Воспоминания о былой Любви

Прежде всего, хочу поблагодарить людей, с которыми мне так или иначе пришлось общаться последние пол года. Все Вы, сами того не зная, приняли участие в написании этого рассказа.
Отдельное спасибо П.В., который был примером во многом, и ещё я хочу поблагодарить
Бывших Своих Одноклассников, ибо всё Это для них и ради них…


11’ому “Б” посвящается


Воспоминания о Былой Любви
[грустная-грустная история]


Грязные асфальтовые дорожки, окончательно залитые водой, нагоняли на редких прохожих тоску. Она переполняла всех без исключения и на каждом встречном фонаре читалось уныние. Но вовсе не факт, что осенняя пора ничем не радует, я, к примеру, буду счастлив прогуляться под лёгким дождичком или вымокнуть вдребезги под проливным дождём. Но, как бы там ни было, у природы нет плохой погоды, и этот смутный день тоже можно было пережить…
Молодая симпатичная девушка лет двадцати пяти спешной походкой преодолевала водные заторы. Это получалось у неё не слишком хорошо, и со временем её джинсы заляпались грязью. Но, вряд ли кто-нибудь посмел бы заявить, что эти обстоятельства хоть сколько-нибудь её тревожат. Нет, эта особа витала в облаках, и весь земной тлен её мало чем заботил…
В это же время на автобусной остановке толпилась свора зевак. Они с интересом наблюдали за перевёрнутой на крышу машиной, а так же за целым кордоном муниципальных служб, собравшихся, видимо, посмотреть на покойника. И в тот самый момент, когда оного клали в вещевой мешок, вышеупомянутая девушка вышла на проезжую часть. Она по-прежнему думала о чем-то своём и не заметила, что светофор тут как-то не предусмотрели, а разбитую в аварии машину уже куда-то убрали. Одним словом движение возобновилось в полном объёме и не мешало бы смотреть и по сторонам тоже. Но нет, эта умалишённая неслась прямо под колёса дешёвых японских автомобилей, всматриваясь только лишь в себя.
- Куда прёшь, дура?! – окрикнул её человек в форме и, схватив за руку, оттащил с дороги.
В следующую секунду по тому самому месту промчался особо дешёвый автомобиль [под ним подохнуть было бы о-о-очень обидно!] Но девушка не спешила благодарить своего спасителя. Переведя дыхание и обретя дар речи, она смерила постового взглядом настолько презрительным, что стало понятно, - своего принца она представляла несколько иначе… Высвободив руку из цепких лап служителя закона [или как их там у нас называют], девушка снова ринулась на проезжую часть, пробурчав что-то вроде, – “Какого чёрта тебя здесь поставили”?!
Злобный гаишник, мерзко улыбнувшись, махнул на неё рукой и вернулся к своим прямым обязанностям – отгонять некрофилов от тела погибшего. А девушка так и неслась по дороге, разметая сотни брызг своими ботинками, как будто так и надо.

*  *  *

В самолёте

- Господи, да какого чёрта я на это согласилась?! – подумала явно взволнованная девица с длинными рыжими волосами.
- Согласились на что? – обернулся к ней, сидящий в соседнем кресле уже не молодой человек.
Девица нахмурилась. Её взгляд приобрёл какой-то странный оттенок, в нём читалось призрение смешанное с долей гнева и кое-что ещё, что-то особенное. Она обернулась: Я что, думаю вслух? – как ни странно её голос был довольно мягок, хотя в нём звучала ирония [только было не понятно, над чем именно она смеётся…].
- Паппст, майор Паппст, а вас? – произнёс мужчина монотонно, разглядывая всех сидящих в салоне.
- Ты что поляк? – спросила она с издёвкой.
- Немец, мэм, это немецкая фамилия, но вы так и не представились…
- Кто? А… Я? – Она продолжала ломать комедию и видимо наскучила своему собеседнику, он откинулся на спинку сидения, закурил и задумался о том, как быстро бежит время, ведь раньше его узнавали на улице и не одна смазливая сучка не посмела бы хамить.
Тем временем эта самая девка заскучала и вспомнила, где она находиться.
- Интересно, когда у этого корыта закончился срок годности, – подумала она снова в слух.
- Не далее как вчера, – ответил её сосед, чуть приподнимая веки.
- Вы оракул? – снова съязвила она.
- Скажем так, у меня есть друзья, которые немного разбираются в самолётах…
Армейское спокойствие её собеседника сыграло своё дело и молодая заносчивая девушка поумерила свою напыщенность:
- Лена… моё имя Леня, – протянула она незнакомцу руку.
- Очень приятно, Лена, я смотрю, вы боитесь летать…
- Да так, потихой, – сконфузилась она [стало ясно, что помимо этого раздолбанного самолёта её волнует кое-что ещё].
В воздухе повисло неловкое молчание, хотя неловким оно было только со стороны. Наши герои замкнулись в своих мыслях и на эту паузу внимания не обращали. Но если их она не волновала, какого чёрта на ней будем останавливаться мы…
Первым молчание нарушил мужчина:
- Интересно, что может волновать молодую привлекательную девушку… - он старался проявить соучастие, но было видно, что это даётся ему с трудом.
Эти слова вернули Её в реальность, но в глазах по-прежнему висела тоска:
- Я очень давно не была дома, – этот голос звучал так, что даже каменное сердце пустило бы слезу, но…
- И вам кажется, что вас никто не ждёт, – продолжил за неё незнакомец так, как будто говорил о себе.
По щеке молодой девушки прокатилась слеза, было ясно, что её задели за живое.
- Может быть я и не прав, – выдавил из себя мужчина, опустив голову.
Никто не посмеет заявить, что он то же плакал, хотя, почему нет… И снова в воздухе повисло молчание, но теперь оно было обычным, – не знаешь, что сказать и начинаешь нести всякую чушь.
- Вы то же не выглядите через чур весёлым… в смысле… то же что-то не так? – она, похоже, поняла, что не ей одной так плохо…
- Знаешь, ты очень похожа на мою невесту…
- Да? - улыбнулась рыжеволосая девушка, - а где она теперь?
- Она умерла, - отрезал мужчина, при этом лицо его побледнело и по цвету слилось с обшивкой самолёта.
Любой нормальный человек в этой неловкой ситуации извинился бы и принёс свои соболезнования. Но эта молодая девушка, по её собственным заверениям, цинично относилась к смерти, она не изменилась в лице и продолжила:
- У вас никого нет и у меня никого нет, у нас двоих никого нет, - отличная компания…

*  *  *

Счастливый день
в жизни молодого дизайнера

На заседании Государственной Думы г. Владивостока.
- Да вы в своём уме?! У нас в конце концов не кружок самодеятельности! По-вашему деньги растут на деревьях?! – распинался немолодой человек крупной комплекции [если не сказать больше] и несколько глуповатым лицом.
- Юрий Михайлович, мы уважаем вашу точку зрения, но вопрос в целом решён и не терпит никаких “но”! – оборвал его некто с непроизносимой фамилией.
- Цирк! Натуральный цирк! Вот во время моего мэрства… [ему не дали продолжить]

Через несколько дней постановление о “нанесении на здание краевой администрации символики флага Российской Федерации” легло на стол городского главы и было воспринято на ура:
- Да, в этом что-то есть. Ребячество? – согласен, но может быть мы слишком углубились в решение всех этих рутинных вопросов? Может быть действительно нужно в нашу жизнь добавить немного краски… в конце концов, все мы были детьми… как Вы сказали зовут этого парня, что предложил проект… Дмитрий?

