Бездомная Любовь

Девушка сидела на голых ступеньках лестничного пролета в подъезде типовой хрущевской пятиэтажки. На ней было тоненькое платье из пестрого ситца и легкие босоножки, в то время как за окном стоял декабрь, а подъезд отапливался кое-как. Даже местные пьянчуги, частенько распивавшие здесь свой эликсир здоровья, в такие дни обычно зябко кутались в потертые куртенки, периодически поминая нецензурной бранью климат средней полосы. А девушка была почти совсем раздета, за исключением одного или, скорее, двух слоев тонкой ткани, отделяющих ее худенькое тело от могильного холода лестничного бетона, и видно было, что холод – это последнее, что беспокоит ее в этот момент. Слезы необычно крупными каплями катились по ее щекам, однако лицо не выражало никаких эмоций – страшное выражение лица, отражение пустоты, безразличия, отрешенности от всего окружающего – такое выражение бывает у людей, обреченных на смерть или решившихся на суицид, дошедших до последней черты отчаяния и – перешедших ее.
На лестничной клетке за ее спиной послышался звук открывающегося замка, затем скрипнула дверь, прошуршав уплотнительным поролоном по полу и снова – металлическое щелканье замочного механизма. Она не оглянулась. Послышались шаги, уверенные, мужские, затем они чуть замедлились, остановились. Через пару секунд послышались снова. Девушка не оглядывалась: по звуку шагов часто можно определить характер человека, его реакцию на увиденное или услышанное, его эмоциональное состояние – если почаще обращать на это внимание. Шаги набрали почти прежнюю уверенность, когда зазвучали на ступеньках. Мужчина лет тридцати – тридцати трех спустился на пролет ниже и обернулся, разглядывая девушку с интересом и некоторым удивлением. Она даже не посмотрела на него, она прекрасно его знала. Он ее – нет.
– С вами все в порядке? – участливо поинтересовался он. Голос и тон выдавал в нем человека во всяком случае воспитанного, и, скорее всего, порядочного, хотя судить об этом по первому впечатлению не всегда правильно.
– Со мной…. – видно было, что девушка немало удивлена, что кто-то принял в ней участие, и потому растерялась, подыскивая подходящие слова. Она вытерла слезы рукавом платьица. – Со мной как обычно. С тобой не в порядке. – Она шмыгнула носом. –То есть, с вами… – поспешно поправилась она.
Мужчина вопросительно поднял брови. Жест этот остался без ответа.
– Слушай, красавица, – его тон немного изменился, стал более развязным, – со мной все замечательно. У меня отличная работа, куча друзей и женщина, которая меня любит. Я просто предложил помощь. Если она не нужна, извини, что потревожил.
Девушка странно посмотрела на него. В ее взгляде отражались смешанные чувства – надежда и горечь одновременно. Странное сочетание.
– Красавица? Ты назвал меня красавицей? – она горько усмехнулась. – Обычно меня вообще не замечают. Смотрят в упор и проходят мимо, задевая плечами.
– Ну да, ты симпатичная. – Он прищурился, почувствовав слабую струнку собеседницы, и внутренне подбоченился. – Слушай, я сейчас спешу. Может зайдешь ко мне завтра вечерком, посидим, послушаем музыку, поболтаем?
Надежда исчезла из коктейля чувств, наполнявших бокалы глаз странной девушки в ситцевом платье, оставив один-единственный горький ингредиент.
– Тебе я тоже не нужна, – сказала она сквозь вздох. – Ни ей, ни тебе. Я думала, что нужна ей, но это была иллюзия… только иллюзия. – Она вдруг засмеялась нервным смехом. – И ты ей тоже не нужен. Теперь уже не нужен.
Она вдруг  резко встала и быстрыми шажками, насколько позволяли шаткие каблучки босоножек, стала спускаться по лестнице. По мере удаления шажки становились все чаще, едва не переходя на бег. Мужчина стоял с ошарашенным видом, переваривая услышанное, затем, словно опомнившись, крикнул ей вслед:
– Постой!
Цокот каблучков ускорился, по мере удаления затихая внизу. Мужчина бросился ей вдогонку, крича на ходу:
– Постой, я тебе говорю. – В ответ молчание. – Как хоть тебя зовут?
Снизу донесся приглушенный голос, аккомпанируемый стуком каблучков:
– Тебе это все равно! – и хлопанье входной двери подъезда, как финальная точка в разговоре.
Минутой спустя мужчина выбежал из подъезда, ошалелым взглядом ища по сторонам свою странную собеседницу. Но в поле зрения были только два верзилы бандитского вида, распивающие пиво перед подъездом. Он подбежал к ним:
– Парни, тут только что девушка вышла из подъезда. Не видели, куда она пошла?
Двое переглянулись, скривив друг другу недоуменные рожи.
