Размышления о фильме А. Звягинцева Возвращение

«Возвращение»
Название фильма многозначно и символично. Впрочем, сам фильм – символическое решение извечной проблемы Отец – Сын.
Отец после долгого отсутствия возвращается к семье (дана цифра 12 лет). Нам не рассказывается предыстория этой семьи, не даются подробности отсутствия отца (нам не говорятся даже имена Отца и Матери, это наводит на мысль об их архетипической  природе-1), ситуация дана как факт. Это некая ситуация – символ - миф (и проблема, которую человечество пытается решить, наверное, с момента своего существования).
Первый пласт – поверхностный - бытовой: возвращение отца в семью. Возвращение – это некий круг: приход к тому, с чего всё началось. Мы должны помнить, что всё в итоге возвращается на круги своя.
Но фильм начинается ретроспективно, но об этом мы узнаем только к концу просмотра – уже своей кольцевой композицией фильм ещё раз повторяет название (сюжет кончается тем, что лодка тонет – и начинается показом затонувшей лодки). Но подобных кругов несколько (круг фотографий: фотография, найденная на чердаке в Библии и фотография, найденная в машине, круг вышек – с которых должен прыгнуть Иван). Но это не совсем круг, это спираль (так как есть развитие).
Фильм начинается с глубины. Мутная вода, тина, водоросли, покрытая илом затонувшая лодка. По Юнгу вода символизирует душу-2 . В фильме очень много воды (водоёмов, дождя). Иван не может прыгнуть вниз в воду. Он не хочет или не может, боится погрузиться в неё.  Не случайно и то, на мой взгляд, что изначально целью путешествия были водопады. Водопады – это низвергающаяся вода. Юнг говорит по этому поводу: «Видимо, нужно вступить на ведущий всегда вниз путь вод чтобы поднять вверх клад, драгоценное наследие отцов» -3. Герои на протяжении всего фильма не раз поднимаются и погружаются. Самые главные «возвышения» - Отец поднимается за сыном, когда Иван поднимается на маяк (перед этим сцена, когда Иван вытаскивает нож против Отца, но он не может поднять руку на него и предпочитает погибнуть сам). Теперь перед ним перспектива реального прыжка и реальной смерти, в этой точке – апогей его бунта против Отца. Падение с вышки Отца – одновременно его возвышение – своей смертью он спасает сына. Самое главное «погружение» - тонущая Лодка с телом Отца – символическое погружение на дно, но это и погружение в  души своих сыновей и вознесение в них. Вознесение (больше здесь подходит слово «возвеличивание») насилием недолговременно и встречает постоянный отпор (то, как отец вёл себя до кризисной ситуации), вознесение чистосердечной жертвой «ради» - реальное Вознесение и вечное Вознесение (чтобы спасти сына отец рисковал жизнью и погиб). И в душах своих детей отец стал Отцом.

 В фольклоре водное пространство разделяет «этот» и «тот» миры. Лодка – средство переправы души из одного мира в другой (древнегреческие мифы, наверное, наиболее яркий и известный пример – Харон,  управляющий лодкой с душами умерших, переплывающий Стикс).
Далее в фильме показана вышка, с которой мальчишки прыгают в воду. Это испытание. Сама вышка и лестница – тоже символ, восходящий к лестнице Иакова (соединение земли и неба) - а лестница Иакова восходит к древу жизни на таинственном острове (остров появится чуть позднее). Древо жизни приводит нас к обряду Золотой ветви (Фрэзер) – суть этого обряда – смена и борьба поколений (молодое сменяет старое, старое борется), череда жизни и смерти, вечное возвращение! - 4

