Проводить Пушкина в последний путь...

Мечтая посетить пушкинские места, я не представляла себе, что богу будет угодно позволить нам в двадцать первом веке проводить поэта в последний путь …

Мы прибыли в Петербург в июне 2003 года после бурных праздников 300-летия города, когда основной наплыв гостей уже схлынул.  Первый выход в город принес первые сюрпризы. На пути от станции метро к Дворцовой площади мы столкнулись с группой иностранных туристов. Они задали нам вопрос: «Вы говорите по-русски?», чем несколько озадачили нас. Затем стали выяснять, знаем ли мы, где находится литературное кафе. Наша спутница сориентировалась и показала им направление. К нашему удивлению группа, выслушав объяснения, направилась в противоположную сторону, а мы продолжили наш путь, так ничего и поняв. Когда же кафе оказалось на нашем пути, мы невольно остановились, чтобы убедиться в правильности объяснения Нади, нашего гида. Рядом с входом в кафе висела табличка, информирующая о том, что здесь Пушкин встретился с Данзасом, откуда они направились на Черную речку. Так  определилась отправная точка наших экскурсий по пушкинским местам.
 В тот же день, взяв направление на Петропавловскую крепость, мы, не спеша, прогуливались по Дворцовому мосту, потом мимо стрелки Васильевского острова направились к крепости. Ничего не предвещало осложнений, пока мы шли, как вдруг, откуда ни возьмись, налетела черная грозовая туча, небо мгновенно затянулось, и хлынул дождь как из ведра. Нам пришлось прижаться к стоящему недалеко автобусу, когда шел ливень. «Где-то здесь на кронверке Петропавловской крепости были казнены декабристы», - подумалось мне, и я отчаянно стала читать молитву за упокой их душ. Когда мы вернулись домой к северобайкальским ребятам, приютившим нас, изучили карту, то пришли к выводу, что мы стояли под дождем именно там, у того места, где когда-то стояла виселица. Следующий наш поход окончательно утвердил наши предположения, это действительно было там.   Стертые буквы на памятнике заставили меня плакать, почему-то стало до боли обидно, что на реставрацию дворцов и памятников царям израсходованы миллионы долларов, из которых приличную часть украли, а подкрасить памятник декабристам, сделать отдельный вход к стеле, открыть музей в доме Рылеева и не подумали.
Заяц  в воде на подходе к Петропавловской крепости живо напомнил мне того зайца, который перебежал дорогу Пушкину, когда он хотел поехать, чтобы принять участие в восстании декабристов. Просто ему никак нельзя было попадать в казематы Петропавловской крепости, он был нужен на свободе, в первую очередь,  своей семье и своим друзьям. А суеверие поэта, над которым глумились его современники и отдельные личности последующих поколений, здесь ни при чем.
  Театральная афиша с Безруковым в роли Пушкина привлекла мое внимание, и мы решили пойти на спектакль в БДТ. Большего разочарования в жизни я, пожалуй, еще не испытывала. Мы покинули театр задолго до окончания  спектакля, несмотря на непомерно дорогие билеты. Безруковы, отец и сын, виртуозно переложили свою собственную сексуальную озабоченность на плечи поэта и его друзей. Но свой путь они все же начали, хотя и  с этого первого необдуманного шага, когда за быстро возникающими и еще быстрее сгорающими искрами страсти Пушкина, большую часть которых отец и сын сфальсифицировали, они не разглядели всего пламени, этого столба огня, кем является поэт. Позднее, в Михайловском, я спрашивала работников музея, были ли здесь Безруковы, замахнувшиеся на столь священную тему в таком извращенном виде, и получила ответ, что не были. Актер решил сыграть сцену встречи Пушкина и Пущина, не посетив Михайловское и не проникшись духом места. Но у каждого своя дорога,  трудный путь Безруковых по пушкинской тропе еще впереди, и он обязательно приведет их в Пушкинские Горы, хотя бы с желанием попросить прощения у поэта.
Сцены спектакля  отразили все светские склоки и сплетни последних дней поэта и  как нельзя нагляднее перенесли нас в последние дни Пушкина перед дуэлью.
На Черной речке тишину нарушила белка, встретив нас на тропинке перед стелой и любезно приглашая пройти к памятнику, перебираясь от дерева к дереву и посматривая на нас черными бусинками хитреньких глаз. Поклонившись месту и отдохнув на скамейке, мы решили назавтра посетить последнюю квартиру поэта.
