Кузьмин едет домой

              Бесконечная полоса пейзажа, ограниченная вагонной рамой, тянется, дёргается под аритмичный глухой стук. Мимо ночного пассажирского поезда со скоростью 90 км в час проносятся ёлки, сугробы, провисающие между покосившимися столбами провода. Северо-западной мыши, которой Кузьмин ощущает себя, ничего не хочется, только спать. Четыре часа утра. Между распухшими веками туман, похмелье ещё даже не наступило.  За толстым, мутным, как сознание Кузьмина стеклом, метель, скрипя и завывая, натягивается на лес, словно серые брюки. Вагон вздрагивает на стыках, раскачивается, будто попавший в шторм катер. Кузьмин  лежит на боковой полускрючившись. Его снотворное это водка - или что такое сегодня там было напоследок?  Помню перед уходом все громко пели, выкатывая глаза и попрыгивая, никто не провожал, но желали хорошего. Вроде бы свои.
              Кузьмин расширил щели на лице и, покачиваясь, свесился с полки, походя при этом на бородатого питона. Издал негромкий продолжительный звук. Как трансформатор,- подумал Кузьмин и приблизил своё лицо к лицу пассажира с нижней полки, загудев при этом громче. Тело под натянутым до глаз одеялом  пришло в себя, но старалось не подавать вида, хотя напряжённость пододеяльного зигзага улавливалась даже в темноте. Тело поняло, что притворяться не нужно и открыло глаза.
           - Как звать? - спросил Кузьмин у пассажира.
           - Вася.
           - А меня Женя, хочешь выпить?
           - Не.
  Ну, ладно,- сказал Кузьмин и загнулся обратно на полку. Упёрся головой в угол, подтянул колени к груди, прижал кулаки ко рту и закрыл глаза. Съёжившись под пальто, заменявшим ему одеяло, Кузьмин провалился в алкогольное небытиё. Через пару минут Нижний услышал сопение придурка  с верхней, перевёл дыхание и повернулся на другой бок.
             Кузьмин едет домой. Пьяный и без денег. Ботинки и очки стоят и лежат соответственно на третьей, самой верхней, полке. Выпить у Кузьмина, конечно же,  нет , да ему и не хотелось. Нижнего разбудил, потому, что хотелось осознанности. Фрагмента ясного неба разума в алкогольном тумане Реальности. О необходимости тотального контроля он узнает через много лет, а этой ночью Кузьмин двигался исключительно интуитивно и как всегда вопреки происходящей Реальности. Чуть рассеял туман и заснул снова. Зато теперь и нижний засыпал, чётко осознавая своё положение в Реальности. Помимо всего прочего оно обуславливалось желанием выпить. Что он и сделал, порядочно отхлебнув из маленькой, которую достал из своего сапога скрюченного под лавкой. Утеревшись рукавом, ещё раз перевернулся. Одновременно с ним изменили свои положения тела на перпендикулярных местах, блеснули светом, мелькнувшей из-за неба луны, щёлки их глаз и купе замерло. Поезд замедлил ход, и вот уже фонари станции Красные Струги стоят у окна и беззвучно мотают головами. Кузьмину что-то снится.