Знак человечества

Если выйти на смотровую площадку нашей жилой секции, глазам открывается просто изумительный вид. Я часто бывал на других кругозорах. Но здесь, под прозрачным куполом, построенном так, словно он опрокинут над городом, всё по другому. Прямо под ногами стремительными линиями возносятся в пустоту мачты и башни Хайгирты. Кажется, вот-вот это случится - они пронзят насквозь и тебя, и купол, где ты стоишь. Светло серый материал, из которого построен город, в лучах двойной звезды выглядит совсем не так, как должен выглядеть силисфальт. Он похож на перламутр. Почти незримые границы между оттенками розового, жёлтого и голубого струящихся по многочисленным граням отблесков заставляют думать, что перед тобой не просто город, а живое существо, которое дышит, двигается и наблюдает за тобой. Это ощущение дополняют искристые экраны над экосферными лепестками. Эдакая ромашка окружает Хайгирту, упругой спиралью разворачивая гигантские лепестки – экосы к звёздному свету. А там, за экранами экосов текут речки, плещутся струи рукотворных водопадов и шумит в прохладном полумраке листва диковинных деревьев. Каждый экос – отдельный мир. Замкнутый умелыми руками строителей в надёжный кокон из силисфальта и алмаза. Миры совсем разные. Здесь вот, в ближайшем, экосфера тихих джунглей Дрэйты. Там всегда висит густой сиреневый туман. Чуть дальше – холодный берег феррианского моря. Это для нас он холодный, но стоит только увидеть радужные лепестки каткаор, цветущих на приморских склонах, сразу начинаешь понимать, что многие существа живут по совсем другим законам. Этим цветам, так похожим на земные анютины глазки, привычны совсем другие условия, и лишь благодаря усилиям экологов удаётся совместить несовместимое.

Как только начинаешь думать о том, сколько труда стоит за великолепием этого райского уголка, дух захватывает. И почему так получается, что родившимся здесь, в орбитальном поселении, каждый день доводится видеть и чувствовать эту красоту, но обычно не хватает денег на то, чтобы улететь с орбиты, начать жизнь внизу, на любой из обитаемых планет? Не потому ли, что поселения вроде Хайгирты находятся на полном само обеспечении, благодаря экосам, а там, внизу, всё гораздо сложнее и разнообразнее? Наверное. Ведь человек вроде бы создан для того, чтобы жить на тверди земной. А может, я заблуждаюсь. Извечные россказни тех, кто живёт здесь, но иногда бывает внизу. Интересно, что думают об этом те, кто родился на планете? Я всегда задумывался над этим, но сам спросить почему-то стеснялся.

У меня всё чаще возникало ощущение, что что-то идёт не так. Не только у меня. У всех нас. У людей. Как будто вид Homo sapiens перешагнул какой-то порог, за которым начинается… Нет, за которым кончается жизнь и начинается упадок.
Я не знал, были тому причиной контакт с феррианами или изжившие себя социальные нормы и правила. Ведь, по сути, в Федерации сохранились старые законы, написанные ещё в те времена, когда люди жили на одной планете, ещё до эры контактов. После того, как произошли разительные перемены в жизни человечества, многие почувствовали прилив сил, захотели и сумели смотреть на мир по-новому. Многие, но не все. И в этом было наше проклятье. Контраст, которого никто не замечал. Декаданс рядом с неописуемой красотой. Абсурдные сочетания богатства и нищеты, глупые нормы, править которые или следовать которым уже не считалось важным.

И каждый раз, когда эти мысли меня здесь посещали, мой взгляд останавливался на четвёртом экосе. Там, под алмазным шатром шумел сосновый бор. Маленький уголок природы легендарной Земли. Из места со смешным названием Карелия.
Когда-то, очень давно, над четвёртым экосом вращалась плита с изображением земных листьев на изогнутых ветках и координатного круга, похожего на прицел. В координатном круге были стилизованные контуры земных материков.