7:30pm Подсобное помещение какого-то театра, временно арендованное под малоизвестную дизайнерскую кантору. В плохо освещенном помещении находилось около трёх человек. Мебели как таковой не было, лишь жалкое её подобие. В воздухе висела тишина перемешанная с сигаретным дымом… типичная картина всеобщего уныния, и кто знает сколько бы ещё это продолжалось, но тут зазвонил телефон. Молодой темноволосый парень, который видимо был тут главным, [хотя с чего я это взял сам не знаю, возможно оттого, что он сидел на столе] поднял трубку. Все вокруг замерли и будто бы перестали дышать, - они ловили каждое слово:
- Да, Виктор Иванович
- Да… [вздох] я понимаю
- Да… до свиданья – всё это было сказано с такой горечью в голосе, что те несколько человек, мотавшихся в тот момент по комнате уже мысленно приставляли нож к запястью.
Тем временем этот самый парень повесил трубку и, опустив голову, медленно проговорил:
- Звонили из мэрии…
- И… - умоляюще посмотрела на него, стоявшая рядом девушка.
- И… мы официально… ПРИНЯТЫ НА РАБОТУ! Им реально понравилось! – последнюю фразу он выкрикнул так, что кто-то даже упал со своего стула, а поднявшись, просто начал кричать и хаотично двигаться по комнате, отталкиваясь от стен и предметов, которых, как я уже упоминал, было не много… Следующие двадцать четыре часа водка лилась рекой, а всё помещение медленно наполнялось синим дымом…

*  *  *

Дождь усиливался, и временами напоминал мокрый снег или даже град, что по сути ещё хуже. Не знаю как остальные, но я видел в этой погоде божью кару…
На остановке, среди серой массы разношерстного люда, стояла девушка, как будто только что со страниц сказки про Златовласку. Хотя сквозь проклятый дождь сложно было разобрать, кто тут из какой сказки… В такое время вообще мало обращаешь внимание на окружающих, но вы только представьте, что так можно пропустить своё счастье. Не знаю, волновал этот вопрос кого-нибудь в тот момент или нет, не это важно, а важно то, что на противоположной стороне дороги замелькала уже знакомая мордашка. Та самая, витающая в облаках девушка как раз собиралась перейти на противоположную сторону… и снова от неминуемой гибели под колёсами её спасло чудо. Я вообще заметил, что тем людям, которые слегка не в себе, – дико везёт. Она переходила дорогу в момент самого оживлённого движения и заботилась лишь о том, чтобы её любимые ботинки не слишком запачкались, хотя куда уже сильнее…

*  *  *

КАРТЫ

Ну, я думаю, что мы достаточно уже ходим вокруг до около, пора и назвать вещи своими именами, пожалуй начнём. Эту молодую девушку, что стоит на остановке, зовут Дашей, а ждёт она, по всей вероятности, свою давнюю подругу Марину, а вот, собственно, и она… Агапова шла на встречу подруге лунной походкой и радостно улыбалась. Не виделись они больше года, а перестали плотно общаться после того, как в далёком 2002 году окончили школу… а точнее коллéдж.
В том самом 2002 группа людей обучалась [если можно так выразиться] в тогда ещё малоизвестном учебном заведении не государственного типа на базе ДВГТУ. Всё было в тот год: смех и слёзы, радость и грусть, обиды и извинения… [ну, преимущественно, конечно, радость и смех, а слёзы… слёзы это вообще отдельная история.] А сколько было съедено сухариков, а выпито водки… хотя с этим переборов не-е было! Ну может раз или два. И был выпускной вечер, а с ним и выпускная ночь, [а потом ещё выпускное утро, его я правда не помню] и не было в тот момент людей счастливей. Но всё в этом мире тленно, вот и Это закончилось, все разошлись по разным факультетам и институтам. Конечно, созванивались, кто-то даже собирался, но… время диктовало свои условия, и у всех у них появились новые друзья, может быть не такие весёлые, может не такие близкие, а может просто не такие друзья… И как обычно, что бы ни случилось, всегда найдётся человек, который знал, что так оно и будет! И было сказано, что однажды всем предстоит собраться вновь, вот только это будет ещё не скоро. И для этого было выбрано достойное событие, как сейчас помню: “Все соберемся встречать Соколову…” Вот только не ясно было, вернётся она или нет…

*  *  *

Средства коммуникаций в двадцать первом веке творят чудеса! И подумать только, в далёкой бразильской деревне, где солнце, пальмы и тыкила тоже есть интернет кафе, правда не факт, что местные жители вкурсе, что это такое… ну да ладно. Короче, как-то ранним бразильским утром из этого самого кафе было отправлено сообщение, содержание которого было несколько сложно понять! [И всего-то шесть лет прошло, не ужели так забыла родной язык…] Но как бы там ни было, смысл этих слов всё же можно было разобрать, там говорилось: “Ya edu, organizuite vstre4u…” Дальше значилось, что до приезда остаётся чуть больше месяца. Вот, собственно, и всё…

*  *  *

Рыжеволосая девушка по имени Елена спускалась по трапу самолёта, её никто не встречал. Нет, конечно, она и не думала, даже не надеялась, что кто-то будет ждать её на проходной, всё-таки столько лет прошло, да никто и не знал о её приезде. Но как бы там ни было, в душе ей очень хотелось, что бы кто-нибудь бросился её на шею с радостными воплями, расцеловал, сказал, что очень скучал…
- Какая глупость, - подумала она, кое-как сдерживая слёзы.

Дальше всё было обычно, поселилась на старой квартире своей бабушки, обзвонила старых подруг, и даже была рада слышать их голос. Словом, ничего примечательного. Но вот одним хитрым весенним вечером она полезла в интернет и решила проверить свой почтовый ящик. Долго вспоминала пароль, но когда все-таки попала в точку, очень удивилась – там было всего одно сообщение, записанное почему-то английскими буквами.
- Да, чё за фигня, - подумала она по привычке вслух.
Потом перевела глаза на адрес отправителя и в груди у неё что-то ёкнуло, хотя скорее остановилось…

*  *  *

- Слушай, шесть лет прошло, ШЕСТЬ лет, мы наверное друг друга не узнаем…
- Ради Бога, успокойся, чё ты паникуешь, ты уже с лица спала! – успокаивала Лену её старая подруга – встретитесь, обниметесь и всё будет нормально!
- Нет не будет, не будет! Ты не понимаешь, я её шесть лет не видела, шесть стёганых лет… - и она снова разрыдалась.
- Ладно, послушай ты меня, слёзы при отъезде, радость при встрече, а у тебя что наоборот всё?
- Да на оборот, у меня всё всегда наоборот, да ты не сращиваешь! – она начала кричать и обидела свою подругу, да и сложно было тогда не обидеться.
- Значит я не сращиваю! Ну обратись тогда к тому, кто сращивает! Да, в натуре, Лена, сходи к психиатру!

