Монастырские заметки горожанина

                Монастырские заметки горожанина.                Дорога и неизвестность располагает к  размышлению.  Мимо  промелькнул плакат: «Заправься на всю ночь! Амбасадор!». Пил я всякие напитки. «Амбасадор» в том числе.  Алкоголь для меня в последнее время-это просто заправка дури, и разбавление одиночества.
«…кто птица, а кто птицелов…»- в наушниках  стереозвуком переливаются слова Бутусова.
Я еду в монастырь. Эта идея зрела долго в четырехдневном безделье, перемешанном с горьким вкусом водки. Последние дни никто не звонил. Точнее звонили, но не те, кого был бы рад слышать.
« А кто эти кто, кому рад?  Сам не знаю. Автобус до метро должен донести быстро. До отравления  пятьдесят минут. Колкие предательские мыслишки в голове бунтуют: « А что делать, если не ехать? Сидеть на диване? Или пить? Отпуск все-таки. Выбрал путь одиночества?  Одиночество-болезнь? Я болен?»
Непонятной погодой зима.  Ни снега, ни ландышей. Никакой январь.
«…И был весь опустевший мир
Один сиротский дом…»,- опять «умничал» Наутилус.
В метро влетаю пулей. Осталось одно дельце на станции «Академия наук».
« Успеть бы купить на поверхности набор бумаги для рисования, автоматический карандаш, резинку «KOH-I-NOR», и опять нырнуть в подземку. Как обычно, на мобильнике только входящие. Может, кто позвонит. Кого рад буду слышать. Или сам отзвонюсь, сообщу, что я еще живой и не пьяный, решил поменять хотя бы на пару дней свои запойные будни..  Надо сбросить пару цифр с карточки. Банкомат внутри, у турникетов. Только бы никого рядом…»
У  серого железного ящика с замурованным монитором стоит  молодая парочка. Жмут на кнопки.
«Слава Богу, вроде карточку уже достают», - подбегаю  я и на ходу  соображаю, уже весь мокрый,- «Должен успеть!»
-Не поможете разобраться?
-Один момент, только со своей ка-а-арточкой  Ра-азберусь.
«Пока вроде по плану. Деньги ушли на МТС. Все не так уж плохо. Хоть счет пополнил…»- выдернул свой  пластмассовый прямоугольник из щели, похожей на губы равнодушного чиновника. Внутренний таймер в голове стал слышен все отчетливее и, похоже, совпадал с лихорадочным биением моего загнанного сердца.
-Вставляйте!
Девушка с нетерпением  выполнила нехитрую процедуру.
-Набирайте  пин-код!
«Только бы с цифрами не напутала. Обычно в спешке чего-нибудь не то выскакивает».
Краем глаза успеваю заметить как они выглядят. Девушка щуплая,с рюкзаком. Парень в черном пальто. Кепка козырьком назад. Вроде мода такая. С бородкой. Видимо воспитанный. Говорят по-белоруски.  Прикольно. Пытаюсь отвечать на языке Родины.  Получается хило. Их карточку игнорирует автомат. Не иначе «родная мова» виновата. Вымирает она не без нашей помощи.
-Здесь нет поддержки «ВИЗы». На поверхности есть другой банкомат. Может повезет?- выкрикиваю подбирая на ходу белорусские слова  по пути к эскалатору.
В ответ слышу слова благодарности и уже бегу вниз успев помахать студентам поднятыми вверх руками.
«И за что спасибо? Вроде ничем не помог. Как всегда.  Не получается никого осчастливить. А иногда так хочется!»
До отправки  пятнадцать минут. Если где возможно бегом, то реально успеть. Главное - не тормозить! Успешно прохожу слалом между сумок и,  как назло неспешной толпой пассажиров на «Площади Ленина».
«Вождь пролетариата. Хотя в вагонах метро эта станция все же «переименовывается» народом в «Площадь Незалежности»  с помощью наклеек с таким же шрифтом, или просто вычеркивается.  Скорее всего это делают такие же студенты. Я тоже  не любил Ленина».
Какая-то  полная женщина в возрасте несет огромный перевязанный накрест сверток поролона.  Обгоняя успеваю «промерить» глазом толщину поролона. Пять сантиметров. Это у меня «профессиональное» заболевание. Когда-то занимался обивкой дверей.
«Зачем он ей? Надеется обновить старую мебель? Надеется…А я на что надеюсь?  Попасть в автобус идущий в монастырь!».
