Я - Жертва Лотереи

Я – Жертва Лотереи

Мне подали роскошный лимузин президентского класса «Газ - 9999», самая последняя модель магнитолета, с кучей модификаций. Я сел, в баре были представлены все территории Объединенной Земли. Мне приглянулась Франция: я налил «Шато Лафит №85». Хорошо выдержали. Хоть что-то на этой планете еще доставляет мне радость.
Тронулись. Лимузин протащил нас по всей Москве, где воздушное движение было просто самоубийственным, на выезде, в районе Королева мы, наконец, поднялись в воздух. В машине, напротив меня также находились Лев Борисенко, большой, плечистый человек, наш министр обороны Солнечной Системы, с двумя советниками по бокам. Имена их я не вспомнил. Министр всю дорогу сверлил взглядом пол, советники переглядывались. Недоуменно. Босс не давал никаких указаний, а сами они, видимо, не умели без этого самостоятельно функционировать. Когда уже я заметил через тонированное окно магнитолета площадку космодрома Шереметьево, посреди леса, Борисенко поднял голову, и сказал:
- Президент Системы выражает вам свои глубочайшие сожаления в связи с ситуацией и приносит соболезнования...
- Да, прекратите вы все. Поберегите слова на будущее.
- Александр Васильевич, мы этим сукиным детям еще покажем, я вам лично обещаю.- Лев Борисенко при этих словах изобразил как он «покажет», опустив свой массивный кулак на открытую ладонь. Раздался глуховатый шлепок.
Министр достал никотиновую жевательную резинку и закинул ее в рот. Мы приземлились. Помощники меня сопроводили до ворот космодрома. Тут я обернулся, посмотрел на лимузин. Министр стоял, опираясь на стабилизатор лимузина, и одной рукой прикрывал глаза.
Печальный вид, ничего не скажешь. Сколько таких рейсов он уже предпринял. Да разве и сосчитаешь? Я продолжил движение. Теперь меня ждал орбитальный челнок «Русь 101». Стюардесса приятного вида сопроводила меня в V.I.P. секцию бизнес класса. Направо от меня расположились дама с мальчиком и девочкой, лет тринадцати. Увидев меня, она как-то рефлекторно взяла руки детей, прижала к себе. Бортпроводники раздали обезболивающее всем, кто плохо переносил взлетные перегрузки. Обратный отсчет и мы в стратосфере. Болтанка продолжалась порядка минуту-полторы. За это время мы вышли на орбиту. 
Люди начали лениво перемещаться по салону. Кто-то смотрел на звезды через прозрачную крышу в обозревательной рубке. Мимо меня прошел бизнесмен в кашемировом пальто, с дипломатом. Видимо собирался выходить на Нью-Уолл-Стрит, земной орбитальной станции, крупнейшей среди орбитальных бирж. Он остановился напротив меня и протянул руку:
- Примите мои соболезнования.
Я пожал его твердую ладонь и откинулся в спинку. Надо было отказаться от эмблем Победителя Лотереи. Слишком много внимания, просто бы пролетел, и никто ничего не сказал бы. Подумаешь, просто еще одна жертва.
Сзади кто-то легко похлопал по плечу. Я развернулся. Там сидел юноша лет двадцати. Он придвинулся и прошептал мне на ухо:
- Вам нельзя было складывать руки. Надо было сопротивляться как-нибудь. Например, на астероидах скрыться, пока не выберут следующего Победителя.
- А смысл?
- У вас же жена и дети?!!
Я посмотрел на даму с детьми.
- Не могу я отказаться. Как я могу переложить свою судьбу на чьи-то еще плечи. Что мне суждено пройти, то суждено.
- Таким как вам людям нельзя умирать, просто нельзя,- голос юноши начал срываться.
- Ну, говорят не все умерли, кто-то вернулся.
- Да, я тоже про это слышал, да только то, что вернулось не было человеком. Эту тварь убили сразу, и сожгли. Мало ли что Они там накрутили.
- Да ты- то что так распереживался? Мне лететь, не тебе.
На лице юноши застыла маска первобытного страха. И сколько их таких. Я встал, заказал в баре мятный чай с сахаром. Пошел в обозревательную рубку, согревая руки горячей кружкой. Земля загородила пылающее Солнце, и то окрасило ее бок в бардовые тона. А космос так огромен. Смотришь в темноту, а там столько всего. И то, что пришло к нам оттуда не оказалось таким дружелюбным, как мы хотели. Наши надежды стали нашими кошмарами.
Чай закончился, как раз в это время показалась Новая Москва – лунная станция-город, самое большое казино, за пределами Земли. Зазвучало звуковое предупреждение, и я поторопился сесть в свое кресло. Опять раздали таблетки, я проглотил их и отключился, как потом оказалось, на десять минут.
В это время «Русь 101» состыковалась со станцией. Нас разбудили, кто-то стал вынимать чемоданы, кто-то тихо матерился на тех, кто их доставал. У меня багажа не было, и я присоединился ко вторым. На выходе шлюза нас атаковала свора попрошаек, которые просили денег на билет до большой земли, то есть вниз, на планету-мать.
Я вышел на главную, да и собственно, единственную улицу станции. Немного впереди начинались казино, с названиями поражающими воображение своей изобретательностью: «Космический ковбой», «Орбитальная Рулетка» и в том же духе. Голографические проекторы в воздухе чертили рекламу Лотереи, поднимали боевой дух населения, обещая скорое избавление от ига. Потом пошли предвыборные ролики президента Соловьева, как будто кому-то до них было дела. Единственная реклама, как я заметил, которая привлекала внимание прохожих – так это реклама пива с грудастыми официантками. Как старо...
Я поймал велорикшу. На внеземных поселениях двигатели внутреннего сгорания запрещены, чтобы экономить на мощностях, используемых под очищение и обогащение воздуха. Велорикша даже не стал спрашивать куда мне. На Новой Москве есть только один шлюз, который поддерживает сообщение с внешними планетами.      
Недалеко от моего пункта назначения я увидел «Стикс» - корабль дальнего следования – через толстый атмосферный купол. Стекло искажало изображение, и «Стикс» казался просто огромным: шесть гигантских баков, присоединенных к стержню корабля, и название фрегата на задней части одного из них. Этих баков, каждый размером со стадион едва хватало, чтобы долететь до Плутона и обратно, притом, что большую часть пути корабль перемещается по инерции. Сам корабль медленно поворачивался вокруг своей оси, и блики от солнечного света игриво перепрыгивали с одного бака на другой.
У входа в шлюз был чисто символический пост внешней орбитальной оборонной инициативы. Документы тут не проверяли. Просто пожали руку и выдали пакет с водкой в пластиковом пакете и шоколадом. Тут же с моего хвоста слезли два шпика, следовавших за мной от моей квартиры на Земле. Их задание – следить, чтобы я не покончил с собой. Уж слишком большое искушение. Дальше они не понадобятся. 
После антибактериальной обработки меня встретил Харон – пилот «Стикса». На вид старичку было уже лет пятьсот как минимум, но передвигался он как ягуар. Вот что делает с человеком тренировка перегрузками. На его бородатом лице было тяжело заметить какие-либо эмоции. Лицо-камень. Он провел меня в камеру криогенного сна, где я проведу ближайшую неделю.
Когда я уже погружался в сон, Харон повернулся и вышел из камеры. Уходя, как мне показалось, он пробормотал: «Ну, с Богом...»
 