*  *  *

В темном коридоре было темно и неуютно, но с другой стороны как ещё может быть в тёмном коридоре?! Но это был не просто тёмный коридор, это была больница, и поэтому по всюду толпились всякие больные, фу! Но это противно не для всех, некоторые люди научились очень не плохо проводить время в заведениях такого рода, ну да чёрт с ними. Шаховцова Елена заходила в это собрание параноиков неохотно, постоянно спрашивая себя, куда и главное, зачем она пришла…
- Э-э… кто последний? – спросила она неуверенно [Она первый раз была в больнице, да ещё и в такой…]
Никто не ответил, никто даже не взглянул в её сторону. Лена повторила свой вопрос. И по началу тоже никто ничего не сказал, но через мгновение со своего места соскочила какая-то старушка, чистой воды монашка, только ещё добрее:
- Кто последний? Кто последний? – заорала она не своим голосом – я тебе покажу, кто последний – старуха размахнулась клюкой и едва не вышибла мозги молодому человеку, сидящему неподалёку.
Но тут от куда не возьмись, появились двое санитаров, они схватили старую сумасшедшую, вкололи ей чего-то и под руки выволокли из помещения, всё это сопровождалось бурным пенавыделением изо рта больной.
- Коне-ечно, “Сходи к психиатру, успокоишься”, ага так и есть, успокоилась, – подумала Лена и села на лавку.
- Вы за мной – шепнул ей тот парень, из которого чуть не вышибла дух бешеная старуха.
- Да, а почему шепотом? – старалась она завязать разговор.
- Они повсюду… - ещё тише произнёс парень, оглянулся и продолжил, – следят за мной…
Дальше Лена сидела в тишине, так ей было спокойней.

- Следующий!!! - заорал ей прямо на ухо тот же парень, который ещё недавно боялся собственного голоса.
Шаховцова вскрикнула. Парень показывал пальцем на дверь кабинета № 28. Ей ничего не оставалось как встать и войти…
Кабинет был выполнен в тёмно зелёных тонах и был вполне не плох в плане обстановки. Огромное окно было завешено тюлью [не путать с Тюлей] цвéта болотной тины, из-за чего вся комната и была залита темно зелёным светом. У окна стоял стол из чёрного дерева, на нём не было ничего кроме небольшой пепельницы в виде китайского знака гармонии “ин - ян”. В комнате стоял лёгкий табачный смог – человек за столом читал газету и курил.
- Можно войти? – выдавила из себя Лена, обращая внимание на табличку на стене: У НАС НЕ КУРЯТ!
- Ну, вы, конечно, можете… - человек за столом оказался довольно молодым, хотя обладал хриплым, и вообще каким-то странным голосом.
Лена села в кресло и начала нервничать, рука сама собой потянулась за сигаретой.
- Вообще-то у нас не курят… но для вас мы сделаем исключение, – молодой врач сложил газету, убрал её в стол потом достал какую-то книгу и снова принялся читать.
Елена старалась разглядеть его лицо, но он сидел напротив окна и лица не было видно. Сам врач на свою пациентку не обращал никакого внимания, даже не взглянул.
- Извините, у вас оплата почасовая? – поинтересовалась она наконец.
- Да-а, – выдавил из себя врач.
- Ну тогда может, начнём?
- Послушайте, вы не на спиритическом сеансе. Что здесь начинать? У вас какие-то проблемы, тогда я вас слушаю, – он говорил всё так же размеренно, не повышая голоса.
- У меня нет проблем, – отрезала она и оскорбленно взглянула на врача.
- Ах у вас нет проблем! – заорал он так, что пепел посыпался из сигареты, - тогда какого чёрта вы здесь делаете?! Вы знаете что это за место? – врач вскочил со своего стула и начал ходить из стороны в сторону, - Это – больница! Я – врач! Сюда приходят всякие идиоты и рассказывают о своих идиотских проблемах!
- Э-э… доктор, у вас что-то не так? Вы хотите поговорить об этом? – Лена сочувственно посмотрела на специалиста.
- Здесь Я врач, твою мать! – взревет он пуще прежнего.
- Мать? Так значит проблема с вашей мамой, да? Вас не достаточно ласкали в детстве, или может быть наоборот чрезмерно?
Молодой специалист подошёл к небольшому кофейному столику и налил себе немного зелёного чая из дорогого китайского чайника. Он пил, стуча зубами и чуть не раздавил чашку. Потом подошёл к своему столу, сел и начал медленно вдыхать и выдыхать воздух из лёгких. В комнате повисло молчание, но молодая пациентка его тут же нарушила:
- Доктор, а почему за всё время вы на меня ни разу не посмотрели…
- Да потому, что, твою мать, я с утра уже видел с десяток таких как ты! Какое мне дело до тебя лично?! – орал он уже не сдерживаясь.
- Псих, тебе самому бы к врачу не мешало…
- Я НЕ ПСИХ! – парень вскочил со своего места и швырнул в девушку пепельницей, которую уже давно держал в руках.
Выполненная в модном восточном стиле безделушка врезалась в стену и разлетелась на куски, врач не отрываясь смотрел на свою пациентку, а та не отводила глаз от него, оба молчали. Наконец, один из них сел, девушка же до сих пор стояла одной ногой в дверном проёме, не понимая, что держит её в этом месте. Молодой психиатр достал сигарету и закурил, его лицо осветилось. В это время у Лены в голове мелькали разные мысли, в частности, она думала, швырнут ли в неё заварником или просто начнут душить, а ещё она думал, в какую больницу везут после этой, но весь поток её размышлений вмиг иссяк, когда она увидела его лицо, освещённое зажигалкой.
- Калчугин? – прохрипела она, натягивая глаз.
- Здорово, Шаховцова, - прозвучал такой же хриплый ответ.

*  *  *

- Господи, сто лет тебя не видела… сто лет, - Марина почему-то избегала широко раскрытых глаз своей собеседницы.
- Ну ты-то как? – Даша смотрела на когда-то лучшую подругу и думала, как всё в мире меняется.
- Потом обязательно тебе расскажу, чем занимаюсь, но сейчас о главном… - Марина ехидно улыбалась.
- Ну… - Даша старалась разыграть заинтересованность, хотя в глубине души ей было не особо интересно. Она ловила себя на этой мысли и себя же ненавидела за такую откровенность.
- Как ты думаешь, кто к нам приезжает…
Широко открытые глаза Даши стали ещё шире. Она нахмурилась и ещё пристальней взглянула на Марину.
Та снова улыбнулась и медленно проговорила:
- Ты лучше сядь…
Слава Богу, Марине было что сказать, а то этот разговор, как и многие другие разговоры давно не видевшихся друзей, завершился бы фразой “как дела?” и таким же дурацким ответом “нормально, а у тебя как…”

*  *  *

Тёмненький парень
в беленькой кофточке

“Мы живём в двадцать первом веке, а люди так и не придумали в чём измеряется тупость… нет, ну почему можно измерить столько всякой дряни, ну там вес, рост, температуру, а уровень тупости остаётся неизвестным?! Да, я бы, наверное, смог стать великим учёным, если бы выдвинул теорию, о том, как можно измерить тупость, у меня бы было много последователей, мировая известность…”