Когда-то… Всего лишь пол года назад. Подумать только… Мне кажется, с того памятного дня пролетела вечность, не меньше… Но за эти пол года всё изменилось.

В тот день после работы, по давно заведённой традиции в мои планы входило посещение ближайшего бара, где я употреблял кружку-другую пива, один или в компании своих друзей. На сей раз моя компания была весьма скромной – кружка пива да я сам. Собственно, это меня не расстраивало. День был самым обычным, джобс был не в напряг, да и в баре от чего-то посетителей было не много, не смотря на шустрое время суток. Кроме меня за дальним столиком шумно веселилась небольшая компания ферриан, по-видимому, студентов, возле барной стойки проводили время двое техников из порта, за остальными столами сидели ещё несколько посетителей, по большей части земляне. Студенты рассказывали друг другу какие-то байки, смеялись и даже иногда начинали петь. В этом случае бармен просил их вести себя потише, поскольку модуляций феррианских голосов вполне хватало для того, чтобы у людей закладывало уши, а сидиола, играющая всё подряд из репертуара современной поп-музыки, начинала трещать и гудеть. Один раз какой-то парень поднялся со своего места и, подойдя к студентам, коротко и внятно объяснил им, что вести себя надо приличнее. Мне лишь оставалось позавидовать его знанию кирриола, основного феррианского диалекта, да ещё догадываться, что именно он им сказал. Судя по тому, что компания присмирела, парню удалось поставить их на место. И дело, как мне кажется, было не в том, что землян больше. Просто довод был разумный. А выяснять отношения с помощью кулаков… Что же, за время существования совместных поселений, а это без малого уже почти двести лет, все кто мог, уже давно выяснили отношения, отделались кто легко, а кто не очень. Перестали спорить, у кого по бокам головы слишком много, а у кого мало, это я к тому, что у ферриан нет ушных раковин, и вообще, все подобные проблемы поутихли. Были выработаны соответствующие законы и процедуры, приведшие в порядок возможности и права тех представителей рас, что поддерживают дружеские и не только отношения. Упорядочили даже такой аспект, как пластгенное наследование. Ведь всем известно, что у ферриан и землян дети не рождаются друг от друга. Умные люди нашли способ это исправить. Партеногенз. С учётом корректировки генов таким образом, что внешне дети становились похожими на родителей. Чудеса, да и только.
Хотя, в наше время уже ни чему не удивляешься. Земляне довольно успешно вступили в контакт со многими другими расами, не только с феррианами. Так что диковины на нас, в смысле, на человечество, сыпались из рога изобилия. Где уж тут место удивлению.

