2. Задание

   Ренегар безучастно слушал речь своей Матроны, но ее ровный, моментами подрагивающий голос с редким оттенком гнева, нельзя было сказать, что вселял уверенности. Хотя Дрисинила  прилагала немало усилий, чтобы зажечь огонь в своих детях, но непостоянство ее настроения рушило все планы.
-Рай'гидрон, мой старший сын, второй оружейник в городе, Ты и Ренегар будете сопровождать Халесс и беспрекословно ей подчиняться, – начала она, но последняя фраза не радовала третьего сына.
-Если она прикажет прыгнуть в Абис, вы прыгните! – сказала Дрисинила, всматриваясь в лица своих детей, но никто не выдал своих чувств. Ренегар не снимал своей маски, но он знал, что скорее убьет свою сестру, нежели покончит с собой. Третий сын, как его брат и сестра продолжали ждать, когда Верховная Мать назовет им цель поручения, ведь раньше их не собирали вместе, что значило дело на удивление опасное, но имеющее большое значение для Дома Мелам. 
-Вы должны решить проблему нехватки воды и уничтожить отступников, поклоняющихся Вайаруну. Это принесет нам благосклонность Ллос и главенство над городом, – казалось только  голос говорил о пожирающем ее безумие, но сама задача не была настолько безумной.
  Ренегар, не разделяя хода мыслей Матроны, посмотрел на лицо Рай'гидрона, но что можно узнать по гладкому камню, ведь именно так выглядел оружейник сейчас. А уже давно захватившая Дрисинилу мысль о власти сделала ее слепой настолько, что она не заметила, какую глупость совершает, отправляя своих детей без элитных отрядов дома, одним уничтожить разросшуюся группу изгоев за последние полвека. Но если она пошлет такой заметный отряд, это не останется без огласки, а делить награду богини она ни с кем не хотела.
-Проход есть на нижних уровнях, вы не увидите его, в отличие от последователей Бога в Маске, - молодой принц заметил, как Дрисинила испытала омерзение при упоминании о сопернике Ллос, - но обратите внимание, как двое темных эльфов будут осматривать правую стену пещеры, когда Огненный кубок почти потухнет. А сейчас идите, но ты Халесс останься, – даже в безумие, она владела своим телом, но не голосом. – И снарядите ящеров с недельной провизией, возможно, она вам понадобится.
  Ренегар развернулся, не смотря на оружейника. Он думал о других возможностях послужить Ллос, пока не вышел из приемного зала, как его посетила мысль – «Интересно, а что думает об этом Рай'гидрон? Умрет ли он за Паучью Королеву или Матрону?»
  Как только они вышли, оружейник бросил на него взгляд. - В их игре мы всего лишь гоблины, чуть ценнее, чем пушечное мясо. Над приказами не долго раздумывай, но и не бездумно повинуйся, брат. Это мой совет, так ты дольше проживешь, – сказав это Рай'гидрон, направился за ящерами, оставив позаботиться о припасах Ренегару.
   Молодой принц проследил взглядом за удаляющимся первым сыном, увидев, как старший брат ловко вытащил два метательных кинжала, проверяя свою скорость и ловкость рук. Эти кинжалы возвращались к владельцу в руку, когда достигали цели. Их Рай'гидрон заслужил во время проверки Ллос, которую устраивает богиня повзрослевшим дроу.
  «Да уж, пушечное мясо… - подумал Ренегар, направившись набивать седельные торбы сухим пайком, - хорошее сравнение. Каждый мужчина в этом проклятом городе не может перечить женщине! Как бы я хотел, чтобы эти женщины поняли, что некоторые мужчины способны дать им отпор», - думал он по пути в хранилища, но не стал дальше продолжать забивать свою голову подобными еретическими мыслями. Зачарованные сюрикены были при нем, и они не единожды спасали ему жизнь, а жрицы не были неуязвимыми.