Дмитрий Карпов теперь носит галстук и курит исключительно дорогие сигареты, и мало кто из его теперешних друзей знает, что в его голове по прежнему крутятся такие вот мысли… Да они, по правде говоря, и не всегда там крутятся. Забылись те времена когда Митя курил траву по подъездам и мечтал о мировой славе. Хотя по сути мало что изменилось. Сегодня вот он задержался на работе, к нему зашёл знакомый и достал из кармана до боли знакомый свёрток, по началу Митя подумал, что не стоило бы… но как круто долбить в своём собственном офисе, положив ноги на стол… Тут-то и пришли в его больную голову эти странные мысли, но ведь с них-то всё и началось! Митя прекрасно помнил тот день, когда на него снизошла идея раскрасить Белый Дом под флаг России, и пришла она именно в наркотическом угаре, прямо как сейчас. Было это ещё в одиннадцатом классе. Почти все, кому он рассказал о своей идее, тогда смеялись над ним, да, не секрет, что далеко не все воспринимали его всерьез. Но как бы там ни было, Митя любил вспоминать те времена и тех людей тоже. Не один год прошёл, и только сейчас он может признать, что только их он мог назвать своими друзьями, и ему бы очень хотелось что бы они тоже вспоминали его как друга… Мите взгрустнулось, а это, как известно самое поэтическое настроение… да, жаль, жаль, что он не писал стихов. 
Но это всё шелуха, теперь мистер Карпов преуспевающий бизнесмен, у него своя дизайнерская фирма и даже секретарша есть… бабушка могла бы им гордиться. Господин Карпов пьёт чёрный кофе, ездит на “Ауди” и по вечерам ходит играть в боулинг. Его квартира выполнена в стиле “модерн” и обставлена соответствующим образом, всё это проектировал он сам. Жизнь наладилась и уже ничто не напоминало о зелёном прошлом, ну, почти ничто.

Это был обычный вечер в пятницу, чёртов конец недели. Хотя, если сказать по правде, обычным он был не совсем. Сегодня Митя встретил своего давнего друга… И что странно, тот, вопреки ожиданиям Мити, не сказал:
- “Ладно… я спешу… ну… ты звони!” – как все давние друзья имели привычку говорить [что Митю несколько обижало, хотя он этого и не показывал].
Эта встреча наложила отпечаток на весь остаток дня… но, останавливаться на ней мы не будем, по крайней мере пока…
Митя сидел на кухне, что-то чертил на каком-то клочке бумаги и потягивал ром – “был тот самый момент, когда проститутки уже ушли, а ром ещё не закончился”. Телефон предательски молчал. Митя был занят каким-то очередным проектом и не замечал, что дождь за окном усилился и смыл его машину… ну нет, машину конечно не смыл, но все-таки усилился. Митя ужасно устал от всей этой обыденности, ему хотелось чего-то из ряда вон выходящего, чего-нибудь эксцентричного… чего-нибудь… да пошли вы! Митя лёг на пол. Зачем? Видимо, не выдержал силы притяжения или ещё чего-нибудь. Он лежал и смотрел на недвижимое тело мыши, повесившейся под его кроватью намедни. Он думал, что для неё, возможно, ещё не всё кончено… потом его взгляд медленно скользнул на какую-то книжечку, что лежала неподалёку. Митя протянул руку и осторожно, чтобы не потревожить сон усопшей, вытащил пыльную записную книжку из-под кровати. Одному Богу известно, сколько она там пролежала…

*  *  *

Телефонный звонок

- Смотри-ка, а у меня этой фотки нет…
- Да, мне её подарил кто-то, и вот эту ты то же не видела…
- А что с выпускного ничего нет?
- Да фотик мой, зараза, сдох и ни одна не получилась…
Так они сидели и разглядывали старый фото альбом. Пожалуй, это была единственная вещь, которая их связывала. Нет, не альбом, конечно, а воспоминания, который в нём материализовались. Десять, двадцать, тридцать минут… время в такие моменты теряет смысл, или просто замирает. И всё же обе понимали, что они уже давно не Маринка и Дашка - от этой мысли на душе становилось противно и мерзко. И пусть заткнуться те, кто считает, что проживая жизнь, человек переходит на другие, более высокие ступени, а всё былое стоит забыть… хотя это с одной стороны верно, но всё равно, должны быть в памяти такие моменты в которые хотелось бы возвращаться и возвращаться…

За окном уже темнело, когда Даша вытащила из потрёпанного временем альбома особенно понравившееся ей фото. Снимок 9*13 с выбитыми в нижнем правом углу цифрами: 2.feb.2002. По иронии судьбы вышло, что эта единственная фотография на которой есть весь основной состав 11го “Б”, сделана она была в “общаге” – излюбленном месте отдыха и сохранила в себе настроение тех дней…
- Прикинь, если кто-нибудь ещё сейчас вот так сидит и смотрит на эту же фотку, - проговорила Марина, которая последнее время часто грустила…
И эти её слова соскользнули с губ медленно, как слеза катится по щеке.
- Почему люди такие непостоянные? Вспомни, все кричали, что будем собираться, гулять… а теперь даже не звонит никто, - Марина, хоть и окончила университет, осталась такой же сентиментальной. В душе она понимала, что так бывает всегда, да и сама она не часто вспоминала своих бывших одноклассников и давно уже никому не звонила. Поэтому, когда она говорила: “почему люди такие непостоянные”, она в первую очередь имела в виду себя, хотя в этом было не так-то просто признаться.
- Ну так в чём проблема? Давай, звони сама… - продолжить Даше не удалось, так как её парень жутко не любил отпускать её одну и уже названивал с просьбами, предупреждениями и угрозами.
В итоге Марина осталась одна в комнате, где-то на кухне хлопотала мама и шумел телевизор. Давно ей уже не было так грустно, да ещё этот дождь!
- Ненавижу дождь! – думала она, - и ведь есть люди, которым нравиться такая погода… ну, я по крайней мере не из их числа! – она встала и зашторила окно.
Правда, это мало чем помогло, дождя не было видно, но слышно его было отлично. Марина скрипнула зубами и пошла включить музыку, но на пол пути остановилась - на глаза ей попался телефон. Телефон в наше время вещь не редкая, но Марина стояла и смотрела на эту штуковину, как будто видела его в первый раз…

И хотя в обществе бытует мнение, что телефоны не звонят, когда на них смотришь, исключения всё же возможны, ибо даже палка стреляет раз в жизни по воле Небес… И он действительно зазвонил, да так неожиданно, что Марина даже вздрогнула, а потянувшись к трубке, на мгновение остановилась. Какое-то странное предчувствие охватило её и что-то в груди замерло. Марина мысленно перекрестилась и медленно подняла трубку…
Агапова обладала множеством замечательных качеств, но только не интуицией! Нет, никогда прежде ей не удавалось предугадать какое-либо событие… собственно, не удалось и теперь. Та радость, с которой она прокричала “Ало” в трубку мигом растворилась, когда она услышала в ответ нудный и порядком надоевший голос своего парня. Разговор состоялся короткий, Марина дважды послала его к чёрту и бросила злосчастную трубку, настроение рухнуло хуже берлинской стены. И хотя ни что не предвещало наступления конца света, Марина уже чувствовала его приближение, она вообще последнее время срывалась по пустякам. Ей теперь хотелось “завернуться в белую простынь и ползти в сторону четырнадцатого километра”, не нарушая общественного спокойствия. Но не успела она и шагу ступить, как телефон снова зазвонил. По началу ей не то что брать, ей смотреть на него не хотелось, но вскоре Марина, пересилив себя, ответила. Надо было видеть её лицо, оно было уже не тем светящимся и жизнерадостным, как минуту назад. Теперь на него было страшно смотреть! Благо, что видеотелефонов у нас в стране пока что нету, и человек на том конце провода не имел удовольствия её лицезреть, а то он бы подумал прежде чем сказать:
- Марина?

