Когда я..

Когда я была маленькой... я боялась пауков и Г.С. Пауки были непонятными тварями - тихие, задумчивые, они находили меня с моим страхом и селились рядом, отравляя жизнь. Они не ели мою еду, они ели мух и комаров. Нам нечего было делить, но страх остался. Страх непонятных тварей, которые ходят по потолку. И было что-то сладкое в слове "паук". Словно бы перышком по спине... Приятно было думать, что они вот уже миллионы лет не меняются. Так долго остаются константными только формы, близкие к совершенству.
Когда я видела Г.С. у меня начинали дрожать коленки. И голос. А еще пальцы. Мне казалось, что он похож на большого паука, и что он может высосать меня всю без остатка, если только пожелает. И это уже не было перышком по спине, это было целой волной страха, большого, животного... так умеют бояться только очень маленькие девочки. Именно поэтому я никогда не прогуливала знатия, хотя последние шаги к его классу я проделывала в одиночестве, и всегда чуть медлила перед дверью. Я стояла в гулком казенном коридоре и слушала свое сердце. "Туки-тук" - трепетало оно в глубине грудной клетки, сжимаясь от ужаса. Я умирала от желания забиться под плинтус. И все-таки я точно знала, что каждую неделю, в понедельник и четверг, с 19 до 21 он ждет меня, и я буду приходить, пока небо не упадет на землю. Или пока я не сломаю обе руки и шею в придачу.
Когда все благополучно завершилось, и мое образование внезапно перестало быть таким экстремальным, я, пожалуй, испытала некоторое разочарование. Потому что я скучала... скучала по тому ощущению, которое возникает, когда ломаются рамочки внутри. Когда открываешь пошире окна и двери, когда вопреки страху разводишь руки и открываешь глаза... Я искала... Я хотела... Я нашла его снова.
а резиновые стены... такие родные, такие безопасные... такие глухие... пусть они остаются за пределами моего мира.