***
Халесс вышла из приемного зала в глубокой задумчивости, но продолжалось это не долго. «Верхние уровни, нижние уровни, портальные двери…» - в этом было нечто интересное, но не для того, чтобы долго над этим задумываться. Большее значение представляло предупреждение Дрисинилы о Ренегаре, этому своенравному юноше было предоставлено слишком много свободы, из-за чего он мог поступить в разрез с приказом Халесс. Жрицу это предупреждение не смутило и не насторожило, ведь своенравнее своих братьев была она сама.
  Одежды ее были одинаково хорошо предназначены для молитв, встреч и путешествий, но в первую очередь для служения Ллос. Халесс любила играть в традиции, но и сама не знала, где кончалась игра, а где начиналась жизнь. И все это потому, что вся жизнь жрицы и была игрой, но только со стороны победителей. Посетив свои покои, чтобы быстро сменить длинное элегантное одеяние Верховной служительницы Ллос на среднюю адамантовую кольчугу и плащ пивафи, она остановилась. В ее одежде не было нескольких важных деталей – узких клинков с рунами Паучьей Королевы, которые она спрятала за голенища мягких сапожек. Уже собираясь уйти, она задержала свой взгляд на великолепной плоскоголовой булаве, раздумывая, имеет ли смысл брать такое тяжелое оружие, но пояс кольчуги пустовал и мысль «Лишним не будет» разрешила ее вопрос. Диск с руной богини и подобные браслеты на узких запястьях дроу были с ней на протяжении всего дня, потому брать с собой чего-то еще она не стала, предоставляя эту привилегию братьям.   
  Больше всего сказанного в приемном зале ее заинтриговало путешествие с братьями, которых она знала по способностям, а не по характерам. Просто раньше они ее не интересовали. Во время пути, когда она спускалась по лестнице во двор, к уже приготовленным ящерам, Верховная жрица пыталась совместить отложенные в памяти заметки о поведение будущих спутников с мнением об их таланте выживания, а точнее о даре изящного и незаметного убийства.
***
  Рай'гидрон уже стоял рядом с оседланными ящерами, когда Ренегар увидел его, леветируя с шестью торбами с широкого балкона во двор. Лицо второго оружейника было как всегда спокойно и неподвижно, но в его позе чувствовалось нетерпение от ожидания младшего брата.
  Во дворе бегали вопящие от боли гоблины, которых для увеселения бил кнутом надсмотрщик-дроу, но никто не обращал внимания на страдания гоблинов. Всем было безразлично умрут они или нет, так как они плодились подобно крысам, порой заставляя задумываться кто из них умнее: крыса или гоблин?
  Пронесшийся рядом с Ренегаром кричащий гоблин, быстро бегущий выполнять очередное поручение, уже мертвым упал, зажимая горло. Молодой принц не обратил на него внимания, продолжая идти к оружейнику. Он видел, как надсмотрщик, узнав благородного члена дома, проткнул шею раба острым наконечником на кнуте.
  Наконец, свалив с себя тяжесть рядом с первым ящером, он посмотрел в глаза Рай'гидрона, который спросил. - Готов? – Ренегар счел за лучшее не отвечать, но мысли о путешествии с Халесс вновь вернули его к недавним рассуждениям о женщинах в темном мире дроу.
  Первый сын еще некоторое время продолжал смотреть на Ренегара, приторачивающего к седлу две седельные сумки, прежде чем последовать его примеру. Молчаливость младшего брата настораживала его, ведь Ренегар не был таким скрытным, когда он тренировал его.
  Закончив с ящерами и провизией, они стали ждать Верховную жрицу. У каждого из них вертелась самая невероятная догадка, почему Мать Дрисинила попросила остаться Халесс в приемном зале, но братья не хотели делиться своими мыслями даже между собой. Они оба в молчание ждали сестру под дикие крики гоблинов, пока беззвучное напряжение между ними не исчезло, когда на балконе появилась знакомая фигура. 
  Молодой принц скрестил руки на груди, скрывая свое раздражение от того, что ему предстоит долгое путешествие с родственниками, но не мог не заметить брезгливого выражения на красивом лице Халесс. Он видел, как она виртуозно пролевитировала с балкона, но его взгляд привлек выставленный на обозрение змееголовый хлыст.
