4. Остафьево. Пушкин

В Остафьево мы ехали безо всякой подготовки. Знали только, куда и как ехать, и что это место связано с Пушкиным. Действительно, Александр Сергеевич был здесь три раза. Первый раз - неделю с 30 мая по 5 июня 1830 года. Петр Андреевич находился в то время в Питере. Его назначили помощником по особым поручениям при министре финансов. Однако, как писал ему Пушкин в начале мая, настоящая его служба – при графине Фикельмон (жене австрийского посла, урожденной Тизенгаузен, внучке Кутузова).
В тот первый приезд Пушкина в Остафьево была княгиня Вера Федоровна с детьми. Хотя у нее с мужем уже давно существовала договоренность о «взаимной терпимости», но всем известное увлечение графиней не могло ее не огорчать. А Пушкин приехал в Остафьево по дороге из Полотняного Завода – имения деда своей невесты Наталии Гончаровой, - где обсуждались вопросы предстоящей женитьбы. Предложение Пушкина было принято еще в апреле, но свадьба откладывалась по финансовым соображениям. Афанасий Николаевич Гончаров, помещик-заводчик, владевший 3500 крепостными, к тому времени полностью разорился. И Пушкину приходилось фактически собирать приданое для своей невесты. Деньги, нужны были деньги.
Поэтому, видимо, Александр Сергеевич и пробыл в Остафьево неделю. Отдохнул ото  всех этих невеселых мыслей, поплакались с княгиней друг другу в жилетку. Даже обсуждался вариант сыграть свадьбу в Остафьево. Уехал Пушкин накануне своего дня рождения (6 июня).
Вообще, с Верой Федоровной Вяземской Пушкин познакомился в Одессе, куда она в 24 году привезла детей купаться в море. А ссыльный Пушкин после принудительной «службы» в Кишеневе находился в Одессе номинально в канцелярии генерал-губернатора Воронцова. Хотя и высказывается мнение, что Пушкин был в интимной связи с княгиней (по той логике, что Пушкин трахал всех женщин, которых  знал), скорее всего, это не так. Вера Федоровна была на 9 лет его старше (мужа она была старше на 2 года). В 25 лет такая разница в возрасте слишком велика. Пушкин так и писал о ней – «хорошая баба». О любовницах так не пишут. А вот то, что княгиня была в курсе одесских романов Пушкина, общеизвестно.
В Одессе наш великий поэт увлекался тремя женщинами: Амалией Ризнич (июль 1823 – май 1824), Каролиной Собаньской (сентябрь – октябрь 1823) и женой начальника Елизаветой (ноябрь 1823 – август 1824).  И Вера Федоровна знала о романе с Воронцовой. Больше того, свидания проходили под ее «прикрытием». Княгиня Вяземская, безусловно, была очарована талантом Пушкина, и как старшая сестра старалась уберечь его  от совсем уж сумасшедших действий. И Пушкин ценил это. Недаром, умирая, он призвал именно Веру Федоровну.
Самым известным и насыщенным был второй приезд Пушкина в Остафьево. 17 декабря 1830 года. Только что закончилась эпидемия холеры, и с Москвы, наконец, снят карантин. Пушкин вернулся из болдинского «заточения» с ворохом написанного. И через две недели приехал к друзьям в их «подмосковную». Вяземские всю эпидемию жили в усадьбе. Петр Андреевич тоже использовал время вынужденной изоляции для творчества – начал писать биографию Фонвизина. Пушкин читал тогда в Остафьеве начало этого труда (закончил биографию Вяземский только в 40-м году).
Но главное, чем запомнился этот день и чем он вошел в историю – чтение Пушкиным написанных в Болдине произведений. В эту знаменитую осень Пушкин написал две последние главы «Евгения Онегина», маленькие трагедии, повести Белкина, «Домик в Коломне», около 30 стихотворений.
Вряд ли все это Пушкин прочитал своим друзьям в этот день. Да фактически – за полдня. Ведь он уехал вечером обратно в Москву. Авторы путеводителей увлекаются, перечисляя все «болдинские» произведения Пушкина. Скорее всего, он, как записал в дневнике сам Вяземский, успел прочесть только несколько  строф из сожженной еще в Болдине 10 главы (про декабристов), стихи «Моя родословная» (это вспоминает и сын Вяземского – Павел Петрович, которому тогда было 10 лет), несколько эпиграмм. А остальное Пушкин, видимо, отдал другу почитать, и Вяземский в дневнике записал о приезде Александра Сергеевича спустя три дня под впечатлением прочитанного. Но, тем не менее, этот день  на всю жизнь остался у Вяземского в памяти, как чудесное время творческого общения с великим поэтом России.
Да и для Пушкина эта встреча была дорога. Через две недели, на Святки, он опять приезжал в Остафьево. В этот третий приезд в имении, вообще, был большой съезд гостей: друзья и родственники, соседи. Поэт Денис Давыдов. Может быть, именно тогда Пушкин назвал липовую аллею «Русским Парнасом»? Не знаю, как она выглядела зимой 1831 года, но летом 2003-го, 22 июня «Парнас» был темноват. Кроны уже почти двухвековых лип сошлись. Да и погода пасмурная…
А для Пушкина эти веселые остафьевские Святки были одним из последних глотков вольной холостяцкой жизни. На 18 февраля была назначена свадьба и впереди – последние 6 лет жизни. Кабы знать… Да, нет - он знал, на что идет…

Если Вас, неизвестный читатель,  заинтересовало это произведение, то, пожалуйста, напишите пару слов atumanov46@mail.ru