Самоутверждение

 Самоутверждение

                (вот пуля пролетела, и товарищ мой упал…)

В Москве, в Тушино жили два товарища. Нельзя сказать, что бы они были друзьями, но их объединяло одно общее увлечение, они были моржами, любителями купания в холодной воде. На этой почве ребята находили общий язык, после водных процедур часто прогуливаясь по берегу деривационного канала, приятели обсуждали разные темы, правда, в основном специфические, о пользе зимнего купания для здоровья, которое особенно полезно с дикого бодуна, стоит только попробовать. Все люди для них делились на две половины, кто  стал моржом, и кому это только лишь предстоит сделать.

На дворе  была глубокая осень, не улетевшие утки плавали возле берега в ожидании случайной кормёжки,  холодный ветер кружил опавшие листья, а вода в канале  была слегка освежающая.

"Моржи", неспеша прогуливаясь после оздоровительных процедур, на этот раз неприхотливо болтая о многом и разном. Один из них рассказывал другому о том, как нюхал порох в горячих точках, об ужасах войны и кошмаре военной жизни, а другой его внимательно слушал, он был покорён смелостью и масштабом мыслей своего собеседника.

Тот, который рассказывал, вдруг почувствовал каким-то шестым чувством, не то, что бы свист пули, это было известное только ему холодящее душу шипение, он резко упал и быстро растворился в ближайших кустах. А другой так и остался  на месте с неподдельным удивлением,  в недоумении смотря на чудачество своего собеседника.
- Ты чего? - неторопливо прокравшись в укрытие к другу, поинтересовался товарищ.
- Слышал…?
- Что…? - недоумевал  собеседник.
- Как пуля пролетела, а потом цокнула?
- Мне показалось что-то такое, но я никакого значения этому не придал, мы же не на войне?
- Прицельно стреляли, с того берега, со снайперки били с глушителем.
- Да ну…!? - не поверил товарищ.
Они вместе бросили беглый взгляд на тот берег канала, откуда тут же бешено сорвалась  вишнёвая легковая машина.
- Да как, же так? Москва, мирное время… - в полном недоумении застыл с распростёртыми руками и открытым ртом собеседник. - Смотри, как ты весь перемазался? - продолжал он в недоумении качать головой.
- Уж лучше вымазаться, чем в «двухсотые» угодить - ответил вдруг воевавший. Его как холодом обдало, ему словно в душу динамит бросили, от чего  даже небесам стало жарко, а на ум приходили одни матершинные слова.
- Бздынь… - слышал? Как в дерево шлёпнуло?
- Ну… Да… Да ну?
- А чего сам не упал?
- Да я, знаешь,  не знаю всех  этих тонкостей?
- Напрасно, ведь пулю не остановишь…
Упавший выбрался из укрытия, потом закурил, и, приходя в себя, тихонечко произнёс: - Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал…
 
Правда упал он на какое-то мгновение раньше, чем пуля до него долетела, а мог бы и позже… под желтые пластмассовые цветочки, вестники долгой разлуки.
Воевавший встал на баллистическую прямую времени выстрела, и понял, ковыряя пальцем отверстие в дереве, что вовремя схоронился, жизненный опыт горячих точек его не подвёл. А если бы он там не был и не воевал? Но был ведь, был, и тоже ведь убивал! Поэтому живой и остался, а то сейчас бы висели его мозги на этом красивом дереве…
- Ну и ну? - так ничего и не понял не воевавший товарищ,  рассматривая пулевой вход в крышке от ржавой банки, что висела на дереве. - Москва, мирное время… - разводил он руками.
- Вот тебе и Москва и мирное время золотой осени – отряхиваясь, цедил сквозь зубы его уцелевший товарищ. - Вот такое вот, мирное время…

* * *

Пассажир в вишнёвой машине  убирал снайперку обратно в чехол.
- Промахнулся? -  поинтересовался водитель.
- Да нет, просто он стреляный воробей – досадливо огрызнулся снайпер.
- А зачем ты его убить-то хотел, он что, дорогу тебе перешел, или  жену твою поимел? - продолжал допытываться водитель.
- Нет… - спокойно ответил стрелявший.
- А зачем же, ради чего?
- Ради… самоутверждения…

             Андрей Днепровский - Безбашенный.

                19 ноября 2004г