 Любовь молоденькой девушки – экскурсовода к Пушкину затмила неприятный осадок от спектакля Безруковых. Внимая ее словам, мы переходили из комнаты в комнату, все более и более  растворяясь в атмосфере последних часов поэта, представляя  растерянность и горе друзей, отчаяние жены, прислушиваясь к последнему дыханию Пушкина и прощаясь с ним, будто это происходило на наших глазах, а не более сотни лет назад.
Город Пушкин или Царское Село заполонили туристы, желающие попасть в янтарную комнату Екатерининского дворца. Поддавшись всеобщему соблазну, и мы купили баснословно дорогие билеты на посещение музея. Но, простояв в очереди долгих два часа и уже проникнув в зал дворца, мы сбежали к Пушкину. Музей – лицей был открыт, а экскурсовод рад посетителям. Заплатив вместо 500 рублей на человека за посещение янтарной комнаты, всего по двадцать рублей за посещение лицея,  мы очутились в священном храме лицейского братства. Проводя экскурсию по лицею,  экскурсовод посетовала на то, что не мешало бы многим правителям нашей страны сегодня поучиться на его примере, как надо воспитывать будущих государственных деятелей – своих детей, в каких условиях содержать и чему учить.
Вернувшись в Петербург, еще раз побродив в скверике Мойки 12, постояв в раздумье перед Конюшенной церковью, мы поехали в Пушкинские Горы.
 Путешествие до Пушкинских гор заняло долгих восемь часов. Конечно, это меньше, чем заняла дорога телеги с гробом поэта, но путь был тот же. На автостанции в Луге ярко отразился контраст северной столицы и глубинки, хотя от Питера мы ехали всего несколько часов. Нищета убогого русского городка вернула нас от пышной показной помпезности Петербурга к серой обыденности России. Ничего не изменилось за долгие сотни лет. Грязный и вонючий туалет, разбитые дороги, голодные подростки, просящие милостыню, это ли не картина русской жизни. Давая рубли детям, я опять недооценила мудрости моего мужа, он повел мальчишек в придорожное кафе, где, несмотря на грубые окрики продавца, купил детям по сосиске в тесте, которые они тут же умяли, радостно светясь глазами.
Деревни вдоль тракта наводили на размышления. Совсем не было видно полей, засеянных пшеницей и другими злаками, не мелькали стада коров, лошадей и другой живности, и даже огородов, вокруг развалившихся в основной массе избушек, не было. Все заросло бурьяном. Чем же живут местные жители?
 Пушкинские Горы порадовали зелеными огородами, разбитыми цветниками вокруг домов, яркими палисадниками и приветливыми жителями. Петровское встретило тишиной, пением птиц и кваканьем лягушек. Кусались нещадно комары, их длинные жала проникали под любую одежду. Эти комары, заросли кувшинок в прудах,  деревянные мостики напомнили Буратино, которого швырнули в пруд за золотым ключиком. Это было так удивительно после шумной сутолоки города, что казалось, что мы попали на другую планету. Все кругом поражало природной красотой и величием, а сознание того, что по этим тропам ходил поэт, добавляло поэтичности и торжественности в восприятии окружающего мира. Между экскурсиями по пушкинским деревням  мы, особо не спеша, изучали потайные тропки поэта, городища, аллеи, пруды и озера. Везде кричали: «Ау, Пушкин! Мы приехали к тебе в гости, где ты?» Ветер разносил наши слова по окрестностям, и поэт отвечал нам пением птиц и шорохом трав.
Помечтав у скамьи Онегина в Тригорском, склонив голову над останками древних воинов на Ворониче, пройдя по берегу озера от Михайловского до Петровского, изучив все выставки в Научном центре, мы пришли прощаться с Пушкиным в Святогорский монастырь. Без суеты и спешки, перекрестив и напутствуя нас, бабушки продали живые цветы, и мы направились к  святому  месту захоронения поэта. Не заросла народная тропа к месту поклонения, ничто не уничтожило память о  поэте – ни время, ни попытки гитлеровцев взорвать могилу и монастырь, ни поредевший поток туристов  в период перестройки.
Я покидала Пушкинские Горы с чувством исцеления и очищения, с огромной благодарностью к этим людям, прежде всего к С.С. Гейченко, его соратникам и последователям, которые сохранили Дух Пушкинской Эпохи  созданием ландшафтного памятника, где даже каждая травинка помнит и чтит поэта и его друзей.

Северобайкальск -  Санкт-Петербург - Пушкинские горы.

Июнь 2003 года.