Бельчонок

Он сидел в кресле после очередного проведённого рабочего дня и тупо пялился в телевизор, пытаясь мысленно перебрать все события ушедшего дня и осознать, почему ему так хреново.

Жена, встретив его сегодня на пороге и, как обычно, задав пару дежурных вопросов, побежала на кухню сообразить что-нибудь съедобное. Именно съедобное, поскольку едой это назвать было нельзя!

Да, день прошёл на редкость хреново, ну, впрочем, как обычно: шестичасовой подъём, быстрый завтрак, двадцать минут пути и вот ты на месте, в святая святых нефтеперерабатывающего завода – в административном здании. Заходишь в отдел – значит улыбка должна быть до ушей, а то ещё не так поймут, подумают, что ты угрюмый и некоммуникабельный парень со странностями, таких нигде не любят…

Устраивался к нам, как-то один паренёк переводчиком. Толковый был малый, на английском только так шпарил и туда и обратно. И реакция хорошая, и словарный запас неплохой, только вот беда – странноватый он был немножко. Приняли его, как полагается, на испытательный срок, предоставили место, хоть и в общем помещении, но довольно таки неплохое. А он какой-то весь зажатый, от всех чуть ли не шарахается. Тёлка пройдёт какая, так он вместо того, чтобы её глазами хорошенько пощупать, чуть ли не руками глаза прикрывает. Весь отдел единогласно решили, что он гомик. Кто ещё, как не гомик, не пойдёт отмечать Толин юбилей, а домой со всех ног полетит – у него там жена одна, видите ли, скучает! Да какой же нормальный мужик так домой к жене бегать будет, ладно ещё к шлюшке какой-нибудь молоденькой. Ну, а Виктор Николаевич, наш бессменный руководитель говорит: “От этого парня, похоже, толку больше, чем от всего вашего трудового коллектива”. Шутил он или нет, но всех это сильно насторожило, ведь хуже всего было бы предположить, что этот шут гороховый, наш новичок, Иван, кажется, станет нашим главным переводчиком, в то время как все, дипломированные специалисты с опытом, будут сидеть в рядовых сотрудниках! Хоть и все в отделе друг друга тихо ненавидели, но в этот раз решили дружно предпринять какие-нибудь меры против этого зазнайки, который мало того, что общества своего коллектива избегает, так и видимо вознамерился всех без работы оставить! Было как раз время, когда приближались зимние праздники, ну коллектив и решил пригласить Ваню с женой на торжество в честь Нового года. Он начал было отказываться, а Толя так сурово ему говорит: “Ты, Ваня, уже сколько с нами работаешь, а мы и тебя толком, как человека не знаем, да и на жену твою посмотреть хотим. Уж больно любопытно посмотреть к кому это можно домой бегать, вместо того, чтобы с друзьями посидеть”. Где-то ещё полчаса Иван поломался, но потом всё же согласился (куда же он делся бы). Ну вот подошло 28 декабря, все уже собрались в кафе, а Ивана нету. Он уже должен был полчаса назад прийти, наверно жена идти не захотела, а он, подкаблучник, без неё не пошёл. Ну, мы уже все за стол, глядим вот же он, заходит, да не один, с женой. Такую уродину ещё свет не видывал: низенькая, очкастая, слегка прихрамывающая черепаха! Да такой изменять – святой долг любого мужика на этой планете. Такие как она ещё должны мужикам доплачивать, что те на них своё время тратят! Ну, в общем, все вида не подали, вежливо познакомились и, к столу. Ваню посадили от жёнушки подальше, так задумано было, а этот хлюпик, даже возражать не стал, настолько у него душёнка трусливая, чтобы что-нибудь возразить. Жена его с другими благоверными за другим столом устроилась в чисто женском коллективе, а мы сели всем мужским составом за одним столом. Ну, произнесли пару тостов, за Новый год и благополучие, ну, как всегда, ерунду всякую, а потом дали слово новенькому вундеркинду. Пока он там, что-то заливал про духовные ценности, да про “самое главное – это любовь в нашей жизни”, Толик ему коньячку да водочки сообразил. Иван говорит, да вы что, да я не пью, а все ему: кончай ломаться, Новый год всё таки, не каждый день такое бывает. Ну, рюмочка, другая и наш Ваня, был готов. Сразу видно, что не было у него ещё опыта в этом деле. Праздник закончился, а Ивану с женой такси заказали, поскольку ни он, ни она уже самостоятельно двигаться не могли. После праздников, был как раз Мишин юбилей, так чудо случилось, Иван даже без приглашения, сам вызвался прийти. И пошло так теперь, что без Ивана не одно застолье не проходило, всюду и всегда его можно было встретить среди гостей. Видимо, понял он наконец, что спокойствие и финансовое благополучие зависит лишь от того, в каких ты отношениях со своим коллективом и начальством. Со своей прежней женой Ваня быстренько разошёлся, поскольку по совету Толика не мог терпеть такую уродину рядом с собой, а нашёл себе другую, лет на пять моложе себя, что немудрено, учитывая Ивановскую зарплату. С такой и не стыдно было в обществе показаться, и перед друзьями похвалиться о том, сколько раз на день она ему отсасывает безо всякого напоминания с его стороны. Она, вообще, молодец, хорошо отрабатывает получаемые деньги на “карманные расходы”: шубу, модные сапожки, кое-какие драгоценности. Так что, стал Иван теперь нормальным человеком, выбросил куда подальше свою философию дурацкую про какие-то истинные ценности жизни. Одним словом Ваня повзрослел и весь коллектив был этому искренне рад. Работали все теперь слаженно, безо всякой самодеятельности с Ваниной стороны, пусть даже Виктор Николаевич был немножко огорчён этим…

