Клоун лохматый

                Клоун лохматый.


                Рассказ.



В день нашего знакомства этот человек ярко освещал близлежащее пространство великолепным, сочным, во всех отношениях, фингалом.
Первая мысль, появившаяся при созерцании его внешнего вида, была примерно такой: «Господи! Что тут творится? Куда я попал?» Конечно же я понимал, что здесь стройка, что сюда съехалось с просторов бывшего Союза огромное количество людей – сбродная мира, но то, что первый же встреченный на «Станколите» будет выглядеть именно так, слегка покоробило.
Вторая мысль несколько успокоила: «Все бывает. Возможно это случайность, несчастный случай».
В дальнейшем оно так и оказалось. «Клоун лохматый», «Джон», «парашютист», этот человек почему-то получил сразу несколько кличек, хотя имел обыкновенное имя – Толик, с вечера «красиво» обмыл приезд и трудостройство, а ночью свалился со второго яруса шконки. (Шконка – двухярустная, деревянная кровать). При падении, грохотом, который создала его голова, а он всегда почему-то падал вниз головой, клоун умудрился обматерить белый свет, вспомнить недобрым словом чью-то мать, сломать табурет, в который угодил многострадальной головой, разбудить шконник, получить порцию сочувствия, смеха и обратного мата. Еще молва утверждала, что во время падения несколько голосов дружно выкрикнуло: «Есть!!!». Но для клоуна это так и осталось тайной, скрытой за печатями пьянки.
Утром прораб, внимательно посмотрев на новенького, решил не допускать его до работы, дабы не пугать рабочих и дать возможность фингалу растворится с лица «парашютиста».
Клоун не унывал: «Подумаешь, не допустили!» И тут же «залил» за воротник – за здоровье.
Следующей ночью он вновь предпринял попытку спарашютировать, но настороженные шконковцы успели его поймать. Клоуна подняли, закинули обратно, подкатили к стене и пристроили с краю доску, смастерив, таким образом, подобие ограничителя. Полёты на некоторое время прекратились.
Однажды он все же умудрился перелезть через ограничитель, но фингала не заработал - табуретки под его шконкой больше не оставляли.
Коменданту общаги, который постоянно был непрочь  глонуть горькой, Клоун чем–то приглянулся. Трудно сказать чем. И кличку «Клоун» он тоже почему–то не принял, окрестив любимца «Джон».
Очень часто комендант, приняв под вечер на грудь грамм триста, залетал в шконник  и начинал орать во всю глотку:
-Джо о он!
-Я! – По военному откликался клоун, соскакивал вниз и вытягивался перед шефом в струнку.
-Джон! – Продолжал громовым голосом комендант, брызгая слюной во все стороны. – Ты знаешь, что на объекте пьянство запрещено?
-Знаю. – Стоял по стойке смирно клоун.
-Это хорошо! А знаешь, что выпить здесь могу только я? Да и то совсем  немного. Вот столечко…– Комендант непослушными пальцами пытался определить, сколько разрешалось ему выпить, хотя по виду он уже залил раз в пять больше. – Так вот, если я хоть раз увижу тебя пьяным, то вызову экспертизу, составлю акт и выгоню к чёртовой матери. Понял?!
-Понял. – Кивал головой клоун и влюблено смотрел пьяными глазами на начальника.
-То – то. - Снижал тон комендант и оглядев притихший шконник, уходил.
Так продолжалось недолго. Однажды клоун, видимо хлебнув больше обычного, осмелел и нарушил привычный диалог.
- А я, если увижу вас пьяным, тоже вызову экспертизу. – Неожиданно сделал он вставку. – И тогда мы посмотрим, кто из нас пьянее, и кого выгонят первым.
Фраза прозвучала громом среди ясного неба. Комендант оцепенел, выкатил глаза на неожиданно осмелевшего любимца и несколько секунд ворочал хмельными мозгами, пытаясь подобрать достойный ответ.
-Ладно. – наконец выдавил он, - потом поговорим.
По привычке оглядев шконник и стараясь сохранить достоинство, он удалился, сердито хлопнув дверью. 
Шконник грохнул хохотом. Выходка вечно пьяного клоуна рассмешила всех.
Комендант не появлялся больше недели.