Испытания составляют обряд инициации (посвящения).
Обряд посвящения – один из институтов, свойственных родовому строю. Этим обрядом юноша вводится в родовое объединение, становится его полноправным членом, приобретает право вступать в брак. Обряд посвящения юношества (при наступлении половой зрелости) тесно связан с представлениями о смерти. Во время посвящения из  посвящаемого вынималась душа и передавалась тотемному животному. Мальчик во время обряда умирал и затем вновь воскресал новым человеком. Для совершения обряда выстраивались специальные дома (шалаши), обряд всегда совершался в глубине леса в строгой тайне. Обряд сопровождался телесными истязаниями и повреждениями (испытание голодом, жаждой, темнотой). Также важно было преодоление отвращения. Цель – довести до состояния «безумия» (одержимости – это состояние, когда по представлениям древних, в человека вселялся дух). Мальчик проходил более менее длительную и строгую школу: его обучали приёмам охоты, сообщали тайны религиозного характера, исторические сведения, правила и требования быта. Обряд был страшен для детей и матерей, но был нужен на данном этапе развития общества – прошедший получал магическую власть над животными (надо помнить, что в то время главный способ добычи пищи и основной вид деятельности мужчин - охота). Посвящение  - некая «организация» - «мужской союз», которому принадлежала политическая власть (посвящение – приём в союз).  (В. Пропп)-5
На посвящение детей отводил всегда отец (брат) – мужчина и никогда женщина. Детей не всегда доводили до священного места – оставляли одних – они сами должны были найти избушку (в нашем случае – обратный путь домой).
Иван и Андрей – братья не только по крови, но и по посвящению (все члены союза, проходящие посвящение в одно время называют себя братьями, также формируются более дробные группы – по 2 человека, которые должны будут защищать друг друга в боях – в фильме братья заступаются друг за друга). - 6
Иван («сказочное» имя, царевич или дурак, но всё у него «не слава Богу») не может прыгнуть с вышки в воду (кстати, сам приход на вышку – нарушение запрета матери – можно вспомнить сказочные запреты и их последствия. Нарушение запрета означает то, что посвящение обязательно свершится и что время пришло).
Не сумев прыгнуть, Иван подвергается мальчишками осмеянию и изгоняется из коллектива, наделяется нелестным званием «козла» и «труса». Это жёсткие правила мужского коллектива. Пока что Иван прячется под крылом у матери (в филогенезе патриархат следует за матриархатом, в онтогенезе – то же самое - ребёнок – до определённого возраста принадлежит матери, ломка устоявшихся отношений не проходит безболезненно – и мы видим, что Иван тянется к матери).
Ребёнок не видит отца, который вечно на охоте, мать для него важнее (в нашем случае, у Андрея и Ивана отец просто отсутствует), пока не наступает время приобщиться мальчику к тому же самому  - стать охотником и полноправным членом мужского коллектива, выйти из-под опеки женщины, отец начинает играть главенствующую роль («отцовство» становится важным с появлением частной собственности – когда нужно передать наследство и патриархат вытесняет матриархат).
Иван как младший сын пока духовно ближе к матери – она его защищает, но не учит бороться – этому может научить только отец.
Андрей и Иван достигают возраста посвящения (к тому же у Ивана появляются первые «проблемы») – и появляется отец – тот человек, который преподаст им школу выживания (но как мы увидим позже, его миссия сводится не только к этому: отец – это и духовный наставник, он открывает детям красоту окружающего мира, природы).
Приезд отца ничем не мотивирован – он просто приехал.
У мальчиков разные реакции на его появление – Андрей безоговорочно принимает его, Иван – сомневается (обида, ущемлённое самолюбие, но при этом также жажда пустить отца в свою душу – для этого и отцу надо пройти ряд испытаний – чтобы вернуться не только номинально, но в сердце своего сына).
Иван бежит на чердак по лестнице (лестница Иакова), где среди хлама в сундуке лежит книга (Библия!), а в ней – фотография отца (эта «удалённость» также символизирует глубины души и памяти). Это «детская» Библии – с картинками, и фотография заложена на странице, изображающей, как Авраам привёл своего единственного сына Исаака на заклание – Бог потребовал именно такой жертвы от Авраама в подтверждение его веры (это ветхозаветный жестокий Бог закона, требующий слепого подчинения). Т.о. в фильм (помимо фольклорных) вводятся библейские мотивы.
Перед братьями встают многочисленные вопросы (особенно интересуется Иван), на которые им никто не спешит ответить. Откуда отец вернулся? Где он был? Все об этом молчат. Это обет молчания, «неговорения» (такие обеты накладываются, когда человек возвращается из иного мира). Мальчики застают отца спящим – как будто он долго – долго не спал, словно у него была долгая дорога. Затем – семейный обед (сон и голод – признаки живого человека). Еда – приобщение к миру живых (по аналогии с приобщением к миру мёртвых посредством еды – например, Персефона, откусившая  кусочек яблока и навсегда оставшаяся у Аида), в данном случае еда ещё и приобщение к своей семье – нечто объединяющее (общая трапеза).
Иван вспоминает, что отец лётчик, но почему он тогда без формы? Андрей пытается ему как-то объяснить это. Здесь нам важна профессия – она связана с перелётом. В фольклоре птица переносила героя в иное царство, в иной мир (и обратно), далее птица претерпела ряд трансформаций, как летательное средство, самолёт (вспомним ковёр-самолёт) не хуже птицы может справиться с этой задачей.
Отец суров и требует беспрекословного подчинения, свой авторитет он считает непререкаемым и незыблемым (Бог Авраама?). Он справедлив (но это справедливость око за око, зуб за зуб – подтверждением может служить сцена, где отец предлагает братьям избить парня, который отобрал у них деньги).
Андрей как губка впитывает своего отца – ему не нужно искать дороги, это путь повторения и запоминания. Иван сопротивляется. Он не приемлет путь жестокости и насилия.
