сказка о Маше-дурочке

 

Давным-давно, когда Земля была плоской, но уже вращалась, жила-была девочка Маша.
И было ей от роду далеко за двадцать: на неё наступал двадцать второй год. Но она была не простая девочка, а волшебная, при том на всё голову. Она откликалась на множество имён, так как была потомком великих богов пещерных ягуаров, живущих с чёрными пантерами в вековых порослях Амазонки, где периодически терялась величественная пирамида, поросшая мхом.
  Как-то раз решила Маша, что она Катя, и пошла гулять в Южную Америку, захватив с собой карманный фонарик и аккумулятор от КАМАЗа для него. Долго ли, коротко ли, лежала Маша в психиатрической больнице, но всё-таки добралась. Вид с кровати был потрясающий!
  Хвойные деревья, могучие дубы, милые взору берёзки, тысячелетние баобабы, поднимались над равниной так высоко, что залезть на них можно было только с  помощью табуретки. И где-то среди всего этого великолепия уж в который раз потерялась пирамида ОЧЕНЬ древних Майя. Но Маша знала, как её найти, ведь у неё был фонарик…
  После визита санитаров, пирамида сразу нашлась. Она как будто сошла со страниц её собственных лекций о разнообразии архитектурных приёмов построения храмов, сараев, бараков и прочих вотер-клозетов. Это торкнуло Машу посильнее феназепама с аминазином,  даже фенобарбитал меркнул по сравнению с тем чувством умиления, которое она испытала оттого, что хоть в собственных бреднях она оказалась права. Этого не случалось с момента всемирного потопа  в соседней палате, когда погибло сразу два Наполеона, один Кук, и четыре с половиной Колумба. Тогда даже главному врачу  пришлось временно закрыть Америку.
  Но визит медицинского персонала не мог остановить действие транквилизаторов, и Маша уже видела себя поднимающейся по ступеням  к входу, (а может быть и к выходу, хрен поймёшь этих Майя, тем более древних), в святилище. Со ступеней на молодую искательницу приключений на вторые девяносто надменно взирали каменные изваяния ягуаров, пантер, львов, кабанов, пингвинов и ласточек. Но самым впечатляющим оказался застывший взгляд древнемайского лося, который, по видимому, так и окаменел, пытаясь зубами отодрать хоть какой-нибудь кусочек мха, покрывавшего с завидным постоянством это архитектурное сооружение.
  Маша стояла перед зияющей пустотой, за которой начинался новый, неизвестный ей мир. Она сделала шаг вперед и оказалась внутри древнемайского коридора. Со второй бутылки, ей удалось включить фонарик, который со страшной силой принялся вырывать из темноты отдельные камни, фрески, планы эвакуаций и ржавые огнетушители. Пыль стояла столбом, но Маша успела заметить на пролетающем мимо неё поэтажном плане несколько параллельных черточек. Это означало одно -  где-то здесь должна быть лестница. И она её нашла.
   Лестница была тоже древней, на ней даже сохранилась дата сдачи в эксплуатацию. Но удивило Машу не это. Вся лестница, каждая ступенька была в усмерть  загажена чем-то тёмным и липким. По запаху и вкусу искательница и находительница приключений поняла, ЧТО это такое. Но очередное наблюдение снова потрясло её и без того больную психику. На НЁМ были тонкие следы от когтей. « Кто бы мог столько нагадить?» - пронеслось в голове у Маши. И как будто в ответ на её вопрос из-за поворота появилась черная пантера, от которой так несло гуталином, что невольно возникал вопрос: «Неужели это тот самый дядя Матроскина?»
  Пантера подошла вплотную к незваной гости и, сощурившись так обматерила Машу, что та начала сомневаться, кто нажрался феназепама: она или эта кошка? Но, поразмыслив, решила, что кошка просто нанюхалась гуталина. В подтверждение этого пантера  выудила из-за пазухи коробку с этим чудом обувной промышленности и швырнула её в Машу. Удар пришёлся по темечку.
  В глазах зарябило, и сквозь розовый туман отчетливо проступили очертание мыловарни. Маша увидела большой чан и каких-то людей вокруг него. Красивая девушка стояла на строительных лесах прямо над чаном. Её одежды, её прекрасные волосы, все три штуки, были испачканы в чём-то липком, и лишь опытный взгляд девы огня, коей и являлась Маша по совместительству, поняла, что это орехи Чака-Чака.  Только пятьсот литров свежесваренного мыла могли очистить её от этой скверны, и она шагнула вперёд. В воздух взлетели тысячи брызг, и над чаном поднялся огромный мыльный пузырь…
   Видение кончилось так же неожиданно, как и началось. Маша лежала на каменных плитах в окружении одной пантеры и множества кучек сами знаете чего. «Бежать, быстрее бежать от сюда !!!» - пронеслось в голове у травмированной Лары Крофт, московского разлива. Она резко подскочила  и понеслась вверх по лестнице, поскальзываясь и чуть не падая на каждой ступеньки. Маша так и не поняла, почему черная хозяйка пирамиды  не бросилась за ней. Но если бы она посмотрела, в какой позе сидит пантера в углу, и какого размера стали её и без того большие глаза,  у неё бы не возникло ни одного вопроса.
   Маша, тяжело дыша,  сидела на ступеньках перед входом в храм. Она выбралась на свободу, и  лишь мысль о том, что там внизу осталась целая коробка гуталина, не давала ей покоя. Вдруг где-то слева от неё пронеслась черная тень, и только выпученные глаза и длинный хвост, позволили Маше узнать в этом недоразумении величественное животное семейства кошачих.
  Маша не поленилась спуститься вниз за гуталином: шутка ли целая коробка на халяву! И покидая пирамиду  на этот раз навсегда, она ощутила, что такое счастье! И этого счастья у неё была целая коробка.
    Проснувшись утром в палате привязанной к кровати (О! Рифма!), Маша поняла, что и эта ночь удалась на славу!