На перроне  естественно стоит  мой автобус. В кассы не успеваю- к черту условности! Осталось шагов двадцать. Ноша не тянет. В сумке через плечо болтается два диска «ДДТ», зубная счетка и одноразовый станок. Так, на всякий случай.  Вдруг появится желание побриться.
«Прогресс! В прошлый раз с сухарями ехал. Сейчас налегке. Второй день в рот ничего не лезет».
Неестественно накрашенная «бортпроводница-контролер уткнулась в пачку билетов.
-Возьмете? В  кассу не успеваю!
Она рассматривает меня снизу-вверх на предмет презентабельности внешнего вида.
-Сам с водителем договоришься.
«Я уж договорюсь. Ты права».
Стирая пот со лба, запрыгиваю в салон. Протягиваю не проронив ни слова человеку за рулем деньги. Сдачи не дожидаюсь- не люблю этой возни с копейками, когда водитель пытается показать свое превосходство над пассажирами и значимость в мире транспорта.
Все. Успел! Вроде еду.  В монастырь. Зачем? Долго объяснять. Достаточно одного довода- тянет к чистоте «непопсовых» монахов из глубинки. 
В салоне вместе с водителем всего шесть человек. Дорога манит бесконечностью За окном красно-фиолетовое небо строит из себя соню, зевает закатом.  В проносящихся мимо домах-коробках из плит ютятся люди. Греют чайники, моют ноги. Все происходит незаметно. Все внутри.
«Паспорт забыл!»- Хлопаю себя по лбу.
«А вдруг не примут. Ладно, будем прорываться.»
Мимо прскользнула моментальная картинка- мальчик бежит по автостраде с ранцем. Или рюкзаком.
«Куда он бежит? Или от кого? А я? Как  там у Высоцкого:
 Кто меня там встретит
Как меня там примут
И какие песни мне споют…?»
В автобусе проболтался около четырех часов. Когда я вышел на конечной было уже совсем  темно. И тут я вспомнил, что ничего не ел. Ждет ли впереди ужин? Неизвестно. Забрел в привокзальное кафе. Они обычно везде одинаковые. Со следами рекламы «Нескафе» и скучающими, но вежливыми  продавщицами. В голове у меня моментально всплыло почему-то слово «несварение». Радиоприемник сообщил, что «за бортом» минус семь.  Ноги и пальцы рук замерзли. В «Икарусах» как известно. не согреешься.  Я взял местную пиццу и чай в пластиковом стаканчике. Пицца оказалась не дурна. Но то ли слишком маленькая( размером меньше такой же белой пластиковой тарелки). То ли я все-таки проголодался. Взял еще.
«Ну вот, теперь лучше. Можно ехать дальше».
Иду на остановку. До монастыря теперь минут двадцать на местном автобусе. Подъехал «Икарус»-гармошка. Еще более холодный.  Еду.
«Люди  какие-то другие. По-провинциальному своеобразны.
Белые стены церквей и стен загадочно улыбались  в свете Луны.  Надо заметить, Луна светила исправно. А небо, братцы, какое! Звезды крупные, желающие чтобы их разглядывали. В городе звездам, как правило  все равно. Устают наверно от суеты.
В большом храме горит свет. Значит мне туда. Захожу внутрь. Перекрестился. А народу там -  не протолкнуться! Через головы прихожан(так там называют  ПРИХОДЯЩЕ-УХОДЯЩИХ людей) вижу лицо священника, знакомого по прошлой поездке сюда. К нему струилась очередь .Я исправно стал   в очередь. Вроде как на прием.
«Надо вроде благословение на постой получить.»-Вспомнил я.
Дождался. Подхожу.
-В чем каетесь? – задал странный вопрос священник.
И тут до меня доходит, что я очередь на исповедь отстоял.  Отступать поздно. На спине ощущаю приклеенные любопытствующие взгляды местных старушек. У них  вроде тоже событие - новый человек приехал.
-Отец  Николай, мне бы благословление получить на паломничество. Если меня помните. И я хочу с Вами поговорить.
-Припоминаю. Надолго к нам?
-На пару дней.
- Жду после крестного хода .Во имя Отца и Сына и Святага Духа…
Священник крестит меня крестом. Похоже, меня благословили.  Вместо того чтобы поцеловать Крест и Библию, я делаю нечто вроде дружеского жеста индейцев и отхожу в сторону. Священнику не привыкать. Он и не такое видел, не смотря на свой возраст. Старше меня лет на пять-десять. Слышу, как за спиной зашушукали бабки:  « Не принял! На исповедь не принял! Грешник страшный видать!».  Что ни говори, а мой подход-отход произвел все-таки  впечатление.
