилась компания со сбором подписей в поддержку избирательных блоков и отдельных кандидатов. Поскольку Марина Сергеева по-прежнему участвует в деятельности московской организации ДВР, то нам тоже пришлось заниматься сбором подписей. Занятие это не очень приятное, поскольку у людей (даже у студентов) довольно отрицательное отношение к сборщикам (тем более ДВР). Так что, собрав с десяток подписей, мы с Михеичем на этом и ограничились.
Ну вот, пожалуй, и всё на сегодня. Жду ваших писем и звонков. Крепко вас целую.
Ваш Митя.

11 ноября.  Первая встреча с лицеистами, пришедшими "чтобы сделать научный доклад" - так они мне ответили на мой вопрос, для чего они сюда явились.
Мурманский Морской Лицей считается элитной школой для старшеклассников, готовящей ребят для Академии. У них классы уже разбиты на факультеты, и выпускные экзамены являются одновременно вступительными в Академию. И вот по поручению директриссы, энергичной Татьяны Викторовны Яруткиной ко мне обратился "заведующий кафедрой физики" Лицея Герман Иванович Потанин с просьбой "приобщить к науке" наиболее способных старшеклассников, чтобы кого-нибудь из них можно было бы потом на Всероссийскую научную конференцию школьников в Обнинске послать или куда-нибудь ещё, это важный показатель, а у них с этим делом по физике нет достижений. Работа оплачиваемая, директрисса не скупится на такие вещи. Хорошо бы по одному преподавателю на каждую параллель (9-е, 10-е и 11-е классы) привлечь.
Я рассказал об этом предложении Власкову и Боголюбову, оно их заинтересовало, как и меня самого. Смену-то надо готовить, в ПГИ одни старики остались, молодых нет никого, да и приработок не помешает. Мы втроём отправились к Яруткиной, побеседовали с ней и подписали контракты.
На первую встречу мы пригласили всех желающих попробовать себя в научной деятельности. Явилось человек тридцать, что нас даже напугало слегка - работать-то надо с каждым индивидуально! Но в то же время ясно было, что это поначалу так, многие из любопытства просто пришли, отсев непременно будет. Рассказали им о своей науке - физике околоземного космоса, о полярных сияниях и магнитных бурях, солнечном ветре, магнитосфере и ионосфере. О наземных и космических наблюдениях и экспериментах, о компьютерном моделировании. Предварительно наметили разделение по трём направлениям: радиофизика (Власков), оптика (Боголюбов) и компьютерное моделирование (я и Мартыненко). Но начать решили с общих сведений из физики и математики, необходимых для введения в специальность, а потом дать и само введение. Я начал читать лекции лицеистам по материалам нашей книжки с Брюнелли, давненько на эти темы лекции не читал.

12 ноября.  От -11 до -6 градусов, пасмурно, вечером снег, ветер юго-западный, слабый. Прошлись с Сашулей на лыжах по "большому кругу" (маршрут №1), я на деревяхах. Очень пушистые деревья.

14 ноября. Таня Карельская с Сашей Федотовым к доценту Папуше подались, к нему решили в аспирантуру поступать на кафедру технической механики.
Там им легче кажется, мол, где им с Мартыненко тягаться. Очень меня это огорчило. Федотову-то, действительно, у меня было бы трудновато, но с Татьяной дело уже пошло, сил и времени на неё было сколько-то потрачено. И Папуша не доктор даже, он Федотова знакомый хороший просто, может, даже приятель. Ему аспиранты для профессорства нужны, гарантий защиты, конечно, никаких, школы научной никакой поблизости, тематика сугубо прикладная, рыболовная, что интересного? И вообще - где там физика?
Пробовал я Татьяну отговорить, к совести даже взывал: что же вы, мол, так за моей спиной, не говорили ничего, я на вас рассчитывал, время тратил? И для кафедры какая польза от вашей аспирантуры на другой кафедре, за вас во время ваших отпусков аспирантских наши сотрудники будут работать, а не технической механики - ничего не вышло, солидарность её с Федотовым все мои доводы отвергла. Обидно, но насильно мил не будешь.

18 ноября. -9 градусов, переменно, ветер западный, умеренный. Катался на лыжах до завтрака, а днём с лицеистами общался, "Введение в физику околоземного космического пространства" им читал.

Письмо Ирины Мите от 19 ноября 1995 г.

Здравствуй, дорогой братишка!
Извини, что задерживаюсь с ответом. Я очень рада была твоему письму, ведь я даже начала беспокоиться, всё ли в порядке у тебя, почему не сразу сообщил новый адрес.
Октябрь был тёплым, удалось четыре раза выбраться за грибами. Ездили с Иваном в Рябиновку по будням, пока Алёша был в садике. Место нам неизвестное, набирали немного по сравнению с ветеранами. Но я довольна. В октябре же работала на полставки на приёме, а теперь в отпуске за 3 года до 11 декабря.
На день рождения Алёши были Костя и Лена - племянница Тепенициной. Несколько раз зажигали свечки на торте, который накануне принесла Надежда Григорьевна. Я тоже испекла "кучерявого принца". Конечно, всё было омрачено смертью Михаила Михайловича. Ты, наверное, знаешь от бабули или от мамы. Надежда Григорьевна просила меня быть с ней и на похоронах, и поминках. Миша воспринял всё спокойно, видимо, ему ещё не дано понять и осмыслить такую потерю. Мне безумно жалко Михалыча, горько, что Миша лишился такого деда и яркого человеческого примера. Дима явился к концу 9 дня (он же жил с августа в Красноярском крае у отца Виссариона).
После Алёшиного дня рождения мы все по очереди начали болеть, видимо, гриппом. Алёшу только сегодня выписали в садик. Он от него уже отвык, спит утром почти до 9 часов. Костя тоже болеет, иногда мы ходим друг к другу в гости. Игорь, его папа, принёс видеокамеру Sony, мы отсняли полтора часа: дома и на улице. Алексей теперь часто смотрит эту кассету.
После отъезда Лебле в Польшу, мы почти ни с кем не общаемся. Вечера проводим дома. Темнеет уже в 17 часов, а на улицу невозможно выйти - темно, грязно и сыро. Даже на концерт не выбраться, ведь потом неизвестно на чём домой добираться. Когда не занята домашними делами, читаю, больше детективы пока, смотрю что-нибудь из старого по видео, например, "Иронию судьбы".
Вот так. Целую тебя. Привет от Вани и Миши с Алёшей.
До свидания. Ирина.

20 ноября.  Умер Виктор - муж Жанны Лебле.

23 ноября. Отметил день рождения на кафедре коньяком с шампанским.

24 ноября. В гостях у нас Боголюбовы, Власков, Града и Хвиюзова.

26 ноября. От -8 до -12 градусов, ясно, ветер северный, северо-западный. Катались с Сашулей три часа с фотоаппаратом, после чего я залил чернилами кресло и палас в неудачной попытке заправить авторучку.
(продолжение следует)