Старая коженная книжка в потёртой обложке не внушала Мите доверия, более того она таила в себе какую-то угрозу, он ни как не мог срастить какую. Сначала он подумал, что книжка эта долговая и если её открыть, как по волшебству, тут же начнут звонить старые знакомые и требовать какие-нибудь мифические деньги. Но всё оказалось гораздо… хотя, нет, просто обычно. Это была фонарная записная книжка, старая, забытая, ненужная, беспантовая, но очень приятно было её листать. Многие из этих фамилий он не слышал уже несколько лет, а какие-то вообще видел впервые, как ему казалось:
- Записались сами в мою книжечку, уроды, испортили мою прелесть… Вот это, ваще, чё за Агапова?

Итак, Марина совсем не хотела отвечать на этот звонок, но была слишком любопытной, чтобы спокойно уйти. Резким движением руки она сорвала трубку и рявкнула что-то невразумительное, типа: “говори быстрее пока я на тебя в суд не подала”. Некто на том конце провода немного смутился, но потом всё же спросил:
- Марина?
- Да, - ответила та, пытаясь догадаться, с кем говорит.
- Э…э, я тут нашёл свою старую записную книжку, здесь твой телефон есть.
- Ну… и… - Марина напрягала память, этот голос она уже определённо где-то слышала, он крутился у неё в голове, но она никак не могла вспомнить кому он принадлежит, а человек на том конце провода тем временем продолжал:
- Ну, странно, вообще, я остальные номера помню, а этот чё-то нет… хе-хе
- Ага, - Марина уже даже не слушала, о чём ей говорят, она как будто проваливалась в глубины подсознания, постепенно, как модернизированный компьютер четвёртого поколения, шаг за шагом сканируя свою память: 2006, 2005, 2004…
- Может кто-то этот телефон сюда вписал, не ну книжка моя, вроде…
Марина ничего не отвечала, голос в трубке посмеивался, и казался ужасно знакомым: 2003, 2002 – она продолжала отсчитывать в памяти годы, месяцы, дни…
- О! [глупый смех] это ж я рисовал, значит точно моя книжечка, вот! – человек на том конце провода, кажется, тоже перестал реагировать на Марину, ушёл в себя, и разговаривать стал исключительно с собой.
- Слушай, ты чё пьяный, чё ты тупишь? – Марина начала нервничать, она не могла вспомнить, кто это и уже стала думать, что её подкалывают.
Ответа на её простой вопрос не последовало, зато последовал какой-то бред, что тоже в общем не плохо:
- Э-э-э… ни фига ты тупишь… хи-хи-хи
Марина ответила своеобразно, бросив трубку… об пол.

*  *  *

Возле здания Политеновского корпуса “А” пили пиво. Студенты получали стипендию и тут же пускали её вход. Хотя здесь, конечно же, были и те, кто стипендию не получал, но всё равно пил пиво - на халяву [таких было большинство].
Господи, кого здесь только не встретишь…
- Чё, говорят, со следующего семестра до девятисот поднимут…
- Да хер знает, давно уже обещают…
- Вован, ну чё там с темой?
- Ну давай завтра стрелконёмся, а то мне с собой носить палево, менты гады…
- Я с ним договорился, он в одиннадцать будет…
- Ты у меня подскочешь…
- Э! э! оставляй!
- Димон, ты зачёт, этой суке сдал?
- Не, девки, вот это ляжки, вот бы их увидеть в действии…
- Задувай! Чё тупишь?
- Я его ещё серьёзным не видела…
- Я, прикинь, весь стол там обтрухал!
- Да… серьёзным и трезвым…
- Пропустил, дятел, на всю корейскую диаспору бы хватило…
- А Он где? Ты ему звонил?
- Не, мы вот на “Политешнике” зал порвали… это тема была!
- Да у него труба отключена, вчера кричал, что с утра подъедет и нажрётся
- Да этот Квест он с Багом, его хер пройдёшь, надо игру Пачить…
- А в офисе реально сегодня зависнуть, чё он сказал?
- Мы вчера четыре батла на троих бахнули и потом курнули потихой – четыре коробки… такой “хэлоувин” был.
- Летом на Попов погоним… забухаем!
- А реал он ему пояснял, этот кантик извинялся…
- Да я ему кричу: ты чё гей?!
- Это он ещё трезвый был, в четверг на Набке…
- Прикинь в комнате четыре пацана, а она в бикини ходит…
- Ни ха ты гонишь…
- Да чё за херня?! Уже пол первого, где он?
- “Где”, “где”, ты чё Соколова не знаешь…

*  *  *

Тот, кто остался собой

Джон Соколов пил пиво. Не то чтобы сегодня был какой-то праздник или просто хорошее настроение, нет. Он пил просто потому, что больше делать было нечего. В очередных списках на отчисление его фамилия, как всегда, была в первых рядах…
Вот уже четыре раза Соколова официально отчисляли с учёбы, и четыре раза родители возвращали сына на место. Деньги в этой жизни решают многое, если не всё, – думал Джон и гораздо больше внимания уделял торговле машинами не “зелёнке”, чем учёбе в Гуманитарном институте. Жизнь складывалась ровно и без особых потрясений, ну, практический без них. Вот недавно на каком-то празднике Джон с друзьями немного выпил и в три часа ночи был доставлен в отделение реанимации с признаками сильного алкогольного отравления.
Но это всё херня! Джон совсем недавно вернулся из Америки, где провёл четыре месяца. Мог бы провести и больше, но тяга к спиртному, заложенная ещё в школе дала о себе знать… его выдворили, и вот он снова дома, снова в кругу родственников, и снова пьёт пиво. Всё как и много лет назад, а если изменений нет, то о чём писать?
Да есть одна штуковина, о которой хотелось бы рассказать! Всё дело в том, что Соколов оказался самым прозорливым… Даже я, когда слёзно кричал, что это конец и пьём мы последний раз [у меня почему-то каждый раз был последним], даже я в глубине души верил и надеялся, что это не так! Потому и сказал, что все мы ещё раз соберёмся встречать Соколову, интересно, как я себе это представлял…
А вот Джон… Джон однажды заявил: Всё бля, Последний Раз. И вот тут то никто не отшучивался, никто не говорил: “Да ты чё? Да ещё соберёмся! Да ещё напьёмся”. Может потому, что кроме меня этого никто не слышал, а может потому, что это не было похоже на мои шуточки: типа, последний раз, последний раз. Всё было несколько иначе. Соколов, находясь в критическом состоянии, на последней стадии алкогольного опьянения, одной ногой во сне другой в могиле, напоминал шамана в трансе, только пены изо рта не хватало, ну и я, конечно, был в не совсем нормальном состоянии… Да нормальный человек бы его и не понял, необходимо было приблизиться к уровню! Короче, Соколов не сказал ничего нового, но то, как он это сказал… это имело силу! Я первое время тоже нёс всякую чушь, типа: Да ты чё?! Да ещё не раз соберёмся, побухаем… И тут я срастил, ведь реально – всё, год кончился - и дружбе конец. Я не знаю, почему так, ведь по сути, мы же люди, всё в наших руках, но в тот момент я отчётливо понял всё, и так грустно стало… Это было Грустное Окончание Последнего Звонка 25-26.may.2002