«Не ужели, в самом деле страшный Ну да, конечно, я  грешник. Не без этого Но я ведь, пардон, по другому вопросу подходил. Покаяться еще  успею.» - подумал про себя.
Прихожане не поняли, а мне все равно. На толпу оглядываться - станешь запуганным кроликом.
Иду на вагончик. Это место такое, где ночуют люди. Трудники – это рабочие по- нашему. Делают всякую, в основном сельско-хозяйственную работу в монастыре.  Считай с утра и до ужина. Трапезой называется  по-монастырски  завтрак, обед  и ужин.
«. Главное - попасть на аудиенцию  к Отцу Николаю. Не пропустить бы крестный ход.»
Теперь я – поломник. Нет, ничего не ломаю. Не подумайте ничего плохого. Перед входом  вагончик стоит паренек  лет 26-28-ти на вид.  Одет обычно, по-мирски. В руках средняя сумка толи спортивная, то ли для  перемещений в пространстве. По-видимому смекалистый.
«Слава Богу, не один заселяюсь.»
Навстречу выходит смотритель вагончика в длинной черной рясе,телогрейке ,больших старомодных очках и шапке конусом. По их рангам инок.
«Наверно сейчас паспорта затребует,»-приготовился к худшему я.
Инок осмотрел озорно нас через огромные стекла очков и сказал:
-Стало быть прибыли? Ждите.
Мы ждем. Инок убежал куда-то внутрь. Пальцы сжимаются и коченеют на морозе. Чтобы разрядить тишину я первым  спросил паренька :
-Откуда приехал?
-Из Молодечно.
-Часто бываешь?
-На праздники обычно.
Откуда-то опять появился инок.
-А в купель когда можно идти?- Спросил его паренек.
-Да хоть сейчас!- выкрикнул инок и опять убежал куда-то во двор.
Меня начали мучить странные сомнения.  Дело в том, что купель находится считай в километрах в пяти от монастыря в лесной глуши. Туда днем попасть нужно постараться.  А чтобы ночью? Это было похоже на древние языческие обряды.
-И что, ночью там купаются?- Не выдержал я.
-Конечно. Сегодня ночью Крещение! Праздник-то какой! В прошлом году я ходил в двенадцать ночи. Там и крестный ход монахи делали. И молитвы пели.
«Ну и ну!  Оказывается Крещение сегодня! А еще поломник.»
-А что, обязательно в двенадцать?
-Нет, можно и сейчас.
-А че вы мерзнете? Заходите грейтесь!- раздался голос сзади. За спиной стоял мужичок в  рабочей одежде и лохматой шапке. Наверняка трудник.
В вагончике было тепло-о-о-о! Наконец отогрелись ноги. Прикольное зрелище-это пристанище . Обычный плацкартный вагон. В проходах натянуто нечто вроде занавесок. Для комфорта видимо. Забежал инок. Снова глянул с хитрецой через оптику стекол  и обращаясь ко мне произнес:
-Так. Ты здесь спать будешь. Когда назад?
-Завтра наверно.
-Ну и хорошо!
«А что хорошо? Ему наверно меньше хлопот.»
Я рассмотрел свое место. Вполне приличный выбор. Не боковая нижняя. Первое купе у входа. Я отодвинул занавеску и плюхнулся на нижнее сиденье. Одно дело сделано -есть место где упасть  и не замерзнуть. Второе дело - поесть. Тяжесть привокзальных пицц быстро улетучилась. 
«Похоже, с вечерней трапезой я пролетел. Но не ж..ть же я сюда приехал в конце концов?! Надо терпеть. А так пивка бы холодного , да с сосисками! Пивко никуда не уйдет».
Когда узнал, что Крестный ход после ужина, мне стало не по себе: «Похоже пролетаю по всем статьям. Мне же встречу назначил Отец Николай. Надо бежать в здание где кельи монахов.»
На входе меня окликнул дежурный, вроде вахтера:
-Вам кого?
 -Отца Николая. Он уже у себя?
-Да. Звоните по внутреннему.
Я глянул на часы: 21.40. У монахов сейчас наверняка время отхода ко сну и чтение вечерних молитв. Я взял трубку телефона.
«Неудобно отрывать как-то. Тогда зачем я сюда пришел?»
Прошло около двух минут когда вместо гудков я услышал звук поднятой трубки.
-Отец Николай?
-Слушаю.
   Продолжение следует …