  Коснувшись каблуками камня двора, Халесс сладко подумала, что под ее дивной маской темной эльфийки скрыт острый разум Верховной жрицы богини Хаоса. Быстро откинув эту мысль, она осторожно пропустила мимо маленького паучка с узором креста на брюшке, без эмоций отмахнувшись бичом от нерасторопного гоблина. Ни тихий вскрик слуги, ни шипение змей не вывели ее из легкой задумчивости при виде братьев, и она неторопливо зашагала по направлению к ним.
  На ходу убрав змееголовый хлыст под складки волшебного плаща, она несколько раз напомнила себе, что это оружие желательно пореже вынимать в обществе родных. Вторая дочь легко могла обуздать свои эмоции, но если что-то было угодно Ллос, она спешила это исполнить.
  Раздражение Ренегара возросло, но он продолжал это скрывать. Ему поскорее хотелось покончить с поручением Матроны и в то же время никогда на него не отправиться, ведь оно вело на прямую тропу в объятия смерти, хотя при удачном моменте этого можно избежать.
  Оба брата кивнули на приветствия Халесс, запрыгнув в седла, но они не пропустили каким странным, выразительным взглядом она окинула их. Ренегар перевел взор с оружейника, а после на сестру, которая молча вскочила в седло. Он ненавидел быть в неведение или даже частице неведения, но Халесс уверенно направила ящера к воротам, заставив его и старшего брата догонять ее. Опустившая края капюшона почти до глаз, Верховная жрица, намотала поводья на запястье, коснувшись пальцами диска Ллос.
  Молодой принц, догнав сестру, не придал значения тому, что она медитировала, явно надолго замолчав. В наглости Ренегару никогда не надо было уступать, особенно в отношении сильного пола – женщин, потому он спросил,
-И куда же мы направляемся на самом деле? Матрона не зря тебя оставила на еще одну короткую беседу. 
  Рай'гидрон до того ехавший с Халесс по правую руку и внимательно следящий за всем и всеми на их пути к ближайшей стене конусообразной пещеры, слегка наклонился вперед в седле. Вопрос младшего брата не ускользнул от его чутких ушей. Ренегар явно еще не получал трепки за подобную дерзость в обращение к женщине.
  Оружейник молча посмотрел на сестру, но Халесс задумчиво смотрела в глубокую пропасть, на дно которой несли их ящеры по стене. Она не подала виду, что вообще слышала своих спутников, продолжая спуск вниз. Рай'гидрон выпрямился в седле, когда не услышал приказа от сестры и одним движением губ подсказал брату. - Веди себя поаккуратнее. – Как бы в подтверждение его слов, пальцы жрицы пробежались по эбеновой рукояти змееголового хлыста, но дроу не стала использовать бич. Этот жест заставил Ренегара напрячься, но мечтательное выражение на лице Халесс странно изменилось, точно она сменила сам объект мечтаний. Он не успел поразмыслить над очередной странностью женщин, как Халесс слабо фыркнув, ответила. - Туда, где нас нет.
  Этот ход оказался действенным на молодого принца. Ренегар всегда гораздо труднее переносил неизвестность, нежели укусы змей, но он решил подождать более благоприятного момента, чтобы отплатить Верховной жрице.
  Рай'гидрон и Ренегар заметили, что пока их путь соответствует словам Верховной Матери, но это все казалось слишком незамысловатым, чтобы в это поверить без опаски. Они, как и их сестра доверяли ровно столько Дрисиниле, чтобы сохранить свои жизни и не могли забыть о более могущественных двух Домах.
  Особых препятствий за время их спуска не было, но оружейника и Халесс терзали неприятные предчувствия. Они не поделились своими мыслями, но Рай'гидрон не уставал удивляться, что они еще не встретили ни одной ловушки, засады или атаки из тени. Относительное спокойствие обернулось бесконечным напряжением и увеличенной настороженностью, что неосознанно перенял от них Ренегар.