Вот так я и сидел за столиком, лениво просматривая канал новостей, который крутили в панораме над барной стойкой, думая о своих заботах и почти не обращая внимания на происходящее рядом. И как-то не придал значения мелькнувшему сообщению о прибытии на Хайгирту одной персоны. Известной не всем, но мне знакомой. Дело в том, что по джобсу я сортировал и архивировал социологические данные. В них не раз проскальзывала фамилия господина Станислава Кроева, одного из немногих землян, выполнявшего работу для феррианской службы социально-исторической статистики.
Так что, когда на дне моей кружки оставалось уже совсем немного пива, я стал подумывать, взять ещё или отправится домой. Решив, что на сегодня хватит, я обернулся на мелодичный звук, с которым открывалась дверь бара. И вздрогнул.
В помещение вошёл Кроев. Собственной персоной. Ума не приложу, зачем ему понадобилось идти именно в этот бар, это было просто совпадение. Возможно и то, что когда Кроев заказывал себе дорогущего красного вина, попутно осматриваясь и выхватывая из окружающего мира одному ему понятные и значимые вещи, среди них его привлёк мой жадный, если не сказать, кричащий в его сторону взгляд. Едва заметно ухмыльнувшись, Кроев чиркнул по щели кредиткой, сгрёб в охапку два бокала и графин с вином и направился в мою сторону.
- Так понимаю, свободно, - утвердительно, без тени сомнения сказал он. Поставил на столик свой заказ и протянул мне руку.
Признаюсь, я растерялся. Правда, не настолько, чтобы проигнорировать приветствие.
Видя моё смущение, он вздохнул и ответил на рукопожатие довольно вяло.
- Выходит, меня тут все знают. Жаль. Не люблю, когда тянутся за автографами.
- Не думаю, что ВСЕ знают Вас, Станислав, - я наконец пришёл в себя и ко мне вернулась моя обычная уверенность, - Просто на просто, я джоблюсь по СИ, так что знаком с тем, что Вы делаете.
- Вот как? – он явно удивился, - Хм, и как, по-твоему, работа стоящая?
- Думаю, да, - задумчиво постукивая пальцами по пустой кружке, ответил я.
Кроев покосился на кружку и повернулся к бару.
- Дружище, не будете ли любезны уделить нам минутку?
Бармэн недовольно посмотрел на него, но что-то в голосе Кроева заставило его выйти из-за стойки и приблизиться к нашему столу.
- Буду любезен, - не очень-то радушно изрёк брамэн. На его холёном лице читалось лёгкое презрение к посетителям, разумеется, тщательно скрываемое. Но я этого щёголя видел не в первый раз, так что знал наверняка. Вот только как Кроеву удалось его так построить? Не ужели он и правда умеет так ловко убеждать людей, как об этом пишут в документах?
- Уважаемый, мой друг хотел сделать заказ, - Кроев посмотрел на меня и слегка приподнял бровь.
- Пива. Повторную, - сказал я, протягивая кредитку.
Бармэн едва заметно кивнул и удалился.
- Ну что же, давай знакомится, - Кроев откинулся на спинку стула.
Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы, наверное, не стерпел подобной наглости. Но глядя в это простое, обветренное лицо, видя эти пронзительные серые глаза и жёсткие русые волосы с проседью, я вдруг подумал, что этот человек не просто знает себе цену, он знает что делает и вовсе не склонен меня унижать.
- Отлично, - так же как он, я откинулся на спинку стула. После чего представился по имени.
Кроев кивнул, мол, всё понятно и налил себе вина.
- И что же стоящего ты видишь в моей работе?
- В наше время не многие продолжают искать точки культурного и эволюционного соприкосновения между людьми и феррианами. По-моему, ни мы, ни они уже давно друг друга за инопланетян не считаем.
- Тут ты прав, - меня не покоробило от его перехода на «ты», но сам я решил не менять стиля общения.
- Ваши работы интересны тем, что вы находите вещи там, где их не могло быть, или больше того. Находите значение вещей там, где на значение никто внимания не обращает.
Сделав глоток, он задумался над моими словами. Тем временем мне принесли пива, а возле двери вновь раздался звонок. В баре появилась… Наверное, в нашем языке нет таких слов, чтобы описать эту красоту. А кирриола я так и не выучил.
- Привет, Стани, - голос феррианки был гораздо чище и глубже, чем можно было ожидать. Она была не просто красива, она как будто лучилась красотой и спокойствием. Неестественная для людей зеленоватая кожа была подвергнута какому-то вижингу. Не знаю, что уж там феррианки используют вместо пудры, но и верхняя часть лица и тёмно-синие волосы у неё были покрыты странным налётом из тусклых крупинок, похожих на гематитовую пыль. Она села рядом с Кроевым. Раздался хрустящий шелест светлого кремового платья, похожего на те, что я видел в учебниках истории про до-атомную эру. Платье странно смотрелось рядом с моей скромной униформой, а уж про потрёпанную кожанку Кроева вообще говорить не приходилось.
- Привет! Что-то ты задержалась, Рэйнния, - Кроев прикоснулся губами к её ладошке и поспешил наполнить вином второй бокал, - Познакомься, наш коллега по СИ.
Я снова представился и присмотрелся к феррианке. Да, зелёная кожа это странно. Тем более, что не у всех ферриан она зелёная, а только у представителей северной расы. Земную красоту я как-то больше жалую, но в этот раз ничего не мог с собой поделать. Несколько посетителей сейчас смотрели в нашу сторону. А ей и Кроеву было всё равно.
- Пресс-конференция, - пояснила Рэйнния, - не часто ферриане летают на Землю. Тем более, историки. Тем более, в обществе Кроева.
- Вы были на Земле? – пролепетал я.