*  *  *

Марина вышла на балкон и достала сигарету. Дождь на улице не утихал и заявления синоптиков о “прекращении осадков” бесили пуще прежнего… ну, всех кроме Марины. Этот телефонный звонок никак не выходил у нее из головы, и больше думать ни о чём не приходилось. Она даже не заметила как потухла её сигарета. Зато она увидела падающую звезду, пронзающую покрывало ночи. Это было так красиво и совсем необъяснимо… чёрное, затянутое облаками ночное небо, такая же чёрная пелена дождя, и несущийся кусочек неба, разгоняющий ночной сумрак человеческой памяти.
Марина могла вот так стоять и смотреть на это явление природы вечно, но внезапно в её голове мелькнула какая-то мысль. Сначала это было что-то бесформенное и совсем не ясное, но подобно тому, как звезда падала и приближалась к линии горизонта, эта мысль превращалась во что-то определённое. И тут до неё дошло! Одна единственная фраза, но сколько смысла…
Ах ты ж… падла! – своим криком Марина разбудила пол двора…

*  *  *

Ах ты ж падла! – Подумала Шаховцова и в следующую секунду заметила, что все вокруг на неё пялятся…
- Э-э, это я не вам, - извинилась она и немного отошла.
Лена находилась на углу Той и Этой улиц и кого-то ожидала. Этот Кто-то был как всегда пунктуален и немного задерживался на двадцать минут.
Начавшийся утром дождичек усилился, благо по радио обещали прекращение осадков во второй половине дня…
Последние несколько дней Лена сидела на крепком успокоительном, поэтому отсутствие у неё зонта, и совести у её давнего знакомого не так уж и напрягало. Напротив, она похаживала вправо влево и мило улыбалась всем подряд, что-то бубня себе под нос
- Да что б тебя черти драли, - внезапно срывалась она переходя на крик, но потом снова начинала глубоко дышать и улыбаться.
Редкие горожане обходили Лену стороной, но даже со стороны она была похожа на умалишённую.
На двадцать восьмой минуте ожидания Лена не выдержала, и какой-то человек, стоящий на другой стороне дороги, наблюдал следующую картину…
Молодая девушка, которая очень странно себя вела с тех самых пор, как появилась на улице, подорвалась к стоящему рядом киоску, выкрикивая ругательства и проклятья. Купив воды, она стала спешно заглатывать какие-то лекарства, что, собственно говоря, ставило точку в заключении, которое невольно приходило на ум.
- Больная, - подумал тот самый парень и набрал номер 03 на своём сотовом телефоне.

*  *  *

Марина рылась в своём столе. Древний, покоцаный временем кусок мебели никак не реагировал на Марину, от чего она совсем озверела:
- “Нашёл твой телефон!” “остальные вроде помню” – Твою мать, я с тобой разберусь, - вслух ругалась она.
Марина искала Свою старую записную книжку. Какое-то время назад она купила новую и переписала туда только те телефоны, “которые сейчас нужны”. Старый блокнот выкинуть рука не поднялась, но вот куда она его закинула вспомнить не получалось, поэтому теперь Марина ругалась ещё и на свою рваную память.
Всего пять минут ей потребовалось на то, что бы потерять надежду, но это ещё что… некоторые укладывались в меньшие сроки при потери рассудка! [прим. автора] Но хрен с ним с блокнотом! Есть ведь общие знакомые, может они знают…
Первой идеей было позвонить Даше. Но проблема в том, что её парню очень не нравилось находить телефоны других парней, а посему, их было решено сжечь… все другие общие знакомые давно уже стали бывшими и чтобы вспомнить их телефоны надо было найти новых общих знакомых… и так далее, Марина грызла ногти, ногти не сопротивлялись.

*  *  *

Шаховцова тоже не сопротивлялась. Появившиеся из неоткуда санитары в белых халатах тащили её в неизвестном направлении, а ей хоть бы что, напротив, умиротворенная улыбка не сходила с её лица… возможно поэтому на неё надели смирительную рубашку…

*  *  *

Марина упёрлась локтями в подоконник и смотрела на улицу. Не знаю о чём она думала, в конце концов “чужая душа – потёмки”, но, кажется, она теперь поняла почему некоторым людям нравится такая погода. Дождь, пожалуй, единственное явление, которое так хорошо отражает состояние души.

*  *  *

- Да вы знаете Кто Я Такая? Да Я вас засужу! Да короче… вы здесь больше не работаете, - возмущалась явно взволнованная девушка, которая нам известна как Лена Ша.
- Думаешь под кайфом? Может ментов вызовем? – предложил младший санитарный врач своему коллеге.
- Хер знает. Думаю, оставим до утра, пусть проспится.
На том и порешили. Дело в том, что все хоть сколько-нибудь разбирающиеся в психиатрии люди, сейчас бухали за городом, отмечали какой-то очередной праздник. День врача-психиатра, кажется. Только в России возможно, чтобы ещё до конца рабочего дня все отправились на отдых, пусть даже в разгар праздника. Двое оставшихся “санитаров” являлись временными работниками, которые пол года назад вернулись из армии и не попали на работу в ментовку только потому, что по новому указу, абсолютных дэбилов туда не брали.
Углубляться в демагогию не стану, отмечу только, что эту ночь Шаховцова провела дома, но не потому, что её признали здоровой и с извинениями доставили к подъезду, нет. Просто в одиннадцатом часу ночи явился зав. отделением, который к тому времени уже принял не слабо. Он владел абсолютно всеми ключами в здании и по чистой случайности вломился в ту комнату, где только что уснула неспокойным сном Шаховцова, она ещё долго не забудет его полуночных криков:
- Ты, мать твою, кто?! Отдать честь!
Сначала она, конечно, ничего не поняла и возмутилась:
- Э, мужик, ты чё в чужой хате делаешь?
Пьяный врач быстро поставил диагноз “белая горячка” и, тряся ничего не понимающую Лену за плечи, начал вопить ей в ухо:
- Вы, больной, не волнуйтесь! Я и не таких вылечивал! Сестра, принесите мои старые костыли, проведём томографию…

Дальше круче! Представьте, пожилой водила, закончив рабочий день, остановил свою колымагу и решил выпить пивка - таксистов менты останавливают редко, у них договорённость. А так как в нашей стране выражение “выпить пивка” имеет несколько иной смысл, нежели где-то ещё, то лежащая в бардачке чекушка своей участи не избежала тоже…
…И вот когда бутылка коньяку была выжата и брошена под сидение, на улице Шипеткова, где и стояла машина старого таксиста, разыгралось следующее действо…
Ровно в полночь дверь психиатрической лечебницы распахнулась и с дикими воплями на улицу выскочила какая-то девка, за ней, размахивая белым полотенцем, гнался в скальпель пьяный врач:
- Анализы неудовлетворительны, попрошу вернутся в палату, для дальнейшего лечения, - горланил он что-то, чего Лена уже не слышала.
Она сломя голову неслась к стоящей метрах в ста машине с включёнными на крыше шашечками. Старый таксист, который к тому времени был уже не сильно трезвее доктора, никак не мог понять, что все эти люди могут делать на автостоянке, куда он только что приехал ставить свою машину…
Домыслить ему не дали. Распахнув дверь, Шаховцова прыгнула на заднее сидение и, закрыв обе двери на кнопку, облегчённо вздохнула. Подбежавший тремя секундами позже доктор, радостно скалясь, сел на переднее сидение, которое Лена закрыть не догадалась:
- На Шипетково! К больнице! Гони… - задыхаясь командовал он.
Окрестные дома залил яркий свет фар, а кто-то даже проснулся от неистового рёва мотора и ещё более неистового женского крика… Нет, все-таки дома Ей ночевать не пришлось.