Так отчего же теперь ему так хреново, когда он вспоминает этого молоденького паренька, который в ужасе и отвращении от всего, что окружало его на работе, быстрее бежал домой, к той единственной, которая могла придать хоть какой то смысл его существованию. Той, которая была с ним рядом все эти десять лет, пока они жили, питаясь случайными заработками, когда какой-нибудь очередной богатенький и тупой студент будет не в состоянии написать дипломную или курсовую работу и поручит это неблагодарное дело Ване. Да они жили бедно, но они были действительно счастливы, гуляя по городу, сидя в парке и, постоянно пытаясь докопаться своими мыслями до причин, по которым существует этот мир и люди, его населяющие. Им было уже хорошо, хотя бы оттого, что они могут быть вместе всегда и везде, где им вздумается. Всё это продолжалось до того, как его пригласили на шикарную работу, на которую он пытался попасть уже более 2 лет. Он и она так надеялись, что эта новая работа даст им что, чего им не хватало эти годы – способность быть материально независимыми от судьбы.

Хоть она и была небольшого роста, но она, была той высокой стеной, которая отделяла Ваню от всей той мерзости, из которой и состоит наш мир. Пусть она носила очки, но только её добрым глазам было доступно видеть хоть что-то хорошее в окружающей их серой действительности. Теперь, иногда приходя на кладбище, Иван понимал, что даже на фотографии, её лицо сохраняет ту необычную живость и осмысленность, которых не хватает живым людям. Его любовь погибла в тот проклятый день, когда он, как всегда, пьяный после рабочего дня пришёл домой и высказал всё то, что сказали ему коллеги по поводу её внешности. Последующий её сердечный приступ (она страдала болезнью сердца с детства), госпитализация и смерть – всё проплыло мимо Вани, как в тумане. До недавних пор, он и не понимал всей горечи своей утраты. Его недавнюю потерю взялась заполнить смазливая сотрудница из другого отдела, чьи прелести и совершенно бессмысленное лицо он уже наблюдает более десяти лет.

Да, Ивана Сергеевича Бездумного, старшего переводчика административного отдела нефтеперерабатывающего завода отделяет целая пропасть времени от того весёлого парня, Вани, который не мог представить и минуты своей жизни без своего Бельчонка, который теперь, благодаря ему прозябает в холодной земле.

Иван Сергеевич встал с кресла, в котором он всегда коротал вечера перед телевизором, и прислушался к звукам доносящимся из кухни: приготовление очередной бурды шло полным ходом, его нынешняя круглозадая жена не смогла приготовить раньше, потому, что только недавно примчалась от молоденького амбициозного придурка, с кем она последние 5 месяцев кувыркалась в постели за его спиной. Иван Сергеевич прекрасно знал обо всех её похождениях, но ему было абсолютно всё равно с кем она и где. Ведь уже на первый год их совместной жизни он понял, что ей ничего от него кроме ежемесячных дотаций и не нужно, а ему от неё, кроме тарелки еды три раза в сутки, тоже.

Иван Сергеевич подошёл к своему столу, что-то достал из ящика и через несколько секунд звук выстрела послужил для него мостом через ту пропасть времени, что отделяла его от Бельчонка.