Кроев насупился.
- Да, были. Дьявол, я и не представлял, что можно так запустить планету. Счастье твоё, парень, что ты этого не видел.
Да, кое-что я слышал про Землю. Слышал, что там была война. Очень давно, ещё до Эры Контактов. И что до сих пор там не живут. В нормальном понимании этого слова.
- Стани, мне кажется, не стоит преувеличивать. Ведь реконструкция экосферы идёт полным ходом. К тому же, не стоит мальчика разочаровывать. Для него Земля это ведь миф, не более.
Я чуть не поперхнулся пивом. Если минуту назад она казалась мне самой прекрасной хм… феррианкой на свете, но эта реплика бросила меня в дрожь.
- Послушайте, лауриит, не Вам судить, что есть мой миф, что для меня Земля и что будет способно меня разочаровать. Про себя я подумал, что ферриане слишком прямолинейны. Хорошо это или плохо, судить не мне. Просто это непривычно.
- Да, конечно, извините, - вздохнула она и поднесла к губам бокал с вином.
- Ни чего страшного не произошло, - обезоруживающе улыбнулся Кроев, - У нас у всех разные переживания, и не стоит винить кого-то за то, что ему что-то более близко к сердцу, так ведь? – казалось, он спросил нас обоих, но я понял, что он обращается именно ко мне.
Я кивнул и сделал успокаивающий жест рукой.
- Может, расскажите о своей работе? – попросил я их обоих.
Они рассказали. Раскопки древних городов, архивы почти забытой ООН, от которой, разве что, эмблема осталась. Кроев упомянул, что сравнивал геральдические традиции людей и ферриан, находил много общего, и это будоражило душу. Со слов Кроева выходило, что как бы далеко не отстояли друг от друга культуры, если они соприкасаются, с каждым новым шагом на пути к взаимопониманию приходит кое-что ещё. Культуры начинают перенимать друг у друга хорошее и плохое. Не в этом ли кроется секрет того, из-за чего кое-кто утверждает – человечество забыло, как быть молодым? Раса ферриан на много старше людей, они живут почти по тысяче лет, они давно многое пережили, поняли и переощутили. А люди нет. Не успели. Но почему-то начинают вести себя так, будто они - старая раса. Даже ферриане это замечают. Это странно, это пугает меня. Это пугает Кроева. Его не радует даже то, что чем ближе культуры сходятся, тем больше находят между ними общего. Там, в прошлом. Это аксиома. Мистический смысл этого утверждения наводит на мысли религиозного толка. А это сейчас не в моде. Опять же, почему? Только ли по тому, что ферриане не любят говорить на эту тему? Может быть так, повстречав цивилизацию, которая миновала эпоху религиозного насилия, люди решили отвергнуть религию вообще? Слишком много вопросов. И мало ответов. Но Кроев и его товарищи ищут ответы и продолжают надеяться. Может и правда ответы найдутся. Помогут человечеству остаться таким, каким оно хочет остаться. Или уже не хочет?
- Думаю, хочет. И мы этого хотим, - Рэйнния сделала глубокий глоток вина и сжала бокал с такой силой, что побелели костяшки пальцев, - И у нас есть кое-что. Стани, думает, оно поможет вернуть людям то, что они вот-вот рискуют потерять.
Кроев закрыл глаза и погрузился в молчание.
- Что же это такое? – спросил я. Перед моими глазами промелькнул экос номер четыре. Хайгирта. Великолепие, созданное руками людей и ферриан. Безумная красота. С оттенком непонятной грусти. Той самой, с которой сжимается сердце, когда произносишь забавное слово Карелия…
Кроев медленно расстегнул куртку. Появившийся на свет кусок ткани содержал в себе странный металлический предмет, похожий на карманный компьютер. Только без кнопок и экрана.
- Знаешь, парень, эта вещь называется портсигар.
Я пожал плечами. Слово мне ровным счётом ни о чём не говорило.
Щелкнул крохотный замок и предмет раскрылся. Внутри был сложенный листок странной разлинованной бумаги. Синие и красные продольные линии пересеклись тонкими наклонными полосами.
- А это, кажется, называлось пропись. Я и сам не уверен. Смотри. Думаю, ты и так всё поймёшь, - с этими словами он развернул бумагу и протянул мне.
В первый момент я не выдержал и рассмеялся. Потом я даже не знаю, как это объяснить. Но почувствовал что-то очень далёкое, знакомое и родное. Что-то, от чего глазам стало горячо и захотелось чихнуть. Я тогда так и не понял, что же это за ощущение.
- Это детский рисунок?
- Да. Рисунок. Я уж не знаю, кто и когда его нарисовал. Я справлялся в архиве, что-то похожее было на табличке, которую в 20-м веке направили в космос. На борту корабля Пионер. Послание братьям по разуму.
- Это рисунок той таблички? Глазами ребёнка?
Кроев внимательно посмотрел мне в глаза. Я не решался прервать этот молчаливый диалог взглядов, лишь краем уха слышал, как феррианка наполнила два бокала. Потом откуда-то взялся третий. Кроев сунул мне его в руку. После чего отвёл глаза.
- Я не уверен, что получится. Но мы попробуем.
- Что получится? – не понял я.
- Возрождение.
Я изумлённо хлопал глазами. Возрождение? Благодаря этому клочку бумаги? Он что, смеётся надо мной?
Они подняли бокалы. Не последовать их примеру было невозможно. Коротко звякнули соприкоснувшиеся стёкла.
- За Возрождение, - мой шёпот был почти неслышен. Как и их, впрочем. У Кроева зазвонил телефон. Он извинился и быстро перебросился с собеседником несколькими словами.
- Нам пора, - произнёс он, - Если у меня не получится, попробуй ты. Мне кажется, ты понял.
- Нет. Пока нет.
- Ничего. Поймёшь. Я уверен в тебе. А пока что, вот моя визитка, позвони мне через пару недель. Или сбрось на почту.

