Деньгиимуха

      
 
 
Муха родилась в навозной куче за заводом. Она не знала родителей, её детство, два первых дня, проходило в обществе таких же, как она,  внешне, маленьких мух. Но только внешне. Внутренний мир Мухи был обратно пропорционален её величине. Если судить о его величине – муха чувствовала себя самолётом Ф-16.
      Завод, за которым она родилась, делал приборные панели для таких самолётов. Муха часто летала туда и слушала разговоры рабочих. Рабочие, в основном говорили по-русски, иногда на иврите, а некоторые, по-английски. Но это разноязычие никак не мешало Мухе слушать, потому что все разговоры, на всех языках были об одном – о деньгах.
      Деньги, кесеф, мани , рубли, шекели, доллары.
Внутренний мир этих рабочих был размером с Муху, и она не могла в него поместиться – и опять чувствовала себя самолётом Ф-16 в израильском небе: только взлетел, включил форсаж, и сразу – тормозные парашюты.
     Муха знала, что для того, что бы расширить их внутренний мир, надо выбросить оттуда рубли, шекели, доллары. Но как? Она не говорила ни на одном из названных языков, да, это и не важно. Словами люди сделали 5 миллиардов одинаковых людей.
      Все эти рабочие приезжали на работу с опасностью для жизни. Завод был в Иудее, и каждое утро на дорогах стреляли. Но даже это не внушало рабочим, - что самое ценное это – жизнь, небо, цветы, дети, а не рубли, шекели, доллары, панели.
     Что она могла сделать, маленькая Муха, с огромным внутренним миром, с этими огромными людьми, с маленьким внутренним миром?! Но она сделала!               Она была трансцедентальной экзистенциалисткой, а если проще, МОГЛА – если ХОТЕЛА.
      Каждая панель самолёта стоила бешеных денег.  Рабочие изготавливали её и устанавливали во всех странах мира. Акции завода на   Нью-Йоркской бирже стоили 15 тыс.$ и всегда поднимались в цене, т.к. люди, в отличие от мух, научившись летать, не плодились и размножались, а уничтожали себе подобных при помощи самолётов.
     На столе стояла панель Ф-16, готовая, проверенная, на ней осталось поставить несколько точек фосфорной, несмываемой краской. Русская женщина набрала в крышку краски, взяла кисточку, но тут ей приспичило... Она поставила крышечку возле панели, стоимостью  сто пятьдесят тысяч долларов , или пятьсот тридцать   тысяч шекелей, или четыре миллиона пятьсот тысяч рублей, и пошла в туалет.  Через три минуты в её кабинку стал ломиться американский еврей и на ломаном иврите пытался что-то объяснять. Русская женщина отвечала ему, что как раз в данный момент она не может , по вполне понятным причинам, его выслушать, но он настаивал. Она не понимала, что могло заставить этого воспитанного человека, выросшего в Сентр-парке Манхеттена, закончившего Гарвард, ломиться в женский туалет.
    Когда женщина вышла, он, от недостатка ивритских слов, перешёл на английский с шикарным произношением. Но, русская рабочая,  с дипломом  Таджикского Политехнического института, его не понимала.
     Всё прояснилось в цехе, когда она увидела, как по панели Ф-16, готовой к отправке, ползала муха. Рабочая, с высшим образованием, не знающая английского, знающая русский и немного иврит,  - онемела. Не первый раз эта муха ползала по панели, но сейчас её лапки и крылья были смочены фосфорной, несмываемой ничем, краской.  Из крышечки.  Онемели все: хозяин завода, менеджер, установщики панелей, имеющие билеты на руках, и готовые лететь в Индию, рабочие и уборщица – все понимали – это катастрофа! Через два дня об этой  Мухе узнает весь мир, заказ сорван, неустойка обанкротит завод, имя будет запачкано, акции упадут, Нью-Йоркская биржа  обвалится.
     Муха, трансцедентальная экзистенциалистка, а проще – мочь – хотеть, с трудом поднялась в воздух и тяжело, как настоящий Ф-16, вылетела в окно.  В наступившей тишине, её жужжание показалось присутствующим, шумом самолёта. А за окном был летний вечер, закат на иудейских горах. Онемевшие люди проводили Муху взглядами, и вдруг,  заметили этот вечер, эти горы и этот закат. И они, наконец поняли, что этот пейзаж не рассыплется от Мухи, как рассыпался карточный домик из денег, который они называли – Жизнь. И, если счастье зависит от денег – оно зависит – от  каждой мухи, а мух на земле – двести пятьдесят миллиардов. Можете проверить. Но из  одной мухи можно сделать слона, а можно и – рассказ.
       Иерусалим. 2001.