Еще один случай

- Привет, - сказала я давнему знакомому Саше, – я тебя, кажется, сто лет не видела.
- Да, давненько тебя не было, - сухо ответил он.
- Ой, точно, меня ведь не было, а я думала, что это все вы исчезли из моей жизни.
Был апрельский денек, еще прохладно, чтобы снимать с себя тяжелую зимнюю одежду, но уже совсем горячо для новых приключений.
- Ну и где ты была так долго?
- Ой, Саша, столько всего произошло. Я же в Качуг уезжала перекумаривать, теперь я не колюсь. Я приехала, познакомилась там с местными наркоманами. Они-то сезонники: летом и осенью колятся, а зиму они живут на запасах «травы». Вот и пришлось мне завязать. Однажды прихожу в хату. Там Митяй живет, пацаны «кашу» жарят. Спрашиваю, как «каша», удалась? Они говорят, что не очень, что вкинули по два весла, не прёт. Там, говорят, еще осталось, будешь? А я что? Конечно буду. Я глотаю без воды эту кашу и слышу как они громко ржут. Держись, говорят, унесет тебя с такой дозы. Ну что делать? Только ждать когда все закончится. А все ведь, Саша, тогда только началось.
Что такое мир? Как я попала в эту бесконечность событий? Почему те, на кого ставят ставки, так и умирают, не дойдя до старта, а те, кто затерялись на кастинге – победители? В этом и есть справедливость жизни?
Думаешь, я плохая? Думаешь, я сама решила все бросить и окунуться в грязь, зная, что вынырнуть из нее не получится? Может это случайность? Но, задавая этот вопрос себе, я понимала, что любой успех – это закономерность, любое поражение – тоже. Всему есть причина. И тому, что я глотнула смертельную дозу «каши» тоже есть причина. Только бы найти ее. А по моей голове расплывался расславленный свинец и стягивал все мышцы на лице. Я пыталась еще хоть чуть-чуть контролировать свои действия, но в голову лезут только высшие мысли - вопросы, которые я могу разгадать только под действием «свинца». А потом – когда все закончится, я забуду эти разгаданные тайны и буду снова их искать. Это и есть та бесконечность, про которую я говорила.
Я решила пойти в дом, куда мама поселила меня на период кумара. Как найти где я живу? Все мысли путаются. В голову как червячок влезла навязчивая идея. Мне кажется, что меня хотят изнасиловать и убить. Это те пацаны, с которыми мы проводили много времени в последние дни. Это только идея, навязчивая идея, - говорила я себе, успокаивая. Но ничего не получалось, все больше здравого смысла уходило из моей головы, и всё пустующее пространство заполняла ИДЕЯ. Было страшно. Наркоманы называют это  «сесть на понт», то есть бояться того, чего нет. Одна навязчивая идея порождает другую. Всеми своими действиями я показывала, что хочу уйти. Когда пацаны увидели, что я боюсь, «свинец» в их голове принес им свою навязчивую идею, которая гармонировала с моей. Они захотели меня изнасиловать. Как я хотела оттуда бежать. Сколько было времени? Уже час ночи. Мама уже волнуется.
Наркокультура – это система взаимосвязанных и гармонирующих правил и ценностей. То, что она отличается от общепринятой, не говорит об отсутствия в ней гармонии. Я боялась, они пугали. Я хотела действия анаши – они дали мне «каши». Всякое начало имеет конец, если не сказать больше - что всякий конец взят из начала. Если нет конца – значит, не было и начала. Саша, что было дальше, я не скажу. Я жива и здорова, ты хоть рад?
- Слушай, а у тебя деньги есть, давай за героином съездим?
- Давай, - а мои мысли целиком и полностью уже были там, на третьем поселке, у какого-нибудь цыганского замка, там, где в «кормушку» надо кинуть сто рублей, чтобы получить дозу героинчика. Я думала – неужели это случайность? Да нет же. Я шла и рассказывала ему все это и знала, что мы вместе поедим за героином и будем друг другу перетягивать руки, чтобы удобнее было попасть шприцом в вену. Это его предложение – было частью той гармонии, было частью огромной системы, которую строит дьявол. Да я знала. Я знала.
- Да держи же сильнее, - кричал он в ярости.
- Саша, уколи меня первую, а то я уже разучилась.
- У тебя плохие вены, тобой я займусь позже.
- Ну, Саша, ну пожалуйста.
- Давай, иди сюда, скорее.
Я затянула сигаретку. Мы сидели на 7 этаже девятиэтажки. Было чисто и тепло. На улице еще местами не сошел снег, а тут тепло, хорошо.
- Саша, ты чего? А ну не висни ты так, вон кто-то идет. Дать сигарету. Саша, ну не молчи, Саша, ну вставай скорее.
- О, Боже у него сини губы, я ни разу не откачивала никого. Что делать? Я знаю только по рассказам. Бить по щекам? Искусственное дыхание? О-о-о, надо вызвать скорую.
Я втащила Сашу в лифт, съехали на улицу. Кто-то подбежал и начал натирать его еле найденным снегом. Кто-то даже принес ложку  и вставил в рот, чтобы язык не западал. Кто-то вызвал скорую. Они приехали быстро. Я стояла в стороне вместе с собравшимися зеваками и смотрела, как наркосистема дала сбой. Как произошло то, чего не было в причинах. Или было. Только почему я это не увидела?
- Он жив, - подбежала я к врачу, и увидела его уже совсем синие губы. Я даже не стала ждать ответа, я все поняла.
Наркосистема – это система хаоса, где все что начинается, не имеет продолжения, где ничто нельзя предсказать, где будущее и настоящее перемешаны как белые и черные краски, где все серо и уныло.
Он умер. Но жил ли он?