  Халесс редко была неосторожна, доверяя своим предчувствиям, потому вновь коснулась диска Паучьей Королевы, который отозвался пульсирующей внутри энергией. Оружейник же внешне был расслаблен, но любой бы поплатился жизнью, захотев проверить это. Он посмотрел на брата, остановив ящера следом за жрицей. До указанного Дрисинилой места осталось несколько уровней, но он не стал задавать вопросов, чтобы не отвлечь сестру. Рай'гидрон тихо воздал хвалу Ллос, на что услышал, как хмыкнул Ренегар. Оружейник положил руки на сабли, но младший брат в дерзости зашел слишком далеко, вынув катану.
  Глаза старшего брата насмешливо сверкнули, он мог легко одолеть Ренегара в ближнем поединке, но младший брат благоразумно не напал на него. Молодой принц лишь смотрел на Рай'гидрона с непроницаемым лицом. Он был изумлен тем, что оружейник возносил хвалу богине. «И хотя только единственная Ллос имеет силу в этом мрачном мире, Подземелье, а он думает, что она откликнется на слова мужчины. Великий оружейник, который должен вознести хвалу оружию…».
  Халесс окинула взглядом своих братьев в лучших традициях служительниц Ллос, после чего немного раздраженно излила порцию язвительности на тему их воинской не профессиональности, но оборвала себя на середине фразы. Ренегар, до того взбешенный мимолетным блеском в глазах оружейника, сжал рукоять катаны, но виду не подал. Слова Верховной жрицы оскорбили не только молодого принца, но и второго оружейника в городе, увы, разгневать Матрону смертью второй дочери они не решились.
  Она вновь обратилась к медальону, решив позже напомнить братьям, что хотя все поединки и их дело, но вести себя подобно тупоголовым оркам непозволительно в подобной ситуации. Халесс закрыла глаза, сжав диск Паучьей Королевы в узких ладонях. По векам жрицы пробежала тень, и, открыв глаза, она с ужасающей ясностью увидела пространство перед собой. Ренегар насторожился, следя за действиями сестры, как и Рай'гидрон, но только по молодому принцу было видно, что он готов к бою.
  Хватаясь за виски от сильной боли, Верховная жрица усилием воли заставила себя забыть о режущем чувстве, и взмахом руки с браслетом высветила Гаута из непроницаемой взглядом пустоты. Ллос редко давала столько силы, особенно просто так, но понимание того, что она видит вокруг себя астральный мешок со сложнейшей иллюзией, выход из которого закрывал молодой бихолдер, сильно заставило ее опасаться за свою жизнь. В это время Халесс не задумывалась над тем, как она попала в искаженное пространство потому, что гаут понял, что его обнаружили.
***
Скрытый мраком подземелья, который не рассеивали волшебные огни Чед Насада, темный эльф ждал сообщения своего шпиона. Верховой ящер под ним застыл по его приказу, только тепловое излучение от чешуйчатого тела отличало его от статуи. Имя темного эльфа знали немногие, он не любил шумихи вокруг себя, но Матронам из правящего совета было хорошо знакомо его часто ухмыляющееся лицо. Одежда его не отличалась от благородных дроу: волшебный плащ пивафи, рубаха с воздушными рукавами и отглаженным воротом, кожаная куртка по тренированной фигуре и высокие сапоги на мягкой подошве. Единственное в его внешности, что легко выделяло темного эльфа – сбритые с левой стороны белые волосы. Имя его было Зельвегер. Непосвященным оно ничего не могло сказать, но осведомленным хорошим знакомым оно не переставало напоминать о том, с кем они имеют дело, даже если это глава дома Насадра. Зельвегер всегда был наемником, и уже довольно долго является главой разветвленной гильдии, которую создал. Члены этой гильдии никому не известны, они не отличаются от других темных эльфов, а шпионы гильдии входят в другие организации. Все эти удобства было трудно создать, но цена того стоила.