Без лишних объяснений отец забирает детей в поход. Начинается обряд инициации. Появляется дорога (путь), затем лес, а затем и озеро. Отец даёт сыновьям разные задания (которые они должны выполнять беспрекословно) – т.о. он хочет научить их жизни, философии выживания и философии большинства (т.к. большинство – это сила, например, большинством голосов принимается то или иное решение). Андрей примыкает к сильнейшему! Т.е. к отцу. Иван же своими протестами выбивается из этой философии – остаётся голодным, мокнет под дождём. Терпит за «отрыв» от коллектива (формируется личностное, индивидуальное сознание!). Иная философия просвечивает уже в том, что оба мальчика отказались бить парня, который отобрал у них кошелёк с деньгами (Новый завет, а не око за око). Правда, Андрей менее уверен, чем Иван (если бы отец настоял, возможно, он бы применил силу «победителя»).
Сомнение Ивана: «Мы не нужны отцу!» - это надрывный крик всего человечества, ставящего в упрёк Богу то, что он покинул своих сыновей (позволяет войны, несправедливость и т.д.)
Иван учит отца жалости, состраданию и жертвенности! (отец чувствует себя виноватым, за то, что оставил мокнуть Ивана под дождём, именно слова Ивана (о 12 годах) возвращают отца – и они продолжают путешествие, и, наконец, он жертвует своей жизнью, чтобы спасти Ивана). Бог – отец умирает, чтобы жил Бог – сын (как Ветхий завет уступает место Новому завету).
В процессе инициации мальчики становятся мужчинами (выталкивают машину, ставят палатку, живут в лесу, учатся управлять  лодкой и т.д.).
На протяжении всего фильма важен символ рыбы. Рыба – символ древних христиан. Мальчики постоянно рыбачат. Особо подчёркивается любовь к рыболовству у Ивана. Часто показана сама рыба. Возникают библейские ассоциации со Спасителем, который ходит по воде и вылавливает погибшие души.
Вот, что говорит по этому поводу Юнг: «Человечество искало и ждало, и была рыба - Levatus de profundo - из источника, ставшего символом исцеления».  -7
 Отец тоже предстаёт ловцом рыбы, но говорит, что больше не ест рыбу, т.к. наелся однажды -8 . И опять же ничего не поясняет. Ивана живо интересует этот вопрос. Где отец мог наесться столько рыбы? Андрей предполагает: «Может, на Севере». Опять же из фольклора мы знаем, что дверь в жилище смерти – с Севера.
Перед критической сценой мальчики находят огромный корабль  и вылавливают «огромную» рыбу.
Так куда же повёл отец своих сыновей и откуда пришёл он сам? 
Длинная дорога, лес, «море» (водоём), безлюдность – мальчики на пороге царства смерти (на пороге перерождения), а их отец – одновременно и проводник и стражник на границе этого царства с царством живых. 
Ивану всячески пытается противостоять отцу (он позволяет украсть себе его нож ), но ему важна духовная связь с ним (тот же самый нож – символ мужества, мужского начала, отца, нож как наследство, передаваемое из поколения в поколение). Андрею же достаются отцовские часы. Часы – это механистическое начало (символизирует то, что Андрей механистически приемлет своего отца, ему не свойственны духовные сомнения и поиски, после смерти отца он будет дословно повторять его слова, интонации, манеру поведения). Но Андрей подчинится тому, кто будет сильнее его, Иван – нет.
Неподчинением мальчики выводят отца из себя – он хватает топор и заносит его над Андреем, как Авраам над Исааком (ещё одно кольцо, точнее виток спирали) – отец поднимает нож на сына (Иван, кстати, предупреждает Андрея – «откуда я знаю, кто он, может, бандит и зарежет нас»). Но сам Иван говорит позже: «ещё раз тронет - убью» - и он действительно вынимает нож против отца – зеркальная картина – вот чего добился отец жестокостью и насилием – ответного насилия (по крайней мере, возможности ответного насилия). Иван кричит отцу: «Я мог бы любить тебя, но ты хочешь всех. Ты – никто!» - в душе Иван хочет любить отца, но тот требует растоптать собственную Личность в угоду ему. Самое страшное для любого отца – не остаться в своих сыновьях, не вернуться в них. Быть для них никем.
И дальше Иван поднимается на свою Голгофу (на маяк) (доведён до умопомешательства – как и требует обряд посвящения – это кульминация, лучший момент для уяснения каких-либо истин), всходит на свой крест (то же древо жизни – у которого происходит борьба нового и старого, где происходит вечное возвращение). Но здесь и переосмысление христианской истории: отец жертвует собой ради сына, а не сын всходит на крест во имя отца.
(здесь важен ещё один образ – символ: на пути на маяк Иван видит мёртвую птицу с распростёртыми крыльями – это значит, она упала, умерла во время полёта: значит кто-то не вернётся с острова, кто-то останется)
Т.о. отец возвращается но  туда, откуда пришёл. И одновременно – в своих сыновьях.  Его «отпустили» - чтобы он узнал своих сыновей и научился у них, и чтобы они узнали его и научились у него.
То, что он так усердно копал в разрушенном домике, и то, что находилось в двух сундуках – была его душа, а его дети шли за ним и тоже искали его душу в своей (Иван с Андреем идут копать червей –  и след в след повторяют путь отца). Душа отца не была спокойна– ему надо было спасти свою душу, обрести её вновь, чтобы отдать своим сыновьям.
И когда вода поглощает его тело – мальчики кричат: «Папа!» Они признали в нём отца, он вернулся в них.
Обратный путь мальчики должны проделать самостоятельно – уже перерождённые, как настоящие мужчины, они должны принимать самостоятельные решения и действовать (они должны проявлять силу воли и духа, выносливость, смекалку).
Андрей мгновенно взрослеет. Он готов замещать отца. По старшинству на его плечи ложится ответственность за семью и младшего брата.
Иван  же растерян. Он в большей степени, чем Андрей ощущает вину за гибель отца. Он спрашивает «А как?» (это получилось), «Что делать?», «мы заблудились» - Андрей готов ответить на эти вопросы в бытовом плане, но не в духовном, поэтому эти вопросы Иван в большей степени задаёт себе самому. Трагедия глубже проникает в Ивана – он бежит за отцом по воде (крещение, омовение в Иордане).
«Туда» братья плыли на лодке их лица были беззаботны, обратно же – они серьёзны, погружены в себя. Их лодка наскакивает на камень, мотор глохнет – они вышли из того мира, за ними захлопнулась дверь. Они выросли.
Началось их возвращение домой.

