Туфли-лодочки

- Черт принес эту скорую, сорвали нам эксперимент, заразы! – матюкнулся милиционер.
- Слышь, Петро, гони червонец! Моя взяла! Девка-то не утопла!
- Дык ведь сняли ее, ты же видел. Сама бы точно сиганула, совесть имей!
Голоса доходили четко, но издали.  Шли они от двух мужиков в формах у начала моста.. на ухо же ей нашептывал молоденький паренек в белом халате:
- Малыш, ну ты что, идем, идем потихоньку, вот так, теперь эту ножку, ну не останавливайся, сейчас тебе будет луше, дадим тебе таблеточку, все будет хорошо... Вот так, садись... Поехали, быстро, - это уже касалось шофера, не ее. Ее, собственно, сейчас не касалось ничего. Жизнь шла в паралельном мире.
И под вой сирены они помчались в дождь. А на мосту сиротливо осталась одна туфелька-лодочка. Ее подружка утонула. Хозяйка же туфлей отрешенно смотрела на ливень за окном. Жаль, что не получилось в этот раз. Ну ничего, как сказал доктор, все будет хорошо. В следующий раз у нее получится все...
...Она стояла в телефонной будке, сжимая трубку, не замечая ветра, обдававшего ее брызгами дождя сквозь разбитые стекла. Девченка плакала, и весь мир рыдал вместе с ней. Небеса ударили голубой вспышкой, и девченка закричала вместе с природой.
Легче не становилось.
Ей нужно было поговорить с живым человеком. Если нет тепла рук, то пусть будет хотя бы тепло голоса.
Но ее записная книжка была пуста.
Нет, там были номера, и много. Но ни одного, которому она могла бы доверить свою боль.
Отчаянье раздирало горло, ненависть закладывала уши, жалость слепила глаза.
Хотелось уйти от всех и от вся. Уйти прямо сейчас. В никуда. В никогда.
А у нее было. Одна доза. Один шприц. А больше ей сейчас и не надо. Что будет завтра? Кто его знает? Где и как она раздобудет денег на еще одну пайку? Она не думала об этом. Ну еще пара мужчин в ее жизни, ну и? Какой смысл думать об этом сейчас и вообще. Да и будет ли завтра?
Она решилась. И сразу появилась цель. Будка не подходила: центр улицы, все-таки. Ближайшие к ней подъезда заперты. Вот гады, понаставили замков, закрываются от таких, как она. От нетерпения дрожат руки, скорее, скорее же.. вот подворотня, в угол, темно, ну и бог с ним. Бог забыл о ней, не поминай его всуе. Найдутся другие, что всунут. Движения четки и отработанны. Жгут привычно обнимает предплечье. Пара жимов кулаком. Веночки мои родные, как мне повезло, что вы такие четкие и близко.
И мир затих. Каждый удар сердца отдавался в ушах. Она чувствовала, как кровь толчками пробивает себе путь в ее теле. Со страшным хрустом шприц разорвал кожу и мягко вошел в вену. Рука все еще тверда.
Легче не стало. Стало все равно.
Мир несколько раз качнулся. Прошло несколько мгновений. Или столетий. Ливень тихо шуршал. Надо было куда-то идти. Она встала и нетвордой походкой двинула к реке. Река обнимет ее, приласкает. Там – тишина и покой. Это то, что ей надо. Тишина и покой. Чтобы никто не спрашивал, почему и зачем. И до каких пор. И когда она уже возьмется за ум, потому как пора уже. И посмотри на других, другие вон уже что. А ты вон что. Все что-то спрашивают, допрашивают. Родители, учителя, следователи.
И никто не слышит, что она говорит.
И никто не слышит, как она просит помощь.
И никто не видит протянутых рук.
Что еще она должна сделать, чтобы ее поняли? Она была как рыба, что раззевает рот, и все думают, что она молчит. А рыбы тоже говорят. Их просто никто не слышит.
Ей пора в воду. Ей надо в реку. Подальше от людей. Люди – это проблемы.
Вот и мост. Какие высокие перила. Оп, туфелька соскользнула с ноги и упала. И сразу ушла под воду. А говорят – лодочки...