*  *  *

Марина смотрела в окно, хотя скорее сквозь него - на дождь. Он навивал приятные воспоминания, от которых почему-то хотелось плакать. Слёзы радости… или что-то вроде того. Сейчас она ни о чём серьёзном уже не думала. Какие-то картинки то и дело вставали в её памяти и тут же растворялись в тех самых холодных каплях. Не думала она и о том, кому можно позвонить, чтобы узнать Митин телефон. Не думала потому, что уже вспомнила… Как ни странно, но один номер забыть ей не удалось [как она не пыталась]. Возможно потому, что когда-то она две недели звонила на 25, хотя знала, что 25 заменили на 45.  А возможно этот номер не вылетел из её головы потому, что очень легко запоминался, а может просто память была хорошая, всё может быть. Но Марина почему-то не спешила звонить, она просто смотрела на Дождь. Глупо? – Возможно, хотя я бы сказал романтично!
Номер этот вовсе не был особенным, состоял он из обычных шести цифр, как и многие другие телефонные номера. Но звонок по линии 292236 – 450172 был сделан очень давно, да и разговор состоялся не очень приятный…

Как сейчас помню, в город вернулся человек, которого в ближайшие Месяцы никто не ждал. О своём приезде Она тут же сообщила лишь своей самой близкой Подруге, оставив остальных в полном дерьме, в смысле в неведенье! Хотя они её ждали не меньше, но… Она, как всегда, решила по-своему. Дня через три о приезде узнал ещё один человек. Но Он об этом узнал совсем не так как хотел и представлял. Не услышал Он фразы: “Здорово, Дэн, я приехала”, Ему всё сообщила Та Самая Подруга… Что, в свою очередь повергло его в бешенство. Причём злился он не на Неё, а на Её Подругу, которая, кстати, была и Его подругой тоже. [Только сейчас он осознал, что Подруга хотела как лучше, и что Он себя вёл как дурак! {Лена, извини!}]. И вот ещё дня через три, когда все друг друга простили, хотя скорее всего просто обо всём забыли, произошло непоправимое…
Он встретился с Мариной. И так как Он Марину очень сильно любил и хотел для неё только хорошего, о приезде Её Он умолчал, дабы Марина сама об этом узнала из первых уст.
- “У меня не получилось, так пусть хоть Маринка порадуется, ведь как классно, ждёшь человека, скучаешь, а тут он бах! Как ни в чём не бывало, открывает дверь в аудиторию, где ты тупишь на какой-нибудь тупой паре, или звонит тебе домой и говорит: “Здорово, это я, я в городе!”” – думал Он, не помня, что в России получается Как Всегда, когда хочешь Как Лучше.
В итоге, Марина обо всём узнала вообще не понять от кого, и решила, что приезд Её от неё решили скрыть по какой-то непонятной причине. Когда чаша обиды наполнилась и перелилась через край на Него [ведь именно Он умолчал], Он никак не мог согласиться со своей виной. Ведь Он хотел как лучше… короче, ещё долго Он был уверен в своей правоте, хотя все вокруг и говорили, что Он не прав. Собственно только сейчас, когда Он выбивал на клавиатуре эти строки, Он понял, как тупо всё это было, и ещё понял, что на месте Марины Он повёл бы себя точно так же и обиделся бы [Марина, извини].
Ведь по сути, для чего нужны друзья? - Что бы не подвести, когда кто-то подвёл, наверное… Вот так, Шаховцова меня не подвела, а я Агапову подвёл.

Теперь, когда вы увидели весь прецедент, вам, я надеюсь, стало ясно, почему Марина медлила и не набирала этот проклятый номер. Ведь с Дэном они не общались уже очень-очень давно…

*  *  *

Калчугин сидел дома и видимо был единственным человеком, кто искренне радовался этой погоде. Сегодня он минут тридцать прождал Шаховцову на перекрёстке Этой и Той улиц. Лена не появилась, и он, решив, что Лену смыло дождём, со спокойной душой отправился домой. По дороге Дэн встретил Митю, хотя они и жили на одном районе, виделись чрезвычайно редко. Да и встречи имели очень фонарный характер:
- О, здорово! Как дела…
И всё в таком духе. Митя в конце обязательно добавлял, что вечером зайдёт, или позвонит, дабы послушать, как обстоят дела… При этом Дэн уже давно понял, что звонка ждать не придётся, но Митя не врёт! Вовсе нет! Ему действительно интересно, но всё дело в том, что память свою он уже давно прокурил и очень быстро обо всём забывает. Помню, как-то раз он у меня на этаже дорисовал цифру “5” до “6”, ну палочку поставил и пятёрка превратилась в шестёрку… а потом приезжал на лифте и на этаж ниже спускался, сращивая почему после четвёртого сразу шестой… фича в том, что забывал он далеко не однократно, по сей день забывает.

Итак, сегодняшний день был особенным. И Митя с Дэном, обменявшись рукопожатием, срастили, что вроде бы никуда не спешат. Да и день ведь был не простой, в реальной жизни, таких почему-то не бывает…
Давние друзья отправились пить пиво на близлежащую остановку Первая Речка… Дэн сильно удивился, что разрисованный Белый Дом, это Митиных рук дело.
- Не, кто из нас мозги прокурил, я или ты? – Митя тоже удивлялся, он и то помнил, как в одиннадцатом классе Дэн единственный восхитился его идеей – преобразить центр города, а теперь вот не верит, что он – Митя, действительно сделал то, что когда-то хотел.
- Слу-ушай, а ведь реально! Тебе эта мысль по обкурке в голову пришла, так? – Дэн по старой привычке тянул слова.
- Ну да… только давно это было.
- Точно…
Дэн в свою очередь поведал странную историю о том, как он встретился с Шаховцовой…
- Пепельницей в голову? – ни ха… кора! – давно уже Митя так не ржал…
- Не, самое интересное, что я то там не работаю… я вообще ещё пятый курс заочно не окончил… Просто у меня практика на Шипетухе проходила и я там с зав. отделением скорешился. Мужик он странный, но коньяк пьёт хорошо… Так вот его брату надо было на день отлучиться и меня попросили его заменить… Ну и прикинь, я без году неделя в этом бизнесе, и сразу в кресло врача психиатра… только потом нарастил, какое это палево! У меня к обеду у самого планку рвать стало, и тут заваливает ко мне какая-то кобыла – я на неё даже смотреть не стал. Надоели, думаю, эти дэбилы вконец, рабочий день бы отсидеть, прийти домой и упасть с сердечным приступом. А девка эта реально не в себе была, меня довела, себя перепугала…
- Хм… - Митя странно улыбался и наверное думал, как долго я эту байку придумывал, а я, тем временем, продолжал…
- Она ж думала, что к специалисту идёт, а тут я, - сам на таблетках сижу…
- А чё, есть, где срастить? – Митя сильно заинтересовался.
- Да всё что хочешь! Я ж в больнице свой человек! Ну и слушай… Когда в неё пепельницей кинул, закурил и глаза поднял! Тут меня как молнией пришибло, да и она чуть не рухнула, когда моё лицо увидела - его зажигалкой осветило…
- Гонишь, - подытожил Митя.
- Да я тебе базарю! Мне не веришь, у неё спросишь… Да… Митя, собраться бы надо…
- Ну! Надо! Как там кто…