* * *
Я очнулся от укола. Это работала система пробуждения «Стикса». Я встал из криогенной ячейки и оделся. Харона поблизости не было, поэтому я пошел в главную рубку управления, по пути ища признаки чего-нибудь съедобного.
В главной рубке меня озадачили сразу несколько вещей, которые я увидел. Во-первых, огромный, в полнебосвода, Плутон был похож на громадного ежа. Повсюду с его поверхности вздымались ввысь шпили зданий инопланетной колонии, где на нас проводили опыты. Здесь заканчивали свой путь все Победители, кроме одного, которому удалось бежать. Каждые месяц чужаки требовали нового подопытного. Что меня удивило так это, что с момента моего последнего пребывания здесь, колония выросла на порядок, наверное, они переселяют еще больше ученых. Второе, что бросилось мне в глаза – парящий в воздухе Харон, за спиной которого развивалось облако щупалец. Он медленно обернулся, на лице произошли метаморфозы: по поверхности его плавали бугры, глаза не имели зрачков, лишь красную пленку. Типичный чужак.
- Удивлен? Хотя для тебя это значения не имеет, ты никому не расскажешь. – Харон криво ухмыльнулся. 
- А мне и не надо, а вот тебе теперь точно больше не поговорить ни с кем. – Я сформировал из руки щупальце, покрытое острыми, разветвленными шипами. Через долю секунды Харон был нанизан на него. Хриплый, неземной голос произнес слова:
- Но как тебе удалось? Они же тебя убили, как только ты сбежал?!
Я поменял свое текущее лицо на лицо девочки пяти лет, потом на лицо старика, потом на бывшее лицо самого Харона:
- Убили, да не меня. До свидания, урод!
Через пять минут тело Харона исчезло в плазме главного двигательного реактора корабля. Я посмотрел с мостика, облокотившись на перила, как она вспыхнуло факелом, а потом слилось с огнем плазмы. Я помыл руку и направился к шлюпке, приняв обличие Харона. Внизу, где из меня сделали нечто неизвестное даже самим чужакам, меня ждало много работы.

21.11.2004
Лас-Вегас