Чудо

Сказок нет. Ни добрых, ни злых. Все истории примерно одинаковы, всему есть место в этой жизни. Даже чуду. Даже любви. Даже смерти.
Мои истории не похожи на другие, и в то же время копируют всем известные сюжеты, перекликаясь с прошлым и будущим. Почти у каждого человека в уголке души живет наивная детская вера в чудо, хотя за время, проведенное среди тех, кто отрицает это, мы сами учимся отрицать. Иными словами, мы ничему не учимся, и лишь теряем эту веру, забываем, хороним ее под грудой ненужного зачастую хлама, который с гордостью величаем жизненным опытом. И, к сожалению, часто, завершая этот круг, мы становимся лишь беднее, скупее на эмоции и чувства. А ведь есть же какой то смысл во всем. Пусть смысл даже в том, чтобы всю жизнь искать его, но он все равно есть. И я глубоко убеждена, что полная утрата и вечное отрицание маленьких чудес, живущих в нас, идет в разрез с этим самым смыслом, в чем бы он ни заключался.
И почему то сегодня хочется вспомнить: уткнуться в теплый плед, налить коньяку и поговорить с той маленькой девчонкой которая когда-то верила в чудеса.
Жива ли она еще? Да, жива. Просто спряталась куда-то далеко от меня взрослой, расчетливой, строгой. И ее ли в том вина? Нет, не ее. Я сама сделала все, чтобы она боялась меня. Сделала, абсолютно этого не желая, а лишь пытаясь примириться с миром. Примирилась ли? Конечно, вопрос. Скорее этот мир примирился со мной. Вселенная не любит тех, кто плывет по волнам, но и тех, что каждый раз кидается в бой, она не балует. А золотая середина… Не знаю. Возможна ли она… Но…
***
Он поднял глаза. В небе светило яркое майское солнце, слишком пронзительное в безоблачной высоте. На секунду ему показалось, что можно услышать, как тонкие лучи рвут тугой воздух, наполняют его светом, теплом и чем-то еще. Чем-то, невозможно знакомым, волнующим кровь и повергающем в смятение чувства. Он тряхнул светлыми волосами и снова посмотрел вниз. Тонко извиваясь, ползла под его ладонью белая полоска. Ползла, постепенно складываясь в слова. Он вскочил, отбежал на пару шагов и посмотрел на свое творение. Легким движением белых от мела пальцев откинул назад непокорную прядь и снова посмотрел вверх. Солнце было высоко-высоко, его лучи рассыпались в рыжих глазах, терялись в светлых ресницах, кидали мелкие веснушки на детское лицо. Он еще долго стоял, глядя в небо, пока не поплыли перед глазами синие точки от слишком яркого света. Тогда он рассмеялся и побежал навстречу легкому ветерку, весело игравшему с мягкой зеленью деревьев.
А минутой позже странную надпись на асфальте прочла девчонка, с черными искрами глаз и густыми темными волосами. Они не встретились. Тогда.

Он молча встал из-за стола. Отчет не сходился, это начинало выводить его из терпения. За окном был яркий майский день, свежий ветерок играл с зеленой листвой, но в помещении офиса воздух застыл, наэлектризованный до такой степени, что это ощущалось почти физически.
«Лена!» - позвал он, и, не получив ответа, быстрыми шагами вышел в приемную. «Лена, сколько можно звать! Черт побери, я что, сам должен делать себе кофе? Тебе кажется платят за это! Или деньги стали лишними?!».
«Дмитрий Сергеевич, извините» - пыталась оправдаться молоденькая секретарша, но молодой человек и не собирался ее слушать. Ему нужно было сорвать на ком-то свое раздражение, Лена же всего лишь оказалась не в то время не в том месте. Высказав все, что о ней думает, Дмитрий хлопнул входной дверью и вышел на улицу. Субботний  день радовал всех какой-то волшебной силой, рвущейся изнутри, откуда то из самого центра этого мая. Шофер уже ждал у машины.
«Какой чудесный день, не правда ли?! Дмитрий Сергеевич, куда едем?».
«В аэропорт. Только сначала заскочим ко мне домой, забрать кое-какие бумаги. И не надо пустых разговоров, день как день. Обычный субботний день, хотя нет, это даже хуже чем обычно. И все как с ума посходили, работать нормально не могут!».
Шофер замолчал, поняв, что шеф не в духе. Машина въехала в тихий дворик, утонувший в зелени берез и остановилась у крайнего подъезда. Дмитрий вышел, на секунду задержался, хлопнув дверью машины. Глядя под ноги, прошел в подъезд и через пятнадцать минут вышел с документами.
«Дмитрий Сергеевич, посмотрите, какое небо!» - шофер стоял около машины, и, задрав голову, любовался солнечными лучами. Яркие искорки играли в серых глазах, бликами скользили по щекам, оттеняли ресницы.
Дмитрий смерил его строгим взглядом, на секунду в его карих глазах мелькнули искорки злости. Быстрым и точным движением откинув прядь светлых волос, он сел в машину и прикрикнул «Павел, поехали!». Но Пашка стоял и завороженно смотрел уже не в небо, а прямо перед собой – по двору на тонкий шпильках шла девушка. Черные глаза улыбались, темные волосы, извиваясь, падали ниже плеч. Тонкая ткань платья облегала стройную фигурку. Удивительный образ – много черного и очень много света.
«Вот и сбылось мое маленькое чудо» - подумал Пашка. Девушка вошла в соседний подъезд. «Кто это?», – спросил водитель у Дмитрия Сергеевича. «Да так, из 78 квартиры. Такая же мечтательница, как и ты. Но поехали скорей, уже опаздываем!».
Машина медленно тронулась, развивая все большую скорость. Дмитрий Сергеевич думал о новом выгодном контракте, готовом сорваться в любую минуту. Думал о том, сколько денег принесет успех. А где-то в прошлом маленький мальчик с рыжими глазами написал мелком на асфальте странную фразу: «Я верю в чудо!». Написал, и побежал навстречу ветру. Взревел мотор и машина проехала по центру большой лужи, окатив асфальт каскадом брызг. Расплылись на асфальте белые буквы, закружились маленькими водоворотиками…
Девочка, с черными, как ночь, глазами, вышла из соседнего подъезда. Только не было на асфальте слов, выведенных когда-то старательной рукой того, кто верил в чудо. Девочка посмотрела в небо, улыбнулась яркому майскому солнцу и подумала про себя: «А я знаю. Знаю, что в такой день я встречу его. Знаю, и все тут».
Дмитрий Сергеевич улетел, готовый сорваться контракт все-таки был спасен. А водитель Пашка с букетом сирени стоял у двери квартиры номер 78 в тихом переулке, где солнечные искры тонули в зелени берез. Девушка с черными глазами открыла дверь.