– Девушка? – Переспросил один из молодчиков. – Не, девушка не проходила. Девушку мы бы заметили. – Оба загоготали. – Ваще давно никто не выходил. Сами кореша ждем, мать его.. – и верзила прибавил еще парочку крепких выражений.
– Да не, – перебил его товарищ. – Старуха выходила только что. Страшная такая, как сто чертей, вся больная какая-то, в струпьях. Бомжиха, что ли. Меня ваще чуть не вывернуло.
– Какая старуха, ты чо гонишь? – первый отстаивал свою точку зрения. – Не видел я никакой старухи.
– Смотреть по сторонам надо, а не в бутылку, – подколол его товарищ и оба снова заржали, позабавленные происшедшим, и, напрочь забыв о мужчине, продолжили развивать тему  – куда надо смотреть, и когда, и на каких, и все в таком духе.
Андрей – так звали мужчину – снова оглядел двор, пробежал за дом, вернулся, выбежал через арку на улицу, внимательно посмотрел в обе стороны, но загадочной девушки в ситцевом платье нигде не было видно. «Черт, наверное забежала в какой-нибудь подъезд», – подумал он. – «Не пойдет же она по морозу в одном платье и босоножках. По снегу. На босу-то ногу. Да-а, странная девушка, странная. Но интересная...» - он ухмыльнулся своим мыслям. – «Но откуда она меня знает? И что за чушь она несла? Может это тайная поклонница, которая сходит с ума от любви ко мне? Или просто ненормальная, у которой крыша напрочь поехала, и она меня знать не знает, впервые увидела и нагородила всякой ерунды от фонаря…» – он посмотрел на часы. – «Дьявол, надо бежать, Ирка будет ждать, а потом выслушивай ее нытье.»
С этими мыслями Андрей направился в кафе, располагающееся неподалеку от его дома, всего в десяти минут бодрой ходьбы. Там Андрей почти каждый вечер встречался со своей девушкой Ириной, где они ужинали (она – после рабочего дня, он – за компанию) и решали планы на вечер. В последнее время, правда, встречи стали происходить все реже. С тех пор, как Андрей потерял работу, денег на дорогие развлечения стало не хватать, поэтому они чаще проводили время у него дома. Вынужденное однообразие таких вечеров почему-то стало незаметно тяготить обоих, и перерывы между встречами сами собой стали увеличиваться.
Андрей зашел в кафе, кивнул знакомому мальчику официанту, скинул пальто и сел за свободный столик, ожидая. Официант подошел почти сразу, раскрыл меню и положил его перед Андреем. Затем вынул листок бумаги, свернутый треугольником, и передал ее со словами:
– Вам просили передать эту записку.
Официант продолжал стоять, ожидая указаний. Андрей поспешно развернул записку и бегло пробежал ее глазами. Нахмурился, затем снова перечитал: «Она не придет. Жду тебя у памятника Грибоедова через час. Увидишь кое-что интересное.» Подписи не было.
– Что за черт! Кто это передал? И когда?
Официант немного засмущался, затем выдавил из себя:
– Пять минут назад, очень эффектная женщина. – Он показал руками, в каком месте она эффектная. – Блондинка… Средних лет, - добавил он и почему-то густо покраснел.
«Какие нафиг блондинки! Да еще средних лет. Что-то странное сегодня творится. Или у меня крыша едет? Вроде не с чего. Да, странно, странно. Ладно, подожду Ирку пол-часа, и если действительно не придет, поеду на стрелку.» - Андрей посмотрел на часы. – «Да вроде уже пора бы ей здесь быть, она обычно не надолго опаздывает. Пунктуальная моя...»




Придя на место встречи, Андрей сразу увидел в толпе тусующихся подростков и людей постарше свою недавнюю незнакомку. Это его одновременно и обрадовало, и насторожило, и сбило с толку. Теперь на ней была короткая меховая шубка, брюки в обтяжку и высокие сапожки, она казалась еще моложе и свежее, чем тогда на лестнице.  На губах была яркая помада и блуждающая улыбка, а в глазах сверкали озорные искорки. Молоденькая, с густыми каштановыми волосами и глубокими черными глазами, она была меньше всего похожа на грудастую блондинку средних лет. Она сама пошла навстречу Андрею.
– Так значит, это была твоя идея – передать с подругой записку? – начал он вместо здрасте.
– С какой подругой? – заинтересовалась она, прищурившись и чуть подавшись вперед, смешно вздернув подбородок.
– Сама знаешь, с какой. Светлой, пышной, средних лет.
