Прогноз погоды на завтра

На фоне многоликого многоточия это сущая безделица, но она стояла на кухне – кафель по диагонали в бесконечность, – смотрела в окно и, прихлёбывая уже остывший зелёный чай, наблюдала за войной. Война была небольшой и имела характер локальной междоусобицы её желаний. Какому из них отдать предпочтение – то ли новую причёску себе покупать, то ли тату в качестве приключения на свою стройную фигуру – она не знала.
За окном светло, но на часах уже вечер. Тётя Кдара, мастерски орудуя мотыгой, курит и безжалостно выкорчёвывает в маленьком палисаднике хризантемы. Убийца с папиросой в зубах. Облака примеряют на себя разнотравье всех цветов радуги. Цветы огромные, живые, но без запаха. Ветер сдувает с близлежащего неба голубей, ворон и сверхзвуковые самолёты. И только воробьи, мечтая о тропической беспечности колибри, сидят нахохлившись под ржавыми водосточными трубами и ждут, когда пойдёт дождь. Завтра будет холодно.
Она заранее поежилась, угостила ежа морковкой, прикурила сигарету и… из дымного оцепенения её вывел телефонный звонок. Звонила мама. Интересовалась папой. Нет. Не заходил. И не звонил. Да успокойся ты. По****ует и вернётся. Котяра старый.
Хорошо, что я одна, и нет у меня ни семьи, ни кота, ни веры. Только рыбки. После того, как пьяный Редин разбил аквариум («детка, твой аквариум не строит. Я куплю тебе новый»), они вот уже третью жизнь свободно резвятся под потолком на уровне люстры. Странно, но на рыбок люстра действует, как снотворное. Стоит включить свет, и они сразу же, впадая в спячку, выпадают в осадок.
Но, когда нет денег и экономить приходится, приходят к ней бородатые рыжие рыбаки в резиновых ботфортах, рычат и подкармливают голодных рыб. Рыбы не прожевывая, жадно заглатывают всё, что им подсовывают хитрые рыболовы, в том числе и крючки, за что и платят жизнью своей бестолковой. Довольные уловом небритые дядьки, пользуясь радушием хозяйки, идут на кухню и, не глядя в окно, пользуют сковороду по назначению, и, ставя многоликое многоточие в своём скудном повествовании, угощают хозяйку. Она с удовольствием запивает сухим полусладким вином аппетитно зажаренную рыбину и по очереди насилует бородатых рыжих рыбаков в резиновых ботфортах. Пьёт коньяк. Много. Смеётся. Танцует. Пошло. Курит. Сексуально декламирует монолог Чацкого «А судьи кто?». Благодарно принимает хрупкие аплодисменты с цветами переходящими в овации и пинками выгоняет голых мужиков на мороз. Звонит телефон. Мама.
- Папа нашёлся. Не переживай.
- И не думала. Я же тебе говорила, что он котяра. А я выпила немного. Завтра буду отмаливать грехи пивом. Привет папе.
Кладёт трубку. Включает музыку, выключает свет и опускается в усталое кресло. Через минуту засыпает, и чьи-то сильные руки легко переносят её на кровать, раздевают, ебут заботливо, нежно целуют на прощание в левую надбровную дугу и, укрыв одеялом из змеиной кожи, оставляют в терпком одиночестве. Сквозь сон лица не разобрать. Видны только руки.
Завтра будет холодно.

15.01.05 г. Ялта.