облака, восход, рябины

На небе возникла огромная овца. Она, наверное, выплыла из-за горизонта, пока я заваривала чай. Она добродушно смотрела на меня и на все, что лежало перед ней, взгляд ее рассеивался. Вдруг ее кудрявая вислоухая голова отделилась от тела и поплыла куда-то в сторону, рассеиваемая ветром, а из-за тучного туловища уже поднималось солнце. По небу тотчас расстелились розовые ленты, оранжево аллея и переливаясь теплым светом. Но за соседние дома все еще цеплялись сумерки, мрак постепенно, с боем, сдавал приобретенные за ночь позиции и нехотя уходил прочь. В одном из домов уже зарделись окна, пылая пламенем восхода, а другой, развернувшийся к солнцу полубоком, никак не хотел просыпаться, изморозью были покрыты перила и балконы, будто  нахмуренные брови. В одном из окон я увидела странную тень, как если бы гигантская летучая мышь могла накачать мускулатуру и встать на ноги, или если бы это был человек крепкого телосложения, вставший рано утром в темном плаще перед окном. Лишь свет коснулся этих окон – видение исчезло.
На улице было ясно и морозно. За ночь на деревьях выморозило снежные колючки, и теперь спящие ветви сверкали новым убором. В небо из огромной трубы уходил столп пара, похожий на хвост соседского кота-пирата.
Вот, опустив глаза, и я поспешила по своим делам. Обычно мы не замечаем всей красоты, благодати и мистики, окружающей нас. Зачем нужны облака на небе, если у меня срочное дело? Какая там тень со странными контурами, это всего лишь обман зрения, тень от вешалки с пальто. Мы снижаем значимость вещей до удобного нам уровня, мы упрощаем все явления вокруг, чтобы все нам было понятно при нашем узком кругозоре и скудных знаниях. Мы ведем себя несправедливо по отношению к мирозданию и к себе, и это навевает скуку. Да, грусть и скуку. Сами же и виноваты. Теряем великое число позитивных эмоций, эстетического наслаждения и еще очень многого из-за своей близорукости и эгоизма…
Вороны, выстроившиеся рядком на ветках в рябиновой рощице, неодобрительно закаркали и вдруг рассыпались в небе горошинами. А мне все слышалось гулкое эхо их скрипучих голосов…