ЗИМА

ЗИМА

Крыша, чуть выше – звезды, рядом ты. Свет – очень мало, как раз, сколько нужно – от чердачной железной двери, а за дверью вниз – восемнадцатимаршевый пищевод бетонных ступеней и по соседству – прямиком к земле – шахта дребезжащего трудяги-лифта. Плацента, соединяющая нас с Городом.
Снег-пальцы-сигарета – и вплетенный в морозное дыхание медленный дым. Две черные морские звезды на белом полотне. Тихо-тихо. Нет ветра. Слышно, как падает снег.
Наши руки рядом на снегу, сложенные в горсть и затянутые в черную кожу перчаток: твоя –  изящная замша –  и моя – грубая, тяжелая, пошло сверкающая лаком. Моя левая, твоя правая. Рядом.
Звезды особенные. Потому что снег. Снег возникает из ниоткуда и безмолвно ложится на крышу. А звезды – чуть выше, мерцают и проступают сквозь падающий снег.
Под спиной хрустит, когда подносишь сигарету к губам. Больше никаких звуков – шуршание падающего снега, изредка хруст под спиной – и два дыхания. Где-то сбоку, на краю сознания, под обледенелым жестяным козырьком – испятнанные желтыми точками окон кубики города.
Когда истлевает сигарета, я медленно приподнимаюсь на левом локте и смотрю в твои глаза. Ты улыбаешься. Я уже знаю эту улыбку. Я тянусь ее поцеловать. Мягкая замша накрывает мои губы, чуть помедлив, скользит в сторону. Двумя пальцами – указательным и средним – ты упираешься мне в щеку и отворачиваешь в сторону мою голову. Я снова ложусь на спину и раскидываюсь по крыше безжизненным манекеном. Снег опускается на лицо. Я закрываю глаза.
Зная твою привычку уходить тихо и внезапно, мысленно благодарю снег за его предупредительный скрип. Он раздастся, если ты вдруг решишь оставить меня одного на крыше – я тебя поймаю за край твоего пальто. Осознание этого, а еще сладкое под ложечкой ощущение спокойствия от того, что ты рядом, накрывают меня сыпучей полудремой. И все же ты сумела обмануть снег.
В сибаритской истоме открыв глаза, я вижу прямо над собой твои глаза, твое лицо, губы, в которых прячется любопытная улыбка. В ответ я тоже изгибаю улыбку ожидания. Твой взгляд скользнул по моему лицу сверху вниз. Поднимаю руку – рраз – и изящная заколка в моем кулаке, твои волосы – нежным водопадом по моей щеке.
Снег в воздухе исчез, улетучился, оставив после себя белое искристое сияние вокруг нас. Стеклянное небо поигрывает пронзительными звездами, луна ленивой тушкой покачивается, зацепившись за бархатную синь бледно-желтым рогом.
В первый раз с того времени, как мы с тобой познакомились, мои руки обнимают тебя, в первый раз ты позволяешь мне обнимать себя.
Я хочу взять тебя на руки, пронести по запорошенной белым чудом верхушке нашей волшебной девятиэтажной избушки и шагнуть в пустоту – не для того, чтобы спуститься в последний раз на землю, наоборот – я хочу шагнуть с тобой в руках вверх, к хрустальным звездам – выше, туда, где звезды будут лежать искристым ковром под ногами. Я буду смотреть в твои глаза, ты – в мои, и в этом не будет ничего банального, ничего пошлого, ничего, о чем потом можно будет сказать кому-то хоть полслова. Никто не будет петь нам песен – мы сами станем музыкой, и слышать эту музыку будем только мы.
Сказать тебе об этом?
Нет.
Мы спускаемся по пожарной лестнице с крыши – я впереди, подав тебе руку: пальто нараспашку;  ты – сзади и сверху, левой рукой придерживая полы вороновых одежд, правую вложив в мою ладонь.
Искусственный свет возле подъезда. Следующий фонарь – метрах в ста отсюда. Поскрипывая снегом, мы медленно шагаем к твоему дому, держась за руки.
У своего подъезда ты освобождаешь свою ладонь, улыбаясь, желаешь спокойной ночи и прощаешься. Скрипнула подъездная дверь – исчезла. Я стою и слушаю твои шаги. Четвертый этаж. Открылась дверь. На сегодня всё. Разворачиваюсь на одном каблуке и шагаю домой. Спокойной ночи не будет. Это хорошо.
В коридоре защипало щеки – оттаиваю. В зеркале я – красный, с растерянной улыбкой, с тающими на спине слезами снега. Пока пью чай, смотрю в распахнутое окно. Улыбаюсь – город, сколько можно увидеть, накрыло зимой.

15. 06. 03 г, Ростов

Музыка – Enya