На работе клоун не изменял себе, успевая глонуть горькой, поработать на сколько это удавалось после её принятия, поругаться с кем – нибудь из-за пустяка, подремать и конечно же откуда – нибудь  свалиться.
Работать его поставили на растворно  насосную станцию, подающей раствор на этажи объекта. Операторы к которым он был приставлен помогать, не отставали от клоуна в употреблении водки и на станции создалась дружная, вечно поддатая четвёрка. Для устранения аварии, коей обычно являлись забившиеся шланги, коллектив станции, неуверенно передвигая отяжелевшими от «усталости» ногами, вползал на нужный этаж и делал вид, что пытается исправить неполадку.
Обычно рабочие, увидев их в «отработанном» виде, ворча от злости, обиды и в целях сокращения простоя, отнимали у насосников орудия труда и сами принимались за дело. Это вполне устраивало «хмельной» коллектив, они усаживались где – нибудь в стороне и терпеливо дожидались, когда им дадут команду на включение станции.
Однажды, при устранении очередной неполадки, клоун неожиданно предстал перед рабочими в новом виде. Он пригладил вечно взлохмаченные волосы, сменил интонацию голоса на требовательноначальственную и начал руководить. Руководство заключалось в том, что он начал кричать, указывать, что надо делать и бегать от одного конца шланга к другому, мешая людям выполнять его же работу.
Долго его руководство терпеть не стали, сначала послали, а затем, когда не понял, отвесили пинка.
Клоун не обиделся, он тут же куда–то исчез. Появился через полчаса, в невменяемом виде и с огромной любовью в глазах и на языке ко всем, с кем работал последнее время.
За пять минут он успел надоесть на год вперёд и бригада, скинувшись на чекушку, заставила выпить его ещё, а затем оттащила в каптёрку, где он и проспал до следующего рабочего дня.
Однажды произошла непредвиденная задержка с раствором, где–то  застряли машины. Когда первый «миксер» появился на объекте клоуна попросили подняться наверх и предупредить бригаду о начале работы.
-А чего их предупреждать? – Резонно возразил он. – Они что, дураки? Сами не увидят?
После некоторого раздумья операторы согласились и выдули пять кубов раствора  на этаж. Кто ж мог знать, что бригада, не дождались раствора и решив, что на сегодня больше работы не предвидится, отправилась отдыхать.
Из раствора получилась огромная куча, заполнившая целую комнату в тринадцать квадратных метров.
На следующий день рабочие ломали, кирками, лопатами и прочим шансовым инструментом долбили застывший цементный раствор.
Клоун схлопотал очередной пинок, но на этот раз не напился, ему с конкретным предупреждением, поднесли к носу кулак.
В тот день растворщикам повезло. Директор стройки по каким – то причинам задержался и появился на объекте ровно через десять минут после того, как следы «преступления» были уничтожены, а бригада приступила к обычной работе.
Но всё же не всё чисто прошло в этой истории – Начальник почти целую неделю пытался обнаружить следы машины  раствора, пропавшей где–то на стройке. Стукачей среди рабочих не оказалось и он махнул рукой, посчитав, что раствор всё–таки ушёл в дело.
Но всему приходит конец. Станцию увезли, а клоуна попробовали перевести на другую работу. Ни в одной бригаде он не прижился, гнали отовсюду, не желая иметь рядом вечно поддатого, ничего не умеющего человека.
Клоун запил.
После недельной пьянки его выгнал с работы комендант, оказавшись в тот день случайно трезвым и обнаруживший друга Джона недалеко от объекта, в канаве, и  в весьма непотребном виде.
 
            
                23 марта 2004.