Лицо девушки расплылось в радостной улыбке, затем вдруг она взорвалась смехом, таким задорным, что Андрей волей-неволей сам улыбнулся на миг, хотя ему было далеко не до смеха. Через мгновение его лицо вновь приняло озабоченное выражение:
– Может объяснишь мне, что все это значит? Что вообще происходит? Откуда ты знаешь Ирину? И кто она тебе? Между вами что-то было? Откуда ты знаешь, где я живу? Это она попросила тебя встретиться со мной? – Этот град вопросов смутил девушку, и улыбка ее снова стала слегка печальной. Она крутанулась на каблучках.
– Пойдем прогуляемся? – предложила она, глядя через плечо, и, не дождавшись согласия, направилась по бульвару.
Андрей неохотно последовал за ней. Прошли минут пять в полном молчании.
– Как тебя зовут-то хоть?
Она замялась, было видно, что ей не хочется об этом говорить.
– Люба, – наконец, нерешительно произнесла девушка. – Просто Люба. И больше – никто… – и большая слеза внезапно скатилась по ее щеке.
– Меня зовут Андрей.
– Я знаю.
Странная, странная встреча, странные разговоры. Необычное поведение полузнакомой девушки создавало атмосферу какой-то тайны, а туманность ее ответов интриговала Андрея все больше. Кто она, думал он. То плачет, то вдруг звонко смеется, как маленькая девочка. А когда делается грустной, то в глазах ее такая печаль, словно она прожила уже тысячу лет. Так неожиданно появляется и так же внезапно исчезает, не оставив ответы на самые простые вопросы.
До фонтана дошли в молчании, каждый в своих мыслях. Летом фонтан беспрерывно журчит маленькими султанчиками воды,  сейчас же он стоял засыпанный снегом и казался заброшенным и одиноким. Бронзовый лебедь едва был виден из-под пушистой снеговой шапки.
Не доходя до здания клуба на Чистых прудах, остановились неподалеку.
– Смотри на вход, сейчас ты кое-кого увидишь, – заговорщическим тоном шепнула Люба. Андрей послушно уставился на дверь и добросовестно рассматривал всех входящих и выходящих в надежде увидеть «кое-кого». Вскоре он увидел молодую женщину, выходящую под руку с элегантно одетым мужчиной лет сорока. Женщина преданно держалась за его крупный локоть и что-то восторженно докладывала своему спутнику. Тот уважительно улыбался и кивал головой время от времени. Андрей глядел на них в оцепенении, потому что ясно понимал, что один из этой пары – его Ирина, а второй – никак не он сам, а какой-то посторонний мужик с лощеной рожей. Поборов первый шок, он бросился было им наперерез, но Люба повисла у него на руке.
– Стой! Стой! Что ты хочешь сделать?
– Что я хочу сделать? А как ты думаешь?! Вот это, – он указал оттопыренным указательным пальцем в направлении пары, – МОЯ женщина.
– Она не твоя…
– Что значит – не моя? – Андрей попытался вырваться, но хилые на вид ручки девушки вцепились в его рукав мертвой хваткой.
– То и значит. И никогда не была ею.
– Глупости. Все равно я разобью морду этому жлобу.
– Зачем? Ты этим ничего не решишь. И не изменишь.
– Зато покажу кто здесь хозяин!
– Хозяин… – Люба горько усмехнулась, и руки ее медленно разжались. – В этом все и дело. Все вы стремитесь застолбить права друг на друга. А зачем… Вы сами этого не знаете.
Андрей не оставлял намерения разобраться в ситуации грубой силой, продолжая провожать пару кровожадным взглядом обманутого собственника. Люба видела это, но уже не старалась удержать его, а только сказала безнадежным голосом:
– Если ты это сделаешь, мне будет очень больно.
Последний аргумент подействовал, и Андрей только плюнул с досады и развернулся лицом к девушке.
– Откуда ты знала?
– Я многое знаю, – она отвела взгляд в сторону.
– Кто он?
– Денежный мешок.
– И все?
– И все.
– Тогда кто Я для нее? Пустой мешок?
Люба опустила глаза, ничего не ответив. Он крякнул с досады и в бессильной злобе пнул ногой ближайший сугроб. Девушка молча взяла его под руку, как-то очень мягко, нежно, и повлекла за собой, медленно ступая по утоптанному снегу аллеи. Мало-помалу Андрей успокоился, и только изредка у него вырывался скупой судорожный вздох. Внезапно он остановился, словно вспомнив что-то, отстранился от девушки и пристально посмотрел ей прямо в глаза:
– Что у тебя было с Ириной? – в его голосе прозвучала не то угроза, не то отвращение, а может быть и то и другое вместе. Девушка вздохнула.
– Я тоже думала, что нужна ей. – Произнесла она глухим голосом, потом вдруг вскинула голову, сообразив. – Это не то, что ты подумал. Не надо так на меня смотреть. Господи, какие же вы примитивные – мужчины.
– А что я должен подумать? И откуда ты знаешь, что я подумал?