В июне светло долго… но в такую погоду и в пять, как в девять, а по сему, надо было плестись домой, хотя и совсем не хотелось! Наверное потому, что день был особый! [К слову, как раз в это время Шаховцова Елена, отказавшись от больничной еды, начала пилкой для ногтей ковырять решётки на окнах…]
Как я уже говорил выше, эта встреча имела огромное значение и повлекла за собой целую цепочку значимых событий! Хотя любое событие является значимым. И если сразу этого не видно, то через некоторое время понимаешь, что вся жизнь, как свитер – связана из волокон, волокна – из ниток, нитки – ещё из чего-нибудь…

И вот теперь можно с уверенностью сказать: Калчугин сидел дома, и был, наверное, единственным человеком, кто радовался этой погоде…

Дэн пару раз набрал Ленкин номер, кроме длинных гудков на том конце никто не отвечал – реально смыло, - подумал он и успокоился. [А Шаховцова тем временем обломала все подручные средства и грызла прутья зубами.] Следующие пять минут он сидел молча, но трубку из рук не выпускал… Дело в том, что с Ленкой они встретиться договорились не случайно. Мало того, что они чёрт знает сколько не виделись, так она ещё и что-то знала, что-то, о чём сразу рассказывать отказалась, что-то, что заставляло её волноваться. Остатки Калчугинской фамильной интуиции подсказывали, что Кто-то наконец соизволил вернуться… и от этого становилось не по себе. А как ещё объяснить тот факт, что Дэн сказал Ленке: “на углу Той и Этой”, хотя сам ждал на углу Этой и Той?!
Мите Дэн о своих догадках ничего не сказал.
- А смысл? – подумал он, - всё равно забудет.
Но кому-нибудь рассказать не просто хотелось, а просто-таки не терпелось… язык-то за зубами никогда не держался…
Дэн взглянул в окно – дождь был такой, что вполне бы мог смыть чью-то машину, но до этого не дошло. Потом он пошёл и посмотрел в окно на кухне - там, как ни странно, дождь лил тоже. Но как Дэн не старался забить башку всякой лажей [а это ему удавалось почти четыре часа], от себя ведь не убежишь… И он знал Кому должен позвонить и Что должен сказать, рука набирала давно забытый номер… вот только дозвонился он не сразу – Марина ведь тоже поняла всё: и Кому, и Что, и Зачем…


Послесловие: Вам, наверное, интересно, как же всё-таки закончилась эта история, встретились все эти люди или нет, так ведь? Вот только ответить на этот вопрос я не смогу! Написать, конечно, можно всё что угодно…

…Они сидели за одним большим столом и казалось, что годы обошли их стороной, ибо всё было как в тот далёкий Выпускной Вечер…

или так…

…Как ни погано это осознавать, но все мы забыли одну очень простую вещь. Ведь жизнь она такая, с ней не поспоришь. Любит она гнать вперёд, и попробуй остановись, оглянись назад… тут же раздавит в своих жерновах, превращая в муку, в пыль! Вот и приходиться идти, веря в это проклятое будущее… А “Что увидел – забыть, сгинуть, чтоб где-то всплыть…”

а можно вот так, более эстетично…

Ах если бы Господь наш мир
Придумать мог бы вновь,
Что б заново возникли
Те Люди и Любовь…

Вот только я решил точку в конце не ставить! Потому, что Это - та самая новейшая история, которую Мы с вами делаем! И если сегодня ещё можно внести какие-то коррективы, то завтра возможно будет уже поздно!

Ещё хочу сказать вот что, абзац про Джона я назвал “Тот кто остался собой” и это не с проста! Парадокс, но Соколов изменился быстрее и сильнее всех. Помню весь прошлый год я его умолял, что бы он стал серьёзней, хотя бы чуть-чуть, хотя бы самую малость, хотя бы разок. Джон изменился… и только сейчас я понял, как мне не хватает его безумного бреда…
…Хотя иногда мне говорят, что теперь я частенько несу всякую лажу, которую сложно понять с точки зрения банальной логики… Вот так вот.

И ещё, соберемся мы или нет, это не суть столь важно. Ведь все мы в душе сохраняем частичку друг друга, даже если жизнь уже не та… Мне вот кто-то недавно сказал, что я всегда говорю эту фразу, но как не сказать её снова… ВЕДЬ ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ! Но я, со своей стороны, обещаю вечную память.
На этой *** ноте можно бы и закончить, но не забывайте, МЫ ВСЕ, всё равно УМРЁМ! И последнее, если Вы обратили внимание, всё основное действие рассказа происходило в течение одного дня [24 июня, если хотите ], и разве вам не интересно, как этот день завершился у Шаховцовой…

Да, Лена той ночью домой всё-таки не попала. Она, как и двое её новых приятелей ночевала в КПЗ! Вы наверное думаете, что их стопорнули менты и отправили куда следует? - Ну уж нет, это было бы слишком просто…
Пожилой Водитель Такси, как я уже обмолвился, был не сильно трезвее Доктора, а посему спутал все мыслимые и не мыслимые карты города. Битый час эта машина кружила по Патрисе, и никому из внутрисидящих и в голову не пришло, что они ездят по кругу… Но вот наконец им удалось достичь Луговой, за что щедрый зав. отделением обещал наградить Таксиста почётным орденом! [Входе этого полуночного марафона выяснилось, что Врач этот - офицер в отставке, и Таксист, в своё время, служил под его началом… про Шаховцову на время забыли.] Но скажу вам честно, когда эти двое ломились в дверь КПП районного отделения милиции, вопя что-то вроде:
- Именем Королевы откройте! Мы взяли языка на границе, - Лена сильно жалела, что про неё не забыли совсем.
Но в милиции тоже ведь люди работают! И единственный представитель закона тихо спал, насосавшись самогону… Короче Шаховцова ещё долго доказывала, что никакой Формулы у неё НЕТ, а сходство с разыскиваемой китайской шпионкой абсолютно случайно…

В начале шестого утра по Океанскому проспекту двигалось тело, глядя на которое, никто и не подумал бы что эта моль, это - Шаховцова… Лена потом так и не вспомнила, как она добралась до дома, но когда она заходила в подъезд, дождь наконец-то закончился.


Jun.2002 – jun.2003