Когда они ушли, я заказал ещё пива. Бармэн как-то странно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Я до сих пор не знаю, что он подумал про мои глаза. Кажется, они у меня блестели. И, наверное, это от слёз.

Вот так всё и было. И когда я иногда стою на смотровой площадке, снова и снова бросаю взгляд на четвёртый экос. Там больше нет пресловутого прицела с ветками. Помню, когда мы пришли сюда на открытие, на презентацию нового герба человечества, моя жена судорожно схватила меня за руку и прошептала:
- Это же… Мама, папа, мальчик и девочка. А за ними… Земля, да? Два полушария? И Солнце? Да?
Да. Именно это было на рисунке.
У Кроева получилось. Он верил в людей, и люди поверили ему. И не только люди. Я даже представить себе не могу, сколько сложностей возникло у правительства в связи со сменой государственной символики. И думать не хочу. А хочу вспоминать, что на открытии всем бесплатно раздавали леденцы, а вся Хайгирта пестрела летающими в воздухе шариками, изрисованными детьми и взрослыми. Хочу вспоминать и буду, как после этого мы все воспрянули духом, вдохнули снова полной грудью и заново научились смеяться. Так, как, кажется, не смеялись никогда. Мода на всё земное быстро распространилась. И я так думаю, пройдёт не скоро.
Кроев прислал нам настоящий раритет – древнюю земную поварскую книгу. Супруга моя прекрасно готовит, так что милости просим к нам в гости. Мой адрес вы знаете.

И ещё…

У нас всегда есть леденцы и воздушные шарики. А на стене висит детский рисунок. Тот самый, что украшает купол четвёртого экоса.

4 марта 2003 года.