  Он уже довольно долго ожидал шпиона, но всегда был терпелив и расчетлив. Зельвегер не любил недооценивать противника, не смотря на его ступень в социальной лестнице, но не по этой причине он лично решил исполнить задание. Наемник предпочитал сам заманивать самую ценную добычу в магические ловушки, которые другим не доверял. Устроил все это он не по приказу Верховной Матери Аунрае, уже довольно долго беспокоящуюся из-за нарастающего напряжения среди членов совета, а потому, что он хотел измотать отпрысков Дрисинилы Мелам, чтобы они не помешали осуществлению его плана.
  Зельвегер обернулся, услышав приближение шпиона, на лице которого скользнуло подобие разочарования, что он не сумел подкрасться к главе гильдии. Наемника всегда забавляла подобная реакция, но он был главой не только потому, что создал ее, а из-за своей немалой опытности и завидным способностям.
  Насмешливая улыбка растянула губы Зельвегера, когда шпион приблизился, но уже без какого-либо выражения на лице.
-Ну, ничего дружок, может в следующий раз у тебя обязательно получится, – по-доброму уколол он Лумеарда на языке жестов потому, как ценил шпиона, но услышал только, как тот хмыкнул.
-Давай к делу, – поторопил Зельвегер темного эльфа, считая, что для острот время не подходит.
-Они уже близко, как ты просил тебе передать, но довольно далеко, чтобы пока что не заметить нас, – ловко играя пальцами, на языке жестов ответил шпион.
-Отлично, возвращайся в тайную крепость и жди меня, – наемник проследил острым взглядом, как Лумеард, развернув юркого ящера, бесшумно удалялся, похожий на бесформенное тепловое пятно за волшебны плащом. Еще некоторое время глядя в сторону скрывшегося из его поля зрения шпиона, Зельвегер наклонившись к стене, установил магическую ловушку в расщелину в стене пещеры. Восьмигранную шкатулку, украшенную одним сапфировым паучком, на самом деле нельзя было назвать ловушкой, но запечатанное на поверхности шкатулки охранное заклинание ее сделало таковой. Заклятие заставляло активироваться шкатулку, когда неизвестные личности приближались к ней на расстояние в двести футов, а по донесению шпиона наемник был уверен, что они пройдут именно здесь.
  Рассматривая восьмигранный предмет легко помещающейся на ладони, чтобы убедиться, что он выглядит естественно, образуя единство со стеной, Зельвегер развернул ящера. Слившись с тьмой и будучи практически не обнаруживаемым, он тихо удалялся, решив позже забрать дорогой магический артефакт.
***
  Бихолдер молниеносно сорвался с места, пикирующим шаром метнувшись к жрице. Он пылал, как будто был объят феерическим огнем, позволяя Халесс лучше сконцентрироваться, но сам устроил завесу из разнообразных заклинаний своих вредных глазок.
  Ящер под первым сыном, находящимся впереди по левую руку от Халесс, умер мгновенно. Заваливающаяся на бок рептилия чуть было не придавила оружейника, но он сумел быстро перерезать ремни, удерживающие его в седле. Только коснувшись твердой поверхности, он кинулся на перерез бихолдеру, нарушив атаку Гаута на жрицу. Его сабли вылетели из ножен, и, сверкая адамантином, вихрем устремились к левитирующему противнику. Хватающие пронырливые усики гауфа не позволили Рай'гидрону быстро приблизиться к монстру, чтобы острия его сабель могли хотя бы поцарапать его сферическое тело с серыми пятнами.
  Быстро подоспевший на помощь оружейник, отвлек гаута, позволив Халесс выбросить перед собой ладони, с зажатым в них диском, и шепнуть магическое слово браслетам, чтобы отразить опасные атаки бихолдера.
  Ренегар застыл на полпути, не шевелясь. Один из юрких глазьев шарообразного монстра парализовал его еще в начале боя, когда воин хотел напасть с фланга. У молодого принца казалось не осталось шанса на спасение в таком невыгодном положение.
  Зеркальный щит, поставленный жрицей на оружейника, через секунду после того, как она сумела прийти в себя от первых отражений, вызвал в ней, несомненно, приятные мысли - «Гауту удивительно понравятся собственные заклинания».