– Нетрудно догадаться. Все намного сложнее… и проще. Одновременно. – Люба закивала собственным словам и мыслям.
Мимо, звеня, проехала «Аннушка». Там был банкет, некоторые окна были открыты, и оттуда доносились нетрезвые голоса, звон столовой посуды и до безобразия нелепая музыка, которая очень часто аккомпанирует самым драматическим событиям нашей жизни. Люба и Андрей продолжили путь вдоль пруда.
– Ты давно знаешь Иру? – спросил Андрей.
– Со школы.
Андрей удивленно поднял брови:
– Она про тебя ничего не рассказывала.
Девушка загадочно усмехнулась:
– Рассказывала. Если бы ты ее внимательно слушал, ты бы услышал.
– Я был достаточно внимателен к ней, – с убеждением произнес Андрей, словно уязвленный. – Любая женщина могла ей позавидовать.
– Нууу… Быть благодарным слушателем, предупреждать каждое желание, регулярно оказывать знаки внимания, – задумчиво перечислила Люба, – это, конечно, хорошо. Но это не всегда то, что нужно женщине. Что бы она ни говорила. Хотя когда этого не хватает…
– А что же вам нужно? – нетерпеливо перебил ее собеседник. – Вы хоть сами-то знаете?
Люба нахмурила брови, отчего на переносице у нее появилась косая складочка, потом тяжело вздохнула:
– Теперь я уже не знаю. – И глаза ее потемнели, наполнившись безграничной, нечеловеческой печалью. – Я чуть не умерла вчера.
Андрей посмотрел на нее с жалостью:
– Почему ты оказалась у меня на лестнице?
– Мне негде жить.
– А где ты раньше жила?
– Теперь это уже не важно.
– Как ты попала туда в одном легком платье?
– Ты не поймешь.
– Чем ты живешь?
– Я не смогу объяснить.
Андрея обескураживали эти загадочные односложные ответы. У него начало складываться впечатление, что его держат за полного идиота. Вероятно, эта мысль красноречиво отразилась на его лице, потому что Люба сказала:
– Не расстраивайся. Редкому мужчине удается понять меня.
– Ты гордишься этим?
– Нет, мне очень грустно от этого. Но я такая, какая есть.

 Собеседники дошли до конца пруда. Вдруг Андрей воскликнул:
– Смотри!
В заледенелой поверхности пруда был вырублен небольшой участок, и в нем плавали два красавца лебедя, один черный, другой белый. Они лениво бороздили темную поверхность воды, грациозно изгибая длинные шеи, то приближаясь друг к другу, то расходясь в противоположные углы этого импровизированного ледяного бассейна. Зрелище было настолько красивым, что двое невольно застыли на месте, залюбовавшись. На берегу, кутаясь в форменный бушлат, курил пожилой охранник, специально приставленный к птицам.
– Собаку к птицам не подпускайте, – пробурчал он, обращаясь в сторону пары. Андрей оглянулся по сторонам в поисках адресата, но вокруг никого с собаками не было. Люба с интересом разглядывала охранника, хитро улыбаясь.
– Пойдем, – шепнула она Андрею и увлекла его в сторону.
Дойдя до угла бульвара, Люба остановилась.
– Ну, мне пора идти.
– Куда ты пойдешь?
– Я найду, – и она лукаво подмигнула. Он нахмурился:
– Когда мы снова увидимся?
– Когда ты будешь готов.
– Я готов хоть завтра.
Люба только грустно замотала головой.
– Что это значит? – Он попытался обнять ее за талию, но девушка изящно выскользнула из его рук.
–  Мы обязательно встретимся, – убежденно проговорила она глаза в глаза, снова вплотную приблизившись к мужчине и положив ладошки ему на грудь. – Только прошу тебя, – тон ее сделался почти умоляющий, – не ищи меня. Не смей меня искать. Обещаешь? – Андрей закивал, пытаясь найти в ее ресницах разгадку непонятных ему слов.  – Я сама найду тебя, слышишь? – по щеке ее снова скатилась слеза. Она вдруг круто развернулась и застучала каблучками, удаляясь. Андрей смотрел ей вслед.
– Кто ты? – крикнул он ей вдогонку.
Она остановилась, обернулась к нему, и посмотрела ему в глаза долгим тоскливым взглядом. Это длилось, казалось, целую вечность.
– Просто женщина, – проговорила она наконец.
Мерзлый воздух приглушил ее слова. Она снова развернулась и через минуту исчезла за поворотом. Андрей не двигался, завороженно глядя на место, где она только что стояла. Мимо снова прогремел трактир на колесах. Охранник безразлично курил, прислонившись к замерзшей липе. Два лебедя – белый и черный – медленно кружились на пруду, прижавшись друг к другу.