Ссылки
  1Содержаниями коллективного бессознательного являются так называемые архетипы. Говоря о содержаниях коллективного бессознательного, мы имеем дело с древнейшими, лучше сказать, изначальными типами, т.е. испокон веку наличными всеобщими образами. Архетип представляет то бессознательное содержание, которое изменяется, становясь осознанным и воспринятым; оно претерпевает изменения под влиянием того индивидуального сознания, на поверхности которого оно возникает.   (Юнг «Об архетипах коллективного бессознательного»).

  2 Путь души, ищущей потерянного отца, - подобно Софии, ищущей Бюфос , - ведет к водам, к этому темному зеркалу, лежащему в основании души. Вода - это не прием метафорической речи, но жизненный символ пребывающей во тьме души. (Юнг. Там же. )

  3 Юнг «Об архетипах коллективного бессознательного»
  4 Фрэзер «Золотая ветвь»
  5 В. Пропп «Исторические корни волшебной сказки»
  6 В.Пропп Там же 
  7 Юнг «Об архетипах коллективного бессознательного»   (Обращение к бессознательному является для нас жизненно важным вопросом. Речь идет о духовном бытии или небытии. Люди, сталкивающиеся в сновидениях с подобным опытом, знают, что сокровище покоится в глубинах вод, и стремятся поднять его.
Но при этом они никогда не должны забывать, кем они являются, не должны ни при каких обстоятельствах расставаться с сознанием, тем самым они сохраняют точку опоры на земле; они уподобляются - говоря языком притчи - рыбакам, вылавливающим с помощью крючка и сети все то, что плавает в воде).

  8 Не каждый ловец рыбы является рыбаком. Часто эта фигура предстает на инстинктивном уровне, и тогда ловец оказывается выдрой, как нам это известно, например, по сказкам о выдрах Оскара А.Х. Шмитца. (Юнг «Об архетипах коллективного бессознательного»)