  Удовольствие от этой мысли исчезло, когда она заметила, как молния, разорвавшая зеркальную защиту, потускнев, ударила частицей заряда в Рай'гидрона. Он отшатнулся, не выронив сабель, но один оставшийся усик бихолдера оплел его за лодыжки, сбив с ног. Гаут надвигался сферическим телом, широко раскрыв большую клыкастую пасть, на отмахивающегося оружейника с плотно закрытыми глазами. Тело монстра уже кровоточило, но лишенное магии оружие темного эльфа мало помогало ему, особенно когда некоторые раны гаута начинали медленно затягиваться.
  Глаза Халесс еще были затуманены следами магии, которой она прикрывала себя и братьев, но парящее существо любило играть в гляделки, что делало это развлечение небезопасным для них. В этом жрица продолжала убеждаться на личном и не самом приятном опыте. Неприятность заключалась в том, что ей, как и всем жителям подземелий, были прекрасно известны, каковы шансы убить гаута простому смертному. Они были маленькими, но Верховная жрица пообещала себе подумать на досуге над не менее волнительным вопросом – насколько дроу можно считать любыми смертными в подобной ситуации? Здесь был лишь один, но существенный минус – у гаута было много глаз, а у жрицы только две руки и один диск.
  Стараясь не смотреть в сторону бихолдера в целях магической безопасности, она вновь перехватила диск Ллос между ладонями, образовав им и двумя браслетами магический треугольник. Жрица намеривалась шепнуть разрушающее заклинание, когда ящер под ней резко пошатнулся. Он с рвущей тело короткой агонией упал с приглушенным рыком, заставив Халесс пролеветировать вверх. Причиной хаотических сглазов послужил изуродованный центральный глаз гаута, который пронзила сабля Рай'гидрона. Гаут не остался слепым, но это разъярило бихолдера, из-за чего он не прицельно нападал и защищался. 
  Только вторая дочь зависла в безопасности, ее левое запястье вспыхнуло резкой болью. Жрица механически прижала руку к себе, выдав одно из слов, которое обычно не произносят, но сразу принялась за следующее заклинание. Она бы никогда им не воспользовалась, но ситуация была подходящая, причем оружейник начал уставать. Коснувшись мысками твердой поверхности, она начала творить заклинание.
    Ренегар не способный шевельнуться, наблюдал за старшим братом и сестрой. Он с нетерпением ждал, когда парализация отпустит его, но уже начал отчаиваться. Сверкающие молнии иногда ударяли в него, но это только подстегивало молодого воина. Различая слова заклинания, он мысленно рассмеялся, отстегивая ремни седла. Рассеивающее заклинание Халесс, окутавшее золотыми блестками в полупрозрачном белом тумане стряхнуло с него парализующие чары.   
   Необычный туман быстро рассеивался, обнажив, что глаза на стебле гауфа не действуют, но и защитные заклинания Верховной жрицы более не защищали их. Ренегар видел, как оружейник отсек оставшийся усик бихолдера. Издав рык, гауф пролевитировал выше над первым сыном в намерение воспользоваться способностями оставшихся глаз в безопасности, но Рай'гидрона интересовала его жизнь. Откатившись к открывшемуся выходу, он уже приготовился к броску обратно на материальный план, но краем глаза заметил, что Ренегар, наконец, присоединился к нему вместе с Халесс.
  Жрица держала занесенную булаву, когда бегом приближалась к бихолдеру, но младший брат  опередил ее. Единственный оставшийся ящер молодого принца, трусливо жался к стене. Ренегар вместе с Рай'гидроном виртуозно атаковали гаута, окончательно взяв его в кольцо, когда присоединилась сестра. Бихолдер пытался вырваться, но с каждым точным ударом стебли с глазами падали вниз, обрызгивая темных эльфов странной красной вязкой жидкостью. Последняя попытка гаута остаться в живых, проломив защиту Ренегара, в некотором смысле удалась. Молодой принц, отклонившись корпусом назад, перенес вес на левую ногу, приседая, позволив инерции бихолдера пронестись над ним, но, извернувшись, вонзил катану в шарообразного монстра до самой гарды. Мертвая туша гаута пролетала над Ренегаром, вырвав из его рук двуручный клинок.
