Глазок

Даже через дверной глазок можно было почувствовать, как волновалась девушка, ходившая по площадке у лифта последние минут пять. В длинном приталенном жакете она была похожа на песочные часы, а её высокие каблуки словно отсчитывали эти долгие секунды, вбивая убегающее время в бетонный пол. На миг замирая, упираясь коленками в сумку на колесиках, она заглядывала в непрозрачное стекло двери и вновь нажимала на звонок.
Прищурившись, не выходя из кваритиры, соседка рассматривала незнакомку. В её огромных глазах, казалось, застыло ожидание. Не зная, куда устремить свой пытливый взгляд, она то разглядвала свои новые сапоги, то накрашенные совсем недавно ногти, то прислонялась лбом к двери, которая не хотела впустить её внутрь.
В среду она проснулась и решила внезапно появиться, устроить сюрприз. Нечего было терять, кроме собственных надежд, поэтому в четверг она взяла отгул и отправилась на уикенд туда, где ее ждали и не ждали.
Проверив, не начался ли очередной сериал, соседка вернулась на свой пост. Девушка уже успела присесть на высокую сумку, прислонившись спиной к стенке. Отыскав в сумочке зеркальце, она причесалась и подкрасила губы, потом положила всё рядом на сумку и, тяжело вздохнув, задумалась о чём-то. Вдруг повернула голову в сторону глазка. Словно пойманная на месте преступления, соседка тихонько отошла от двери и на цыпочках отправилась на кухню. Но в этот момент раздался звонок. Кто там?
Добрый день, меня зовут Яна… Могу я воспользоваться Вашим телефоном? Я жду Вашего соседа Александра вот уже полчаса… Звоню в дверь, но никто не открывает…
Всё ещё в глазок соседка рассматривала её лицо вблизи. Матовая кожа, длинные ресницы, не очень четко очерченные губы, дрожащие от волнения, слезинки, скопившиеся в уголках глаз. Аккуратные пальцы без колец, постоянно поправляющие воротник темно-бордового жакета. Переживает.
Ну, заходите Яна. Вот телефон. А вы что же, приехали откуда-то?  Из столицы? Ну, какая гостья у нас! Не отвечает? Так, может, посидите у меня…  Нет? Ну, хоть сумку оставьте. К друзьям отправитесь? И то правильно. Конечно, звоните, конечно… Когда тёзка мой вернется, я ему скажу, если хотите, что вы его пол-утра ожидали… Не надо? Сюрприз так сюрприз. Понимаю, милочка, понимаю… Не за что, Яночка. До свидания.

***
Было время, когда она смотрела в глазок не на чужую жизнь, а на свою. Каждый вечер после смены в больнице Шурочка бежала домой, быстро пила чай, переодевалась, переплетала косу и ждала. То включала любимую пластинку с увертюрой к опере «Руслан и Людмила», то расставляла по алфавиту все свои книги по медицине, то помогала младшей сестре с уроками. Несмотря ни на что, долгожданный звонок в дверь всегда заставал ее врасплох. Мама, это ко мне! Прильнув к маленькому стеклышку на входной двери, пытаясь восстановить радостное дыхание, она с любовью смотрела на того, кого ждала.

***
Яна сошла на остановку раньше. Сердце стучало так сильно, словно работало за троих. Было бы здорово, если б можно было собрать все эти чувства, эмоции и впечатления за день, поместить их в файл с именем «25 сентября такого-то года» - и рассматривать содержимое, когда захочется, черпать вдохновение в минуты острой необходимости.
 Золотые листья приглушали стук неторопливых каблуков. Не стоит спешить. Он не знает, конечно, что я приехала, но всё же пусть теперь он подождёт. Ничего не поделаешь, если он не заметил, что сотовый мой выключен, письма я не пишу, и у меня на работе никто не в курсе, куда я исчезла.  Приоритеты - дело каждого. Это так…
Мимо проносились нечастые машины; стучали по рельсам трамваи; силуэты случайных прохожих растворялись в прохладном осеннем воздухе. Ярким пятном вдали засияло окно. (Боже мой, опять этот пафос! Надо срочно успокоиться!) Непроизвольно шаг ускорился, а сердце стало стучать уже не за троих, а за четверых или даже за пятерых.


***
Это ко мне, мама! Хотя нет… Это к тебе соседка.
Привычка - вторая натура. Всё, уехал твой любимый доктор. Он талантливый, ему, конечно, нужно работать в Москве. Конечно. Будет писать, будет звонить, приедет за мной. Наверное.
По вечерам Шурочка доставала конспекты и читала. Потом бежала в ванную, где было замочено белье, стирала, протирала пол. А потом при свете лампы придумывала выкройки новых юбок и платьев. И сестрёнка стала лучше учиться. И у мамы оказалось меньше забот. И теперь почтовый ящик стал роднее дверного глазка.

***
Шум лифта заставил соседку отложить книгу, скинуть с ног клетчатый шерстяной плед и, прислушиваясь, на цыпочках подойти к двери.
Яна стояла практически рядом с глазком, лишь изредка бросая взгляды на противоположную дверь. Она подошла к перилам, поставила на краешек сумочку, достала оттуда платок, положила его в карман (Чем бы еще себя занять?). Её недавно накрашенные ногти стали отбивать какую-то мелодию, нежно постукивая по пластмассовым поручням. Яна опять сняла с плеча сумочку, достала зеркальце, посмотрелась в него -  кажется, всё хорошо.
Она еще в дверь не звонила. Он бы открыл уже. Он точно дома. Вернулся часа два назад.
Яна неторопливо, но решительно подошла к двери с этим неприветливым непрозрачным стеклом. Нажала на кнопку звонка безымянным пальцем. Сначала слабо, а потом с усилием. Повернулась на каблуках, поправила сумочку, положила руку в карман, сжав в ладони только что положенный туда платок. Звук приближающихся шагов, поворот ключа… Секунда - и искусственное освещение квартиры за мутным стеклом показалось солнцем…

Даже через дверной глазок можно было почувствовать, как волновалась девушка, ходившая по площадке у лифта последние минут пять.