  Халесс и оружейник проследили за маневром младшего брата, каждый, про себя отметив его грациозность и тактичность. Жрица же не долго разглядывала брата, она была поглощена тем, как она выглядела, но вскоре раны напомнили ей, о чем необходимо позаботится.
  Не обращая внимания на болезненные ощущения подпаленной молниями кожи на всем теле, Ренегар осторожно поднялся. Испачканный с ног до головы вязкой кровью, еще стекающей с него медленными большими каплями, он подошел к телу бихолдера, выдернув меч. Откидывая слипшуюся челку назад, теперь уже не белую, он повернулся лицом к арке, покрытой рунами, когда глаза Рай'гидрона и Халесс приобрели неожиданное удивленное выражение.
  Словно сговорившись, все трое прыгнули в арку, потому что в противоположном углу астрального мешка из золотого свечения материализовался еще один гаут. Падая в пропасть без верховых ящеров, они не кричали, меньше чем через минуту замедлив свое падение врожденной левитацией.
  Паря вниз, Халесс разглядывала огромную дорожку, которая могла их привести к таверне, где они смогут залечить раны и вновь приобрести все необходимое.
-Вы двое слепы, как людишки, – прошипела она, оглянувшись на своих братьев. – Не заметили ловушки, а ты, Рай'гидрон, опозорил Дом Мелам!
  Ренегар не мог так спокойно снести оскорбление сестры, как старший брат, особенно немного зная о людях, живущих на поверхности. Его глаза пылали гневом, но это не помешало ему бросить в спину Халесс оскорбление, даже не боясь змееголового хлыста.
-Ты так же умна и красива, как пьяный гоблин, сестрица, и отлично знаешь, что там была магическая ловушка!
  Верховная жрица рассмеялась на слова брата, но ее лицо не искрилось весельем. - Возможно и была, но наверное она слишком быстро сработала, чтобы я ее сумела обнаружить. И Ренегар, - она грациозным движением запустила руку под складки пивафи, - тебе не стоит испытывать мою благосклонность, - монотонным голосом пригрозила Халесс, держа руку на эбеновой рукояти, - мы еще в городе, а ты довольно сильно ранен.
  Оружейника не интересовала перебранка между младшим братом и сестрой, но эта компания против слуг Вайаруна могла принести ему еще более славы, потому он крепко схватил за шиворот молодого принца. Выкрутив Ренегару кисти рук, он не менее пристально смотрел в глаза брату, чем его противник, не обращая внимания на ноющую боль после сражения с гаутом.
  Леветируя вниз вдвоем, третий сын, не особо сильно сопротивляясь, выслушал, что нашептал ему оружейник. Он впервые так сильно дерзил женщине и был немало удивлен, что шипящие головы змей под накинутым на плечи сестре плащом еще не впились ему острыми клыками. Ренегар неплохо поразвлекся, выплеснув на Халесс свою злость, но молниеносный оружейник, скрутивший его подобно десятилетнего мальчишку-дроу, вновь разжег в нем огонь скрытой внутри ненависти.
-Я вижу пожирающее тебя изнутри чувство, далнинук, но не позволю тебе проявлять волю. Потому дам тебе еще один совет – почаще оглядывайся назад, – посоветовал Рай'гидрон не для того, чтобы предупредить Ренегара, а скорее, чтобы наоборот ему было проще избавиться от незнающего свое место младшего брата, если тот не прекратит оскорблять Верховную жрицу Ллос.
   Халесс почти не прислушивалась к тихому шепоту братьев. Она была наслышана о втором оружейнике, и по тому, что она знала, Рай'гидрон должен был понимать, какой высоты он достигнет в этом предприятии, как и весь третий дом. Жрица в столкновение с гаутом была слегка ранена, в отличие от спутников, но не это оказалось причиной, по которой она не ответила на оскорбление Ренегара. Просто ей надоело говорить, и она замолчала, предоставив оружейнику во всем разобраться, ведь она уже придумала, как преподать урок вежливости младшему брату.